Фаворит короля

      Дни сохраняли тёплую погоду, солнце нагревало воздух до двенадцати-пятнадцати градусов. На воскресную прогулку только Шарля нарядили в шапку и шерстяной комбинезон, Изабелла и Адриан вышли налегке. Парк посветлел, деревья сбросили большую часть листвы, ёлки, пихты и туи выделялись на золотом фоне тёмно-зелёными пятнами. Трава после недавно прошедших дождей снова пустилась в рост.       Они гуляли втроём, не считая далеко отставшего гвардейца. Шли к мостику над ручьём. Шарль носился по дорожкам и траве. Адриан и Белль держались за руки. Он не создавал иллюзию семьи ради сына, у него действительно была потребность проводить вместе несколько тихих часов — делать глоток свежего воздуха в водовороте безумно жарких отношений с Раулем. Последние пять дней Адриан совсем потерялся во времени — днём работа на износ, а ночью секс на износ. Рыбацкий домик стал его постоянной резиденцией.       И он не мог остановиться, нажать на паузу. Только сегодня получилось.       — Папуля! — подбежал Шарль, дёрнул за другую руку. — А когда снег пойдёт?       — Не знаю, сынуля.       — К моему празднику пойдёт?       — Твой праздник через двенадцать дней, вряд ли похолодает.       — Снег идёт, когда сильно холодно? Когда мороз?       — Да. — Адриан поправил на нём шапочку. — Ты такой у нас умный, милый. В мамулю.       Белль улыбнулась.       — Папуля, прикажи, чтобы похолодало. Я хочу снег.       — Извини, я не могу приказывать природе.       — Почему? Ты король, папуля! Ты всё можешь! Правда, мамуля?       — Правда, милый, — Белль взяла сына за руку и перевела на свою сторону. — Папуля может всё, кроме повелевания природой.       — Тогда ты попробуй, мамуля! Мне Кэти читала сказку, там королева метель на город насылала и мальчика на санях катала. Попробуешь?       Шарль потянул её вперёд, будто предлагал прямо здесь взмахнуть руками и обрушить снегопад. Изабелла растерянно посмотрела на Адриана, ища спасения от маленького тирана, но она, конечно, улыбалась, готовая подыграть, да и Адриан не прочь был подурачиться с ними.       Их обоих спас звук маломощного мотора, раздавшийся позади. Кто-то догонял их на мотоцикле или мопеде.       Адриан и Белль остановились, обернувшись в ту сторону. Шарля держали за обе руки.       Гул нарастал. Из-за деревьев на изгибе грунтовой дорожки показался квадроцикл. «Хонда» индивидуальной сборки из личного монаршего гаража. Она ловко гнала по утоптанной земле, поднимая шлейф сухих листьев.       Управлял ею наглец в чёрном кожаном костюме из личного монаршего гардероба и черном шлеме с забралом, оттуда же.       Как в старые добрые времена.       Наглец проскочил мимо гвардейца, доехал до них, лихо затормозил и снял шлем, тряхнул кудрями.       — Привет.       — Фабби! — первым среагировал Шарль, вырвал руки и бросился к ездоку. Фабиан подхватил его и посадил перед собой на сиденье. — Прокати, Фабби! Поехали!       — Держитесь, ваше высочество. — Фабиан надел на него свой шлем и медленно тронулся с места. Развернулся, прокатился в обратном направлении по дорожке, выписал несколько кругов по траве. Смех Шарля долетал даже сквозь шум мотора.       — Почему Фабиан уезжает из страны? — наблюдая за ними, спросила Изабелла. — Настоящая причина.       — Что он тебе сказал? — нахмурился Адриан.       — Ничего. Он избегает комментариев. Ты говорил, что он нормально воспринял, а прав оказался Соранти?       — Не говори при мне о Соранти, пожалуйста, не порть чудный день. Фабби уезжает, потому что… потому что так хочет.       — Попроси его остаться.       — Думаешь, я не просил? Он хочет искать своё счастье за пределами Гелдера. Это он попросил, и я отпустил.       — А если я? — Белль с вызовом посмотрела в глаза. — Если я попрошу отпустить меня искать счастье за пределами Гелдера? Ты меня отпустишь?       Адриан почувствовал, как внутри него закипает раздражение, потом — как оно остывает. Жена провоцировала. Доводила специально, в отместку. Она знала ответ на свой вопрос, но не отказала себе в удовольствии задать его, чтобы увидеть реакцию — раздутые ноздри, сжатые кулаки.       Что же, она их увидела. На долю секунды.       Адриан обнял Белль за талию, притянул к себе.       — Отпустить одну или с Фабианом?       — С Шарлем. Заберу сына и уеду.       Адриан крепче сжал ладонь на изгибе талии. Белль дёрнулась, но вырваться не смогла. Адриан приторно улыбнулся.       — За границу я свожу тебя сам. Все дороги без меня приведут тебя в монастырь.       — Я пошутила, — воскликнула Изабелла, выворачиваясь из его руки, отшатнулась, поправляя блейзер.       — Я понял, милая, — Адриан взял её за руку и поцеловал в уголок накрашенного рта, заминая ссору, тем более квадроцикл заглох посреди полянки, и Фабиан ссаживал принца на землю.       — Мало! — заявил Шарль, поднимая забрало. Он был похож на смешного астронавта.       — Хватит, проказник, — осадил его Морелли. Аккуратно стянул шлем и потрепал по выбившимся из-под шапки кучеряшкам, надел шапку нормально. Шарль сразу побежал к родителям.       — Мамуля! Папуля! Вы видели, как я круто управлял этой машиной?       — Видели, — уверили Адриан и Изабелла. — Молодец.       Повесив шлем на руль, Фабиан приблизился. В мягкой чёрной коже с серебряными замочками и заклёпками от него было глаз не оторвать.       — Привет, Белль, — он поцеловал королеве руку, потом чмокнул в щёку. По Адриану скользнул фирменным обожающим взглядом, понятным только им двоим, и пожал руку. — Взял твою тачку… пешком, думал, нескоро вас догоню. Я только из Озры, к его высочеству. Не помешал вашей семейной прогулке?       — Ты спас нас, — сообщил Адриан, поглаживая лацкан своей кожаной куртки, превосходно сидевшей на Фабиане. Ему импонировало, что маркиз без спроса примеряет его вещи, как в прежние добрые времена. Значит, оттаял. — Шарль просил нас с Белль наколдовать ему снег.       — И вы? Наколдовали? — Маркиз отодвинулся, прекращая поглаживание. Обернулся в поисках Шарля, который уже самостоятельно взобрался на квадроцикл, крутил ручки, издавая звуки гудящего мотора.       — Волшебные палочки во дворце забыли.       — Палочки, палочки… — задумался Фабиан. Поставил руки в бока. — Эй, ваше высочество! Снег ещё нужен?       — Нужен! — обрадовался Шарль. — Хочу на день рождения много снега!       — Хорошо! Будет тебе снег, мой принц!       — Где ты его возьмёшь, Фабиан? — удивилась Изабелла.       — Снежная пушка, — подмигнул ей Морелли и повернулся к королю. — На хозяйственном дворе ведь есть штуки три?       Адриан восхищённо кивнул.       — Как я мог про них забыть? Фаб, ты гений.       — Брось, ты бы тоже додумался, — Морелли вернул ему улыбку. — Ладно, если проблема исчерпана, гуляйте, а я Шарля займу.       — Подожди, — Адриан удержал направившегося к ребёнку маркиза за рукав.       — Да? — остановился Морелли. С совсем другим, жёстким взглядом. Адриану показалось, что все его восторги, смех и находчивость были спектаклем для Изабеллы. Она и сейчас стояла рядом, но отвлеклась на слишком распрыгавшегося на квадроцикле сына, разрываясь, то ли бежать к нему, то ли дать мальчишке вдоволь порезвиться и получить опыт по набиванию шишек. Пока она не наблюдала, Фабиан снял маску весёлого и безотказного идиота и возвёл крепостную стену. Всем, что его интересовало, всем, ради чего он сюда ехал, был Шарль. Инфанта он боготворил, а бывшего любовника… держал на расстоянии.       Наткнувшись на этот холодный взгляд после дружеской болтовни, Адриан забыл, зачем позвал его. Потом вспомнил. Тряхнул головой, прогоняя наваждение, и отпустил рукав.       — Фабби, ассамблея в Париже через неделю… Которую с августа на ноябрь перенесли. Пять дней, как раз до дня рождения Шарля. Хорошо, что не совпала…       — И? — поторопил Фабиан. Изабелла уже смотрела на них, а инфант слез на землю и изучал устройство заднего колеса, пачкая руки и комбинезон.       — Мне нужен шут, — сказал Адриан без обиняков. — Лучше тебя с этой функцией никто не справится. Ты знаешь, как всё на этих международных сходках бывает, ты каждый год со мной ездишь. Тебя все президенты с премьер-министрами знают, ты как моя визитная карточка. Фаб?       Фабиан молчал. Смотрел на копошащегося возле техники Шарля и будто бы отсутствовал. Его политика теперь не касалась, колпак он сдал, заявление написал и собирает чемоданы — крутитесь сами, как хотите, а его, беднягу, обидели, изменили. Вот только нечего личное с государственным мешать!       Адриан схватил маркиза за плечо и потащил подальше от Изабеллы. Остановился и встряхнул.       — Слушай, я ведь и приказать могу. Я тебя отпустил, но, пока ты здесь, ты мой подданный.       Фабиан хладнокровно облизал губы и демонстративно медленно опустил взгляд на стискивающие плечо пальцы.       — Я и после останусь твоим подданным. До последнего моего вдоха. Я просто вспоминал, где мой парадный шутовской костюм.       Изабелла с испугом наблюдала за ними. Адриан уязвлённо сжал губы и опустил руку.       — Прости. В крайнем случае, есть неделя сшить новый костюм.       — А как включение меня в делегацию будет выглядеть для Оффи? Ты ведь ему колпак прочишь.       — К чёрту сопляка! Меня с ним засмеют. Мне нужен нормальный опытный шут, и это ты. Фабби, — Адриан понизил голос и смягчил его как тогда, когда они были вместе, — ты же прекрасно знаешь, что львиная доля успеха — в твоей сексуальности. Все жёны чиновников, все похотливые мужики пялятся на тебя: «Такой обалденный красавчик — и вдруг шут у этого игрушечного королька».       — Нет, Дри, — усмехнулся Фабиан, — они завидуют: ты так молод, но у тебя уже столько власти, что ты позволяешь себе сексуального шута-аристократа. Секрет успеха — мы двое, Дри. Король и шут. Жаль, в наш тандем вклинится третий.       — Рауль не поедет, — понял Адриан, отвёл глаза. — Ему некогда. Грэйс улетает в США в эти дни, Рауль останется её проводить.       Морелли растерялся, тронул щетинистый подбородок рукой, прикидывая, чем ему выльется новость. Лицо осветилось надеждой, напрасной надеждой, за подачу которой Адриан, едва заметив, укорил себя. Он не хотел выкручиваться и разочаровывать друга. Да ему и не пришлось — сцену прервало появление за деревьями Рауля в сопровождении пажа Макса Оффи и нового секретаря Матье Аранни.              Они шли по дорожке, мягкий грунт гасил шум подошв их ботинок. Бьёрди шёл в середине быстрым шагом, молодые дворяне поспевали за ним, что-то рассказывая. Увлечённые беседой, они увидели сначала квадроцикл, затем, обогнув ель, людей. Рауль ревниво стрельнул глазами в Фабиана, но нахождение дальше по дорожке королевы его успокоило. Свита отстала на полшага, разговоры прекратились. Шелест листвы под ногами послышался громче.       — Не парк, а проходной двор, — сказала подошедшая Изабелла. — У нас была семейная прогулка.       — Извини, — бросил ей Морелли.       — К тебе, Фабби, это не относится.       Они обменялись уставшими улыбками. Могли бы, наверняка, ушли бы тот же час. Адриан ничего им не ответил, он не знал, что Рауль придёт, однако же обрадовался.       