Кровавое вино

Я мчалась на пределе своих сил и возможностей, пытаясь во мгле разобрать хоть что-то. Сил почти не было но я должна успеть. Я обязана успеть не только ради себя. И когда казалось что все, не успею холодный ветер вносил свою посильную лепту и подгоняя меня, обгоняя и уносясь куда-то вперед, теряясь в темноте ночи. Все еще мокрые волосы подмерзшими сосульками били по плечам. Махровый халат не грел от слова – совершенно. Домашние тапочки скользили по вымороженным плитам, и вероятность встречи моего лица с холодной землей нарастала с каждой минутой. - Ну как? Как я могла забыть что сегодня был последний день сдачи этого злополучного доклада? Нет! Я не вылечу из академии, пусть даже не надеется. Эти мысли придавали сил, и я вновь увеличивала скорость Как же я старалась успеть. Как же мне нужно было попасть на это ночное свидание к нашему молодому профессору, не знает никто. -Да, свидание, как же… Слышали бы меня все девчонки нашего потока. – разговор с самой собой помогал хоть как-то согреться и я не стеснялась этим воспользоваться. Разве можно назвать свиданием уничижительный взгля и очередное ехидное замечание на тему того, что я не гожусь в ученицы собственного вуза?! - Я и сама прекрасно знаю, что мне никогда не достичь тех высот, коих достигли мои родители. И не из-за них я тут, надутый ты индюк! Никогда не признаю что он прав. Пусть он будет во всем прав! Сотню раз прав! Это все равно не так! -Как же холодно! Вот зачем нужно было поселяться в самом дальнем доме нашего студенческого городка? Да еще и в такой глуши? Здесь даже, магические фонари не горят, что кстати говоря очень странно. Сердце пропустило удар, когда вдалеке послышался вымораживающий душу скрежет. Парк у академии не должен издавать таких звуков Пусть даже и в таком отдалении от самой академии. В этом парке отродясь не водилось никаких животных одни студенты да профессоры. Попытавшись затормозить, поняла что это невозможно, и скользкие плитки продолжают гнать меня вперед. С каждой секундой я теряла равновесие и все взмахивая руками с зажатым в них докладом надеялась удержаться в вертикальном положении понимая что это абсолютно бесполезно. «Лишь бы шею не свернуть!» - пронеслось диким воплем в голове. Но впереди показалась опасность куда пострашнее свернутой шеи. Куда опаснее и неумолимее. В ореоле яркого свечения на дорогу выползло бесформенное нечто. Оно всей своей необъятной массой умудрилось перетечь и преградить дорогу по которой я беспомощно скользила. Монстр. Одно из тех существ, что в последнее время стали до беспардонности регулярно посещать наш мир. Смертоносно опасное, агрессивное и дикое существо, без зачатков разума, нападающее на простых смертных - нас, безо всякой причины. Из какого мира оно приходит, неизвестно, но то что оно дико ядовитое, даже при простом соприкосновении кожа к… этому существу, стало понятно сотни лет тому назад. Еще в первые столкновения с этими смертоносными существами. Почти с самого создания нашего мира Безликим, здесь открывались порталы из разных миров но все они к сожалению были односторонними. То есть: от туда сюда мог попасть кто угодно, но вот из нашего мира в тот в который вдруг открылся портал, не мог попасть даже его коренной житель. Вход есть, а выхода нет. И изначально эти существа не посещали нас. В основном это были люди и существа других рас, приближенных к человеку. Поговоривают что мы тоже пришли из какого-то другого мира и не являемся созданиями Безликого, но верится в это с трудом. Как бы нас не пытались в этом убедить иномиряне . Даже те же земляне. О чем я думаю в такой момент?! Возникшее препятствие не собиралось никуда исчезать и продолжало стоять всей грозной кучей на дороге, размахивая щупальцевидными конечностями. Оно было страшным. Оно было ужасным и противным, и вселяло ужас и отвращение всем своим мерзким видом. Зря я боялась свернуть себе шею, меня явно ждет смерть намного страшнее той что я себе успела нафантазировать, и умру я в объятиях диких мук, что я буду испытывать столкнувшись с этим монстром. В какой-то момент я почувствовала как падаю, а злополучный доклад вылетает из рук. И разлетается вокруг красивой желтоватой листвой. Можно уже не надеяться успешно его сдать. Я видимо его вообще никогда уже не сдам. Еще миг и кто-то толкает меня. Я очень хорошо прочувствовала этот момент, но к сожалению так и не успела разглядеть того, кто благородно спихнул меня в ближайшие кусты. Ровно три вдоха понадобилось для того чтобы осознать где я и что со мной. А после шелест, скрип, скрежет, вой, и всё это я одна, пытаясь выбраться из капкана буйной но уже сухой растительности. В то время, как там за преградой сухих веток и моего махрового халата, кто-то боролся не только за мою жизнь, но уже и за свою. Любопытство в купе со страхом выедало изнутри. Мне нужно было знать что там происходит, видеть все собственными