Sanguis Draconis

      Снова коридор. Снова статуи его предков. Снова цепь огоньков, которая вела в темноту. Настроение Эйдана было еще хуже, чем когда он впервые посетил заседание совета. Тогда он ощущал нервозность, волнение – вполне естественные чувства, которые гнездились в сердце любого, кто готовился встретить неизведанное. Но это тогда. Сейчас же, Эйдан испытывал лишь раздражение, и не в последнюю очередь из-за глупого костюма, который ему пришлось напялить. Все эти кители, цепи, медали, эполеты – Император, как же он их ненавидел! Теперь понятно, почему молодые Террины буквально убегали с Волториса на любую войну, до которой только могли дотянуться. Гриффиты, в отличие от своих помпезных братьев, никогда не зацикливались на протоколе, традициях, ритуалах и изысканных одеждах, но они были Имперскими рыцарями, а каждый рыцарь должен выглядеть изысканно и безупречно. Иначе, он не рыцарь, а простой громила с мечом. Эйдан понимал это и всем сердцем поддерживал.       Но это не мешало ему ненавидеть каждую секунду, которую проводил наряженный, словно какой-то разукрашенный павлин. Тяжесть доспехов, холодная рукоять меча, кабели нейронной связи в затылке – вот к чему он привык, ради чего он был рожден!       Эйдан покачал головой: нет, все не так. Если бы его родители родились простыми дворянами, если бы пределом его амбиций осталось получение титула барона – тогда, может быть. Но Императору было угодно, чтобы Эйдан родился в королевской семье. Мечты, желания, страсть – ничто не имело значения, когда на его плечах лежала ответственность за целый рыцарский Дом.       Он боялся этой ответственности. Ненавидел ее. Презирал. Но…       – Мы все служим Императору, – сквозь зубы выдохнул рыцарь, чувствуя, как слова наполняют его решимостью. – И пока огонь Человечества горит среди звезд, я буду исполнять свой долг.       Он гордился Домом Гриффит и его идеалами. Он смотрел на бесконечные ряды статуй своих предков и был готов умереть за то, что они олицетворяли. Стражи Человечества. Могучий щит, что примет на себя удар, дабы бесчисленные триллионы могли жить. Не было миссии более священной. Не было миссии более благородной.       Эйдан остановился перед могучей дверью в Зал королей. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пока Духи Машины ауспексов считывали его ДНК, ауру и ментальные характеристики. Если хоть один из параметров будет за пределами нормы – дверь не откроется никогда. Если он попытается пробиться силой, то быстро превратится в продырявленный сыр – скрытые в стенах и потолке штурмовые болтеры превратят любого наглеца в мелко нарубленный фарш. Эйдан сделал знак аквилы в дань уважения Духов Машины, что стерегли покой его отца.       Наконец, двери распахнулись, вновь открывая проход в Зал.       – Точно ко времени, – услышал он голос Короля. – Прошу, у нас есть несколько минут, прежде чем Амелия присоединится к нам.       Эйдан кивнул, подходя к массивному деревянному столу, который установили их верные слуги. К его приходу уже были приготовлены изысканные блюда и напитки, что подобало ужину правящей семьи. Король Брайс восседал во главе стола, одетый в самые богатые одежды, что были на корабле. На одни только драгоценные камни и меха, что украшали его плащ, можно было купить небольшую планету, но на лице Брайса застыло такое же недовольство от излишней роскошности, которое тот тщетно пытался скрыть. Даже Король не обладал свободой от протокола. Особенно король.       – Отец, – он снова сложил ладони на груди, прежде чем сесть. – Капитан все еще отсутствует…       – Я пригласил ее на полчаса позже, – Король внимательно посмотрел на сына. – Так у нас будет время поговорить.       – О чем?       – О нашем будущем, конечно, – сардонически улыбнулся Брайс, жестом указывая на кувшин с вином. – Прошу, наполняй бокал. Разговор на сухое горло – и не разговор вовсе.       Эйдан повиновался, сделав глоток кроваво-красной жидкости, и мгновенно почувствовал, как приятное тепло начало расползаться по телу. Его отец выдержал паузу, то ли собираясь с мыслями, то ли на мгновение задумавшись о чем-то еще. Эйдан терпеливо ждал.       – Что ты думаешь? – внезапно спросил Брайс, осипшим тоном и поднимая взгляд на сына.       – Отец?       – О нашем положении. О том, где мы оказались… Когда мы оказались.       – Мы выстоим, – уверенно заявил Эйдан. – Дом Гриффит пережил Долгую Ночь, Ересь Хоруса, Возвышение Зверя и остальные бесчисленные испытания – переживем и сейчас. Если сам Император направил нас сюда, то мы просто не можем проиграть.       – Если… – мрачно кивнул Брайс.       Внезапная тишина опустилась на Зал, и Эйдан не мог поверить своим ушам.       – Ты… ты сомневаешься? – пораженно выдохнул рыцарь. – Но как же… Ты ведь сам сказал, что только Император мог отправить нас сюда!       – Я соврал, – пожал плечами тот.       Эйдан смотрел на него, разинув рот и пытаясь переварить услышанное. Ложь. Их Король соврал им. Все эти возвышенные речи, вся уверенность, что Император направляет их – все это лишь дым и зеркала. Он почувствовал обиду, растерянность, злость даже… Но потом, самообладание снова взяло вверх, медленно, но настойчиво. Аналитическая часть сознания уже пыталась понять, зачем нужен был этот маскарад. И тогда, его озарило.       – Им нужно верить. Нужна цель, – выдохнул принц. – Иначе, мы бы вцепились друг в друга, как волки.       – Иногда, нужна ложь во спасение, – на морщинистом лице Брайса появилась слабая улыбка. – Если они верят, что Император приготовил специальную миссию, что мы Его избранные слуги, то у них появится надежда. Ты видел, как наши вассалы отреагировали, когда узнали о Терре? Как они уже ступили одной ногой на путь отчаяния? Я соврал, чтобы спасти их.       – Но если это не Император, кто послал нас сюда, – проговорил Эйдан. – То ты подозреваешь, что кто-то другой вмешался в потоки Варпа?       – Верно, – кивнул Король, делая глоток из своего кубка. – Ты не задумывался: почему мы? Почему именно сюда – на зарю человечества?       