«В стране бардак, народ голодает, и нечисть снова поднимает голову. Во всех Марках Империи такая разруха, такой бюрократический хаос, что нет никаких возможностей расследовать слухи о пропаже людей. Каждый день приходят сообщения об исчезновениях, люди выходят из дома и не возвращаются! И на слуху одно слово — «вампиры». Если бы Император уделял меньше времени военным кампаниям на востоке и больше внутренним делам страны — не случилась бы та война с кровососами! Победили, но, впрочем, я уверен: твари еще возьмут реванш». Говард Мортимер. Глава жандармерии Релбурга. Из письма другу-ветерану.
Извилистая дорога вела дилижанс по древней земле империи Эрхэйм, мимо крупных деревень, маленьких хуторков и бесконечной долины, чей светло-зеленый ковер, казалось, сливается с небом. Стучали колеса, копыта шестерых коней поднимали облака пыли, что просачивались внутрь кареты, оседая на языке и в ноздрях противным налетом. Дженни сидела на кресле рядом с молчаливыми путешественниками. Простое серо-зеленое платье с высоким воротником и дешевая шляпка делали ее похожей на скромную, ничем не примечательную девицу средней наружности. Такие обычно работают служанками в домах знатных господ либо стирают руки в прачечной. Она ехала, то и дело выглядывая в окно, любуясь роскошными видами природы, вдыхая приятный, хоть и смешанный с пылью воздух. Каждый раз покидая удушливые, пропитанные зловонной смесью фекалий и гниющих трупов улицы Эрхэйма, воровка упивалась ароматами, чуждыми смраду города. — Нда. Красиво и хорошо, и никаких вампиров, — сказала Дженни. — Простите, вы что-то сказали? — спросил лысеющий попутчик с широким добродушным лицом и прищуренными глазками. Дженни чуть поежилась, понимая, что стала объектом пристального внимания всех пассажиров. «Черт!» Воровка бросила на спросившего слегка недоуменный взгляд, подметив красивый зеленый кафтан из дешевой ткани, чистые руки без мозолей и блестящую серебром бляшку ремня. «Чиновник. Мелкий». — Просто мысли вслух, — ответила она, улыбнувшись. — Не берите в голову. — А, прошу прощения. Просто вы говорили о вампирах, и я подумал… — Вы подумали, что были новости о нападениях, о которых вы не знаете, а должны бы, учитывая ваши обязанности заместителя поверенного градоправителя. Дженни отвернулась к окну, оставив пораженного чиновника и пассажиров с открытыми ртами. — Вы… Разве мы знакомы? — с легким испугом спросил чиновник. — Вовсе нет. — Тогда откуда вы это узнали, миледи? — Наблюдение и логика, — пожала плечами Дженни, чувствуя приятное самодовольство. Путь неблизкий, и игра в «воровской глаз» могла приятно его скрасить. — Мои пороки, мистер… «И мое ремесло. Такая вот неправильная я уродилась, — хмуро подумала Дженни. — Все девицы живут эмоциями, а я — мозгами. Потому и не стала шлюхой или посудомойкой, как все сироты Эрхэйма». — Брайт. Мистер Уиллем Брайт. — Мистер Брайт, на вашем указательном пальце виден отпечаток широкого кольца, явно с печаткой. Одеты вы хорошо, но недорого, как раз так, как и должен быть одет обеспеченный торговец, хозяин лавки или чиновник средней руки. Кольцо вы не носите, и отсутствие на пальце опухоли говорит о том, что перстень имеет символическое значение, неуместное вне работы. У вас нет мозолей на руках, но в наличии хорошо смытые, но все же заметные местами следы чернил. Кожа на большом и указательном пальцах правой руки чуть темнее из-за привычки держать в руках печать. Явно грязную и часто, очень часто пускаемую в ход. Вы ставите печати и утверждаете документы чаще, чем пишете, что делает вас чиновником рангом выше обычного писаря. Следовательно, вы либо сам поверенный градоправителя, либо один из его заместителей. Раз вы в дороге и не в личном дилижансе — значит, вероятнее всего, второе. — Д-да, — кивнул пораженно Брайт, потирая палец. — Правда, я сейчас не заместитель, а поверенный. Временно исполняю обязанности. Но, в целом, да, все верно! У вас замечательная наблюдательность! — Спасибо, мистер Брайт, — мило