глазами… да в крайнем случае, помочь своему спасителю! Ведь он один уж точно не справиться с таким опасным, почти непобедимым противником. У нас на монстров если и ходили то отрядом из семи человек. Только так можно было истребить это нечто и при этом остаться в живых. Я все пыталась выбраться из возникшей ловушки с упорством маленького бегемотика, попутно разрушая все на своём пути. Мне все казалось что мерзкие щупальца подбираются ко мне. Я словно чувствовала их шевеление под своим халатом, на оголенном животе, бедрах, спине. Это было отвратительно и жутко страшно. Словно увидеть паука, а потом потерять его из виду и пока ты думаешь куда же он делся, появляется такое ощущение будто это мерзкое создание уже ползает по тебе, притом всюду. Вот зачем я вспомнила про пауков?! Мне не хватало одной напасти?! Когда по носу заскользило что-то мягкое и легкое, я завизжала так, как не делала этого даже в детстве и вылетела из злополучных кустов быстрее чет туда влетала. Не знаю, разбудила ли я кого-то своими воплями, но себя точно привела в чувства, и неверяще уставилась на разворачивающуюся сцену неравной борьбы. «- Пытаясь что-либо узнать, надейся что тебе не захочется этого срочно забыть.» – Как-то сказала мне подруга. Как же она была права… И как обидно что осознала я это только сейчас. Если в данной ситуации один монстр был опасен и практически неуязвим, то что тогда говорить о двух особях одного вида? Как можно давать отпор сразу двум смертоносным тварям и все еще оставаться в живых? Откуда он взялся и что нам теперь делать, мне знать не дано, но то что итак мизерные шансы на спасение уменьшились вдвое стало понятно и мне и моему спасителю, ровно в тот момент как на освещенной монстром поляне появилось еще одно действующее лицо и своей мерзкой конечностью почти добралось до того единственного, кто с успехом сдерживал натиск первого иномирного паразита. Но все это не шло ни в какие сравнения с тем, каким было мое удивление, когда я все же смогла разглядеть того кто был так любезен и столкнул меня с гибельного пути. И хоть я где-то и догадывалась что никто другой это быть не мог, все же почему-то дико расстроилась узнав того самого напыщенного индюка профессора к которому так сильно спешила. Не знаю как, но продолжая уворачиваться от монстров и их щупалец, периодически то подныривая а то и перепрыгивая их, постоянно атакуя и отсекая лишние конечности, которых у монстра оказалось в избытке, он все же заметил меня. - Студентка… я понимаю… что все это… очень интересно! – еле выговорил профессор, все время отвлекаясь на своего ядовитого противника, и давая ему отпор. – Но… по-моему пора звать на помощь! Второй монстр пытался коварно зайти с тыла и его ядовитые конечности уже почти схватили мужчину, но он невероятным образом, смог увернуться от обоих, а потом руками что были очень предусмотрительно одеты в перчатки, схватить щупальца как первого так и второго монстра и связать их между собой. А после проделать так еще несколько раз с остальными шевелящимися конечностями. И пусть это их не остановит, но хоть на какое-то время затормозит. Отойдя от них на пару шагов, мужчина уперся в собственные колени руками пытаясь отдышаться и восстановить дыхание. А я смотрела на профессора во все глаза и даже не представляла что мне делать и как помочь. -Эмма! – Окликнул меня он, поворачивая опущенную голову в мою сторону. – Не стой столбом! Бегом за помощью! И я сорвалась с места в тот же миг. -Да, он прав… прав…. Нужно звать на помощь, срочно… Я уже какое-то время бежала вперед когда ледяной воздух толчками проникать в легкие, вымораживая их изнутри. Я точно заболею, но это исправимо, в отличии от смерти одного вредного и невыносимого типа. И я думая об этом, старалась ускориться как могла. Домашние тапочки скользили по плиткам грозя скинуть меня с ровной дорожки, и с трудом удерживая равновесие я все неслась вперед. Туда где более оживленно, где все еще работают маг. фонари, и дай Безликий, ходят люди. -Хах… почему… фххх… не сработали… сигналки? – Да, не спорю, лучше помолчать, сохранить воздух и силы, но я и вправду не могла понять. Почему? Почему не пошел сигнал об открытии очередного портала? Что там не так? С тех пор как мы научились не только бороться с этими тварями но и убивать их, по всей территории империи были расставлены небольшие сигнальные системы, что тут же оповещали ответственные отряды о открытии очередного портала, и группа из семи человек тут же спешила на место, разобраться, кто проник и насколько он опасен. И если уж опасность превышала все мыслимые ограничения, существо уничтожалось на месте, без суда и следствия. Так почему никто не спешил на помощь сейчас? Откуда появились эти монстры и что произошло с сигналками и маг. фонарями? Как-то неожиданно, ночную тишину разрезал пронзительный клокочущий вой. Монстры бесновались, видимо не в силе поймать