Эйдан промолчал, обдумывая слова отца. Брайс продолжил, и его голос становился все тише и тише, пока не превратился в едва различимый шепот:       – Великий Враг обрел силу, которой не знал со времен Ереси Хоруса. Разлом поделил Империум пополам. И именно в этот момент, когда лорд Гиллиман ведет в контратаку свой Крестовый поход – именно сейчас нас выдернуло на сорок тысяч лет в прошлое. Почему нас, особенно когда Галактика нуждается в Имперских рыцарях? Если Император желает что-то изменить в прошлом, то почему не своего Мстящего Сына?       – Ты думаешь, это махинации Губительных Сил?       – Я не знаю, – честно ответил Брайс, тяжело вздыхая. – Я уже больше ничего не знаю. Но скажи, сын, сколько людей в Империуме?       Эйдан невольно усмехнулся на вопрос:       – Никто не знает. На одной лишь Терре живут квадриллионы. Сколько нас по всей Галактике? Не уверен, что такое число вообще существует.       – Верно, снова верно. А теперь, подумай, сколько из них ведут свое начало со Священной Терры.       – Все, – ошарашенно выдохнул рыцарь, понимая, к чему вел Король. – Император милосердный…       – Если мы правда прибыли к истокам человечества… Скольких мы убили, когда прорывались к Тронному миру? Сотни? Тысячи? Одним залпом лэнс-орудия мы, возможно, причинили больше вреда, чем все еретики и ксеносы за десять тысяч лет. Мы просто стерли из реальности бесчисленные миллиарды нерожденных детей, которые должны были питать Его мощь в течении сорока тысяч лет. Кем они были? Великими генералами? Магосами? Экклезиархами?       – Но если это так… Если это верно… Если нас послал сюда Враг, чтобы погубить Галактику… То, что нам делать? Если ты прав, и мы действительно несем смерть Империуму, у нас есть только один выход!       – Уже поздно метаться, сын. Выстрелы прозвучали и кровь уже окропила землю. Если мы невольно вмешались в судьбу человечества, то уже не можем отступить. Я не врал, когда говорил, что Гриффиты должны следовать воле Императора. Мы Его слуги. Даже в темнейший час, мы служим Человечеству. Мы убили сотни, значит, должны спасти тысячи, а то и миллионы, чтобы загладить грехи. Галактика полна опасностями: дикие банды орков сносят все на своем пути, аэльдари вечно плетут интриги, проклятые некроны спят где-то в глубинах планет. У нас нет ни сил, ни права основывать новый Империум – это может сделать только Он. Но что мы можем – это встать на страже расы людей. Помочь им избежать ошибок, и когда Император явит себя этим несчастным слепцам, Он найдет Галактику лучшим местом, чем она была десять тысяч лет назад.       – Стать щитом людей, – невольно прошептал Эйдан. – И умереть за них, если так пожелает Император.       – Это долг Дома Гриффит, – Брайс улыбнулся и вздохнул с облегчением, словно тяжкий груз упал с его плеч. – Но это будет нелегко.       – Многие не согласятся, – сквозь зубы процедил рыцарь. – Жрецы Министорума никогда не будут пассивно наблюдать – они потребуют нового Крестового похода. А Механикус уж точно не упустят шанса изучить древние технологии. Это уже не говоря про половину наших рыцарей! Все они захотят воспользоваться положением, чтобы переписать историю Империума по своему усмотрению!       – Мы не можем позволить им сделать этого, – согласился Брайс. – Не можем позволить вмешиваться в работу Императора. Мы должны защищать их, направлять их и оберегать, но я не дам фанатикам и техно-безумцам решать судьбу Империума. Пока они верят, что это Его воля, то не посмеют вмешаться. Это и есть наша с тобой обязанность: заставить их думать о долге, а не о том, как получить больше власти. А для этого, нам нужна сила, которой они не посмеют перечить.       – Абридал?       – Верно. Наша дорогая Амелия уже продемонстрировала желание вступить в союз. Она хитра и амбициозна. Думаешь, почему она так рьяно пыталась попасть в Бастионный флот? Ее ментор – адмирал Спайр наступил на слишком много пальцев. Лишь заступничество Примарха уберегло его от Инквизиции, но Амелия – это совсем другое дело. Лишь у нас она может добиться высокого положения. Ее начальники в Имперском флоте ненавидят Спайра, и скорее удавились бы, чем позволили его ставленнице подняться по карьерной лестнице. Позиция будущей Верховной королевы вполне соответствует ее ожиданиям.       – Значит, этот ужин – не простая формальность?       – Нет. Мы должны перетянуть Амелию на нашу сторону: не просто формально, а заставить ее помочь с нашим планом удержать Дом от междоусобицы. Это будет легко, если мы надавим на правильные струны.       – Тут я тебе не помощник, – покачал головой Эйдан. – Все эти ужимки и интриги – я не разбираюсь в них.       – Значит, учись, – просто пожал плечами Верховный король. – Наблюдай, запоминай. Даже простой баннерет должен знать, как влиять на своих вассалов. Скажем, я слышал про твое… нестандартное разрешение дуэли между сэром Лайлом и сэром Кэрриганом…       Эйдан издал обреченный рык, и едва не хлопнул ладонью по лицу.       – Два барана захотели поубивать друг друга, – мрачно процедил рыцарь. – Я сделал все, что мог.       – И я не спорю, – Брайс примирительно поднял ладонь. – Однако, это создаст проблемы. Особенно с Лайлом.       – Он либо встанет в линию, либо я надеру ему задницу так, что этот щенок не сможет сесть в Трон Механикум до конца своих дней.       – Железная рука и угрозы всегда хороши, однако, не все люди мыслят одинаково. И если сэр Кэрриган примет твое суждение, то Лайл – исключительно гордый молодой человек. В твоем решении публично прервать дуэль он увидит личное оскорбление. Он затаит обиду. А это всегда может сказаться в пылу боя.       – Чертов самовлюбленный засранец… – прошипел Эйдан.       – Засранец или нет, но он твой подчиненный. И твоя задача – оберегать их. Мы не имеем права терять людей из-за глупых разногласий. Нас мало. Слишком мало, и теперь каждый человек на счету. Особенно обученный рыцарь. Если ты не найдешь способ примириться с Лайлом – это негативно повлияет на боевой дух Копья. Ты должен найти подход.       – Но что мне сделать?! Ты ведь знаешь, что он сын Галаада – этого проклятого интригана! Держу пари, этот гаденыш уже спит и видит, как станет наследником Гриффитов.       – Это я оставлю на тебя, – лукаво улыбнулся Верховный король. – Думай. Твой Дом нуждается в адекватном суждении. Я не могу все решать за тебя – только направить в верном направлении.       – Я знаю, – тяжело выдохнул Эйдан.       – Не нужно падать духом. Это вопрос для другого дня, – по-доброму усмехнулся Брайс. – А теперь, лучше расскажи, как прошла твоя первая высадка? Я слышал, что ты неплохо справился на Фораминисе.       – Не напоминай, – измученно простонал принц. – Управлять Копьем – это все равно, что пасти котов. Голодных, наглых, самомнительных котов.       Брайс громко рассмеялся и отсалютовал ему кубком:       – Ну, теперь, ты по крайней мере знаешь, каково приходится мне! Но ты не переживай.       – Это еще почему?       – Потому что дальше будет только хуже, – улыбнулся он, лукаво подмигнув сыну. – Помнишь Вторую осаду Корании?       – Это когда ты расстрелял комиссара Восьмого Вальхалльского?       – И их полковника, – оскорбленно напомнил Король, насупившись, словно очень этим гордился.       – Конечно, полковника, – смеясь, покачал головой Эйдан. – До сих пор помню лицо лорда-генерала, когда ты предложил и его поставить к стенке.       – Тебе смешно, а мне потом пришлось выслушивать вопросы от командования Сегментума. Император, они прислали столько писем с угрозами, что на Драконьем Пределе еще пару лет не было надобности в туалетной бумаге.       Эйдан прыснул, едва не выплюнув вино из рта. Настроение быстро пошло в гору. Они еще некоторое время обсуждали вещи, совершенно неважные: вспоминали былые происшествия, смеялись над глупыми историями, вместе поливали грязью некомпетентных командующих из прошлых кампаний. Не Король и его вассал. Не правитель и наследник. Просто отец и сын, решившие провести время за бокалом вина.       Впервые за долгое время, Эйдан ощутил легкость на душе: никакого груза ответственности, никаких переживаний о судьбах Империума и Гриффитов. Даже Брайс выглядел моложе на несколько лет, избавившись от личины мудрого, но дряхлого старика.       Однако рано или поздно, все подходит к концу. Некая недосказанность витала над столом, словно они избегали одной конкретной темы. Постепенно, это стало граничить с неловкостью – оба знали, что вертелось на языке другого, но оба молчали, словно боясь открывать эту банку с червями.       – Император не оставит их, – после недолгого молчания произнес Брайс. Его взгляд стал отсутствующим, словно мысли унеслись куда-то далеко в будущее. – Хранилища Драконьего Предела полны археотеха: Рыцари древних моделей, бесконечные склады оружия. Наш дом не останется беззащитным. Твоя мать. Талия. Они не настенные цветы – и справятся со всем, что Галактика бросит в них, даже без нас.       – Особенно Талия, – горько усмехнулся Эйдан. – Похоже, у Императора есть чувство юмора: она все же станет Верховной королевой.       Брайс молчал. Он глядел на сына и впервые за вечер не мог найти слов. Стыд жег его сердце. Эйдан с интересом рассматривал бокал, уже жалея, что упомянул это. Может быть из-за выпитого вина, а может быть из-за терзающей его обиды, которую тот хранил в глубине души – рыцарь понятия не имел, почему не смог удержаться от ядовитой шпильки в сторону Верховного короля.       Легкое настроение улетучилось, и отец с сыном сидели в неуютном молчании. Вскоре к ним, запинаясь, подошел сервитор и электронным голосом доложил, что кто-то пытается войти в Зал.       – Абридал, – выдохнул рыцарь, чувствуя неприятное чувство беспокойства внутри.       Через пару минут двери отворились, и внутрь вошла леди-капитан. Несколько секунд Эйдан просто глупо пялился на Амелию с немым вопросом в мозгу. К ним шла фигуристая женщина, плотно затянутая в белоснежный офицерский китель, в высоких ботфортах и с изящной шпагой на поясе. Рыжие волосы были заплетены в простую косу, а на бледном лице не виднелось ни единой эмоции.       – Верховный король, сэр Эйдан, – поклонилась она, проходя к столу.       – Прошу, Амелия, – махнул ей Брайс. – Ваше появление, как нельзя кстати. Мы с сэром Эйданом как раз обсуждали ситуацию.       – И я надеялась, что смогу высказать собственные предположения по этому поводу, – уважительно кивнула она, садясь за стол. – Ваша речь была очень вдохновляющей, однако, я не согласна с некоторыми из ее положений.       Эйдан невольно усмехнулся. Абридал как всегда была невыносимой зазнайкой, которая смела разговаривать с Королем, словно с равным. Никакого уважения к протоколу. Он лишь поблагодарил Императора, что хоть что-то оставалось неизменным.       – Например?       – Например ваша идея Крестового похода. Верховный король, при всем уважении, у нас просто нет сил для него. Есть одна единственная крейсер и сто тысяч человек экипажа. А Галактика кишмя кишит орками, аэльдари и другими ужасами, от которых Империум обороняется уже десять тысяч лет. Прошу простить мой скепсис, но ваша идея слишком… амбициозна.       – Интересно, – хмыкнул Брайс, с усмешкой скользнув взглядом по Эйдану. – Кто-нибудь сказал бы, что у вас недостаток веры. Кто-то назвал бы это трусостью.       – Трусостью? – голубые глаза Амелии вспыхнули от ярости, ее голос понизился и стал холодным, как Вальхалльское утро. – Мой предок пожертвовал собой во время Готической войны и спас весь сектор. В моих жилах течет кровь одного из величайших героев Империума! Любая слабость выжжена из моей семьи каленным железом, а вера в Императора привита с молоком матери! Поэтому, не смейте обвинять меня в трусости!       Рука Эйдана тут же опустилась на рукоять пистолета. В Доме Гриффит слуг убивали и за меньшее. Неуважение к самому Королю каралось быстро и решительно. Это был закон. И насколько бы ему ни претило убивать Абридал, он приготовился выхватить оружие по первому приказу отца.       Но слова капитана заставили его задуматься. Рыцарь мысленно пролистывал в голове тяжелые пыльные тома по истории, которые так любил читать в детстве. Готическая война. Двенадцатый Черный крестовый поход. Наверное, каждый мальчишка любил читать о великих событиях прошлого. Особенно про войны. А Черные крестовые походы были самыми великими из них. И наконец, Эйдан вспомнил и едва не открыл рот от удивления. «Пламя Чистоты». Корабль под командованием капитана Абридала, который направил корабль прямиком к Чернокаменным крепостям и вывел их из строя! Эйдан мысленно дал себе пинка под зад. Как он мог забыть такое? Как мог не понять, когда услышал ее имя? Она была потомком великого героя! Неудивительно, что Амелия вела себя так надменно – она имела на это полное право! Внезапно, он взглянул на нее другими глазами. Теперь, ее самомнение и невыносимая наглость стали гордостью и уверенностью. Даже ее голос больше не вызывал привычного недовольства.       – Именно поэтому я и разрешил вам встать во главе «Погибели Предателей», – спокойно заявил Брайс. – Именно поэтому я не выгнал вас, несмотря на недостаток манер и постоянное пререкание. Именно поэтому я не расстреляю вас на месте за эту вспышку.       В воздухе повисло невысказанное предупреждение. Он мельком посмотрел на сына, и Эйдан издал тихий вздох облегчения, опуская пистолет. Рыцарю на секунду показалось, что он заметил, как в глазах отца плясали чертики, но это могло быть просто игрой света.       Абридал продолжала мрачно глядеть на Короля, словно оценивая, насколько реальна его угроза. Но единственный взгляд Брайса заставил ту отступить:       – Я прошу прощения, Ваше Высочество, – она смиренно сложила на груди знак аквилы. – Во мне говорит усталость и напряжение.       – Мы все напряжены, Амелия, – величественно кивнул Король. – Мы все напуганы. Однако, именно здесь, я хочу посадить первые ростки надежды для нашей экспедиции. Мы вместе должны выработать план. Я пригласил вас, потому что в будущем, именно вы станете Верховной королевой этого Дома.       Амелия хорошо умела прятать эмоции и то, что терзало ее ум, но все же капитан не могла скрыть, как загорелись ее глаза при словах «Королева». Эйдан понял, что она уже была на крючке. Почти. Внезапно, Амелия подозрительно сузила глаза, внимательно смотря на Брайса. Затем, перевела взор на наследного принца, и наконец, в ее взгляде зажглось понимание.       – Вы знали, что я не согласна с идеей Крестового похода, – произнесла она, и ее бледное лицо начало вытягиваться. – Но это значит… Вы и не думаете о Походе.       – Как всегда, проницательны, Амелия, – Король тепло улыбнулся. – Нет, я достаточно хорошо осведомлен о состоянии наших сил, чтобы предлагать что-то настолько опрометчивое. Последний бой показал, что у нас просто недостаточно огневой мощи.       – Если бы этот Альянс не запаниковал, то их корабли вполне могли потрепать нас, – согласно кивнула Абридал. – Будь у них в два раза больше кораблей – и мы бы вовсе не выбрались из Солара.       – Именно так. Поэтому, именно вы присутствуете здесь. Сэр Эйдан, что вы думаете, должно стать нашим первым шагом?       Он едва не повалился со стула от удивления, когда услышал вопрос отца. Эйдан тут же перевел взгляд на Брайса, и почувствовал себя так, словно стоял на последней ступеньке виселицы. Краем глаза он следил за реакцией Абридал, которая внимательно ждала ответа. Рыцарь сделал глубокий вдох, мгновенно проигрывая в голове возможные слова. Наконец, он произнес:       – Мы должны закрепиться на Драконьем Пределе. Планета богата ресурсами, и у нас не должно возникнуть недостатка ни в чем. Мы уже знаем расположение лучших месторождений и плодородных почв. Думаю, стоит приспособить одну из дроп-крепостей как временное укрепление.       – Капитан, – Брайс улыбнулся сыну и перевел взгляд на Абридал. – Ваши мысли?       – Это не займет много времени, – кивнула Амелия. Все следы эмоций вновь испарились с ее лица, оставив лишь маску холодного профессионализма. – Просто перебросим теплицы и производственные линии с «Погибели Предателей» на Драконий Предел. Пара лет – и мы станем полностью самодостаточными в еде и боеприпасах. Основная проблема в другом.       – Наладить производство сложной техники и ее ремонт, – произнес Эйдан, благодарно кивнув ей. – Рыцари, оружие, сама «Погибель Предателей» – только Механикус и сакристанцы знают, как все это работает. Магос Уайтмер и магос Коринфиус могут возглавить строительство, однако, мы не в курсе, где заканчиваются их познания. Они могут наизусть помнить СШК «Леман Расса», но понятия не иметь, как построить простой очиститель воды. Некоторые вещи, к которым мы привыкли, возможно, потеряны для нас.       – Значит, нам нужно восполнить эти потери… – закончил за него Брайс, заставив капитана и рыцаря перевести взгляд на него. – Этот… Альянс – они уже вышли в космос и колонизировали несколько планет.       – Уайтмер не согласится, – покачала головой Амелия. – Может быть даже… категорически.       – Зато, согласится Коринфиус, – вмешался Эйдан. – Он уже заинтересовался их технологиями. И ставлю морковку против кредита – он уже успел наложить руки на игрушки ксеносов.       – Думаю, это подразумевалось без упоминания, – хохотнул Брайс. – Ушлый магос кажется всерьез думает, я не знаю, что он ковырялся в обломках кораблей пришельцев. А его сервиторы и херувимы знатно прошерстили поле боя, пока мы поднимали дроп-крепости на крейсер.       – Главный вопрос, – вновь подала голос Амелия. – Сможем ли мы построить что-нибудь сложнее, чем ваши Рыцари? Для полноценного ремонта «Погибели Предателей» нужен док. К тому же, если мы всерьез думаем о колонии, нам нужно больше кораблей. Старушка не сможет висеть в космосе годами.       – А что ваши «Фурии»? – недоуменно поднял бровь Эйдан. – Насколько я знаю, разведка и патрулирование больших пространств – это одна из их функций.       – У нас всего два звена. Двадцать четыре машины. И это не считая тех, которым нужен ремонт. Пилотам придется работать вообще без перерывов.       Задумчивая тишина повисла в воздухе, и все трое пытались найти выход из тупика. Никто не рассчитывал на то, что кто-то из Механикус знает, как производить «Кобры» или «Мечи». Танки и лазганы – это одно. Они были достаточно распространены и многие магосы могли начертить схему их СШК с закрытыми глазами. Даже схемы Рыцарей не были неразрешимой проблемой – никто не строил иллюзий, что это будет легко, однако вполне решаемо в течении десятилетия-другого. Но лишь самые высокопоставленные техножрецы обладали знанием строительства пустотных кораблей, и обычно, они не покидали своих миров-кузниц.       – Может быть мы сможем наладить производство «Фурий»? – с сомнением выдавил Эйдан.       – Даже если так, – покачала головой Абридал. – Где их базировать? Перехватчики не предназначены ко взлету с планеты.       – Мы найдем выход, – пожал плечами Брайс. – Похоже, нездоровые увлечения Коринфиуса должны снова послужить нашему Дому.       – Техножрецы Уайтмера это не поддержат, – напомнила Амелия.       – Значит, наша работа – удержать их в узде.

