В приемной меня встретила недовольная госпожа секретарь, и как я не пыталась вспомнить ее имя, у меня не получалось. Она сидела вся такая строгая, одетая с иголочки за своим столом, и сверлила меня недобрым взглядом.
— Эммина Коли. Меня вызывали.
Секретарь поджала губы, вновь смерив меня взглядом с ног до головы, покачала головой пробормотав что-то про распутную молодежь, хотя вроде и сама она была не такой уж и старой, по крайней мере, выглядела не старше тридцати пяти.
— Вас вызывал не столько ректор, сколько господин следователь, он ждет вас в соседнем кабинете. Будьте добры, не задерживайте господина слишком долго.
И я вышла, раздумывая над тем, что именно она имела в виду под этим — не задерживайте.
Соседний кабинет, в основном использовался для совещаний попечительского совета, но иногда в нем устраивали и приватные разговоры, как тот, что ждал, видимо меня. Следователь оказался совсем не таким, каким я себе его представляла, от юнца в нем не осталось ничего кроме горящего взгляда. А так, это был мужчина среднего возраста и хорошего достатка. Хорошо одет, не менее хорошо слажен, я бы даже сказала, что очень слажен, высок, плечист и статен.
— Добрый день, Эммина. Как вы понимаете, я вызвал вас для дальнейшего диалога, который у нас не состоялся из-за вашей повышенной занятости. — Эти голубые глаза разбили сердце не одной девушке, я в этом уверенна. — Поэтому мне пришлось договориться с вашим ректором, о вот такой вот приватной беседе. Ну что ж, присаживайтесь.
И только сейчас я поняла, что так и осталась стоять на пороге, заворожено глядя на этого ходячего искусителя. Почему я не обратила внимания на это в доме профессора? Я тогда от волнения в принципе вообще ни на что внимания не обратила, и все же…
Присев на краюшек указанного стула, я подсознательно старалась сидеть как можно ровнее, и не дышать, сложив ручки, как примерная ученица — на коленках.
— Итак, мисс Коли, насколько мне известно, фамилия ваших родителей Кирс, почему же вы не носите их фамилию?
— Я хотела, чтоб меня не мучили в академии из-за родителей, вот и взяла мамину девичью.
— Хорошо, в принципе это понятно. Какие отношения вас связывают с профессором Александром Горрисом?
— Сугубо профессиональные. — вырвалось у меня.
— В смысле? — нахмурился господин следователь.
— Я ученица — он мой профессор.
— Да, но вы сами признались, что все раннее утро провели вместе с ним. — Постучал следователь ручкой по столу. — И заявляете что у вас сугубо профессиональные отношения?
Я на такое заявление лишь пожала плечами, мол, понимайте, как хотите, и отвела в сторону взгляд, если смотреть на следователя слишком долго, его идеальная внешность начинала раздражать.
— И зачем же вам понадобилось встречаться с профессором так рано утром?
— Чтобы сдать ему доклад. К сожалению, мой предыдущий он забраковал, как и три до него, а без его разрешения меня не допустят до сессий. Вот мы с ним и пришли к взаимному соглашению, что я сдам ему доклад не позже шести утра вчерашнего дня. — И ведь почти не соврала.
Следователь что-то записал в своем блокноте и вновь посмотрел на меня.
— Скажите, за день до этого, вас видели в полночь, выбегающей из парка со стороны дома профессора Горриса в одном халате и тапках. Это так?
Я кивнула, там было слишком много свидетелей.
— Потом вы позвали патрульных в парк на обезвреживание двух монстров четвертого уровня, это тоже верно?
Я опять кивнула, примерно догадываясь куда он клонит.
— Так вот, мисс Коли. Вы бежали от дома профессора Горриса в одних тапках и халате, и учитывая тот факт что ни один человек в здравом уме не будет разгуливать холодной осенней ночью практически голышом, можно сделать вывод, что вы не в первый раз, смею заметить, оставались у своего любовника на ночь. Что вы не поделили, мисс Коли? Почему вы бежали от него, ничего не одев? Вы спешили домой? А россказни про монстров, которых вы якобы видели, это чтоб патрульные отвлеклись и не задавали лишних вопросов?
За дверью кажется, что-то упало. А может мне просто показалось.
Я покивала на все его слова, ни капли не возмущенная таким поворотом событий, спасибо Дару, и лишь спросила.
— А вас не смущает тот факт, что монстры все же были найдены и обезврежены?
— Я допускаю, — Подчеркнул он слово допускаю. — что вы и вправду видели тех монстров, о которых говорите, со стороны. Значит, вы подтверждаете, что все так и было? — Вцепился в мои слова следователь.
— Нет, не подтверждаю, так как все явно было иначе.