свою добычу. И меня это не могло не радовать. Не ожидала такого упорства и выносливости от простого профессора по ядоведению. Секунда тишины и слышится взрыв. Надеюсь с профессором все в порядке. В этот момент впереди показались башни нашего учебного корпуса. Через один начали работать маг. фонари. Прекрасно понимая что помощь близко, я собрала остатки своих сил делая последний рывок в сторону от куда доносился мужской смех. Это наверняка патрулирующий округу отряд. Неужели они не слышали того воя или взрыва? Когда я ворвалась в группу студентов, то совершенно не задумывалась ни о том как выгляжу, ни о том что обо мне могут подумать. У меня элементарно на это не было времени, чужая жизнь зависела от того как быстро я смогу привести помощь и я старалась не мешкать. Но видимо стоило хоть осмотреть себя, прежде чем выходить к половозрелым самцам. О том как выглядят мои волосы с застрявшими в них сухими листьями и ветками, я старалась не думать. О своем учащенном дыхании и раскрасневшимся лице я не то что догадывалась, я чувствовала. А вот проследив за маслянистыми взглядами большей части группы, я никак не ожидала увидеть собственную почти оголенную грудь, а ниже и голый животик покрывшийся легкими мурашками от холода… -Стоп… В смысле? – Нет, все же разговаривать с самой собой это очень плохая привычка. Надо отучаться. Да, точно, я же в халате на голое тело. Запахнув его потуже, начала среди толпы искать того, кто пялился не на меня, а и вправду был обеспокоен таким внезапным появлением. И кажется я его даже нашла. Среди семерых боевиков с последнего курса, лишь один смотрел на меня с беспокойством, переживанием и, непрестанно хмурясь когда его глаза произвольно или нет, опускались ниже. Ноги мои совсем заледенели, тапочки потерялись где-то на подходе к академии и сейчас я стояла босыми ступнями на подмерзшей земле, периодически приподнимая и подтяягивая то одну то другую ногу. Парень не растерялся, и сделав они большой шаг в моем направлении, тут же подхватил меня на руки. Я не успела даже испугаться или хоть как-то отреагировать, а меня уже прижимали к сильной мужской груди, согревая теплом собственного тела. Да, так явно было лучше. Затянув халат потуже, я без стеснения прижалась к мужчине (всетаки своя шкура дороже), и заглянув тому в глаза, охрипшим голосом произнесла: -У дома профессора Горриса два монстра, оба четвертого уровня и повышенной опасности… Не успела договорить, как вся группа тут же пришла в движение. Пятеро взяв низкий старт, помчались к дому профессора. Еще один, направился в противоположную сторону, к корпусу академии. Там сейчас должна быть дежурная группа и он видимо помчался звать на помощь. Значит они прекрасно оценивают свои силы. А тот что держал меня на руках, так и остался стоять на месте. - Мы за ними не пойдем? – Удивленно спросила я, хоть немного но все же отогреваясь. Тем более что боевик активировал согревающее заклинание и тепло начало медленно бежать по телу. -Вас надо домой или в медпункт. – Хмуро отозвался он. -Дамой. – Тут же решила я и мой носильщик приподнял бровь. -Вы уверенны? Вам бы лучше в медпункт, вас надо осмотреть. -Со мной все хорошо. – Заупрямилась я. – А вашим друзьям понадобиться любая помощь. Поэтому поставьте меня, я сама доберусь. Парень хмыкнул и немного подкинув меня в воздухе, перехватил поудобней. -Я вас донесу быстрее, только скажите куда. Я хотела было открыть рот, чтобы все же начать спорить, но вспомнила и о профессоре Горрисе и о тех пятерых что пошли его спасать и поняла что от моего упрямства может оборваться чья-то жизнь. А я этого очень не хотела. Видимо на время, принципы придется отложить в сторону и уступить. -Дом профессоров Кинсов. – Обреченно произнесла я. Парень вновь приподнял бровь, но все же сделал первый шаг в нужном направлении. Придется признаться. Все прекрасно знали вспыльчивый и ревнивый нрав госпожи Кинс. Она ни одну студентку с лестниц своего дома спустила, не подпуская к дорогому муженьку. - Я их дочь. А дальше зарылась лицом в чужую кожаную куртку, демонстративно отказываясь пояснять что-нибудь еще. Мы не афишировали своего родства. Им это не нравилось, а мне не нравилось то что меня могли загнобить из-за ученых родителей, которые якобы помогают мне с продвижением в учебе, как к примеру считает профессор Горрис. Это все могло бы серьезно усложнить мою жизнь в этой академии, так что приходилось ухищряться, возвращаясь домой. И о том чья я дочь, знали лишь некоторые преподаватели, ректор ну, и моя лучшая подруга. Чаще всего я использовала простенький амулет для отвода глаз, возвращаясь домой по вечерам после очередной смены в больнице где подрабатывала, или еле выползая из местной библиотеки. Но каждый раз попадая в объятия младшего брата, которого растила практически сама, я вновь вспоминала зачем все это делаю, и почему терплю весь этот произвол. Когда-нибудь, когда