***

      Вице-адмирал Кастани Дрешер смотрела на доклад генерала Уильямса и не могла подавить неверие. Какая-то неизвестная фракция людей? Чудные технологии? Космические крестоносцы? Если бы она сама не видела видеозаписи и показания разведывательных дронов, то всерьез бы задумалась, что у Грегори и его людей поехала крыша. Какой-нибудь галлюциногенный газ, который распылили «креветки». Но доказательства были прямо перед ней. И это не считая шести тысяч раскуроченных трупов инопланетян и сотни обломков над планетой.       Не так она представляла себе Первый контакт – это уж точно. И явно не на Шаньси. Это ведь самая настоящая дыра. Фронтир. Но именно сюда отправили ее Второй флот. Две сотни кораблей висели на орбите планеты, прикрывая поселение и готовые в любой момент встретить врага. Адмирал не строила иллюзий по поводу того, что пришельцы просто возьмут и отстанут – особенно не после того, как их флот растерзали на куски. К тому же, Уильямс докладывал, что на планете все еще хватало разрозненных групп уцелевших «креветок». Он не знал точного числа, но скорее всего – не меньше тысячи, и у Кастани не было ни малейшего сомнения, что их собратья вернутся за ними.       Целую неделю ее флот стоял в полной боевой готовности. Ожидание убивало. Нервы каждого солдата и офицера натянулись, как струна.       Она бросила планшет на стол, и откинулась на кресло. Противное чувство неуверенности скользнуло в ее животе – Альянс стоял на пороге новой эпохи, и никто не знал, что она принесет.       Звук сирены заставил ее встрепенуться. Дрешер тут же рванула к двери, на ходу активируя свой омнитул.       – Какого хрена происходит? – рявкнула она, несясь по палубе и маневрируя сквозь поток несущихся на боевые посты солдат.       – Мэм! Мы фиксируем всплеск энергии! – доложил ей один из офицеров с мостика. – Что-то идет сюда!       Адмирал выругалась и помчалась дальше. «Эверест» была огромным кораблем – флагманом Второго флота и достигала почти девятьсот метров в длину.       Через несколько минут, вспотевшая и вымотанная, Дрешер залетела на мостик, где ее команда уже истошно проверяла показания приборов.       – Докладывайте! – рявкнула адмирал, усаживаясь в командирское кресло.       – Получаем первые данные, – тут же ответил старпом осипшим голосом. – О, Господи…       – Что там? – сурово спросила Дрешер.       – Пятьсот кораблей «креветок», – глаза старпома носились по планшету с данными. – Только что выпрыгнули возле ретранслятора. Уже семьсот. Тысяча. Полторы тысячи…       – Есть визуальный контакт?       – Еще нет! Черт, три тысячи кораблей! Четыреста крейсеров. Восемнадцать дредноутов.       – Твою… – выдохнула адмирал.       Восемнадцать дредноутов. Во всем Втором флоте у Шаньси было всего два. Могучие машины войны были апогеем флотской мысли. Даже одна была способна растерзать десятки крейсеров даже не заходя в зону их обстрела. И если дредноуты «креветок» были похожи на ее «Эверест», то они могли разнести весь Второй флот еще до того, как те откроют огонь. Офицеры на палубе тоже это знали. Знали и капитаны остальных кораблей. Дрешер буквально чувствовала, как страх и нервозность наполнили помещение.       – Флоту перестроиться в боевые порядки! – приказала адмирал, мысленно молясь всем богам, каких только могла вспомнить. – Расстояние?       – Четыре миллиона километров. Приближаются на малом ходу.       – Выведи на дисплей.       Перед ее глазами тут же появилась голографическая карта системы. Корабли Альянса расположились между планетой и ретранслятором, и спешно перестраивались. Синие иконки двигались, подобно рою, но их было мало. Слишком мало!       На самом краю системы на них шел багровый прилив. Экран просто заволокло красным морем, которое неотвратимо ползло в их сторону.       – Отправьте данные на Арктурус, – мрачно приказала Дрешер. – Всем кораблям – построение Три-Зета-Два-Ноль. Орудия к бою.       Кастани мрачно смотрела на показания приборов. Враг превосходил ее силы в пятнадцать раз. Их было больше, они быстрее, лучше вооружены и защищены. Адмирал мысленно выругалась – если это была вся мощь пришельцев, то люди проиграли эту войну еще до ее начала.       «Креветки» уже перестраивались в клинья. Десяток ударных групп были готовы ворваться в ее боевые порядки, словно кинжалы, – каждая не уступая в силе всему Второму флоту. Они рассредоточивались, беря флот Альянса в клещи – треть дредноутов шла по центру, ведя за собой меньшие суда, пока остальные заходили с флангов. Еще треть судов оставались в резерве.       Адмирал хмуро изучала их стратегию, и не могла избавиться от ощущения неправильности. Подобный маневр не мог быть импровизацией – в нем чувствовались обработанность и выучка. Словно, они выработали боевой план еще до того, как прибыли в систему. Будь в ее распоряжении весь флот Альянса, то Дрешер могла быстро перестроить силы в один кулак и разделаться с меньшей боевой группой, пока другая успеет прийти к ним на выручку. Разнести все построение, нанося чудовищные потери, хотя и ценой всего своего флота. Зачем они шли на такой риск? «Креветки», конечно, были теми еще ублюдками, но явно не дураками. Если только… если только они ожидали встретить кого-то еще? Например, одиночную, но очень зубастую добычу. Вроде корабля тех космических крестоносцев. Похоже, они изначально шли в бой с ними, и вся эта армада – просто перестраховка.       В мозгу адмирала уже начал вырабатываться план. Она просто физически не могла победить. Не могла она и убежать – корабли «креветок» были быстрее и куда манёвреннее. Оставалось только одно: часть флота должна принять на себя удар, пока другая безопасно уйдет через ретранслятор. Скорее всего, им придется уйти за Арктурус и готовить оборону в Солнечной системе. Это был единственный шанс.       Дрешер почти отдала приказ, когда кое-что другое привлекло внимание адмирала. Флот пришельцев практически остановился и одинокий корабль отделилась от строя и двинулась прямиком к позициям Альянса.       – Есть данные по этой посудине? – просила она, заранее чувствуя ответ.       – Никак нет, мэм! – отрапортовал старпом. – Идут медленно. Орудия выключены.       – Парламентер, – кивнула адмирал.       Скорее всего, они пришли требовать капитуляцию. Дрешер глубоко вздохнула. У нее не было ни единого шанса выйти из этого боя победителем. Численный перевес был просто ужасающим, и никакие умные маневры не помогут ей уйти от разгрома. Если случится чудо, она сможет спасти треть своих кораблей. Куда большей вероятностью было, что они все героически сдохнут, вдохновив сотни творцов и музыкантов. Адмирал любила и музыку, и кино, но перспектива стать прототипом героя одного из них как-то не слишком прельщала.       Но сейчас ей оставалось только ждать, чего хотели пришельцы. Точнее, она знала, чего они хотели: оружие сложить и стройными колонами отправиться в концентрационный лагерь. Просто прекрасно.       – Получаем сообщение!       – Выводи, – кивнула Дрешер.       Экран перед ней ожил, и адмирал удивленно вкинула брось. Вместо уродливой морды «креветок», перед ней предстало создание с синей кожей, и если Дрешер правильно поняла характерные выпуклости – то это была женщина. Ее лицо было человеческим: глаза, губы, нос – все это почти никак не отличалось от людских. Адмирал почувствовала себя неуютно от того, насколько пришелец была похожа на них. Если бы не цвет кожи и отвратительные отростки на голове, похожие на щупальца.       Инопланетянка улыбнулась… точнее, это походило на улыбку – Дрешер не имела ни малейшего понятия, что значил этот жест в культуре пришельцев. Может «мы пришли с миром». А может и «я приготовлю твою печенку в томатном соусе».       В ее уши ударил мелодичный голос.