Фабиан расправил плечи, ожидая, когда соперник преодолеет последнюю часть пути. При Адриане он ещё никогда не сталкивался с Раулем, во дворце имелось много поводов, чтобы безболезненно разойтись в разные стороны, не контактируя, посреди же осеннего парка при малом числе людей, при короле, маневр слишком густо бы пах неприязнью и оскорблением. Дворяне так не поступают.       Бьёрди подошёл с почтением, низко поклонился, как и двое приятелей за его спиной.       — Здравствуйте, ваши величества. — Он улыбнулся Адриану и повернулся к Изабелле: — Позвольте поцеловать вашу руку, ваше величество.       Изабелла инстинктивно спрятала руку в складки юбки, но, будто устыдившись своего жеста, выпростала и подняла на уровень груди. Рауль с благоговением взял и коснулся губами.       — Спасибо за милость, ваше величество. Вы очень добры. И очаровательны. — Затем он повернулся к Фабиану, коротко кивнул: — Ваше сиятельство, рад приветствовать вас. Как доехали?       — Как видите, без происшествий, ваше сиятельство, — вернул кивок Фабиан и обратился к Адриану: — Если мы договорили, я к Шарлю. Изабелла, ты со мной?       — Да, — ответила Изабелла. — Что-то он там притих…       — Движок, наверно, перебирает, — усмехнулся Морелли и пошёл к квадроциклу. — Ваше высочество!       Инфант, весь в машинном масле, на четвереньках высунулся из-под багажника и задних крыльев. Изабелла охнула, прикрыла рот руками и засмеялась.       — Милый, боже!       — Фабби, я ремонтирую! — крикнул Шарль.       Поднялся на ноги и побежал к нему, хохоча. Фабиан присел на корточки, поймал его. Шарль обнял его за шею, но тут увидел Рауля. Оторвался от Фабиана и кинулся к графу.       — Рауль! Рауль! Посмотри, как я хорошо отремонтировал!       — Привет, котёнок! — Бьёрди поднял малыша на руки, но тот вырвался на землю и потянул графа к квадроциклу.       — Пойдём, я покажу! Фабби, — крикнул он, пролетая мимо него, — Рауль мне трансформера подарил! Большого-большого! Больше меня! Он ездит!       Фабиан не ответил. Выпрямился во весь рост и смотрел, как Шарль показывает свои труды графу, дёргая его за руки. Рядом с ним смотрела Изабелла. Адриан видел только их профиль, но прекрасно понимал, что и шут, и жена шокированы и огорчены. Вероятно, чувствуют себя преданными.       Но с собой Адриан не мог ничего поделать — он радовался, что сын привык к Раулю.       Пора было как-то прореагировать, разрядить обстановку, тем более рядом маячили посторонние. Адриан тоже вышел на траву к квадроциклу, где возились сын и любовник.       — Сынуля, а папуле покажешь? И мамуле с Фабби. Мы тоже хотим посмотреть.       — Конечно, папуля! Смотрите!       Адриан заглянул под крылья, обернулся, приглашая Фабиана и Белль подойти. Те приблизились. Естественно, никакого ремонта инфант не учинил, только вытер собою детали и накидал веток-ключей.       — Ты большой специалист, мой принц, — сказал Фабиан, хотя Адриан боялся, что он будет упрямо молчать. Однако маркиз не из тех, кто обижается на детей. К тому же Шарль опять повис на нём, пачкая маслом.       — Покатаешь меня, Фабби? После ремонта машина быстрее-быстрее поедет!       — Покатаю, ваше высочество. Давай вас с мамулей-королевой домой отвезу, а то уже холодает, а там поиграем?       — В дракона?       — Хорошо, в дракона.       Шарль со всеми распрощался, залез на сиденье, взялся за руль. Фабиан сел вторым, отдал ребёнку шлем. Изабелла уместилась позади него. Втроём им было тесно, Изабелла так плотно прижалась к Фабиану, что Адриан заревновал. Только не понял, кого к кому.       Они уехали, урча мотором и вздымая шлейф листьев.       Рауль отряхнул ладони и коленки от земляной пыли.       — Адриан, прости, что помешал. Мне сказали, ты вдвоём с сыном. Не знал, что вас четверо. — Бьёрди повернулся к придворным. — Да, господа, спасибо, что проводили. Вы свободны.       Адриан подтвердил кивком. Оффи и Аранни поклонились и ушли. Остался лишь гвардеец.       Адриан и Рауль вышли с травы на дорожку.       — Прогуляемся, раз ты мою компанию разогнал? — спросил Адриан. Рауль согласно пошёл за ним вперёд, в направлении мостика над ручьём, куда так и не дошла Изабелла.       — Лард Морелли чуть не убил меня взглядом, когда Шарль побежал ко мне. Ему неприятно, но я не виноват, я тоже люблю Шарля.       — Всё в порядке, милый, — Адриан успокаивающего провёл ладонью по его щеке.       — Да, наверно. — Рауль поймал его руку и поцеловал тыльную сторону. — Королева на его стороне. А если бы она узнала про вас? Возненавидела бы Фабиана, как меня?       — Она не узнает. Ни она, ни кто бы то ни было другой.       — Понял. Яснее некуда. Я умею хранить тайны. Фабиан для всех святой… На нём твоя одежда, или я ошибся?       — Моя.       — Почему? У него своей нет? Или он так обозначает, что ты по-прежнему принадлежишь ему? Адриан, Морелли любит тебя и не отдаст мне.       — А ты? Отдашь меня ему?       Рауль покачал головой.       — Нет. Ни за что.       Меж деревьев и кустарника тёмной лентой блеснул ручей. Лягушки в это время года не квакали, пропали стрекозы со всякими насекомыми. Непрозрачная вода неспешно обтекала коряги и рогоз. Чирикали птицы, тянуло сыростью. С одного берега на другой романтично перекинулась некрашеная арка деревянного моста. Кругом крупными мазками пестрели жёлтые, зелёные, коричневые краски. Место производило впечатление лесной глуши и из-за этого было любимо.       — Тогда тебе не о чем волноваться, — ответил Адриан, зайдя на мостик, поставил Рауля спиной к перилам, зафиксировал в таком положении своими руками, просунув их по обе стороны торса и сомкнув на деревяшке. — Меня нельзя отдать или забрать, милый, я не вещь. Лучше расскажи, ты уже шьёшь костюм к маскараду?       

