«Конгломерат? Банда коррумпированных подонков! Но не смей их недооценивать. Их воры — не обычные преступники, а настоящие, выдрессированные как цирковые псы, шпионы! Шпионы на службе у Эрхэймского двора. Они умеют добиваться результатов». Джим Рейвен. Министр экономики империи Ленгард.
Дженни обожала бег! Мышцы горят, кровь кипит, сердце тяжелым боем стучит в груди. С каждой минутой все труднее и труднее сделать вдох. Мысли прочищаются, настроение улучшается, а как полезно для здоровья! Ну и, самое главное, бег помогает поддерживать отличную физическую форму — то, что и помогло ей стащить у графини это ожерелье. — Держите ее! Не упустите суку! Предательская луна над головой озаряла окрестности, точно серебристое солнце, свистели пули, лаяли до пены у рта псы, надрывались проклинающие стражи. Дженни перемахнула через забор и бросилась в кварталы, ловко перепрыгивая перепуганных бездомных и нагромождения ящиков. Грохот и крики разбудили город на радость воровке. — Не упустите ее! Не упустите, черт вас задери! Дженни ухмыльнулась, забегая в тупик. Разбежавшись, она резко взбежала по стене, оттолкнулась, прыгнула на раскрытую ставню и оттолкнулась вновь с грацией кошки, резким рывком влезая на крышу, оставив преследователей с носом. Поднимался шум, стражи сменили гнев на отчаянье, псы завыли, бросаясь на стену тупика. Воровка бежала и бежала, прыгая с крыши на крышу, пока крики окончательно не стихли, сменившись блаженной ночной тишиной. Лишь тогда она сменила бег на медленный, полный судорожных вздохов шаг. Черное обтягивающее одеяние прилипло к крепкому телу гимнастки, мокрые от пота волосы слиплись, залезая в глаза. — Ох… Ох-хохо… О боже, чуть не попалась, — судорожно вздохнула Дженни. — Чуть не попалась! В переулке сыро и холодно, ни один фонарь не горит, ни один стражник не патрулирует окрестности, и даже нищие не рискуют выползать из зловонных нор. Воровка медленно подошла к рядам гробов у стены и облокотилась на один из них, не обращая внимания на его характерную тяжесть. От запаха мочи засвербело в носу. Ручка скользнула под складки рубахи, пальчики нащупали в кармашке широкую цепочку из благородного металла. Дженни достала трофей и опустила ироничный взгляд на украденное ожерелье. Конечно, у графини полно драгоценностей, но ни одно не стоит таких огромных денег, как то, что держала в руках воровка. Роскошная цепочка из белого золота и россыпь сияющих бриллиантов сверкали в лунном свете. «Красота, конечно, — подумала Дженни, поджимая губы. — Но это просто вещь. Железка и камушки. И чего эта дура так над ними трясется? В самом деле, не пойму этих знатных баб!» — Ладно, отдохнула, и хватит. Пошли, — сказала Дженни себе, но вдруг остановилась. Странное чувство слежки отдалось мурашками на спине. Она резко обернулась, бросив взгляд во мрак кварталов. Густые тени клубились меж переулками бедняков, мрак, почти живой, смотрел на нее голодными глазами. Дженни видела гробы, лужи испражнений, разбитую дорогу и стены, покрытые уродливыми надписями и изображениями распутства. Видела дохлую собаку, лежащую в канаве, видела старый, давно разбитый фонарь, но и на этом все. И, тем не менее, чувство чьего-то присутствия явственно щекотало сердце лезвием страха. Там, в клубящемся мраке, кто-то есть. И он наблюдает за ней. «Вампиры?! — промелькнула чудовищная мысль. — Так, валим! Валим!» Дженни развернулась и побежала, гонимая жуткими предчувствиями, не смея обернуться.***
Кипучая жизнь конгломерата воров закончилась с приходом первых лучей солнца. Преступники, изнурённые бурной ночной жизнью, спали. Пьяные, обдолбанные синигремом, в обнимку со шлюхами, подарив бедным кварталам иллюзию безопасности. По обыкновению, бандиты спали до обеда и выползали из нор нехотя, морща глазенки. Все, кроме обслуги, нищих попрошаек, деятельных карманников и Дженни. Работа подарила ей раздражающие часы в голове, срабатывающие стабильно в шесть утра, и ни секундой позже. В комнате работного дома пахло дорогим вином и духами, тусклый свет пробивался сквозь мутное стекло и, разрезанный, падал на кровать едва видимыми столбами. Дженни открыла глаза и потянулась, сладостно вздыхая от приятного напряжения мускулов. Одеяло слезло, оголив маленькую грудь с розовыми сосочками. Взгляд коснулся храпящего рядом мужика, затянувшего почти все