***

      Заседание экстренной комиссии Альянса было похоже на восточный базар: все что-то кричали и не испытывали ни малейшего желания узнать, что им орали в ответ. Три десятка ученых: инженеры, астрофизики, историки, философы и лингвисты – лучшие умы человечества были на полном серьезе готовы повыбивать из друг друга дерьмо.       Пресвитер Джонатан глядел на них с нескрываемым волнением. Он чувствовал себя неуютно среди таких именитых людей. Профессора из Оксфорда, МИТ и Лиги Плюща, лучшие ученые НАСА, ведущие специалисты крупнейших компаний, его коллеги-епископы и многие другие, о существовании которых Джонатан даже не подозревал. Впервые, он видел столько ученых мужей в одном месте, и стоило признать, что пресвитер больше предпочитал уединение своей кельи со стопками пыльных томов. Самой большой загадкой оставалось одно: почему именно он? Среди слуг Святого Престола он не выделялся ни рангом, ни заслугами. Да, он посвятил всю свою жизнь изучению теологии и опубликовал множество работ по многим религиям: от христианства, до верований Майя.       Конечно, многие, даже некоторые из его братьев, посматривали на Джонатана слегка… пренебрежительно. Они не видели смысла в его трудах. В век науки и космических полетов влияние религии упало, как никогда раньше. Особенно, после открытия «Харона» – неоспоримого и однозначного доказательства, что все священники оказались в дураках. Сам фундамент католической церкви был опровергнут, когда человечество встало перед фактом: они не одни во Вселенной и далеко не ее правители. Где-то там в глубинах бесконечности обитали расы, на фоне которых все достижения землян казались палками и камнями. Многие называли это величайшим триумфом науки над верой. И самое страшное, что Джонатан в глубине души знал, что они правы. Всего век назад их паства насчитывала сотни миллионов, а теперь Рим терял прихожан сотнями тысяч. Зачем следовать догмам умирающей на глазах религии? Религии, которая заблуждалась так долго и теперь казалась не больше чем суеверием – корабли людей бороздили космос и осваивали новые планеты, что нисколько не шло на пользу идее «Бог создал мир за шесть дней». Конечно, набирали силу новые культы, в особенности те, кто считали, что именно пришельцы создали жизнь на Земле. Протеане в одно мгновение превратились в новых божеств для тысяч людей, пока остальные религии могли лишь собирать осколки былого величия.       Пресвитер с болью понимал, что его вера умирает. Он изучал множество религий по всему миру. Большинство из них были забыты всеми, кроме таких же ученых, что рылись в пыли времени, подобно археологам, ищущим останки динозавров. Джонатан видел знаки, словно те были надписям на стенах, и знал, что дни его церкви сочтены. Что через несколько веков уже кто-то другой будет изучать католицизм, как сегодня он изучал верования коренных народов Южной Америки. Кто-то другой будет читать священные тексты Рима и видеть в них не источник просвещения и вдохновения, а кости динозавров. Так было до сегодняшнего дня. До того, как он услышал голос, что звучал из каждого омнитула, каждого терминала и радиоприемника.       Джонатан вновь вынырнул из задумчивости. Шум в зале нарастал: профессор Кинг с пеной у рта доказывал, что данные профессора Майер – это полный бред, и что если она сейчас не заткнется, то он выкинет ее в окно. Профессор Майер, конечно же, не перестала спорить, однако предусмотрительно отступила подальше от места возможного катапультирования. Многие смотрели на них осуждающе: мало кому нравились идеи Майер, но зачем сразу в окно? Особенно если под ним бассейн.       Шум мгновенно стих, когда послышался тихое шипение от входной двери. Внутрь вошла целая процессия военных и серьезных людей в костюмах, от вида которых каждый присутствующий невольно проникся их важностью. И что важнее – платежеспособностью.       Пресвитер не знал почти никого: военные для него выглядели на одно лицо, а остальные казалось, сошли прямиком с плакатов, призывающих голосовать за правильного кандидата. Политики и военные. Джонатан тяжело вздохнул – не было комбинации более страшной и бессмысленной.       Но потом, позади процессии, Джонатан заметил абсолютно не примечательного старика. Но ни у кого не повернулся бы язык назвать его дряхлым. Он двигался с тихой уверенностью, которая выдавала внутренний стержень, какого не было ни у кого в зале. Старик ничем не выделялся внешне, но вокруг него витала… аура. Одного взгляда хватало для того, чтобы понять – за скромной внешностью скрывалась воля и решимость.       Джон Гриссом. Первый человек, который осмелился сделать прыжок в неизвестность. Герой. Миф. Легенда. Он обвел собравшихся ученых безразличным взглядом и последовал к широкому столу, за который уже усаживались его коллеги.       В зале повисла тишина. Все ждали, пока кто-нибудь уже возьмет слово. Вскоре так и случилось, однако к разочарованию Джонатана, к трибуне подошел не Гриссом, а какой-то офицер с проседью в волосах и в синем мундире с кучей полосок на погонах.       – Дамы и господа, я генерал Майлс Шеридан, заместитель начальника штаба Военно-Космических сил Альянса, – начал тот голосом, который привык раздавать приказы. – Как вы все знаете, вас собрали здесь из-за серии инцидентов, последний из которых произошел девять дней назад.       Все упорно молчали, просто кивая головами.       – Колония на Шаньси была атакована неизвестными пришельцами, которые уничтожили несколько наших разведывательных флотов и осадили планету. Но затем, нападающие были уничтожены неопознанным кораблем. А затем корабль неизвестной модели появилась в Солнечной системе, – произнес офицер, прочистив горло, и деловито продолжил брифинг. – Потери нашего флота были… значительными.       – Их могло бы и не быть, если бы адмирал Густав не начал палить почем зря, – с нежностью ядовитого паука проворчала женщина в очках и строгом костюме, которая сидела за столом позади. – Учитывая, что пришельцы не убили ни одного человека на Шаньси, а в конце и вовсе убрались из системы.       