***

      Ноябрьский маскарад пришёлся как раз на вечер перед отлётом в Париж. Это было чисто придворное развлечение с минимумом приглашённых извне, своеобразный косплей на средневековые балы. Дворяне надевали камзолы и кюлоты, туфли с массивными пряжками, отороченные мехом плащи, дополняли шпагами или саблями на золочёных перевязях. Дворянки щеголяли атласом, дамастом и муслином, кринолинами, фижмами, корсетами, шляпками и лентами в высоких париках. В Большой гостиной при свечах танцевали полонез, менуэт и более подвижный ригодон. На дворцовой площади среди фонтанов запускали шутихи и фейерверки.       Адриан к этому дню вымотался: бесконечно встречался с министрами, готовясь к ассамблее, отработал две брачные ночи, провёл масштабный приём в День семьи, в котором участвовали многодетные родители со всей страны. Ну и любовь пила соки.       Она же дарила крылья.       Рауль впервые присутствовал на маскараде, ему было интересно. Его светло-серый костюм, пошитый на французский манер, был отделан серебряной нитью, верхнюю часть лица закрывала серебристая маска, образ довершали треуголка с пером и плащ до середины бедра на серебряной подкладке. Адриан оделся похоже, с той лишь разницей, что его наряд изобиловал золотом. После официальной части они почти не расставались.       Танцевали. Адриан с детства был хорош в старинных бальных танцах, а Рауль путал простые движения и забывал перестроения. Не говоря уж про Грэйс, которая блистала на вечере, мня себя Луизой де Лавальер или маркизой Помпадур, хотя фавориткой была не она. Вики и Мари Бьёрди тоже были на маскараде и получали свою долю внимания от короля и вельмож.       Ближе к одиннадцати Адриан увёл Рауля из гостиной, душной из-за чадящих свечей, на свежий воздух. Здесь людей тоже было много, они толпились возле ярко подсвеченных фонтанов, жгли бенгальские огни, смеялись. Играли скрипачи и виолончелисты, то и дело с грохотом и свистом в небо взлетали ракеты.       — Шумно, — сказал Рауль, останавливаясь на мраморных ступенях лестницы.       — Кто говорит про шум? — Откуда-то сбоку, из-за колонны появился гусар с лихо закрученными усами, маску он держал возле лица при помощи пластиковой палочки. В трёх метрах позади него скромно держалась высокая мадмуазель с густой вуалью, укутанная в бархат и парчу. Гусар всмотрелся и тут же поклонился. — Ах, это вы, ваше величество и наш достопочтимый граф Бьёрди! Прекрасный праздник! Какие фейерверки! Вовсе не шумно — весело!       Падали разноцветные тени, Адриан узнал гусара только по голосу.       — Паоло! Наконец-то ты развеселился, а то всё мрачнее тучи ходил.       — Да вот так вышло, сир. Давайте я вам с Раулем коньяк принесу? Или шампанского? Шампанское — напиток настоящих гусаров.       — Нет, не надо, — поморщился Адриан, — мы вышли проветриться. Лучше представь нам свою спутницу, что-то я её не узнаю. Рауль, ты узнаешь?       — Нет.       Девушка заметила обращённое на неё внимание и присела в реверансе — неуклюже и скованно, будто никогда раньше этого не делала. Рокарди сразу заслонил её собой.       — Прошу, забудьте про неё, сир. Она здесь инкогнито и хочет сохранить конфиденциальность. На то он и маскарад.       — Ну ладно, — фыркнул Адриан, с усилием отводя взгляд от таинственной незнакомки, — надеюсь, она того стоит, чтобы вляпаться в историю с мужем-рогоносцем? Гусаров хлебом не корми, дай чужих жён распробовать.       — Шутить изволите, ваше величество? — осведомился Рокарди, кривляясь. — Не беспокойтесь: это не королева и не графиня Бьёрди. Они вам рога не наставят.       Адриан рассмеялся.       — Ладно, подколол. А теперь иди к своей загадочной лади, а мы прогуляемся.       — Вам точно не принести шампанского?       — Точно.       Паоло поклонился, уступая дорогу. Отсмеиваясь, Адриан взял Рауля за запястье и повёл вниз по лестнице на площадь к фонтанам. Их быстро узнали, окружили, принесли всё-таки алкоголя.       — Граф, вы весь в серебре. Рекламируете свою серебродобывающую компанию?       — Как вы угадали?       — Граф, не хотите ли поменять «Порше» на «Альфа Ромео»? У моего отца акции концерна, он хочет подарить вам автомобиль.       — Слишком дорогой подарок. Спасибо, откажусь.       — Граф, как ваш приют для животных? Мне нужна кошка или собака.       — Заглядывайте, как определитесь.       — Граф, — Адриан вытянул Рауля из толпы, — интервью будешь без меня давать. Поедем домой, а то мне завтра рано вставать.       — Хорошо, мне самому эти разговоры надоели.       