Байка о "Чокнутый" Пите. Ист Блю.

Только двери растворились как на пиратов дохнуло спертым воздухом, застарелым и кислым. Большой зал за порогом, занявший собой практически весь первый этаж, утопал в пыли. На стенах, потолке и полу, заполоняя раскрошившийся камень колонн поддерживающих высокий потолок и старинную, потрескавшуюся лепнину, разрастались черно-зелено-желтые участки плесени, постепенно поедавшие дом. Некогда прекрасные картины, развешенные через каждый метр огромного помещения, были безжалостно вырваны из позолоченных, а теперь стертых, искореженных и побитых рамок. Теперь они валяются на ступенях двух дугообразных лестниц, зеркально отражающих друг друга, ведущих на второй этаж. Истертые подошвами и израненные каблуками полотна, как ковер устилали подъём, позволяя ногам каждого сюда входящего пройтись по лицам многочисленных предков и родственников хозяина дома. Со всех барельефов, маленьких и больших, срублены головы. Ровным, гладким разрезом они отделены и заново насажены на огромную, металлическую люстру, держащуюся на четырех мощных цепях идущих к каждому углу большого зала. Подвешенная в полутора метрах от пола она глазами голов людей, горгулий и чертей смотрела на лестницы, каждый раз приветствуя спускающегося и безмолвно, предостерегающе провожала поднимающемуся, буравя им спины. Но об истинном состоянии хозяина рассказывали стены дома. На каждом свободном участке, на каждом камне, царапины. Тысячи тысяч коротких, удивительно ровных и правильных отметен. Будто на дереве, а не на твердотелых гранитных блоках, проделывал это сумасшедший, раз за разом отмечая что-то черточкой. Быстро поднявшись, Филип не раздумывая повел своих накама в левый коридор, ведущий к лестнице на третий этаж. Длинный, темный и прямой путь, без окон и с забитыми наглухо дверьми отводящими в сторону. Чистые, не изувеченные странными отметинами стены покрывал слой паутины, вездесущей плесени и остатками сломанных бронзовых подсвечников, что некогда были вмурованы в стены. Оказавшись в доме пираты все время шагали по вытоптанной среди пыли прямой дорожке ведущей к приоткрытой двери на третьем этаже, за которой мерцал тусклый, дребезжащий свет свечей. Он завлекал и пугал одновременно, вместе со странным, частым скрежетом, который разносился по всему верхнему этажу. Там, за дверью, маленькая, глухая комнатка с креслом-качалкой по середине в котором сидел склонив голову набок худощавый мужчина. На стенах, как и в фое сплошные царапины, только здесь они складывались в замысловатые геометрические фигуры, не несущие особого смысла. Мужчина, хозяин дома, представлял собой жалкое зрелище. Длинные, спутанные волосы, что поседели на половину. Всклокоченная борода с остатками каких-то крошек. Грязный, местами порванный, пропахший потом старый халат. Перед пиратами сидел больной физически и духовно человек, маниакально посветив себя одному делу. Улыбаясь и не обращая внимания на вошедших, он пытался точить длинный, угольно черный ноготь указательного пальца правой руки. Пытался, потому что крошка, мелкие частички точильного камня, скопившиеся у него под ногами, говорили о том что ноготь этот, был намного прочнее маленького, истертого точила. Больной человек, что выглядел намного старше своих настоящих лет, чьи глаза, красные, воспаленные, бегали из угла в угол не в силах задержаться на чем либо, не способные узреть и найти для себя покой. - Это твоих рук дело, а Джо? - спросил Филип, остановив накама у двери, а сам расслабленно облокотившийся на одну из стен комнаты. За каменными стенами, в далеке от случившемся потасовки не было видно дыма пожара и слышно заполошные крики людей теряющих собственный дом. Лишь набат, монотонно стучащий, проникал за стены старого дома, напоминая что все еще не окончено. Мужчина сидящий в кресле, услышав свое имя дернулся, будто только поняв что здесь кто-то есть. Еще быстрее заработав уже почти стершимся точилом, он принялся то улыбался, на показ растягивая губы, то всеми силами сдерживал себя, пытаясь казаться серьезным. Походило на то, что несколько начал постоянно существуют в нем и он ни как не хотел определиться каким из них стать, а возможно он просто не мог этого сделать. - Руки, ручечки, ручонки... - тихо проговорил он, спустя несколько секунд, продолжая все также гримасничать. - Джо. - вновь произнес Филип, оставаясь спокойным и не удивляясь поведения знакомца и пока тот пытался совладать с собой, капитан решил закурить. - Сколько раз тебе повторять, что сигареты убьют тебя, несносный ты мальчишка. - резко среагировал мужчина, наконец придя в себя. - Сколько раз мне повторять, что я не верю в твои предсказания и называть меня мальчишкой с твоей стороны глупо. - ответил Филип. Вновь повисло молчание, но на этот раз лицо Джо было направлено на пирата и в его взгляде читалась осмысленность, только руки все также жили своей жизнью, продолжая точить и так невероятно острый ноготь, которым как знал Филип и были нанесены эти черточки на стены в дни когда на его друга и ровесника накатывали особо сильные приступы. - Извини. Я постоянно путаюсь и забываюсь. Недели еще не прошло как мы общались, а я уже забыл об этом и забыл что ты все еще жив... - медленно произнес Джо, наконец успокоившись и пусть с трудом, но престав маниакально работать над ногтем, который стоило мужчине чуть успокоить приобрел нормальный бело-розовый цвет. - Так ты сдал меня