Шеридан смерил дамочку неприязненным взглядом, и та в ответ брезгливо поджала тонкие губы.       – Действия вице-адмирала в той ситуации были оправданы решением чрезвычайного трибунала, сенатор Паули, – голос генерала звучал спокойно, но угрожающе. – Как и действия его подчиненных, которые отдали свои жизни ради безопасности Земли.       – Думаю, жители «Рассвета» с этим вряд ли согласятся, – кривая усмешка появилась на лице женщины.       Паули и Шеридан прожгли друг друга взглядами, полными любви и обожания, и мысленно пожелали собеседнику заиметь опухоль в позвоночнике. Казалось, что в зале снова начнется кавардак, но внезапно, Джон Гриссом, который наблюдал за всем этим со стороны, многозначительно прочистил горло.       Это мгновенно остудило пыл спорщиков, и генерал снова вернулся к повестке дня.       – Также, – продолжил Шеридан, мрачно обведя взглядом зал. – Мы получили видеозаписи и доклад от генерала Уильямса, который лично имел честь провести переговоры с пришельцами. Надеюсь, все ознакомились с ними?       По взгляду генерала стало понятно, что это риторический вопрос, и если какой-то идиот умудрился проигнорировать полученный приказ, то станет первым человеком, который выйдет в открытый космос без скафандра.       – Мы собрались здесь, чтобы услышать ваше мнение, – Шеридан вновь театрально обвел собравшихся взором. – Проще говоря: попытайтесь объяснить, кто это такие и какого черта происходит. Начнем, пожалуй, с доктора Штауффенберга.       К трибуне заковылял седовласый профессор с козлиной бородкой и стопкой бумаг. Он буквально светился от радости, готовясь поделиться своими находками с лучшими умами планеты.       – Дорогие коллеги, – торжественно объявил престарелый ученый. – Я бесконечно благодарен, что именно мне довелось изучить эти записи. Говоря проще: мы стали свидетелем открытия, которое по значимости стоит наравне с артефактами протеан на Марсе!       – Меньше лирики, профессор, – сухо произнес Гриссом.       – Конечно-конечно! – закивал тот. – Прошу, взгляните на это. Это записи разведывательных дронов на Шаньси!       Позади трибуны появилось размытое изображение, на котором вдали виднелись несколько кораблей пришельцев. Внезапно, картинка ожила и корпус одной из них перечеркнула алая линия. Конец был немного предсказуем, и судно мгновенно осенило пламенем.       Затем, картинка сменилась на голографическую карту с иконками и светящимися линиями. На ней отчетливо угадывались стреловидные контуры кораблей инопланетян, окруженных столбцами данных.       – Видите? – с волнением произнес профессор.       – Я вижу, как взрывается крейсер с кучей «птичек» на борту, – холодно заявил генерал Шеридан, нисколько не разделяя энтузиазма докладчика.       – Да нет же! – взволнованно запротестовал старик. – Исследование обломков подтвердило, что их корабли обладают бронированием почти в три с половиной метра аблатила и защищены мощными кинетическими щитами. Кроме того, ее скорость на этой записи была почти двести километров в секунду! Оружие других пришельцев не только поразило ее с расстояния почти в триста тысяч километров, но и мгновенно расправило корпус! Теперь, надеюсь, вы понимаете?!       – Не очень, – честно призналась сенатор Паули, и многие из чиновников за столом согласно закивали.       – Лазерный луч просто не может иметь такую мощность на такой дистанции, – попытался объяснить профессор Штауффенберг. – Смотрите!       – Максимум, что есть у нас – это GUARDIAN, – задумчиво кивнул генерал Шеридан. – Но даже сейчас мы едва можем выжать из него сотню-другую километров.       – Именно! Это феноменально! Вы хоть представляете, какой источник энергии нужен для того, чтобы луч сохранил такую мощь на триста тысяч? По моим подсчетам, мы добьемся половины такого эффекта, если только соединим все электростанции на Земле в единую цепь – и то всего раз! А на записях мы отчетливо видим, что корабль пришельцев сделала не менее четырех залпов в течении десяти минут! С точки зрения всех законов физики – такое просто невозможно! Я составил предварительные расчеты и скомпоновал их в архив, которым поделился с Департаментом обороны.       В ту же секунду активировались омнитулы, и многие начали с интересом рассматривать данные.       – Помимо этого! – с энтузиазмом продолжил профессор. – Мы также можем видеть и другие свидетельства необъяснимых технологий.       Словно фокусник перед завороженной толпой, Штауффенберг взмахнул рукой и экран снова ожил. На сей раз на нем была показана корабль инопланетных людей, которая по виду напоминала летающий Нотр-Дам. Внезапно, перед ней, прямо посреди космоса, появилось грозовое облако и вспышки энергии, и уже через секунду оно разорвалось, открывая дыру в реальности. Корабль медленно вплыла в портал, который тут же закрылся за ней.       – А это что еще?       – Понятия не имею, – с готовностью кивнул старик. – Единственное, что известно, то что они не зависят от ретрансляторов и потенциально, могут перемещаться в любую точку Галактики.       – То есть, вы хотите сказать, профессор, – сенатор Паули снова презрительно поджала губы. – Что у пришельцев есть разрушительные технологии, опережающие наши на чертову прорву лет и которые мы на данный момент не можем даже постигнуть, верно?       – Ну, я бы не говорил так категорично… – начал Штауффенберг, но поймав на себе жгучий взгляд сенатора, тут же прикусил язык. – Но в общем-то, да.       – Просто прекрасно, – на лице женщины появилась холодная улыбка, которая, однако, не достигла глаз. Она деловито поправила очки. – И наши бравые защитники отечества не нашли ничего лучше, чем начать тыкать в них палкой, при этом радостно улюлюкая. Думаю, это именно то, что захочет услышать Конгресс.       Женщина бросила колкий взгляд в сторону заместителя начальника штаба, который сидел с невозмутимым лицом, хотя никто не сомневался, что в душе генерал представлял, как свежует сенатора деревянной ложкой. Среди политиков и военных послышались тихие бормотания.       – В моем докладе я указал все свои мысли, однако, если сказать более кратко… Мы не имеем ни малейшего понятия, на каких принципах работают технологии этих пришельцев. В том числе, как они перемещаются в космосе. Также, скорость их корабля может достигать сотой скорости света – наравне со скоростью полета болванки, выпущенной из главного орудия дредноута.       – Все лучше и лучше, – с ядовитой насмешкой прокомментировала сенатор, что-то активно записывая в омнитул.       – Спасибо, профессор, за ваш доклад, – натужно улыбнулся Шеридан, очевидно, борясь с желанием запустить в Паули ботинком. – Мы получили примерное представление. Следующим, со своими наблюдениями выступит профессор Кларк.       – Спасибо, генерал, – произнес тот, и не распыляясь на формальности, тут же начал. – В отличие от профессора Штауффенберга, мне выпала возможность изучить самих инопланетян. И позволю отметить, это куда занимательнее любых их игрушек.       Огромный монитор снова ожил и на нем появилось изображение человека в странной, почти феодальной броне. Многие уже видели эту запись, однако, не все всматривались в нее, и более чем половина заинтересованно слушала, недоумевая, что такого интересного нашел Кларк. Картинка сфокусировалась на пришельце.       – Как вы заметили, налицо отчетливые сходства с людьми, – развел руками профессор. – Наиболее вероятная теория, что они и есть люди, но мы не можем сказать точно, пока не изучим их физиологию. Однако, если судить по первоначальным данным: языку, одежде, изображениям на броне и технике, а также мимике и жестах, то я с высокой долей вероятности могу сказать: в культурном плане они настолько близки к нам, что иногда невозможно сказать разницу. Взгляните сюда.       Изображение поменялось, и вместо человека на нем красовался двуногий робот, напоминающий вооруженного до зубов рыцаря.       – То, что вы видите перед собой отчетливо отдает влиянием нашей с вами Средневековой европейской культуры: взгляните на форму наплечников и головы этого робота. Отчетливо стилизованы под полные латные доспехи в период с четырнадцатого по шестнадцатый век Европы. В частности, в шлеме угадываются очертания позднесредневековых топфхельмов или барбюта. В дизайне чувствуется именно культурное влияние, а не практическое. Но куда больше интересно вот это.       Он ткнул лазерной указкой в изображение мутировавшей птицы на броне робота.       – Этот символ встречается постоянно, – проговорил докладчик. – Здесь. Вот здесь. И здесь. Также в их жестах вот тут.       Картинки стали быстро сменяться, фокусируясь на различных элементах экипировки.       – Двуглавый орел, – констатировал Кларк, многозначительно обведя аудиторию взглядом бывалого профессора. – Типично ассоциируется с империями, силой и доминированием. Однако, больше всего известен по другой причине.       – Римская империя, – кивнул Шеридан.       – Священная Римская империя, если быть точным. Sacrum Imperium Romanum. Прошу заметить, как слова Imperium и Imperator часто звучат в речи пришельцев, и я думаю – это неспроста. Кроме того, обратите внимание на геральдику и украшения – они явно не принадлежат обычным солдатам. Слишком яркие и вычурные, слишком богато украшенные. Моя теория – служивое дворянство. Или рыцарский орден. Возможно, что-то близкое к имперским рыцарям.       – То есть что? Хотите сказать, что это действительно космические крестоносцы?       – Я хочу сказать, что есть немалый шанс, что предки этих «пришельцев» когда-то сражались и умирали на полях Европы, сенатор.       Джонатан молчаливо кивнул. Он пришел к тем же выводам, когда изучал материалы, которые предоставил Альянс. Однако, пресвитер нашел ответ совсем другим путем. Раз за разом Джонатан слушал послание от неизвестных гостей. Пытался «почувствовать» их, понять их психологию. И раз за разом, пресвитер приходил к одному выводу: в голосе неизвестного слышалось благочестие, праведность и убежденность, которой обладали лишь немногие епископы. Многих слов он не понимал, но прекрасно уловил суть послания: они пришли не завоевывать и убивать, а просвещать и показать путь истинный. В их одеждах, их манерах, их речи – везде слышалось безошибочное влияние не только рыцарства, но и древних путей, которым следовали воины Господа, что оставили свои дома ради очищения Святой Земли. В голосе оратора не было чуждости и угрозы – пришельцы обращались к землянам как к давно пропавшим братьям, которых разлучили в детстве. В них была не только спокойная властность, но и волнение от торжественности момента.       Все это привело Джонатана к единственному умозаключению: они были с Земли. Когда-то давно, быть может поколения назад. И они помнили пути своих предков. Помнили их веру.       Сначала, Джонатан не мог поверить самому себе. Кто будет следовать путями Господа в эпоху науки? Кто станет морочить голову предубеждениями и суевериями, когда холодная логика доказала их неправильность. Однако, прибытие этих людей открыло Джонатану глаза – в сердцах человечества было место вере даже в век масс-технологий. Если даже они – оторванные от родного дома на тысячелетие – смогли сохранить праведность и благочестие. Джонатан считал, что космические перелеты убили веру. Но он ошибался – как раз наоборот, они вдохнули в нее новую жизнь.       Доклад профессора Кларка продолжался, когда взмыленный офицер ворвался в зал, прижимая к груди папку с документами. Никого не спросив, он рванул прямиком к генералу Шеридану и начал что-то ему шептать на ухо.       Тот побледнел и коротко кивнул, отправив офицера восвояси. Все с напряжением глядели на Шеридана, и нехорошее предчувствие начало появляться в их головах.       – Профессор Кларк, спасибо вам за доклад, – коротко кивнул Шеридан, вставая из-за стола. – Я и мои коллеги должны уладить кое-какие вопросы. Мы продолжим позже. Все свободны.       Джон Гриссом уже быстрым шагом следовал за посланником, на ходу активируя омнитул и что-то внимательно читая. Напряжение и тревога на его лице были куда более пугающими для остальных, чем угроза даже вторжения. Потому что, если что-то беспокоит самого Гриссома, то какие шансы есть у них?