одеяло. «Ах ты сучье вымя! — зло подумала воровка. — Опять! Опять эта свинья все одеяло стянула на свою тушу!» Дженни нахмурилась, чувствуя дискомфорт от легкой простуды в горле. Подтянувшись к краю кровати, воровка поджала ноги и со всей силы пнула засранца, сбивая того с койки. Тот вскрикнул и забавно грохнулся на пол, опутанный сыроватым одеялом, точно античный философ. — Эй! — крикнул он, вскакивая. — Совсем сдурела? — Вали из моей койки, Хосе, — протянула Дженни, потягиваясь. — Как ты вообще в нее залез? — Как–как? Догадайся, — фыркнул вышибала, натягивая штаны. — Дура ненормальная. Сама позвала, а теперь пинается. И так каждое утро! — Богатая ненормальная дура, попрошу. Я из-за тебя простудилась! Ты же знаешь, что мне нельзя болеть! Знаешь, а все одеяло жопой сожрал! — Пф. Горло, что ли, болит? — усмехнулся Хосе, натягивая рубаху. — Да! — Так оно не от простуды болит. Дженни побагровела и ловким движением змеи выхватила из-под подушки изогнутый нож. Сверкнуло обоюдоострое лезвие, покрытое причудливыми завитками. — Ах ты, сукин сын! Вышибала тихо выругался и выскочил из комнаты, позабыв про сапоги, оставив воровку наедине с самоосуждением. — Когда-нибудь я его зарежу, — зло подумала воровка, опуская взгляд на лезвие ножа. — Когда-нибудь. Когда перестанет быть хорошим любовником. — Я все слышал, детка! — крикнул Хосе из-за двери. Дженни резко швырнула нож, лезвие ухнуло и, впившись в дерево, вошло по самую рукоять. Донеслись спешные удаляющиеся шаги. Тусклый утренний свет пробивался через мутное стекло, падая на скомканные на полу штаны и рубаху. Поблескивая на железной бляшке пояска. Дженни села на кровати и, поправив волосы, улыбнулась. — Удачное дело, — сказала себе воровка. — Пять тысяч динариев. Пять! Значит, мне пятьсот чистыми! Молодец, детка! Воровка оделась и спустилась по лестнице в полупустой гостевой зал. В пять утра столики должны были быть пусты, а двери — закрыты, но Дженни удивленно заметила за одним из круглых столиков старого знакомого. Старый Грег — наводчик и посредник между ворами конгломерата и знатью, сидел и молча пялился на дно пустого стакана. Вечно потертый серый костюм облегал подсдувшиеся с возрастом, но все еще внушительные мускулы. Седая аккуратно зачесанная борода подчеркивала мужественное лицо, украшенное паутиной шрамов на щеке. Он поднял взгляд на спустившуюся воровку и без радости крикнул: — Дженни, я к тебе! — От те два, от те три, от те раз, — хмыкнула девушка, поправляя растрепанные волосы цвета вороньего крыла. — А не рановато? — Не рановато, — старик тяжело вздохнул и отодвинул кружку. Дженни села напротив и откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу. Повисла неуместная тишина. — Ну? — спросила воровка. — Я жду. — Деньги за ожерелье перечислены в конгломерат, — ответил Грег. — Клиент доволен. — Клиент — мудак, — фыркнула воровка. — Что за требование дебильное: «нужно быть замеченной. Нужна погоня». Я от собак еле ноги унесла! — Не нам осуждать клиентов. Желание заказчика — закон, — хмуро сказал Грег и опустил взгляд. Дженни такое поведение смутило. — Ты чего такой грустный? Не стоит, и палец в заду не помогает? Старый Грег поднял на нее взгляд, полный раздраженного удивления. — У тебя нет ни капли уважения к старшим? — Не-а. Возраст не делает людей ни мудрыми, ни достойными, Грег. Только тупыми, больными, костными и уродливыми. Без обид, я тебя люблю, старый извращенец, вот честно. Просто десять лет назад ты был объективно более презентабельным мужчиной. — Пятьдесят лет — долгий срок жизни, детка, — хмыкнул он. — А охота старит. — Не начинай, — резко подалась вперед воровка. — Не — начинай. — Ладно, — мрачно усмехнулся Грег. — Для тебя есть задание. — Уже? — округлила взгляд воровка. — С конгломератом связался поверенный барона Доннована Дюфрейна, слышала о таком? Дженни смешно поджала губы и, миг подумав, покачала головой. — Это богатый землевладелец в Северной Марке. Подданный маркиза Альфреда Де’Морталия. Его дочь недавно вышла замуж за сына маркиза, и сукин сын поднарастил влияния. Конгломерату нужно с ним подружиться. — Ну так замечательно. А от меня-то что надо? Я профессиональная воровка, Грег, а не подружка по вызову. — Тут как раз и нужны твои таланты. Акробатика, скрытное проникновение и взлом. Платят полторы тысячи монет. Тысячу четыреста — конгломерату, сто — тебе. Улыбочка на лице воровки резко сменилась суровым, холодным выражением. Игривый огонек глаз погас, уступив место ледяным звездам профессионала. — Подробности, — потребовала она. — Дюфрейн — заядлый игрок. Недавно он проиграл одному заезжему феодалу из Западной Марки перстень с бриллиантом, подаренный ему самим Императором. Обосрался, когда Одрентейн VI «изъявил желание», чтобы Доннован нацепил колечко на следующий прием. Короче, сукин сын хочет, чтобы перстень вернулся на свое законное место в течение двух недель. Приезжего зовут Дрейк Карнеги, у него родовой замок недалеко от озера Саланчар, в сотне километров от Дрэдхэма. И я никогда о нем не слышал. — И он хочет, чтобы я стащила ему колечко? Легко. — Не просто стащила, а сделала это незаметно, как чертов призрак. Ты должна выкрасть кольцо, не ломая сейф, не оставляя следов присутствия, и оставить на его месте фальшивку, — сморщенная рука Старого Грега скользнула в карман. Затем в еще один и еще. Тот тихо выругался и после нескольких минут усердных поисков, наконец, достал сияющий фальшивым золотом перстень. Дженни подняла бровь, рассматривая прекрасный фальшивый бриллиант. — От твоих действий зависит репутация барона. — Его репутация в безопасности, — усмехнулась Дженни, принимая кольцо. — Передай засранцу, что дело будет сделано в лучшем виде. — Я… — Грег отвел взгляд, тихо выругался и посмотрел ей в глаза. — Откажись от дела. Дженни аж вздрогнула от неожиданности. — Эм… Щито? — Откажись, прошу. Я поручу его другому вору, менее ценному для конгломерата. — Нет. Не откажусь. С чего мне отказываться? Ты что, опять спаннексом обхреначился? Глаза вроде нормальные. — Детка, — во взгляде старика улавливалась боль. — Этот Карнеги… Я никогда о нем не слышал, а у него есть замок. Это странно. Подозрительно. Мне кажется, он вампир. — Вампир? — без выражения спросила Дженни. — Да. Кровососущая тварь. Он убьёт тебя, выпьет кровь или превратит в рабыню. — Превратит в рабыню. Да. И ты решил, что он вампир, потому что?.. — Я чувствую. — Понятно. Грег, ты задрал уже, — раздраженно фыркнула Дженни. — Задрал, ты слышишь? И меня задрал, и парней тоже! Хватит везде и во всех видеть вампиров! Я знаю, ты был охотником, все дела, но это бесит! Ты на пенсию ушел за двадцать лет до моего рождения, старик ты параноидальный! А всё вампиры! Вампиры! Они везде!!! — Дженни, говорю тебе, с ним что-то не так! Он точно вампир! — Да ты и меня считал вампиршей, помнишь?! И Брэда! И Джонни! Есть хоть кто-нибудь, кого ты не накормил своими «кровавыми» лепешками? Хоть кто-нибудь после твоей проверки не корчился от изжоги недельной, не срал диким огнем, мать твою?! — Дженни… — Иди. В Жопу. Грег. Ну серьезно, я воровка конгломерата. Я могу умереть в любой день, в любую ночь. Моя жизнь — постоянный танец со смертью, — нежно сказала Дженни. — Не трясись ты так надо мной. Умру — значит, так тому и быть. Да и потом, какая девушка не мечтает о красивом статном беловолосом вампире-любовнике с личным замком? — Они не статные и не красивые, — неожиданно злобно ответил Грег. — Эти поганые чудовища маскируются под людей. Их истинный лик ужасен. — Ладно-ладно, я пошутила просто, — сдалась Дженни. — Не распаляйся ты так. — Это не шутки это… Прости, детка. Это все мои старческие заскоки. Старый Грег тяжело вздохнул и, вытащив из кармана маленький блокнот, положил на стол перед воровкой. Дженни нахмурилась, глядя на потертый переплет и пожелтевшие страницы. — Что это? — Мои заметки. Здесь все. Как бороться с вампирами. Как их убивать. Их сильные стороны, их слабости. Самый минимум. Прошу, пока будешь в дороге, почитай, пожалуйста. Вдруг поможет уцелеть, если я прав. Дженни тяжело вздохнула и, взяв блокнот, положила в карман. Конечно, читать его она не собиралась, но необходимо было успокоить разволновавшегося старика. Она любила этого чудаковатого параноика и жалела его, искалеченного ужасами охоты. Как и многие, она выросла на рассказах о вампирах и охотниках. Слушала сказки с замиранием сердца, но не видела ни одного чудовища своими глазами. — Я выезжаю в обед, — сказала Дженни, вставая из-за стола. — А, когда вернусь — угощу тебя капитанским ромом, старый параноик. Не бзди. — Надеюсь, — грустно сказал старик, опуская взгляд на иссеченные шрамами руки. — Надеюсь, милая моя.