Адриан сообщил свите, что уходит, и распорядился подать машину. С десяток дворян ринулись провожать до лимузина, остальные снова рассредоточились по площади. На одной из аллей у самшитовой изгороди Адриан заметил Морелли. Узнал, хотя тот был в маске и свет гирлянд мелькал розово-зелёным. Не мог не узнать его статную фигуру в длинном струящемся чёрном плаще, чуть оттопыренном шпагой, и волны кудрей, спускающиеся на плечи из-под шляпы с широкими полями и пушистым пером. На его руки опирались две дамы в пышных юбках и меховых манто — Изабелла и Лайза.       Фабиан тоже заметил его, хотя расстояние было в полсотни метров. Взгляды встретились, после чего маркиз поклонился своей излюбленной формой поклона — лёгким кивком — и отвернулся. Его дамы вообще ничего не заметили.              Машину подали незамедлительно. В салоне было контрастно тепло в сравнении с улицей. Адриан и Рауль развалились вместе на диване, плащи и треуголки скинули на второй.       — Праздники, мероприятия меня доконают, — простонал Адриан. — Хочу просто лежать на кровати и смотреть телевизор.       — Кто тебе мешает? — спросил Рауль, массируя его икры через средневековые чулки, надетые под кюлоты.       — Работа. С завтрашнего утра пять дней плотного графика. Надо удерживать кучу информации в голове, мозг должен быть включен двадцать четыре часа в сутки. Каждая страна будет тянуть одеяло на себя, а в промежутках светские рауты. Нельзя зазеваться и ударить в грязь лицом. Работа на износ, в общем.       — Отправь вместо себя главу кабмина герцога Арди, а сам отдохни.       — У герцога Арди нет полномочий.       — Так надели. Переложи часть власти на других. Можно и от народа представителей избирать, чтобы помогали тебе с законотворчеством. Во всех странах так делают и ничего, а тебе будет легче.       Адриан задумался. Облегчить себе жизнь и больше отдыхать, конечно, хотелось, он никогда не был трудоголиком. Но…       — Нет, Рауль, нет, — Адриан поймал его лицо ладонями, поцеловал в губы. — Нет, своим государством я управляю сам. Ни министры, ни представители народа не справятся так же хорошо, как я. Большинство стран, о которых ты говоришь, трещат по швам, их лихорадит при каждом кризисе, внутреннем или внешнем, а Гелдер вполне устойчив. Всё потому, что у нас единовластие и крепкие традиции. Даже моя бисексуальность не поколебала равновесие в обществе. Спасибо за заботу, но я буду отдуваться сам.       — Да, извини, я не смею указывать королю, — примирительно поднял руки Рауль. — Просто не хочу, чтобы ты уезжал от меня.       — Так поехали со мной. Я сразу тебе предлагал.       — Грэйс. Она захотела уехать именно послезавтра. Не могу же я её выпроводить раньше? Я и так её каждую ночь бросаю. И сегодня.       — Может, и к лучшему, что ты остаёшься. Брать фаворита за пределы Гелдера — тоже самое, что пускать весь мир в свою спальню. Всё, что происходит в королевстве, пусть тут и остаётся.       Адриан запоздало сообразил, что возил с собой Гульфика. Но шут есть шут, он ни у кого не вызывал подозрений. Сейчас же они едут не как любовники.       — Первое правило бойцовского клуба… — процитировал Бьёрди, усмехнувшись. Если он тоже подумал о Фабиане, то сохранил мнение при себе.       — На все сто, — подтвердил Адриан и поцеловал Рауля. Нежности ему нравились куда больше, чем разговоры о политике. После тяжелого дня, после утомительных танцев было прекрасно прижаться к сильному телу, ощутить упругость мышц и твёрдость органа между ног, насладиться взаимным возбуждением, никуда не спеша.       Бьёрди подавался, дразнил, плотно цепляя на крючок похоти. Смеясь, шипел от покусываний. Развалился на узком автомобильном диванчике, подчиняясь королевской воле. Ноги переплелись, губы жарко ловили губы. Адриан даже не следил, где они едут. «Линкольн» плавно покачивался, бросая их друг на друга.       Внезапно Рауль выбрался из-под него, присел, опираясь на заведённые за спину локти. На лице появилась озабоченность вкупе с некой сумасшедшей весёлостью.       — Это был Соранти. Я уверен. Та девушка с виконтом Рокарди — это был Соранти.       Адриан развеселился, вспомнив ту мамзель с фижмами и башней парика.       — Что за чушь ты несёшь?       — Я готов поклясться! — продолжая лыбиться, уверил Бьёрди. — Я ближе тебя к ней стоял, видел под вуалью. Накрашенная, но подбородок точно Соранти. И кисти в перчатках крупные. И без каблуков. Фигура… хрен разберёшь в таком-то количестве парчовых складок, но подбородок!.. Говорю тебе, это Соранти.       Адриану стало не до веселья, он свесил ноги на пол, нахмурился. Через секунду стал искать смартфон в карманах камзола и в плаще. Девка сразу показалась ему нехрупких размеров, не по вкусу Паоло.       — Если это Соранти… Я запретил ему! Какого, блять, чёрта?.. Где мой мобильный?       Смартфон не находился. Адриан швырнул плащи и шляпы на пол.       — Успокойся! — Рауль перехватил его за руки. — Зачем тебе телефон?       — Позвоню в безопасность. Какого, блять, чёрта они не исполняют мои приказы?.. Рокарди посмеяться надо мной вздумал? Я его вместе с дружком в камеру отправлю!..       Мобильный отыскался под одеждой, но Рауль вырвал его из рук и откинул подальше. Сам грохнулся на колени, удерживая короля за плечи.       — Пожалуйста, Адриан, успокойся. Вдруг я ошибся? Да и вообще, какая разница?       — Я запретил!       — Адриан, пожалуйста, успокойся. Что ты завёлся? Я уже жалею, что ляпнул. Думал, ты посмеёшься… Не порть нам вечер, прошу тебя. Мы вместе, мы едем домой, пять дней не увидимся. Забудь ты про Соранти. Неудачная моя шутка — ну не шут я, с юмором плохо. Забудешь?       Адриан кивнул. Действительно, какого дьявола он завёлся? Гори они огнём, и Соранти, и Рокарди. Пусть прячутся от его гнева под юбками — посмеяться над дураками и выкинуть из головы. Может, и вправду Рауль обознался.       — Извини. Всё неважно, кроме нас с тобой. Не будем портить наш вечер.       Рауль улыбнулся, погладил его по волосам, скулам.       — Ты устал. Давай я тебя просто спать уложу? Отоспишься перед поездкой, а то вторую неделю как зомби ходишь. Ты должен быть на ассамблее самым красивым и с самым работающим мозгом.       — Ты обо мне заботишься, — Адриан благодарно чмокнул его в такие близкие манящие губы. — Думаю так и поступим, прости. Мне и впрямь надо отоспаться.       Они сели рядом, вытянув уставшие ноги, взявшись за руки и просто сидели, пока машина не привезла их к Рыбацкому домику. Домик как-то незаметно стал их домом.       

***

      Делегация Гелдера для своих нужд целиком арендовала отель «Хилтон» в центре французской столицы. Адриан почти не оценил удобство роскошных апартаментов. Они с Изабеллой уходили отсюда рано утром и возвращались поздно вечером и уставшими, падали на кровать и засыпали. Он пропадал в штаб-квартире ассамблеи — Дворце Европы и в Европейском молодежном центре, где проходили заседания, обсуждения, выставки, презентации, работа по направлениям. Жены присутствовали на части официальных мероприятий, в промежутках посещали музеи, размышляли о помощи миру со своей женской точки зрения.       Супружеские обязанности Адриан исполнил лишь один раз, а к Драному Гульфику выбрался только в ночь четвёртого дня. Пришёл в его трехкомнатный люкс, как в старые времена, с бутылкой французского коньяка. Сели по привычке у изножья широкой кровати, спинами опираясь на мягкий матрас, под задницами лежал толстый ковёр. Пили, изредка чокаясь.       — Тебе нравится в Париже, Фабби? Не тянет домой?       — Когда ты рядом? Нет, не тянет.       — Но в Касабланке меня не будет. И в Кейптауне. И в Дели. И в Джакарте. Наша Верена прекраснее всех этих муравейников.       — Дри… Всего два слова, и я останусь в Верене навсегда.       — «Я — твой»?       — Вот видишь, ты знаешь их, Дри.       — Фабби… — Адриан запрокинул голову на кровать. Соврать легко, это даже не будет совсем враньём, но ложь в прошлый раз не привела ни к чему хорошему. — Прости.       Взаимные просьбы перебили настроение говорить. Фабиан тоже опустился затылком на матрас. Потолок был достоин изучения — белый, без единой трещинки, с вмонтированными плафонами, окутанный сумраком от тускло горящих торшеров. Такой потолок за пять, десять минут не рассмотришь.       Адриана настигало чувство неправильности. Рука Фабиана была рядом, лежала в пяти сантиметрах от его пальцев на ковре — протяни, коснись, согрей. Пододвинь шута к себе, намотай кудри на кулак, а дальше всё сделает химия. Всегда делала. Сидеть неподвижно, пялясь в пустой потолок и вяло заливая в себя пойло — вздор. Что-то сломалось в нём. Что-то сломалось, переключилось, как стрелка на железной дороге.       — Я всё ещё надеюсь, — произнёс Морелли. Не обращаясь, наверно, ни к кому, кроме Бога. В простой фразе слышались тоска, боль и надрыв. И сила духа стойкого человека.       Адриан знал, что может вернуть ему желание жить одним действием, двумя словами, но…       Но.       У него был Рауль. Фабиану всего лишь необходимо найти такого же Рауля. Заполнить пустоту.       Хуже всего, что Фабби не упрекал. Вообще не затрагивал тему каминг-аута, фаворита и замаранной репутации. Будто разочаровался и считал, что исправлять положение, взывать к разуму нет смысла, всё потеряно.       — Знаешь, я скучаю по Гелдеру, — произнёс Адриан. — Скучаю по Верене. Люблю свою страну, свой город. Мне неуютно во всех этих Парижах, Брюсселях, Лондонах и Венах. Я приезжаю сюда и уже через полдня хочу домой. В молодости у меня такой тяги не было, я нормально попутешествовал по Западной Европе, Северной Америке, был в Австралии, Японии, на всяких курортных островах, а теперь я домосед. Может, и ты заскучаешь. Пройдёшься по Касабланке, посетишь мыс Доброй Надежды и поймёшь, что твой дом в Гелдере, в Верене, в моём дворце.       Фабиан ничего не ответил. Кинул косой взгляд и промолчал. Потолок был интереснее.       — А я, — продолжил Адриан, — я, наверно, как мне советуют, возложу полномочия на герцога Арди, а сам стану отсиживаться в Гелдере, как та же Елизавета Виндзор в своей Великой Британии. Ещё создам какую-нибудь палату общин. Или конгресс депутатов, или собрание сословий. Пусть мне помогают.       Фабиан поднял голову от матраса. Пристально посмотрел, мол, а не перепил ли ты ненароком, солнце моё?       Адриан рассмеялся.       — Да шучу я, балбес, шучу. Просто с таким выражением лица ты мне понятнее, а то совсем захандрил. Надо было тебя расшевелить.       Фабиан пихнул его в бок.              Адриан ушёл от него через полчаса, пошатываясь от усталости и опьянения. В спальне было темно, Изабелла спала, развалившись посередине огромной кровати без балдахина, руку вытянула на его подушку. Красивые густые волосы, сейчас свободные от заколок и шпилек, рассыпались по обнажённой спине и шёлковому постельному белью. Гладкая кожа в естественном сумрачном освещении отливала молочной белизной. Край одеяла прикрывал лишь попу и тонкий стан, демонстрируя стройные ноги во всей соблазнительной красе. Было ведь время, когда молодая жена привлекала его целиком и полностью, вызывая мгновенный стояк.       Пока во дворце на приёме не появился Фабиан Морелли. С тех пор много воды утекло. Уже и от Фабби спокойно уходит неудовлетворённым.       Адриан устроился со смартфоном на диване в гостиной, перевёл экран в ночной режим. Света из незакрытого шторами окна хватало. Пока он пил с Фабби, пришло несколько сообщение от Рауля.       «Адриан, милый, господи, неужели осталась одна грёбаная ночь?»       «Я по Грэйс так не скучаю, как по тебе. Её отправил и ладно, а до встречи с тобой часы считаю».       «Осталось пятнадцать часов сорок три минуты и восемь секунд».       «Уже меньше».       «Но так долго!»       «Я люблю тебя. Надеюсь, ты так же любишь меня. Жалею, что не поехал с тобой, но «то, что происходит в Гелдере…» Может быть, потом решусь на какую-нибудь государственную должность и буду с тобой кататься по ассамблеям, советам и на чём ты там ещё заседаешь. А пока обживаюсь в новых комнатах. Конечно, после моего дворца или Рыбацкого домика сто двадцать метров немного, но зато нам не придётся каждый вечер или каждое утро куда-то ехать, мы просто будем рядом. Очень комфортные, кстати, комнаты, спасибо».       «Люблю тебя, Адриан».       «Люблю-люблю-люблю, как говорит твой сын. Я гуляю с ним каждый день, это хоть как-то разбавляет разлуку. Он классный, весь в тебя. Мы подружились, играем в прятки, в мяч, во всякую всячину. Сегодня Шарль научил меня играть в «шарики» на телефоне, пришлось себе скачивать. Котёнок тоже с нами играет, он вырос, скоро станет большим котярой».       «Ко дню рождения Шарля всё готово. Знаю, тебе докладывают, но я всё равно проконтролировал. Хочу быть полезным тебе и чтобы ты не волновался по пустякам. Всё идеально, просто прилетай и проведи время с сыном. Думаю, по нему ты тоже соскучился».       «Адриан…»       «Господи, как пережить эти пятнадцать часов двадцать одну минуту и шестнадцать секунд?»       «Ладно, вижу, ты занят. Пойду спать с мыслями о тебе. Сладких снов, мой Адриан».       Адриан улыбнулся. Рауль слал ему любовные послания каждый вечер. По телефону и видеосвязи они говорили редко… Вообще-то, по пять-семь раз на день, но этого всё равно казалось ничтожно мало.       Адриан улёгся удобнее, представил Рауля на кровати в дворцовых апартаментах, как тот лежит на мягких подушках со смартфоном, обнажённый. Набирает текст и, возможно, ласкает себя.       Возбуждение пришло сразу, разлилось тягучей волной в животе и между ног. Адриан потрогал себя. Крепко сжал плоть, бесшумно выдохнул.       «Рауль, любовь моя».       «Четырнадцать часов тридцать минут сорок секунд до приземления самолёта».       «Я так хочу тебя!»       «Сладких снов. Спи, высыпайся, завтра нам будет не до сна. Я не дам тебе завтра поспать ни минутки, так и знай».       «Мой Рауль».       «Люблю тебя».       Адриан передумал доводить себя до оргазма — оставил возбуждение на завтра. Сходил в туалет, помыл руки и пошёл в кровать.       

