Смятение чувств. Follow me

      Следующие полгода оказались весьма занятыми.       X-NINE и Сяо Чжань наращивали количество наград и купались в популярности. Айдолы каждым своим появлением на телеэкране или публике демонстрировали необычайно широкие возможности и полное отсутствие каких-либо границ своих талантов: кино, многосерийные проекты, телевидение, рекламные кампании, официальное представительство — парни блистали.       Среди них всё больше выделялся Сяо Чжань. Яркая улыбка покоряла сердца, а недавно появившееся в образе айдола чувственное томление просто взрывало сознание фанаток. Выйти замуж за «DAYTOY Чжань-Чжаня», как его смело окрестили в простынях комментариев вейбо, желала каждая девушка. Однако этот бастион оставался неприступен. Сяо Чжань неизменно улыбался в камеру и отшучивался от любых каверзных вопросов о личной жизни и будущих планах. Неудивительно: причины так поступать у него были самые весомые.       UNIQ и Ван Ибо от своих «наставников» не отставали. Февральский отчётный концерт воспитанников EE-Media и YNT прошёл «на ура»! Главные остались довольны и нагрузили подопечных ещё сильнее, ведь те доказали свою квалификацию. Вздохнуть айдолам удавалось через раз, но никто не жаловался. Все понимали: они работали на собственную репутацию, а та, в свою очередь, оседала на их зарплатных счетах кругленькими суммами.       В марте–апреле промоушен-акции и дебюты UNIQ прошли в Таиланде и Южной Корее. В Китай группа вернулась под грохот аплодисментов синглу «EOEO». На церемонии AsianMusicAwards группа была награждена премией KU Music Asian Music Awards «Лучший новый артист». Прозвучавшая в концертной части песня «Listen to Me» обозначила возросшую до небес популярность молодых айдолов.       Как и Сяо Чжань, Ван Ибо работал прилежно, старался изо всех сил, но мыслями чаще всего был не на многочисленных промо-мероприятиях, а рядом с любимым человеком.       Увидеться в этот период у Сяо Чжаня и Ван Ибо практически не получалось, созвониться чаще всего — тоже. Оставался только WeChat и сообщения. Этих последних, к слову, оказалось великое множество. Ван Ибо в разъездах чрезвычайно скучал и обновлял чат посланиями в любую свободную минуту, Сяо Чжань отвечал неизменно быстро. На жалостливые стоны «хочу домой к Чжань-гэ!» всегда ответом обозначалось нежное «мы скоро увидимся». К частому «так устал!» полагалось заботливое «позволь себе чуть больше сна и ни о чём не переживай». Сяо Чжань поддерживал и ободрял, но не только. Он направлял и советовал, подсказывал и беспокоился. Ван Ибо был счастлив. Конечно же, такого любимого человека, отзывчивого и готового выслушать всего его жалобы, Ван Ибо прекрасно знал. Однако теперь ласковые слова приобрели совершенно иной оттенок и интонацию.       Раньше Ван Ибо мог только воображать о взаимности, теперь же он знал о взаимности. Пусть друг другу о любви они не говорили в чате; пусть слова признаний и двусмысленности мессенджеру они не доверяли, Ван Ибо (и Сяо Чжань) чувствовали эмоции друг друга, осознавали их в полной мере.       Ожидаемо, накал страсти между ними не утих ни на грамм, потому нередко Ван Ибо ловил себя на мыслях о правильности нынешней разлуки. Если бы он был рядом с Сяо Чжанем, если бы мог в любой момент коснуться, почувствовать, поцеловать его, вряд ли сумел бы сдержаться от более тесного, плотного, пьяняще сладкого контакта.       — Эй, Ибо, ты сегодня прямо бомбически красив! Не зря «Конфеткой» называют! — Чжоу Исюань взглянул на него поверх монитора второго фотографа.       UNIQ записывали дополнительные дубли к недавно вышедшему клипу «Luv Again». Лица айдолов под сценическим макияжем лоснились и просились на обложку «глянца». Парни выглядели довольными отснятым материалом.       — Сегодня ты летаешь в своих фантазиях не слишком далеко, ха-ха-ха, — Чо Сынён повис у него на шее.       — Что вы?.. — Ван Ибо попытался выбраться из хватки друга. Не получилось. Чо Сынён держал крепко. — Сынён, слезь с меня! Ты тяжёлый.       — Да не парься ты, Ибо, — Ким Сонджу самым наглым образом ухмыльнулся. — Мы всё про тебя уже давно знаем.       — Хён! — Ван Ибо взволнованно вскинулся.       — Ты влюблён, Ибо. Это очевидно, — Ли Вэньхань мягкой улыбкой попытался сгладить назревающую нервозность. — Если это серьёзно, мы поддержим вас. Не переживай.       — Именно, — Ким Сонджу ухватил упирающегося Чо Сынёна за ворот рубахи и оттащил от Ван Ибо. — Уверен, у вас всё «на мази» с…       — ХЕН! — теперь на лице Ван Ибо отразился калейдоскоп панических выражений.       — С кем?! Скажи с кем?! — Чо Сынён, Чжоу Исюань и даже Ли Вэньхань притиснулись ближе, вперили нетерпеливые взгляды ему в лицо. — Мы теряемся в догадках!        — Не смей говорить, Сонджу! — Ван Ибо внутренне напрягся. Пусть парни из группы были его закадычными друзьями, тайну их отношений с Сяо Чжанем он не хотел бы открывать даже им.       — …с этим человеком, — Ким Сонджу закончил фразу с каверзной ухмылкой.       — Ну, во-о-о-т! — Чо Сынён расстроенно застонал. — Почему Сонджу знает, а мы — нет?       — Я сам узнал случайно, — теперь Ким Сонджу повис на плечах Ван Ибо, — и обещал под страхом смерти молчать! Пха-ха-ха! Видишь, Конфетка, я своё слово держу.       — Не называй меня так! — Ван Ибо насуплено глянул на друга, но вздохнул с облегчением. Всё-таки эти ребята — лучшие.       Ким Сонджу его облегчённый вздох понял верно, потёрся щекой о выбеленную макушку:       — Не переживайте, парни: когда Ибо будет готов, расскажет всё сам. Так ведь?       — Расскажу, когда придёт время, — улыбка у Ван Ибо получилась благодарной и очень искренней.       Май и июнь для UNIQ ознаменовались неплохими достижениями: награды федерации Глобальной китайской музыки CCTV уютно умостились на полке в студийной квартире. Группа в короткий срок стала чрезвычайно популярной. Три победы в неживом голосовании, три победы в прямом эфире и ворох наград помельче вознесли UNIQ на пьедестал более высокий, чем когда-либо доводилось забраться EXO.       — Наша Принцесса Chanel сейчас, поди, бесится! — Чжоу Исюань с выражением довольного кота над миской сметаны рассматривал ровный ряд статуэток.       В июне у UNIQ прошли масштабные промо-акции, а сразу после прогремел японский дебют. В Осаке и Токио группу приняли очень ласково, а по возвращении домой их ждали новые контракты.       «Чжань-гэ, может, тебе всё-таки подарить шоколад на День Святого Валентина?» — Ван Ибо лукаво улыбался, посылая в WeChat свою фотографию из рекламного сета для китайского бренда сладостей. Шоколадные конфеты в подарочной коробке смотрелись весьма аппетитно.       «Заманчиво, — Сяо Чжань ответил ровно через три минуты, — но, пожалуй, откажусь и дождусь обещанного». Сообщение сопровождали три смущённых смайла и небольшое селфи. Сяо Чжань глядел на него голодными глазами.       У Ван Ибо чуть сердце не остановилось от такого взгляда любимого. Пальцы послушались только с третьего раза: «Мы скоро встретимся, гэ. Осталось два месяца…»       «Мы скоро встретимся, Бо. Осталось два месяца», — Сяо Чжань откликнулся эхом.       «Ждёшь?» — зачем Ван Ибо задал такой вопрос, он бы и сам не смог сказать.       «Жду», — зато лаконичный ответ мёдом растёкся внутри.       «И я!!!» — Ван Ибо прибавил к сообщению три восклицательных знака, а хотел бы фразу закончить поцелуями. Тяжелый вздох закончился горячими фантазиями, впрочем, как всегда.              ***              В начале августа поехать в Лоян они не сумели. Даже День рождения Ван Ибо отметить вместе не удалось. X-NINE в очередной раз зависли на съёмочной площадке масштабного костюмированного «многосерийника», а UNIQ развлекали публику концертным туром. Ван Ибо в WeChat буквально рыдал, Сяо Чжань отвечал не менее расстроено. Пусть Ван Ибо мечтал о близости с любимым в этот знаменательный для обоих день, он был согласен даже просто на романтический ужин! Всё лучше, чем нежные поздравления по видеовызову, от которых сердце сжималось нетерпением ещё сильнее! Зато его мучения оказались недолгими.       К середине августа у Сяо Чжаня получилось выкроить три дня выходных для «личной поездки». Ван Ибо собрался в дорогу в один миг. Из группы его отпустили откровенно нехотя, но жалобной просьбе «провести с родителями совершеннолетие» не смогли отказать. Ван Ибо за свой почти-обман даже не было стыдно. Он ждал и терпел слишком долго!       С самой поездкой тоже оказалось немало хлопот. Лететь одним рейсом два популярных айдола не могли, так что Сяо Чжань отправился в Лоян первым.       