улыбнулась Дженни. — Ваш муж, наверное, в ужасе, — хохотнул низкорослый мужик в помятом костюме. — Я вдова. — О, простите. — Нет нужды извиняться. Вы не могли знать, — грустно вздохнула Дженни. — Мой бедный Сэмвел был хорошим солдатом. Я так гордилась им. — Так, что вас привело… Хм, ведет в Нетфенг, если не секрет? — спросил Брайт. — Женщине опасно путешествовать одной, пусть и в компании достойных мужчин. — О, нет, конечно не секрет, — сказала Дженни настолько очаровательно, что глаза мужчин-попутчиков засверкали. Воровка часто использовала образ очаровательной вдовы павшего солдата для сбора информации у «верхов общества». Красивая вдова рождает в сердцах многих мужчин мечты и желания известного свойства. Вдова уже давно не невинна, она свободна, и, скорее всего, за ней не стоит отец с ружьем и взглядом убийцы. Несовершенство форм: худобу, маленькую грудь и узкие бедра Дженни компенсировала изяществом простых и максимально закрытых нарядов и красотой густых черных волос, ниспадающих на плечи волнистыми локонами. — Я еду навестить сестру. Она служанка в замке лорда Карнеги. А дальше — классическая схема. Женские чары развязывают любой язык, и все, что нужно было делать Дженни — слушать, запоминать да подстегивать раздухарившихся мужчин жестами и невинными вопросами. Воровка узнала многое, отбрасывая ненужное и подмечая важное. Ненужное — сплетни про лорда. Всевозможные байки, зловещие перешептывания, бабьи вымыслы и прочее. Важное: лорд живет затворником, но иногда появляется на приемах. Как ночью, так и днем. Принимает гостей, но всегда не местных. Но самые важные сведения она получила в самом городе: «Лорд Дрейк? О, такой мужчина, такой мужчина! — охала пухлощекая сестра казначея, теребя рукав. — Высокий красивый, а глаза! Какие глаза! Зеленые, как изумруд! Ну, знаете, такой камушек, как на колье леди Молен. Что? Ах да, лорд! Он каждый раз как приезжает, так все девки слетаются, глазки ему строят, даром, что замужем. А он — ну прямо принц — ни одной надежд не подает. Хотя смотрит! Смотрит! Что? Нет! Нет, и думать забудьте! Никакой он не мужеложец, как не стыдно! Я видела, как он на девиц наших молоденьких смотрит. Знаю я этот… Хм… Взгляд». «Дрейк? Напыщенный ублюдок этот твой Дрейк! — рявкнул капитан стражи, осушая стакан рома. Суровая физиономия, требующая кирпича, исказилась в презрительной гримасе, пойло на густых усах смешивалось с летящей в злобе слюной. — Настоящий напыщенный мерзавец. Как и все они, чертовы напомаженные ублюдки! Я тебе, краля, так скажу: мужчина — не мужчина, если не дрался в первых рядах с врагами империи! А он? Что? Да что ты можешь понимать, тупая девка?! Я с первого взгляда вижу настоящего солдата! Все эти зачесанные волосенки, эти осанки, эти надменные взгляды… Да ты руки его видела, дура? На них ни мозолей, ни ссадин! Ну прям ручки барышни! Тьфу! Что? Он капитан?! Ха-ха-ха! Не смеши меня! У него в слугах ни одного солдата! Видел я его прислужников замковых. Тоже мне лорд!» «Интересуетесь укреплениями? — говорил городской инженер, стоя напротив главной башни, примыкающей к городским стенам. На худощавом лице улыбка, серо-коричневый кафтан трепыхается от ветра. Рядом снуют толпы скромно одетых горожан, в небе парят стайки птичек, готовясь лететь на юг, за «Бесконечный Океан». — Все эти стены, башни — рудимент, красавица. Их пробьёт любая добротная пушка. Но они стоят. Люди, видите ли, чувствуют себя в безопасности за каменными стенами. — Я слышала, что все замки в Западной Марке сильно отличаются друг от друга. Что… — Да бросьте, это не так, — засмеялся инженер, тая при виде по-детски наивного взгляда незнакомки. — Разница только в количестве колец стен. А все остальное — одно и то же. Да что там говорить, у нас до сих пор отхожие места на стенах! Вон, посмотрите. Видите «домики» на стене? Да, это то, о чем вы подумали. — Иу… А если кто-нибудь проникнет через них в замок? — удивилась Дженни. — Убийцы? Воры? Враги? — Я вас умоляю, это невозможно. Почти