я закончу эту треклятую академию или, не дай Безликий, меня из нее выгонят, я уеду от сюда и заберу братишку с собой. У него должна быть иная жизнь, намного лучше той что проживаю я. А ученые до мозга костей родители, пусть остаются исследовать своих обожаемых монстров. - Мы дошли. – Раздалось над головой и меня аккуратно поставили на ноги, на коврик у порога. - Спасибо. – Тихо произнесла я, смотря себе под ноги и кутаясь в холодный халат. - Не за что. – Мягко произнес парень. – Но в следующий раз предлагаю, выходя из дома одеть что-то потеплее. Я кивнула и уже повернулась чтобы открыть дверь, как неуверенный оклик меня остановил. -Может… может сходим завтра вечером на свидание? – Тихо спросил он. – Меня кстати Дар зовут. Я прикусила губу и поджала одну ногу. Свидание? С тем кто видел меня практически голой? Надеюсь он понимает кому это предлагает? Но так и не найдя веских причин для отказа, и понимая что своего спасителя как-то отблагодарить надо, неуверенно кивнула и произнесла: -Хорошо, сходим завтра на свидание. – И уже открыв дверь и перейдя через порог, повернувшись и улыбнувшись боевику, представилась. – Эмма, приятно познакомиться. А после закрыла дверь и прислонилась о нее лбом. Вот это приключение…

***

      Дом встретил меня уютом и теплом. Напряжение последних минут отпустило, и вместе с осознанием происходящего, накатила истерика. Меня трясло то ли от холода, то ли от еле сдерживаемого смеха, истерического смеха, но не хотелось будить брата, поэтому я старалась только тихонечко всхлипывать, придерживаясь за косяк двери непослушными, одеревеневшими и покалывающими пальцами. И казалось бы, вот, уже успокоилась, но вспоминала лица патрульного отряда, и меня вновь разбирал смех. Наш профессор по психологии говорил, что это нормальная защитная реакция на стресс, и после нее по идее должны обязательно пойти слезы, да вот только реветь у входной двери в одном халате мне точно не хотелось, поэтому собрав остатки сил, я титаническим усилием заставила себя направиться в сторону ванной.       Тело болело, тело кололо, тело горело, как при лихорадке, и тепло дома, которое всегда нежно обволакивало после холода улицы, кусалось как сторожевой пес, заставляя тихо поскуливать.       Домик был одноэтажным, но большим, и это, наверное, первый раз когда я была благодарна всему живому, что мне не приходилось тянуть свое тело вверх по лестнице. В ванной меня ждала остывшая вода, ведь я так и вылетела, не озаботившись ни о чем, даже о собственном гардеробе. Наливать новую не стала, просто подогрела магически. Заняло это от силы пару секунд, а вот еще несколько минут ушли на то чтобы закинуть туда несколько эликсиров и масел с травами.       — Будем надеяться, это поможет не слечь в постель на несколько дней.       Как я залезала в обжигающе горячую воду — это отдельная история. Очень болезненная и неприятная история.       И уже там, окончательно согревшись, я начала думать.       В первую очередь меня смутило то, что не было освещения по дороге к дому профессора Горриса. Еще тогда это показалось очень странным, а сейчас… Да еще и охранки на монстров не сработали. Складывалось впечатление, что это две стороны одной монеты. Словно кто-то специально отключил и то, и другое. Или послал магический импульс, а тот задел и охранки. Да, именно так, кто-то, видимо, хотел или подшутить над профессором, или застать того врасплох, и одним импульсом отключил освещение, да только силу не рассчитал, и охранки тоже сошли на нет. Интересно, что стало с пакостником? А может я надумываю?       Вытянув руку вперед, рассматривала собственные ноготки под которыми было полно грязи. Мне необходимо было додумывать то, что могло бы произойти, докопаться до того, почему это произошло, или как именно это было. Вот, к примеру, может профессор сам отключил освещение к своему дому, чтобы, во-первых, такие нерадивые студентки как я не лезли к нему посреди ночи. А может, он еще и какой-нибудь главарь банды, и по ночам проворачивает свои незаконные сделки на территории академии, вот и отключил охранки, да только задел и те, что не надо было.       Да, мама всегда говорила, что с моей фантазией надо книжки писать. А подруга из другого мира заявляла, что я похожа на их Шерлока Холмса, знать бы еще кто это.       Да, к нам до сих пор попадали из других миров, в основном люди, но бывали и исключения, правда, все равно почти все были разумны, и гуманоидной формы, хотя чаще попадали люди с Земли. У нас даже преподаватели были из их мира, мы учили их историю, культуру, и знали, что самые замечательные люди живут в России. Эти земляне во многом двигали наш прогресс. Их мир, не обладающий магией, пошел по другому пути, и попадая сюда, они приносили с собой знания, благодаря которым у нас теперь есть электричество, водопровод, оружие, транспортное средство, стиль одежды и очень многое другое. Ну не созданы были люди Земли для магии, но научились выживать и у нас, используя свои знания и смекалку.       