Джо? - капитан не был зол и не пытался как то устрашить больного приятеля. Он просто спрашивал, продолжая дымить сигаретой, а его накама в это время только слушали еще в самом начале остановленные резким жестом руки своего капитана. - Да. Прости, но я должен был это сделать. Я так хотел исправить совершенную ошибку, что потратил остатки себя, только чтобы найти эту возможность и только вчера она наконец попала мне в руки. - нагнувшись он достал из под стула шкатулку на которой сидела небольшая, удивительная улитка с большими глаза которые сейчас были прикрыты, показывая что она спит. - Чтобы досталось её владельцу. - протянул он дрожащими руками шкатулку вместе с улиткой капитану пиратов. - Чтобы у него был шанс остановить покатившуюся к огромной крови и жертвам, историю. Чтобы пришлый служитель мертвого бога вознес столбы, давая отчаявшимся надежду и продолжил путь первого, если он не сможет остановить катастрофу. Чтобы у названного хаоса появилась возможность обрести в своем сердце доброту и порядок. - Мир свернулся с колеи и необходимо вернуть его, или ... Я не знаю Фил. Видения мучают меня, что-то о не взошедшем на престол короле и обманном боге, имя которому Посейдон. О охватившей весь мир чуме сводящей людей с ума и диком одиночестве что заставляет делать первый шаг. Я вижу детей, друг, все они веселясь пьют теплую кровь, будто не понимая что все в заправду, а вокруг них кружат змееподобные монстры, выбрасываясь на берег в попытках достать их, даже ценою собственных жизней. - Я совершил ошибку и подставил тебя, надеясь предотвратить случившееся, надеясь отвести от тебя и от нашего мира опасность. Каким же глупцом я был, радуясь, что именно тебе досталась посылка из прошлых веков, запечатанная теми кого и быть не должно. Мужчина встал и подойдя к стене сильно надавил на один из исполосованных камней. Где-то под домом загрохотали механизмы, заржавевшие, они с трудом открыли скрытый проход на узкую, винтовую лестницу, уходящую глубоко вниз, туда, от куда шла сырость. - Но оказалось что именно я дал ход будущему безумию. Я совершил ошибку, а затем еще одну попытавшись все исправить и вот вновь я надеюсь на чудо, чтобы попытаться исправить все вновь. Вскорости меня ждет расплата и цена будет высока, она всегда высока и тянет за собой непричастных. - Ты не веришь, всегда думал что я просто умник умеющий просчитывать на много ходов вперед, предугадывая события, но послушай это, - он указа на шкатулку в руках Филипа, что во время монолога безумца спокойно курил, - должно попасть на твой корабль, чтобы ты привез ее в руки настоящего владельца. Любой ценой, понимаешь?! - Потому я сдал тебя, чтобы ты оказаться здесь, чтобы попал в руки дозорных. Ты будешь должен остановить бедствие которое захлестнет этот остров, но шкатулка должна быть спрятана, она должна исчезнуть с острова. Поэтому молю тебя поверить мне, молю, чтобы историю не пришлось переписывать вновь. И пусть я окончательно совел с ума, но... - Хватит. - резко припечатал Филип, гася окурок. - Ты наболтал столько, сколько я от тебя слов услышал за все время нашего знакомства. Джо, ты мой друг и я всегда доверял твоим способностям, чем бы они не были, но иногда тебя слишком несет. Судьба мира, ты серьезно обсуждаешь ее сидя в доме твоего рода ведущего свою историю от мировой знати. В доме который ты ненавидишь всем сердцем и из которого много раз сбегал, рассказывая мне о тех ужасах что здесь испытывал. - Послушай... - Нет это ты послушай. Ты заперся здесь, окруженный кошмарами воспоминаний и говоришь о навеянных воспаленным рассудком видениях. Мы уходим от сюда и ты идешь вместе с нами, посмотришь на мир собственными глазами, поняв что он такой же как и раньше, и меняться пока не собирается. Невинные страдают везде и всегда, а ветер еще надувает паруса смелых, взявших судьбу в свои руки. Эй? - Он уже здесь... - прошептал Джо хватаясь за волосы. - Ты должен быть в его руках, а оно уйти, да уйти. Все произошло очень быстро. Его рука почернела и выхватив из рук друга шкатулку с заворочавшейся в недовольстве улиткой, он чудовищным в своей силе движением, словно малого ребенка, вышвырнул Филипа в коридор, нанося ему удар в живот. Бэн, оказавшийся на его пути, смягчил удар об стену своему капитану проломив ее собственной спиной, поплатившись вышибленным духом, треснутыми ребрами и разбитой в кровь головой. Обезумевший за считанное мгновение Джо схватил пытающегося упираться Рэма и заставив взять того шкатулку в руки бросил его в потайной ход, пересчитывать костями ступеньки. Следующий его удар, голой угольно черной рукой, обрушил стены тайного прохода, отрезая все пути к отступлению. А потом, он просто встал как ни в чем небывало у противоположенной стены и принялся наносить борозды на камнях, будто позабыв и все свои слова, и все свои поступки, его взгляд вновь метался из стороны в сторону, а губы кривились в усмешках. Филип же, дышащий через раз и еле ворочающийся, повернув голову ко входу в коридор, видел как густой, колышущийся туман быстро принимает форму человека. Он попытался встать, но силы и сознание будто вышибли из него вместе с ударом бывшего друга, оказавшемся чертовски правым, ведь, он, был здесь. - Капитан пиратов "Вишенки", Филип "Живчик", вы арестованы именем Морского Дозора. - произнес хриплым голосом капитан Смокер, направляя дзюттэ на мало способных к сопротивлению пиратов. Конец V Арки.