пять десятков метров отвесной стены, да еще и без подступов для лестниц… Нет, разве что копье да стрелу кинуть можно, сами знаете для чего. Там даже камни скользкие… Нет, залезть можно, но нужно быть бесстрашным… Или безумным. Если уж залезать в замок тайно, то лучше брать «кошки». «Лорд? Знаю, чего не знать-то? — хрипло ответил крестьянин, попивая дешевое пиво в провонявшей рвотой и элем таверне. Среди преступной мрази Дженни чувствовала себя как кусок мяса среди голодающих. Они смотрели на нее, пусть и одетую в обноски, с явным желанием в глазах. Они не трогали ее, так как местный криминальный барон запретил, но и сдерживались с трудом. — Я раз в неделю вожу ему зерно. Нормальный человек, хоть и странный. Взгляд у него какой-то… Нелюдской, что ли. Я отдаю еду, получаю гроши и сваливаю. Где замок? Да рядом с озером! Всего три часа по лесу. Идите, не заплутаете. А что?» «Замок этот непростой, — говорила, ухмыляясь, местная проститутка. Растрепанные светлые волосы закрывали почти всю подушку, пот поблескивал на белоснежном немного полном теле. Дженни сидела рядом и, свесив ноги с кровати, расчесывала волосы, внимательно слушая самого главного информатора. Час любви не доставил ей ни капли удовольствия, но пришлось активно симулировать, дабы не породить подозрений и открыть путь сплетням. — А что в нем такого непростого? — нежно улыбаясь, спросила Дженни. — Заколдованный, что ли? — Да нет, что ты. Там просто порох есть. Ну, знаешь, запасы на случай войны. Был месяц назад у меня тамошний слуга. Бледный неразговорчивый мальчик. Забитый весь, я его едва тронула, и он все. Даже штанишки снять не успел, бедняжка… А, ну да, замок. Паренек сказал, что в замке хранят порох на случай войны. Сотни бочек! — А хозяин? — Ублюдок! Ублюдок он, а не хозяин, — резко ответила проститутка. — Клянусь, это он Кристину убил. И ему все сошло с рук. Бедняжка! — Расскажи? — Дженни убрала расчёску и с видом заправской сплетницы пододвинулась к шлюхе. — Что рассказать? А, ты же не местная! Прости, детка, забыла. Наша девочка три месяца назад пропала. Кристиной звали. Хорошенькая, пятнадцать лет всего. А перед исчезновением она туда ездила. А Джонни даже разбираться не стал! Замяли дело!» Три дня подготовок, разговоров с лесниками, выслушиваний сплетен подошли к концу. Дверь в гостиницу захлопнулась. На кровать лег увесистый чемоданчик с хитроумными инструментами ремесла. Зашелестели черные одежды, зазвенели отмычки, поблескивая в свете увядающего солнца. Холодный глаз профессионального вора устремился через окно, на шумящий вдали лес. Ее ждал трехчасовой переход через дебри, замок, сейф и странный хозяин. Ничего, с чем она не справлялась множество раз. — Я знаю все, что нужно. Дело за малым, — хмыкнула воровка. Вдруг взгляд коснулся маленькой книжки на столике. Блокнот старика Грега. Дженни раздраженно фыркнула и положила его к остальным инструментам. — Дело за малым.***
Ночь. Темные облака скрыли луну и звезды, погрузив мир в абсолютный, непроглядный мрак, и лишь сияние окон резало тьму оранжевым пламенем. Промозглый ветер усиливался, и Дженни чувствовала на лице маленькие капельки мороси. В такой темноте лесной массив казался сплошной стеной из тысячи оттенков черного, едва различимых между собой. В отдалении шумела листва, трещали кроны вековых дубов. Темные ветви словно тянули руки к воровке, пытаясь ни то подстраховать, ни то схватить и растерзать. Дженни глубоко вдохнула, сосредотачиваясь на ощущениях. Мускулы напряжены, словно канаты, бой сердца ровный, четкий и выверенный. Каждый палец, точно стальной крюк, впивается в сырой камень стены. Дженни плавно подтянулась и полезла вверх, аккуратно ставя ноги на выпирающие камни. Сапоги с прочными гвоздями на подошвах хорошо держали ее, но страх все равно рвал душу в клочья. Воровка мысленно благодарила Бога за то, что он послал абсолютную тьму, скрывшую от нее холодную твердь земли. Ведь стоило опустить взгляд, и, без сомнений, ее опутал бы