А монстры… обычно они появлялись по одному, а тут их было двое, сильных, одного уровня. Создавалось впечатление что их призвали… Да ну, бред. Призывать монстров? Открывать порталы в другие миры? У нас этим точно никто не владел. А если и могут… то это страшно.       Кстати, с той территорией что-то явно было не так, кроме отключенного света, и неработающих охранок, вот только что?       Взгляд заскользил по ванной комнате, выхватывая то один предмет, то другой. Я всегда была рассеянной, вечно витала в облаках, и учиться мне из-за этого удавалось с трудом. Вот и с докладом…       Доклад!       Я вновь подскочила из воды. Она вновь расплескалась по полу, а я уже готова была мчаться в одном халате к профессору. История повторяется, господа! И только эта мысль не дала повторить ошибку, совершенную ранее. Я вернулась в воду и опять начала думать.       Скорее всего доклад пал смертью храбрых в лапах монстров, а сами монстры от рук бравых патрульных, и по идее за все то время, что я сижу тут в воде, там уже все законченно и все разошлись по домам. Профессор должен быть в больничном крыле, так как явно не мог уйти невредимым от двух взрослых особей, а завтра выходной, и у меня есть возможность, попасть в дом к профессору и подложить черновик доклада так, словно он всегда был там.       За окном было темно, но близился рассвет. Вода в ванной давно остыла. Я отогрелась и спать пока не тянуло, времени хватало, и я решила им воспользоваться.       Но перед тем как отправиться, нужно было капитально себя подлечить, а для студента выпускного курса целителей это не составит особых проблем. На все про все ушло не более часа. И вот, одетая по всем правилам, в теплом плаще, зимних сапожках и с сумкой через плечо, направляюсь в профессорский дом. Вновь.       Осенняя листва шуршит под ногами, под утро словно стало холодней, и промозглый ветер так и задувал под полы плаща. Было жутковато, особенно если вспомнить предшествующие события. Но меня ничто не могло остановить на пути к успешному окончанию своего вуза.       Когда впереди замаячил нужный мне домик, я увидела и место битвы. Это было просто пепелище. Выжженный круг, в котором ни деревьев, ни травы, ничего, кроме черной земли и пепла. Да, действительно, погиб мой доклад храбрым героем, и оставалось уповать, что он где-то там, на небесах, хоть кому-то пригодится.       Дом профессора встретил меня приоткрытой дверью и тишиной. Уже с порога тебя окутывала тьма и ластилась к ногам, как дружелюбный щенок. Холодно, дом был выстужен насквозь, словно его с ночи оставили открытым, а может так оно и было, не исключено, учитывая все события. Хозяин просто еще не успел вернуться и закрыть. Я сделала один маленький и неуверенный шажок вовнутрь, и сразу же увидела столик для корреспонденции, идеальнее места и придумать нельзя. Положив доклад так, чтобы его точно нашли, я собралась уже выйти, как из спальни, а я думаю, что в той стороне спальня, донесся какой-то странный звук, словно уронили что-то большое и неповоротливое. И мне бы просто уйти, да любопытство — моя самая плохая черта.       Продвигаясь мелкими шажками вглубь дома, в котором, кажется, вообще никто не живет, я молилась успеть все проверить до прихода хозяина, и надеялась, что это не воры, потому что чем от них отбиваться и как их выгонять не имела никакого представления. На очередном шаге под ногой заскрипела половица, и я замерла, ухватившись за свою сумку, как утопающий за соломинку. Но секунда, другая, и в доме ни звука. Может показалось? Может там ничего и никого? Может стоит повернуть назад? Но тут в гробовой тишине раздался болезненный стон, и дальше организм действовал сам. Как уже обученный медик со стажем, я могла с точностью определить любой вид вздоха или стона, будь то болезненность или облегчение. И существу за стеной было очень плохо, поэтому больше не раздумывая я ворвалась в темную комнату, и споткнулась об лежащего на полу. Вовремя остановившись, создала маленький светящийся шарик и склонилась над страдающим.       Я не скажу, что была сильно удивлена, опознав профессора Горриса, но и радости мне это не принесло. Он спас мою жизнь, а теперь мучился от последствий одиночной битвы. Ему нужно было помочь. И первым делом перетащить на постель.       Я думаю, не надо рассказывать, как одна миниатюрная, худенькая девушка, пыталась дотащить до постели взрослого бессознательного мужчину? Скажу только, что попытка не увенчалась успехом, и тогда я попыталась привести его в чувства.       Легкое похлопывание по щекам и тихое:       — Профессор Горрис… Профессор, очнитесь миленький. Профессор, вам нужно в постель.       А в ответ лишь невнятное мычание.       — Профессор… Александр, вы должны помочь мне. Я не смогу вас дотащить до постели, если вы мне в этом не поможете.       