write!tober 2019

у всех детей, которых когда-либо знал этот череп, память была кратковременная. их было легко отвлечь и утешить так, чтобы они ничего не помнили на следующий день. но с этим было всё как-то по-другому. малыш сидел в углу пещеры, уткнувшись в коленки. ему было точно не больше шести, но уже намного больше трёх: он был маленького роста, пухленький, как подобает детям, но слишком уж серьёзный. череп совсем не знал, что делать. - я потерялся, - сказал ребёнок, не поднимая головы. голос его охрип от постоянного плача. - где моя мама? а череп не мог разглашать тайну. - тебе нужно выйти из пещеры, дитя. ты встретишь... - я не хочу идти к воронам! и русалки противные! - крик звонким эхом отражался от стен, и череп с волнением покачался на месте. обычно детей увлекали истории про лис, русалок и фей. обычно. - дитя, - снова попытался череп, - тебе нужно только выйти... в конце, обещаю, всё будет хорошо. - я хочу домой, - голос ребёнка опасно задрожал. - до-омо-о-ой... если бы у черепа была шея, в которой была бы гортань, которая вела бы к лёгким, да и сами лёгкие имелись бы, то он бы непременно вздохнул. а так - только воздух туда-сюда гонять. - ну же, ну. я могу пойти с тобой, - череп прокатился вокруг ребёнка, остановившись так, чтобы тот мог его видеть. - только пошли. здесь самое главное - выйти из пещеры. ему было, чем рисковать. лисы могли закатить его в нору, а русалки - приспособить как блюдце для своих ракушечных украшений. но череп не мог бросить ни одного ребёнка, и дело тут было даже не в работе. малыш чуть приподнял голову, чтобы взглянуть на череп. - ты будешь рядом? - до самого конца, - и череп бы кивнул, если бы у него была шея.