***

      Они попали с корабля на бал. Забавы для принца начались сразу, как только он проснулся, а сделал это, по словам Кэти, рано, не спал полночи, предвкушая свой праздник. В гости пришли мальчики и девочки из детсадовской группы, вся дворцовая детвора и много других ребят до двенадцати лет. Работали аниматоры, клоуны, повара и кондитеры превзошли себя, чтобы порадовать инфанта и его друзей. Игры и представления устроили во дворце и самом большом парке развлечений. На улицах детям раздавали угощения, горожане вывесили плакаты, баннеры и шары в честь своего принца.       Адриан и Изабелла увидели сына ближе к вечеру, когда он накатался на всех аттракционах и наигрался во все игры, и подарили свой подарок — полукилометровую железную дорогу, смонтированную в детском городке. Поезд состоял из пяти вагончиков, им управлял настоящий машинист. Шарль пришёл в восторг и проехал с приятелями три круга, но больше ему понравился дракон Фабиана.       Дракона торжественно вынесли к инфанту шестеро слуг, и в первый момент Адриан подумал, что тварь живая. Рептилия была длиной под три метра, не считая хвоста, туловище в обхвате — с лошадиный круп. Зубастая морда пялилась глазами-блюдцами, зеленоватая, а на брюхе белёсая чешуя лоснилась, по всему хребту проходил гребень, когтистые лапы шевелились, да ещё перепончатые крылья взмахивали с определённой периодичностью. Одна девочка даже разревелась, увидев это страшилище. Зато принц бросился к нему и взгромоздился на шею, как только слуги опустили игрушку на землю.       — Дракон! Фабби привёз мне дракона!       — Умеют же делать китайцы… Аниматроника? Сколько же ты на него потратил? — сказал Адриан стоявшему рядом маркизу. Фабиан только плечом повёл и поспешил страховать Шарля, чтобы не свалился, как и других детей, прыгающих на драконе. Впрочем, там было полно и других взрослых — механическая игрушка произвела фурор. Изабелла, герцоги, маркизы, графы, их спутницы больше часа не отходили от дракона, рассматривали и расспрашивали Фабиана о его устройстве.       Рауль подарил инфанту электромобиль в виде полицейского джипа, размером с приличную малолитражку. У него были резиновые колёса, кожаный салон, проблесковые маячки, громкоговоритель и рация со всеми другими атрибутами.       Машина тоже пришлась по душе имениннику и его гостям. Подарков вообще было море — вся знать королевства, все более-менее богатые и влиятельные простолюдины считали нужным поздравить наследника престола и засвидетельствовать почтение его монаршим родителям. Двери были открыты для всех. У Адриана в глазах рябило и мозги плавились от количества людей. Он ещё от ассамблеи не отошёл и Рауля толком не поцеловал, приходилось выслушивать тысячи однотипных пожеланий, губы болели от любезных улыбок, которыми он вознаграждал подданных.       Вечер проходил насыщенно и сумбурно. Фабиан, надев шутовской костюм, помогал аниматорам развлекать детей. Он собирался уезжать в тот же день в поместье за последними вещами, а завтра оттуда уже в аэропорт. Однако он будто оттягивал момент расставания и исполнил ещё одно обещание — снегопад. Погода даже с наступлением темноты была недостаточно холодной, и снежные хлопья из пушки быстро превращались в дождевые капли, таяли на траве, но снежинки красиво летели с чёрного неба, подсвеченные радугой гирлянд, и дети смеялись, прыгали, ловя их ладошками.              Но миг настал. Фабиан подошёл, когда веселье ещё было в разгаре. Он оставался в наряде Гульфика, только колпак держал в руке. Его невозможные кудри сбились непослушными волнами.       — Прогуляемся? — спросил он, глядя на веселящихся людей, а не в глаза.       У Адриана сжалось сердце, всё естество запротестовало, но он собрал волю в кулак и кивнул.       — Давай.       Они прошлись по аллеям, остановились ближе к выходу с территории праздника. Вот тут Фабиан поднял взгляд. Решимость и боль — вот что в нём смешалось.       — Дри… Спасибо за всё.       За четыре замечательных года вместе.       — Тебе спасибо, Фабби, и… прости меня.       Фабиан тиранул ладонью по лицу, лбу, собрал в пальцы волосы на макушке, кусая губы.       — Не знаю, когда вернусь. Вернусь ли… Береги себя, Дри. Я люблю тебя.       Он отпустил свои волосы и положил эту руку на его плечо, наклонился и чмокнул в щёку, а потом, сунув колпак, ушёл не оглядываясь. Было невыносимо наблюдать его прямую гордую спину. У Адриана полились слёзы. Сердце пекло болью, но он знал, что так надо. Со слезами и горечью приходит исцеление. Он оплачет их дружбу, их любовь, а после они оба станут счастливы.       Он всей душой хотел счастья для Фабби. Он любил его. Да, любил.       Когда Фабби скрылся из виду, Адриан вытер слёзы и отдал колпак слуге, вернулся к гостям.       

***

      Утром Адриан проснулся в объятиях Рауля. Хотя, было ли утро, он не знал — они всю ночь занимались любовью, потом заснули, и уже вполне мог наступить день, солнце настойчиво пыталось пролезть сквозь шторы.       Рауль спал. Положив на него правую руку. Его лицо было безмятежным, губы приоткрылись, русые ресницы красивыми полукругами обрамляли веки. Адриан полюбовался на него и закрыл глаза, чтобы ещё немного подремать, у него был выходной от всех дел. Совершенно от всех, кроме Рауля.       Когда он начал погружаться в дремоту, зазвонил мобильный. Его мобильный, на тумбочке с его стороны кровати.       Кто там ещё смеет?       Адриан быстро взял смарт и выключил звук, боясь разбудить Рауля.       На экране высвечивалось фото Изабеллы.       Разыскивает его? Специально достаёт, отвлекает? Ревность ещё не кончилась? Прошла же вроде вместе с показной враждой.       И всё же Адриан сдвинул курсор к зеленой трубке, поднёс девайс к уху. В этот момент постучали в дверь апартаментов. Громко и без возражений. Кого ещё чёрт принёс? Как смеют его тревожить?       Но апартаменты принадлежали Бьёрди, пришедшие могли и не знать, что здесь король. Рауль заворочался от стука, распахнул сонные глаза.       — Да? — раздражённо бросил в трубку Адриан, пожиманием плеч отвечая графу, что ничего не понимает.        — Адриан! Адриан! — Белль рыдала. Навзрыд. К тому же её голос был испуганным, а не истеричным. — Адриан, господи!.. Прости меня, Адриан!..       — Да что случилось? — заорал, сам испугавшись, Адриан. Рауль уже встал, надел трусы, штаны и пошёл открывать, потому что стук продолжался.       — Адриан… Шарль… Его нигде нет. Адриан, ты не видел его?       — Нет, — выдавил Адриан. Все внутренности ухнули вниз, в ушах зашумело.       — Адриан, наш мальчик пропал… Мы всё утро его ищем. Господи, где он?..       Из холла апартаментов Адриан услышал голос начальника службы безопасности Стэна Макреди, который напугано, но твёрдо просил предстать перед королём для срочного сообщения. Всё действительно плохо? Блять, где его сын?!