ужас. Ветер усиливался, Дженни подтянулась на выдохе и, прижавшись стянутой крепким льном грудью к сырому холодному камню, ускорила подъем. — Вот уж… Кх… Хорошо, что мать сиськами огромными не одарила. Даром, что померла… Кх… До заветной цели оставалось не меньше десяти метров. Дюйм за дюймом, рывок за рывком она приближалась к отхожему месту крепости Карнеги. Еще миг, и она влезла в «будку», хватаясь руками за старые балки. На миг промелькнула забавная до отвращения мысль. — Кх-х… А если… Кх… Если оно не заброшено? — пыхтя и улыбаясь, спросила себя воровка. — Лезу такая, лезу, а тут на тебе. Жопа срущая из мрака выглядывает. Черным глазом да прям в душу… Кх… Жуть. Но опасения не подтвердились. Ладони коснулись пыльной, трухлявой древесины. Долгий подъем остался позади, свист ветра стих, шум бесконечных крон ослаб, но черные извилистые ветви-руки все еще тянулись к ней. Поднадавив, воровка откинула доски и влезла в сырой полумрак замка, тихо кряхтя и чертыхаясь. Сбросив шипастые сапоги и нацепив тонкие тканевые ботиночки, Дженни тихо двинулась к цели. Отхожее место вывело в небольшое давно покинутое помещение, густо покрытое паутиной. От резкого запаха пыли и плесени засвербило в носу. Рука коснулась широкого пыльного ящика, явно оставленного здесь многие лета назад. Дженни ухмыльнулась своей удаче и, добравшись до двери, дернула ручку. Но та, закономерно, не поддалась. Заперто. Во мраке не сверкала шпилька, снятая с пояса. Незамеченными остались и манипуляции ловких пальчиков воровки. Ей не было нужды в зрении, настолько натренировались руки. Шпилька легла в замок, металл щелкнул и поддался, железо заскрежетало, и дверь с громоподобным скрипом отворилась. — Черт! Чего ты так громко, сучечка деревянная? — тихо прорычала Дженни, пробираясь в коридор замка. — Не выдай подружку. «Твои мысли вслух тебя выдадут», — промелькнула ироничная мысль. Дженни тихо закрыла дверь и шагнула сквозь полумрак, едва разрезаемый светом масляных ламп. Холод щекотал кожу под черной одеждой, от напряжения нервы едва не звенели. Замок спал, погруженный в оранжевый полумрак. И тень беззвучным шагом двигалась по коридорам, чувствуя спиной пристальные взгляды мрачных портретов. Истрепанные временем лица бывших хозяев приобретали демонические, змеиные черты в свете оранжевого огня. Они следили за воровкой, пробуждая в ее душе липкий страх. Следили и вели по холодным каменным тоннелям, мимо рыцарских доспехов и роскошных занавесок, выкрашенных в коричневый поединком ночи и фонарей. Она точно знала, где оказалась. Спасибо старику архивариусу, показавшему «любопытной девочке» план замка Шатрион. Дженни ускорилась. Стоило вслушаться в тишину, как сквозь пелену безмолвия проступало тихое перебирание крысиных лапок, бегущих по тоннельчикам в стене. Путь казался бесконечно долгим. И с каждым мигом страх все сильнее впивался в душу воровки. «Почему не слышно караульных? Где ночные слуги? Не слишком ли тихо в таких коридорах?» — Прочь, — шепнула Дженни мыслям-паучкам, и голос разнесся по коридору. Тьма, пружинистый шаг акробата, холодная сосредоточенность и ровный пульс, помноженные на целеустремленность профессионала, вели ее по узким коридорам, мимо запертых дверей и панорамных окон со зловещей мозаикой. Мимо массивных паутин и черных пятен плесени, пожирающих камень потолка. Вели, пока, наконец, не дотащили до цели. Дубовая дверь с замысловатым замком — путь в личные покои наверняка спящего лорда. Пальцы скользнули по поясу, коснулись крепкого переплета блокнота и нащупали хитрую отмычку. Тихо звякнул металл, касаясь замочной скважины. Пара мгновений, и дверь тихо отворилась, на радость воровки не скрипнув ни разу. В полумраке виднелись, точно вырезанные из черного дерева, очертания предметов. Дженни заметила большой сейф, стоящий в углу, и тихо двинулась к нему, нервно озираясь. Кабинет был пуст, но чувство присутствия не исчезало. В этот раз не картины, а сама тьма наблюдала за ней. Воровка стиснула зубы, отгоняя