И вот, он открыл мутные полные боли глаза.       — Так, профессор, это уже хорошо. Вы меня слышите? — в ответ неуверенный кивок, а в глазах нет узнавания, и это плохо. — Это я, Эмма, вы меня сегодня спасли от монстра.       Он приглядывается, и да, узнал, только радости ему это не принесло.       Я стояла перед ним на коленях, придерживая, или даже скорее обнимая его голову, закрывая, наверное, даже тусклый свет от собственного шарика. Я понимаю, что он ждал кого угодно, только не меня, но видимо судьба у нас с ним такая.       — Вы пошевелиться можете?       Но прежде чем ответить мне, его тело скрутило от дичайшей боли. Он вдохи делал через раз, не стонал, не кричал, но от этого картина представшая передо мной казалась вообще жуткой.       Как-то к нам в мир с Земли попал парень. Слабенький, худой, болезненный на вид, он болел чем-то таким, чего у нас никогда не было, да и заразным не являлось. И вот, после того, как его протаскали по всем больницам империи, и так и не смогли помочь, парня направили к нам в академию, дабы дать научным эскулапам поэкспериментировать на нем в волю.       Нас, тогда еще первый курс, назначали ему в сиделки, так как бедный парень от своей болезни весь исхудал, был бледен, лыс и немощен. Мы его купали, кормили и ухаживали как могли. Кто-то смеялся, что лучшего пособия по человеческому скелету нет, кто-то стыдливо отводил глаза. А кто-то прибегал и в не назначенное время только чтоб помочь, облегчить страдания.       И ведь, несмотря на болезнь, он был очень веселым и открытым парнем. Травил байки, рассказывал шутки и анекдоты. Был очень интересным собеседником с открытой душой и сердцем. Моя первая влюбленность. Его боли становились все сильнее, в определенные моменты его выгибало так, что он приподнимался над койкой и бился в агонии, в другие, он сжимался в комочек и боялся сделать вдох. Я никогда не видела, чтоб человек так страдал. Мне казалось тогда, что я умираю вместе с ним, а он смотрел на меня своими добрыми глазами и улыбался до последнего вздоха.       Сейчас эта картинка вновь ожила передо мной, и сердце защемило от боли и тоски. Я не дам умереть еще одному человеку на своих руках.       Казалось что прошла целая вечность прежде чем профессора отпустило. Он почти сразу попытался подняться, но после таких спазмов это было почти невозможно, я знаю.       — Стойте… — прошептала я. — Не надо, мы с вами поступим по-другому.       Неужели после всего этого, в человеке может жить еще заинтересованность? Видимо да, так как профессор заинтересовался.       — Как я понимаю, время между спазмами примерно минут десять. Ровно столько прошло с того момента, как я услышала ваш стон и ворвалась сюда, — Мой мучитель кивнул, или даже скорее попытался, но мышцы шеи напряглись. Его голова лежала у меня на коленях, а я неосознанно гладила его по волосам. Мне просто так было спокойней.       — И я не могу вас оставить одного, лежащим на полу, и позвать на помощь, — Снова кивок, хотя это был не вопрос. — Помощь лучше вообще не звать?       Кивок. Вот только интересно почему…       — Это, конечно, не мое дело, но от этого будут зависеть мои дальнейшие действия. Кто-то хочет вашей смерти?       И тихий ответ, на пределе сил:       — Да…       Это многое объясняло. К примеру, нелюдимость профессора, его угрюмость и дурной нрав. У такого точно должны быть враги, куда бы он ни пошел. И поэтому не стоило лишний раз дразнить быка красной тряпкой. Я не смогу себе простить, если этот несносный тип умрет из-за меня.       — Хорошо, я поняла. Вы должны были уже немного отдохнуть от приступа. Но спешить не стоит, и пытаться подняться самостоятельно тем более не выйдет. Я хочу в вас влить немного силы, она подействует как адреналин в крови. Вам резко станет легче, но предупреждаю, это ненадолго, ровно чтоб дойти до постели и лечь.       Профессор уверенно кивнул, в глазах появилась решимость, и уже не шепотом:        — Согласен.        — Я не договорила. Такие манипуляции не проходят бесследно, и вас скорее всего скрутит очередной приступ, как только вы дойдете до кровати. И он будет намного сильней, чем те что были у вас до сих пор.       На что больной лишь качнул головой:       — Выдержу.       Ну что ж, это был его выбор. Влить силу через руки, что продолжали обнимать его голову, не составило никакого труда, а потом время побежало вскачь, и у нас были считанные секунды. Подскочить, потянуть профессора на себя, помогая ему подняться. Довести до постели и уложить. И вот, когда я начала снимать ботинки, его вновь скрутило.       Это был первый раз, когда я столкнулась с таким страшным ядом. Но, что я знала точно, так это то, что противоядие от него существовало. Надо было только найти.       