В сеть была вброшена просьба «не беспокоить айдолов на выходных». Фанатская армия посыл приняла и сняла тотальный контроль с Ван Ибо и Сяо Чжаня. Это был вынужденный ход для двух лейблов, но расчёт оказался верным. Позволить парням немного отдохнуть от камер — подарок, который могли позволить себе продюсирующие студии.       Время в ожидании возлюбленного Сяо Чжань потратил с умом — приобрёл подарки домашним Ван Ибо и взял напрокат наглухо тонированную Audi.       «Жду тебя на паркинге. Блок G. Место 805. Тёмно-синяя Audi», — WeChat обновился сообщением от Сяо Чжаня сразу после приземления самолёта.       Ван Ибо из кресла чуть не выпрыгнул.       «Скоро буду!» — эта фраза для них стала почти девизом.       Регистрацию по прилёту, получение багажа, любопытные взгляды безликого множества людей Ван Ибо не заметил. Мимо вездесущих таксистов он пролетел не глядя.       В тёмных окнах седана видно ничего не было, но габариты неярко горели, а заведённый двигатель указывал на готовность водителя тронуться с места сразу.       Ван Ибо с размаху плюхнулся на пассажирское сидение, аккуратно прикрыл за собой дверь и бросил назад полупустую спортивную сумку. Летел к родителям он налегке.       — Чжань-гэ, — голос выдал нервозность. Ван Ибо почему-то боялся оглянуться на водителя.       — Привет, Бо, — Сяо Чжань мягко улыбнулся, потянулся поправить выбившийся из-под кепки белый локон. — Нормально долетел?       — Да! — Ван Ибо выдохнул почти отчаянно, зажмурился и ткнулся в любимую руку носом. Вдохнул аромат — прочувствовал мелкую дрожь, сотрясающую тело. — Я так скучал, гэ. Приве-ет.       — Привет, — Сяо Чжань зачем-то ещё раз поздоровался. — Я тоже очень скучал.       Ван Ибо удивился странной вибрации мелодичного голоса — взглянул в лицо любимого. Сяо Чжань смотрел в ответ в восторженном удивлении.       — Гэ-э-э, — Ван Ибо протяжно застонал, перехватил ладонь Сяо Чжаня, приблизил лицо. Он хотел поцелуй. Теперь ведь уже можно?       — Стой, Ибо. Погоди, — Сяо Чжань резко отстранился от него, сглотнул слюну. — Я не сдержусь, потому… Пожалей меня?       — Пф-ф-ха-ха-ха, — Ван Ибо сдавленно рассмеялся, прикусил губу до боли. На глазах выступили счастливые слёзы. Теперь его любимый был с ним и никуда больше не денется, а потому он вполне мог ещё немного потерпеть. — Пожалею в этот раз, но с одним условием.       — Каким? — щёки Сяо Чжаня порозовели.       Ван Ибо лукаво взглянул в глаза напротив, медленно улыбнулся:       — После ты меня жалеть не станешь. Обещаешь?       — Пхах, — Сяо Чжань хотел рассмеяться, но чуть не подавился вздохом. Отдышаться ему удалось не сразу. — Не смог бы, даже если бы ты просил.       — Я запомню это, Чжань-гэ! — Ван Ибо оставил поцелуй в центре ладони любимого и удобнее устроился в кресле. Ехать до дома им предстояло ещё около полутора часов.       В дороге они почти не молчали, точно боялись минут тишины. Каждый скрывал глубоко в сердце смятение из-за всего происходящего сейчас и не мог утаить от другого нетерпение. Ехать «за благословением» к родителям было страшно, но необходимо. Без этого ни один из них не чувствовал бы себя свободным.       Говорили они о многом: о текущих проектах и будущих планах, о понравившихся моментах в период разлуки и собственной усталости.       Ван Ибо рассказывал о своих успехах в актёрской сфере и о том, что хотел бы выделить время для активного спорта. Мотогонки были его давней страстью, но медийную карьеру он заканчивать не хотел. Сяо Чжань всецело поддерживал его стремления, но проявлял некоторое беспокойство. Профессиональный мотоспорт виделся ему хоть и крутым хобби, но крайне опасным. Ван Ибо заходился счастливым хохотом: в такой заботе он видел проявление любви Сяо Чжаня. Назойливой она ничуть не казалась.       — Не переживай, Чжань-гэ, — Ван Ибо лучисто улыбался, — сейчас в моих ближайших планах только ты.       — У меня то же самое… — Сяо Чжань исправно следил за дорогой, но поглядывал на него часто. — Надеюсь, всё пройдёт хорошо.       — Так и будет! — Ван Ибо уверенно кивнул. Даже если родители по каким-то причинам не поймут их, принять всё равно будут обязаны, ведь Сяо Чжань выполнил поставленные перед ним условия.              