мысли-паучки, и, подкравшись к сейфу, бросила холодный взгляд на невероятно-сложный замок. Поясок слетел с талии и тихо лег на пол. Затрещали отмычки и сложные крепления-пружинки. Капля холодного пота сползла по лбу под черной маской. Ловкие пальцы и технологии воровского искусства сцепились с защитой. Воровка, точно выдающийся скрипач, играющий на инструменте разума, пыталась переиграть силу людской алчности. Отмычки ломались и заменялись новыми, хитроумный барабан крутился и плавно щелкал. Последний, самый сильный щелчок пронесся по комнате, и сердце воровки вспыхнуло ярко-золотистым огнем радости. Дверца отъехала, обнажая полки. И тут радость словно вылетела в то отхожее место. Дрожь прокатилась по телу, жар ударил в лицо. Дженни стиснула зубы и мысленно закричала. На полках было золото, но не было кольца. — Ну что за твою мать, — горько прошептала она. — Ну нет. И где мне его искать?! Так, успокойся, дура. Перстень либо на нем, либо в шкатулке для драгоценностей. До рассвета еще далеко, так что ищем спальню. Послышались чьи-то тяжелые шаги. Воровка резко, но тихо закрыла дверцу, сердце заколотилось, на лбу выступил противный пот. Дженни грязно выругалась, понимая, что шаги принадлежат, как минимум, троим, и они уже очень, очень близко. О выходе из кабинета лорда не могло быть и речи. Воровка подскочила и рванулась к окну. Дернула створку и замерла. Та не поддалась, хоть и не была закрыта. — Какого хера?! — яростно зашептала Дженни, вновь пытаясь открыть дверцу. — Она не откроется, — донесся голос из-за двери. Дженни пробил озноб. — Можете не прятаться. Да, это была ловушка. Сейчас мы войдем, и вы не будете делать резких движений. Мы все вооружены. Дверь с грохотом отворилась. Дженни сняла маску и с горькой улыбкой уставилась на трех бледных здоровенных мужиков, плавно вошедших в кабинет лорда. Громилы — морда просит кирпича — в простых рубахах серого и коричневого цветов, в широких штанах из мешковины и тяжелых сапогах. В руках мушкеты и широкие ножи-свинорезы. Старший — широкоплечий мужик с лысым, блестящим черепом. Взгляд скользнул по острым скулам, гладко выбритому подбородку и остановился на глазах. Их вид заставил воровку вздрогнуть. По спине пробежали мурашки, сменяясь противно-холодным потом. Слуга лорда Карнеги имел глаза закоренелого безжалостного убийцы. — Добрый день, — с кривой улыбкой сказала Дженни. Лысый убийца удивленно ухмыльнулся. — Не те слова, что я ожидал от загнанной в угол крысы. — Попрошу, я профессиональная воровка, а не крыса. И, прежде чем вы начнете меня пытать, избивать, насиловать и прочее, я скажу вам, что у меня влиятельные друзья и очень много денег. Если вы меня отпустите я… — Вы предлагаете нам деньги? — засмеялся лысый. — Парни, эта сучка предлагает нам деньги? Мордовороты загоготали. Дженни нахмурилась, чувствуя противно-сосущее чувство внизу живота. Она могла бы выхватить лезвие из пояса и полоснуть себе по горлу, но умирать очень не хотелось. Был шанс отбрехаться, отвертеться от наказания. Его просто не могло не быть! — А что тут смешного, господа? — с той же кривой улыбкой спросила воровка. — Нам не нужны деньги. На что мы их потратим? А вот твои аппетитные ножки, бедрышки… М-м-м, то, что надо. — Говорю сразу: у меня сифилис! — зло рявкнула воровка. — Все живьем сгниете. А еще у меня чесотка. Подумай трижды, в кого собрался писюном тыкать. — Писюном тыкать?! — деланно возмутился лысый. — В живого человека?! Да никогда! Но ладно, — убийца резко помрачнел. Только сейчас воровка заметила пугающий землистый цвет его лица. — Лорд желает поприветствовать тебя. Иди с нами. — Вообще-то, у меня есть дела. Так что, если вы… — Ты пойдешь с нами, так или иначе, — прорычал лысый, поигрывая стилетом. — На этой земле еще принято отрезать ворам носы. Дженни содрогнулась при виде блеска в глазах лысого и ехидных рыл мордоворотов. Он не шутил и не угрожал. Воровка достаточно долго прожила среди таких людей и научилась отличать угрозы от обещаний.