Тело профессора было выгнуто дугой над постелью, руки сжаты в кулаки, но ни звука, ни крика. Хотя я уверена, что это невыносимо больно, и мужчине не было бы постыдно кричать, но профессор не сдавался, сохраняя собственное достоинство. Приступ все продолжался, когда я додумалась поискать что-нибудь успокоительное и обезболивающее в его покоях. И хоть рыться в чужих вещах некрасиво, но крайне необходимо, поэтому я пошла в обход. Минут семь и аптечка была найдена, а рядом с аптечкой странные склянки и баночки с какими-то зельями, на всякий случай прихватила и их, вернувшись к постели больного.       Приступ все длился, и меня уже начало порядком потряхивать от вида, мучающегося человека. Казалось еще немного и тело расслабится… навсегда… Как его сердце могло такое выдержать, мне абсолютно неизвестно, но вот еще секунда, и со вздохом облегчения, тело опускается на постель, и профессор Горрис начинает дышать медленно и размеренно.       Где-то в доме тикали часы. Я это точно знаю, ведь их стук отдавался набатом в полнейшей тишине, но я даже предположить не могла, сколько времени мы просидели не двигаясь и не произнеся ни слова.       Казалось, я дала ему достаточно времени отдохнуть.       — Профессор… — мужчина на кровати вздрогнул, и взгляд зеленых глаз переместился с потолка на меня. — Я принесла лекарства из вашей аптечки. Скажите, там есть хоть что-то что могло бы вам помочь?       Его удивленный взгляд переместился с меня на кучу склянок, на прикроватной тумбочке, и, по-моему, до него только сейчас, очень медленно, начала доходить вся ситуация. Секунда, и левая рука потянулась к тумбочке, но сил у него все еще было мало, поэтому, не пройдя и половины пути, рука обессилено упала на постель. Я подскочила к нему, в бессознательной попытке помочь, да вот только, все те приемы которые я отрабатывала не раз на больных в госпитале, на нем бы не прошли. Помешкавшись пару секунд, пересела со стула на саму кровать. Неосознанно, потянулась и погладила его по волосам, но когда осознала, в смущении убрала руку и попыталась смотреть куда угодно, только не на него.        — Вы говорить можете?        — Я попробую. — раздался в ответ хриплый и тихий голос.        — Это уже хорошо. Я принесла все, что нашла в вашем шкафу. Мое мнение, что вам сейчас нужно обезболивающее и успокоительное. Но вы, профессор, учите нас, что противоядие можно достать откуда угодно, может у вас есть что-то, что могло бы вам помочь?       Кивок, и взгляд снова на пузырьки на тумбочке.       — Там должен быть флакон с сиреневой жидкостью. Его нужно смешать с тем, что вы мне хотели дать.       Не тратя больше времени на разговоры, я побежала искать в этом доме кухню. А в ней хоть какую-то посуду, в которой можно было бы смешать, все три флакона, и надеяться что это действительно поможет.       Домик оказался небольшим, рассчитанным явно на одного. Поэтому кухня нашлась быстро. Расположенная рядом со спальней, она вмещала в себя и маленькую столовую, и холодильный шкаф. Все это мозг анализировал, попутно доставая большую железную кружку и прихватывая огни-камень из печи.       Потом добежать до комнаты и трясущимися руками сложить это все рядом с флаконами.       — Эмма! — окрик профессора подействовал лучше любой пощечины. Видимо сил он все же набирался, но я очень боялась, что скоро его скрутит еще один приступ, и что тогда делать мне? — Эмма, успокойтесь. Все нормально, не стоит так паниковать.       Медленно и неуклюже, он повернулся на бок и приподнялся на локте. Весь бледный, с испариной на лбу и лихорадочно блестящими глазами, он казался беззащитным, а местами даже милым, по сравнению с тем сатрапом, что терроризировал меня на каждом уроке в академии.       Он одобрительно оглядел все, что я принесла, и начал командовать, вновь становясь тем самодуром, которого я так прекрасно знаю.        — Так, это вы правильно сделали что принесли огни-камень, часть состава и вправду надо будет подогреть, но вот железная кружка тут не к месту. Если сиреневая жидкость вступит в реакцию с железом, то препарат перестанет действовать. Поэтому посмотрите, вон в том шкафу, должны быть фужеры.       И взгляд на указанный шкаф. Без споров и промедления полезла в шкаф, точнее в бар. Тут было очень много разного алкоголя, а главное, все очень дорогое. Я-то знаю, у меня отец тот еще ценитель редких и дорогих напитков. И да, среди всего этого благородного сборища обнаружилось два хрустальных, пузатых бокала без ножки. На всякий случай прихватив оба, вернулась обратно к постели. Профессор кивнул, немного при этом поморщившись, все же ему было очень плохо, хоть и держался он молодцом.       — Вы молодец, Эмма. Теперь, в один бокал налейте весь флакон сиреневой жидкости и поставьте на огни-камень подогреваться.       — Профессор, а хрусталь из-за таких манипуляций не треснет? — Скептически посмотрела на бокал, который положила на тумбочку, пока открывала флакон.       — Не должен, я их зачаровал, но если все же беспокоитесь, положите огни-камень под железную кружку и в саму кружку опустите и бокал с жидкостью.       Сказано — сделано. Теперь нужно было аккуратно рассчитать силу так, чтоб при активации, камень не загорелся, а спокойно тлел, как уголек. С этим у меня всегда была проблема на практических занятиях, а просить о таком профессора я не могу. Собрав всю волю в кулак и зажмурившись покрепче, направила поток силы к кружке.       Фух, хоть в этот раз не взорвалось.       — Только не говорите, что из-за вас я мог сейчас погибнуть долгой и мучительной смертью?! — прошипел профессор, злобно сужая глаза. Но я не обратила внимания. У меня было еще одно задание.       — Профессор, успокоительное с обезболивающим у вас вот в этих флаконах? — Продемонстрировала я искомое. Больной кивнул. — Их нужно будет смешать с той жидкостью в бокале? Я правильно вас поняла?       И снова кивок.       — Только, учтите Эммина, — мое имя было произнесено так, словно он уже тысячу раз пожалел, что именно я оказалась его спасительницей. Ничего, мы и не такое видели, и не таких раскалывали. — Не более десяти капель обезболивающего и семи капель успокоительного. Если вы случайно перепутаете или ошибетесь в дозировке, буду к вам во снах приходить и экзаменовать вас по ядам до конца ваших…       А потом он откинулся на подушки и застонал. Это выглядело жутко. Взрослый, здоровый мужчина, без видимых повреждений, лежит в постели, натянутый как струна, и тихонечко постанывает сквозь зубы, зажмурив глаза.       Пока длился момент агонии, из бокала начал доноситься сладковато приторный запах… Даже трудно определить, чего именно. По идее, нужно было что-то делать дальше, но я сидела и смотрела то на профессора, то на бокал, в котором смешались семь капель успокоительного и десятью каплями обезболивающего.       Но мне помог сам профессор.       — Сейчас… — сквозь зубы — перелить жидкость в …. Ыыынн… бокал с успок…оительным.       Заранее используя легкое заклинание стазиса, а точнее заморозки, лишила всю свою правую руку чувств. Осторожно, вытащив бокал из кружки, перелила его содержимое во второй бокал. После чего аккуратно взболтала получившуюся жидкость болотистого цвета и с сомнением поглядела на профессора. Агония все не кончалась. А я была уверена, что выпить это все ему желательно сейчас. Но как его заставить? Стиснутые зубы, все тело дугой, на него смотреть-то было больно, а как в него что-то заливать?       И, по-моему, это был единственно возможный вариант. Забравшись на постель, и оседлав профессора, я залила себе в рот всю жидкость, а потом, схватив и зафиксировав лицо профессора ладонями, склонилась и впилась в его губы, заставляя разомкнуть сведшие в судороге челюсти, а как только мне это удалось, все зелье перекочевало в рот профессора.       Глупо, наверное, так думать, да и неромантично совсем, мы же с ним тут практически целуемся. Но это была необходимая мера, и как только профессор проглотил лекарство, я тут же слезла с него, поправила кофточку, подтянула теплые штаны, и только после этого взглянула на своего пациента.       А пациент, тем временем, кажется спал. Немного испугавшись, что это мог быть совсем не сон, и что я что-то перепутала в дозировке, я почти что залезла на него вновь, но тут, он вздохнул облегченно, а после дыхание выровнялось и стало спокойным и размеренным.       Неужели так сразу подействовало лекарство? Очень хочется в это верить. Собрав посуду и отключив огне-камень, отнесла все на кухню, а по дороге обратно зашла в гостиную, и, увидев который час, поняла, что проблемы мои только начались.       На часах было начало девятого, я сейчас должна быть дома. Поэтому, в той же гостиной найдя чистый лист, написала записку, оставила ее у кровати, и побежала выполнять сестринский долг.       Нет, я, конечно, собиралась вернуться, как только смогу, но вдруг профессор очнется раньше?       Бегом через лес, через выжженный круг. И тут меня осенило.       Ведь если профессор дрался вместе с остальными боевиками, они не могли не заметить, что с ним что-то не так. Так? Значит, они должны были его либо сами дотащить до медблока, либо потребовать, чтоб кто-то из врачей зашел и проведал профессора, раз тому нездоровиться. Я пришла к профессору в шестом часу утра. Битва с монстрами состоялась примерно в полночь. И даже если профессор скрылся с дороги монстров раньше, чем патрульная группа появилась, по протоколу, кто-то должен был зайти к профессору чтоб поинтересоваться все ли с тем в порядке. А ведь если бы я не пришла сейчас утром, то профессора убило бы не отравление, а обморожение, или и то, и другое. Неужели он столько часов мучился, лежа на полу спальни? Скорее всего боли шли с нарастающей интенсивностью и периодичностью. И то, что застала я, было почти критической стадией. Тогда неудивительно, что он на меня рычал и оскорблял. Когда человеку плохо, он и не на такое способен.