Сяо Чжань долго шифровался, но, в конце концов, поддался на уговоры и рассказал, что связался с его мамой через вейбо сразу после первого фанмита UNIQ. Оказалось, что уже в тот момент он души не чаял в Ван Ибо и с ума сходил от невозможности прикоснуться к нему. В один момент увлечение красотой и восхищение способностями молодого дарования переродились для него во влюблённость. О собственных чувствах он понял в период «совмещённых контрактов».       — Ты смотрел так жадно и так остро реагировал на любое слово, что не заметить твоих чувств, Ибо, было просто невозможно, — Сяо Чжань ухмыльнулся на его легкомысленное фырканье.       Тот самый первый поцелуй, который Ван Ибо откровенно у него «украл» в кабинке Колеса Обозрения случился «первым признаком» молодых чувств. Он «никак не шёл из головы» и «смущал неимоверно». Так Сяо Чжань осознал, что попал, потому и затеял «всю эту песню с наставничеством».       — Главные давно теребили нас «ответной услугой» за пользование студиями YNT. Вариант напрашивался сам собой. И потом, я очень надеялся, что ты выберешь наставником именно меня, — Сяо Чжань искренне и честно посмотрел на него. Оголил чувства.       Ван Ибо вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, ведь он искал пути избежать ученичества у Сяо Чжаня.       На первых же занятиях Сяо Чжаню стало ясно, что он влюбился серьёзно. Потому-то и решился написать матери Ван Ибо. Честность и открытость в отношениях и чувствах всегда были для него непреложными истинами. Так воспитывали родители. Так считал он сам.       Мама Ван Ибо на его первое письмо-знакомство ответила охотно. Завязалась переписка, но в третьем сообщении Сяо Чжань внезапно попросил позвонить для обсуждения «важного дела».       — Я так не нервничал даже на первом кастинге, Ибо! — Сяо Чжань пытался смехом скрыть собственное смущение. Получалось плохо.       Ему пришлось выдержать достаточно тяжёлый разговор по видеосвязи с обоими родителями Ван Ибо. Те выслушали его внимательно и даже «приняли достаточно ласково» (Ван Ибо глаза закатил в потолок: насколько «ласковым» может быть его отец, он знал не понаслышке). В итоге Сяо Чжаню ответа однозначного не дали, но поставили условия.       Отец Ван Ибо в искренность чувства между двумя парнями не поверил, потому велел «проверить решимость». В ответ Сяо Чжань обещал дождаться совершеннолетия возлюбленного. Однако родителю такого «обещания» показалось мало. Сяо Чжаню велено было не только строго сдержать обещание и «держать руки подальше от сына», но и сам Ван Ибо не должен был оставаться в стороне.       — Сын должен привести вас в наш дом и представить своей парой, — отец Ван Ибо сверлил взглядом серого от нервов Сяо Чжаня.       Только в этом случае (и никак иначе) их готовы были принять.       — Я бы мог представить тебя им как своего возлюбленного ещё четыре года назад, — у Ван Ибо очень чесались руки позвонить домой и высказать собственное мнение по важному вопросу, но Сяо Чжань буквально умолял его потерпеть:       — Все условия разумны, Бо. Я готов подождать!       — А что, если я — нет? — Ван Ибо не столько злился, сколько дулся по поводу сложившейся ситуации, ведь прекрасно понимал правильность принятых решений. Обидно было за потерянное для их чувств время.              — Ибо, ты чего замолчал? О чём задумался? — Сяо Чжань глядел на него беспокойно.       Ван Ибо мечтательно улыбнулся:       — Да вот представил, что было бы, признайся я родителям четыре года назад, что по уши влюбился в случайно встреченного в Сиане парня.       — Тебя тогда бы точно не пустили в Пекин, и мы бы вновь не встретились, — Сяо Чжань тихонько хмыкнул.       — Пха-х, точно! — Ван Ибо фыркнул. В голове живо нарисовалась картина: он, четырнадцатилетний пацан, взахлёб рассказывает родителям о Сяо Чжане, а его отец хватается за сердце. — Хе-хе. Ну, думаю, я бы всё равно нашёл способ с тобой связаться.       — Наверное, а, может быть, и нет, — Сяо Чжань покачал головой. — Я рад, что всё так вышло.       — Я тоже, — Ван Ибо переместился в кресле. Смотреть на любимого в профиль — его новое любимейшее хобби. — Люблю тебя, Чжань-гэ.       — Пха-ха! — Сяо Чжань лучисто улыбнулся и взглянул на него хитро. — Я. Знаю. Это.       — Эй! И это всё? — Ван Ибо изобразил возмущение.       — Ха-ха-ха, — улыбка сменилась откровенным хихиканьем, — а мне ещё не разрешали тебе признаваться.       Теперь Ван Ибо надулся вполне серьёзно, даже попытался отвернуться к окну. Тёплая ладонь не позволила — нежно коснулась его руки, лица.       — Бо, ты же знаешь, всё сам прекрасно понимаешь о моих чувствах, — глаза Сяо Чжаня сияли нежностью и темнели плохо сдерживаемой страстью. — У меня вот даже голова болит, насколько я тебя хочу. Ни одной приличной мысли в голове нет, ха-ха. Не представляю, как сейчас с твоими разговаривать буду.       Ван Ибо от такого горячего взгляда откровенно сомлел. С губ сорвалось шкодливое:       — Признаваться тебе, значит, не разрешали, а стояк — разрешали? Это честно, гэ?       Сяо Чжань сдавленно фыркнул:       — Мой Бо жестокий. Ха-ха.       — У тебя научился, — Ван Ибо коснулся губами ладони Сяо Чжаня. — Ещё немного, Чжань-гэ. Уже совсем скоро…       Ван Ибо ощущал себя совершенно счастливым. Пусть гарантии в том, что их примут родители, не было, он не чувствовал в себе сил отказаться от этого человека: «Я сделаю всё, Чжань-гэ, чтобы мы были вместе».       Как оказалось, боялся Ван Ибо, и переживал Сяо Чжань, напрасно. Родители встретили их достаточно ровно. Госпожа Ван отчего-то была уверена, что испытываемые молодыми людьми чувства искренние, и сумела убедить в том отца семейства. За истёкшие полгода родители Ван Ибо наблюдали за творческими успехами Сяо Чжаня с не меньшим вниманием, чем за собственным сыном, и пришли к выводу, что «господин Сяо человек честный».       — Он не только честный, но решительный и очень надёжный, — Ван Ибо гордо вскинул подбородок. — Вы можете верить ему, мне… нам.       Сяо Чжань сдержал смешок, взглянул на него лукаво, но мгновение спустя посерьёзнел. Сложил ладони, поклонился родителям:       — Я не переменю своего намерения быть с Ибо. Можете верить моему решению.       Господин Ван просверлил обоих тяжелым взглядом, а потом длинно выдохнул. Смирился. Не заметить, насколько счастливы вместе Ван Ибо и Сяо Чжань, было невозможно. Парни светились обоюдным восторгом.       После госпожа Ван потихоньку пояснила Сяо Чжаню: «Даже воспротивься мы, Ибо бы ни за что не отступился. Он скорее бы вынес нам мозг, чем расстался с вами. Ха-ха-ха».       — У твоей мамы действительно лёгкий нрав, — это Сяо Чжань шепнул ему, довольно улыбаясь.       — Надо же чем-то уравновешивать отца, пхах, — Ван Ибо ответил в тон.       — А-Чжань, вы ведь останетесь на ужин? — госпожа Ван непринуждённо перешла с официального обращения на более домашнее.       «Слишком домашнее», — Ван Ибо прыснул со смеху, но порадовался таким переменам. Его любимого человека приняли.       — Спасибо, но я не посмею вмешиваться в семейное застолье. Не хочу злоупотреблять гостеприимством, — Сяо Чжань расплылся в самой своей лучистой улыбке. Камеры любили её с любого ракурса.       — Вот как… Ну, что же, — госпожа Ван негромко вздохнула и понимающе покачала головой.       Глава семейства, господин Ван, выглядел напряжённым. Он-то как раз кивнул решительно, будто одобрял принятое Сяо Чжанем решение не навязываться в первый же вечер:       — Спокойной ночи, господин Сяо.       Прозвучало резко и как-то не слишком вежливо. Сяо Чжань только прикрыл глаза, смиряясь (он и так получил сегодня больше, чем мог надеяться), а вот госпожа Ван попыталась смягчить неудобное впечатление.       — Полагаю, завтра Ибо сорвётся к вам с самого раннего утра, А-Чжань, — женщина виновато улыбнулась. — Вы уж не серчайте на его горячность. Он всегда был таким: когда чем-то особенно увлечён, забывает обо всём на свете.       Сяо Чжань открыл было рот, чтобы ответить, но Ван Ибо успел первым.       — Мама, о чём ты? — он изобразил совершенно искреннее удивление. — Я не буду ночевать дома. Мы с Чжань-гэ едем в гостиницу.       — Ибо…       На мгновение ему показалось, что Сяо Чжань сдерживает нервный смех. Хотя в ту сторону он старался не смотреть. Всё своё внимание Ван Ибо сосредоточил на родителях и постарался вложить во взгляд всю уверенность и спокойствие, на какие только был способен в этот момент. Ван Ибо отступать не собирался, а раз их приняли парой, сегодня он намеревался вручить подарок на День Святого Валентина.       — Но я думала, ты проведёшь время с нами. Дома, — госпожа Ван смотрела на сына с лёгкой обидой.       Ван Ибо это заметил, потому кивнул, но ответить не успел. В этот раз первым прозвучал голос Сяо Чжаня:       — В Лояне мы задержимся ещё на два дня, так что завтра и послезавтра, если вы не будете возражать, мы непременно появимся.       Господин Ван хранил не слишком вежливое молчание, однако ничем больше не выразил своего недовольства. На том и сошлись.                            ***              — Ибо, думаю, я закажу ужин в номер. Чего бы ты хотел? — Сяо Чжань уверенно прошагал вперёд. Под ноги он не смотрел — на ухоженном придомовом участке четы Ван даже травинки в газоне стояли по стойке «смирно».       «Боги, неужели?! — Ван Ибо слышал возлюбленного будто издалека. Сейчас, когда всё закончилось, сердце из его груди пыталось выпрыгнуть. Дыхание сбилось смятением. Душа зашлась протяжным стоном — Нас приняли! Даже отец!»       Он всё никак не мог поверить в случившееся. Мелкая дрожь прошлась вдоль позвоночника, осела нервным стуком на зубах.       — Ч-Чжань-гэ… — с губ сорвалось неровное. Ван Ибо с трудом узнал собственный голос. Недавняя уверенность перед родителями сейчас развеялась без следа.       — М? — Сяо Чжань мгновенно остановился и очень медленно обернулся к нему. Уголками преступно привлекательных губ играла нерешительная улыбка, точно Сяо Чжань всецело разделял его чувства. — Бо.       Краткое имя прозвучало лаской и призывом — Сяо Чжань раскрыл объятья.       — Чжань-гэ! — в этот раз Ван Ибо медлить не стал: кинулся любимому на шею, вцепился так крепко, как только мог.       — Мой Бо!.. Ибо!.. — Сяо Чжань тихонько охнул от такого напора, но обнял не менее крепко. — Больше никогда не отпущу.       — У-г-у, — Ван Ибо отчаянно мотнул головой, зажмурился. В глазах стояла влага. — И я.                            ***              Ужин Сяо Чжань всё-таки заказал, вот только съесть его они так и не успели.       Прямо с порога, едва горничная закрыла за собой дверь, Ван Ибо принялся раздеваться:       — Чжань-гэ, можно же считать, что наш День Святого Валентина начался?       Сяо Чжань выдохнул так, будто его ударили под дых:       — Ох! Бо, что ты?..       — Раздеваюсь, гэ, — Ван Ибо нагло ухмыльнулся. Ждать он больше не собирался ни секунды. — Советую тебе не отставать.       — Ты невыносим, в курсе? — Сяо Чжань приблизился к нему вплотную, скользнул прохладными пальцами по шее, взялся за бегунок молнии.       — Я молоде́ц, правда? — Ван Ибо ответил вопросом на вопрос, потянулся за поцелуем.       — Правда, — Сяо Чжань ухмыльнулся ему в губы, а поцелуем коснулся лишь слегка, едва заметно.       — Эй?! Чжань-гэ! — Ван Ибо уже не просил, требовал.       — Не торопись, щеночек. Я хочу тобой насладиться, — Сяо Чжань улыбнулся маняще.       От этой улыбки Ван Ибо почти заскулил. У него в штанах стояло так, что болело и жглось, а возлюбленный хотел «насладиться»?!       — О, ты её носишь. Хорошо, — Сяо Чжань на его нетерпение не обратил никакого внимания, наоборот, будто издеваясь, медленно погладил грудь сквозь футболку, задел сосок, но вернулся к шее — коснулся ожерелья из небесно-синего камня с подвеской в виде лёгкого перышка.       — Ты сомневался? — Ван Ибо пришлось губу прикусить, чтобы не зарычать. Невесомых прикосновений ему было мало!       — Нисколько, Бо, — Сяо Чжань заглянул ему в глаза, затопил нежностью его страсть. — Просто я очень счастлив.       Ван Ибо поддался настроению любимого. Сопротивляться этому человеку он никогда не умел.       Чувство Ван Ибо прошло через долгие годы и крепло с каждым днём. Смятением и переживаниями мерцали в его сердце периоды счастья и эйфории рядом с возлюбленным. Но всё равно испытанные ранее эмоции и ощущения сейчас поблекли. Ярче всех сиял перед его глазами возлюбленный.       Ван Ибо не знал, кем стал для него Сяо Чжань и какое место в жизни занимал. Понимал только, что дышать без этого человека он уже не сможет.       Их ласки были нежными и медленными — ровно такими, какими их создавали руки Сяо Чжаня. Ван Ибо содрогался всем телом, хрипел и шипел, стонал и плавился под этими ладонями. Сяо Чжань умело накалял его страсть. Сквозь ткань джинсов Ван Ибо чувствовал напряжённую плоть любовника, и оттого ещё сильнее распалялся. Хотелось всего и сразу. Ван Ибо был полностью раздет, но Сяо Чжань не торопился присоединиться к нему.       — Гэ… нг! Чжань-гэ! Хочу почувствовать тебя! — Ван Ибо развёл ноги шире, втиснулся в пах любовника.       Волшебный момент, в который они оказались на кровати, прошёл мимо его сознания.       Сяо Чжань на его призыв не отреагировал. Он продолжал выцеловывать странные узоры на его шее и груди, потому Ван Ибо решил быть смелым до конца.       — Чжань-гэ, гэгэ, — Ван Ибо поймал в ладони любимое лицо, приник поцелуем.       Целоваться с Сяо Чжанем в реальности оказалось неизмеримо лучше, чем в любых его фантазиях. Сяо Чжань не нападал на него и не насиловал рот (хотя иногда этого хотелось) — он с нежностью проникал в самые глубины и смаковал каждое соприкосновение языков. Бушующую страсть Ван Ибо любовник уверенно направлял и наслаждался, дарил удовольствие обоим.       — Мммм! Гэ!.. — Ван Ибо застонал. Пальцы Сяо Чжаня сжали и чуть царапнули сосок. Напряжённая плоть потёрлась о его собственную.       «А? — у Ван Ибо перед глазами полыхнуло. — Чжань-гэ разделся? Когда?»       Ему до ужаса не хотелось разрывать поцелуй, но посмотреть на член Сяо Чжаня хотелось неимоверно.       — Проклятие! — Ван Ибо выстонал ругательство и сотрясся всем телом. С воспалённой возбуждением головки сорвалась густая капля.       Сяо Чжань не разделся, но джинсы расстегнул и сейчас ладонью ласкал их обоих.       — Бо, такой красивый, — дыхание Сяо Чжаня сбилось. Глаза потемнели желанием. — Совершенный. Ом-м-м.       Он прикусил губу, одновременно сжал обе головки, принялся вылизывать чувствительные родинки на его шее.       — Гэ! Чжань-гэ! — Ван Ибо зашептал заполошно. Видеть и чувствовать страсть любимого оказалось для него слишком. — Гэгэ, хочу тебя!       Вторую ладонь Сяо Чжаня со своей груди он буквально содрал, потянул ниже, к ягодицам. Ван Ибо уложил колени на кровать, раскрылся полностью:       — Вот тут, гэгэ… сюда, возьми меня!       Ван Ибо не дышал — задыхался. Перед глазами плясали яркие пятна. Он в буквальном смысле с ума сходил.       — Н-г-х-х, — Сяо Чжань задушено промычал ему в шею, коснулся, слегка нажал на колечко мышц, но вдруг напрягся, взглянул ему в глаза странно-зло. — У тебя уже было? Ты знаешь о том, как это происходит?        — Нет, гэ! Не было… — Ван Ибо попытался поймать нерешительные пальцы, направил в себя. Если от лёгкого прикосновения к этому месту у него перед глазами звёзды полыхнули, что же будет, когда напряжённый член любимого войдёт в него?!       –…не было, гэгэ, — Ван Ибо откровенно заскулил. Сяо Чжань не давался. — Никого не хочу, кроме Чжань-гэ! Только тебя… М-п-ф-х… гэ-э-э-э, ох!       Ван Ибо в отчаянии толкнулся в руку Сяо Чжаня, с его члена капало уже безостановочно.       — Тогда откуда, Ибо? — Сяо Чжань подался чуть вперёд, длинной лаской прошёлся по его стволу, наградил за послушание.       — В порно видел. В интернете, — Ван Ибо почти сорвался, почти растёкся под ним. Но всё равно было мало. — Чжань-гэ, ну же, быстрее!.. прошу…       Если надо умолять, он будет. В этом была его жизнь: почувствовать внутри, ощутить пульсацию, прогнуться, принять. Ван Ибо потянулся поцеловать, попал в шею любовника. Сяо Чжань напряжённо замер над ним.        — Бо, — голос прозвучал ломко, сухо, будто Сяо Чжань из последних сил сдерживался, но никак не мог решиться на последний шаг, — у меня это тоже впервые с парнем, и я совсем не уверен, что всё сделаю правильно. Так что мы… — он скомкал собственный вздох, прикрыл глаза, фразу закончил через силу, — …можем с этим повременить.       Это «впервые с парнем» больно резануло по чувствительному сердцу Ван Ибо, но он был сейчас слишком возбуждён, чтобы переживать о тех девушках, с которыми у Сяо Чжаня было «не впервые».       Сяо Чжань от него немного отстранился, будто действительно готовился отступить.       — Не смей! — Ван Ибо почти взвизгнул, вскинулся на кровати, больно ударился макушкой о щёку любовника. — Не хочу больше ждать! От тебя я приму всё!       Произнёс — жадно лизнул ушибленное место на скуле Сяо Чжаня и немедленно ослеп от острых ощущений. Пальцы любовника скользнули в него плавно и сразу вышли. Тугое колечко огрызнулось болью.       — Тебе будет больно, Ибо… ф-у-у-х, — тело Сяо Чжаня содрогалось крупной дрожью. — Я едва сдерживаюсь.       — Пусть, гэ! Пусть, — Ван Ибо наплевал на болезненный спазм, раскинул ноги ещё шире, приподнял бёдра — подставился. — Это ты, Чжань-гэ! Это ведь ты!       Сяо Чжань застонал, сдавил основания их членов, будто сдерживал близкий оргазм, вновь прикоснулся к его дырочке. Ласка у него получалась рваной, нервной — пальцы дрожали. Но Ван Ибо откровенно наслаждался каждым движением. Он подмахивал бёдрами и сам насаживался на пальцы. Ощущение «мало» не исчезало.       Сяо Чжань трахал его пальцами, а Ван Ибо хотелось большего — хотелось того каменного, что обжигало его собственную плоть, углями проходилось по нервам.       — Достаточно… уже достаточно! — Ван Ибо стонал в голос и совершенно не стеснялся. О том, насколько непристойно он себя сейчас ведёт, думать не хотелось. Было плевать на всё другое, когда дело касалось Сяо Чжаня. — Гэ-э-э, ну же!       Ван Ибо прогнулся в пояснице — снялся с пальцев любовника.       — Бо… Ибо… — Сяо Чжань целовал его везде, где дотягивался, лизал, прикусывал и нежил, а ещё дышал рвано и жарко. Исступлённо. — Прости меня, Бо…       Когда возбуждённая плоть вошла в тело, стон Ван Ибо сорвался в крик:       — Ммммм-А-А-АН-Г-Х.       Мышцы зазвенели болью, но теснота подарила наслаждение. Дыхание в груди оборвалось. Оргазм случился неожиданно — забрызгал живот.       — Бо! Ибо! Прости… прости… — Сяо Чжань крепко зажмурился и безостановочно шептал. Он будто извинялся, что не мог остановиться; молил простить его, что не в силах сдерживать страсть. — Потерпи немного, Бо. Я скоро. Н-г…       Сяо Чжань двигался в нём безостановочно, а Ван Ибо с каждым толчком ловил болезненно-сладкие импульсы в поясницу. Новые ощущения ослепили. И пусть было немного больно, пусть Сяо Чжань казался неловким, Ван Ибо чувствовал любимого. Он наконец-то догнал, получил и больше никогда не собирался отпускать Сяо Чжаня! Теперь они вместе навсегда!       — Да, Чжань-гэ! Вот так… — Ван Ибо притянул колени к груди, раскрылся ещё больше. Сяо Чжаню должно понравиться быть в нём. Ведь ему, Ван Ибо было, непередаваемо хорошо чувствовать в себе плоть любовника. — Ммм… гэ, мой гэгэ… Чжань-гэ…       Ван Ибо целовал раскрытые в судорожных стонах губы Сяо Чжаня, вжимался в любимого теснее и отдавался весь, целиком: так, чтобы самому больше ничего не осталось.       — Ибо! Боги… н-г-м-м-м… Ибо! — Сяо Чжань вдруг схватил его за голень, отвёл чуть в сторону, подхватил второй ладонью ягодицу и вогнал себя в него до упора. Раз. Другой. Третий.       Ван Ибо хрипло вскрикнул, выгнулся — чувство наполненности затопило, оборвалось спазмом. Позвоночник прошило острым удовольствием.       — Бо! А-АХ-м-м-м, — Сяо Чжань прикусил стон оргазма, содрогнулся всем телом.       Горячий поток удовольствия любовника внутри себя Ван Ибо скорее вообразил, чем почувствовал, а может всё дело было в его собственном подрагивающем члене. С покрасневшего кончика тонкими белёсыми струйками заливало живот. Ван Ибо в напряжении застыл на локтях, откинулся головой на подушку. Полностью раскрытый, распахнутый, доступный, он принадлежал этому мужчине. Он принадлежал одному-единственному.       — Бо, ты потрясающий, — Сяо Чжань дрожал. — Спасибо тебе. Спасибо.       Ван Ибо чувствовал мелкие поцелуи на своей шее, плечах, груди. Под лопатки обхватили тесно — позволили свести ноги.       — Люблю тебя, Ибо. Так сильно люблю… — Сяо Чжань выдыхал признания, будто старался наверстать упущенное для их чувств время.       — Губы тоже хотят поцелуя, Чжань-гэ, — Ван Ибо выплывал из собственного оргазма неохотно, потому хотелось нежности. Тело ломило пережитыми впечатлениями. Хорошо.       — Я люблю тебя, Бо, — Сяо Чжань его просьбу исполнил сразу. Поцелуй получился одновременно жадным и ласковым, благодарным и голодным. Сяо Чжань пил его, словно молодое вино — крупными глотками — и наслаждался опьянением.       — М-г-м, — говорить у Ван Ибо получалось плохо, зато улыбка вышла замечательной. — Я знаю, гэ.       — Пхах. Мой Бо жестокий, — Сяо Чжань засмеялся рвано, отлип от его губ, обжёг дыханием шею.       — У тебя научился, Чжань-гэ, — Ван Ибо плюхнулся на матрац, утянул за собой любимого. — Спасибо тебе за это.