— И как же?
— После трудного дня, я почти к полуночи вернулась домой из библиотеки, и пошла принимать ванную. — Начала я вспоминать события того дня. — Я была очень рада тому что наконец-то дописала доклад, к которому явно не будет претензий со стороны профессора и задремала в теплой воде. Когда же я вылезала из уже остывшей ванны, я начала вспоминать, а какой же собственно сегодня день? К сожалению я видимо не до конца проснулась, так как мне показалось что я пропустила все крайние сроки сдачи доклада, и надеясь уговорить профессора его принять до начала утренних пар, я натянула халат и побежала как можно скорее к упомянутому ранее дому.
— Даже если предположить, что весь тот бред что вы сейчас несете, правда, то зачем же нужно было появляться в доме профессора утром?
— А все дело в том, что доклад я не донесла, по причине встречи с монстрами. А дальше вы уже знаете.– Следователь покачал головой, улыбаясь. Интересно, сколько раз девицы рассказывали что-то подобное? — Хорошо, а какова ваша версия событий?
— А все очень просто мисс Коли, поругавшись ночью со своим любовником, вы вернулись не без приключений домой. Проведя бессонную ночь в переживаниях и слезах, утром вы могли пойти к нему мириться. Но не застав любовника дома, вы вернулись домой. А сам господин Горрис в это время убивал Сотруса Уэйна. Тому есть масса причин и доказательств.
Меня возмутила твердолобость этого следователя. Разве можно так вести дела? Разве не надо принимать во внимание все факторы и свидетельства? В чем смысл расследования, если он просто указывает пальцем и говорит — виновен, невиновен? Мне всегда казалось, что наша система намного лояльней.
— Я вам рассказала, как все было. — Пожала я плечами, вставая. — Как я понимаю, на подпись вы мне давать ничего не будете, разговор я считаю оконченным, так что до свидания, господин следователь. Надеюсь, оно будет не скорым.
— Я вас не отпускал. — Холодным тоном осадил меня следователь.
Я села обратно и выжидающе посмотрела на господина Орвея. А тот не спешил продолжать.
Он встал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину, и лишь после третьего круга заговорил.
— Эммина, а что вы собственно знаете о профессоре Горрисе?
Такая смена темы, признаюсь застала меня врасплох, и я начала вспоминать, все что знаю о своем профессоре.
— Он состоит в дальнем родстве с Императором. По моему девятнадцатый в списке наследования, профессор Уэйн и то был ближе в этом самом списке. Не женат. В родстве состоит по линии матери, которой уже давно нет в живых. Выдающийся ученый, работал в Столичной академии и подавал большие надежды. В нашу же академию, его сослали, правда никто не знает, почему. Это все.
— Да, это все почти так, вот только в очереди он уже не девятнадцатый, а тринадцатый. Считайте на месте усопшего Уэйна. И я вам поведаю, почему же его сослали в вашу глушь, почти на самый край империи.
Даже уже внешность этого типа вызывала отвращение. Он был непоколебим в своих убеждениях, уверенный в том, что всегда и абсолютно везде прав. Он пытался подавить меня с первой минуты, как я зашла в кабинет, и я ловила себя на мысли, что, кажется, у него это получается, особенно сейчас, когда он подошел сзади, упираясь на мой стул, и, нависая надо мной, продолжил говорить.
— Так вот. Александр Горрис был ребенком неравноправного брака. Его мать являлась двоюродной сестрой короля, и при дворе занимала не последнее место, да вот только видимо глупому женскому сердцу не прикажешь, да, Эмма? И мать его бежала с бароном. Говорят, что он был авторитетом преступного мира, но за руку его никто так и не поймал. Они сочетались браком, вопреки воле родителей и Императора, а когда родился Александр, жена неожиданно съехала от мужа вместе с ребенком. К четырнадцати годам отец забрал наследника на перевоспитание, и чему его учили, ведает только очень ограниченный круг людей… хотя, у меня есть предположения.
Потом же, выбравшись из-под опеки отца, Александр Горрис начал вести более чем достойный образ жизни, не замеченный ни в домах терпимости, ни на балах, или в компрометирующих связях.
За пару месяцев до изгнания, начали гибнуть родственники Александра, которого император не захотел принимать в свой ближний круг, отодвинув его в очереди наследия как можно дальше, насколько это позволяли наши законы. А перед их гибелью именно Александр последним навещал их поместья.
Он, правда, говорит, что те сами приглашали его к себе, но, как понимаете, свидетельств этому нет. Все те люди, дорогая мисс Коли, были зверски и чудовищно убиты, а кровь из них выжата, вся до капли. Представьте себе, с какими мумиями пришлось столкнуться бедным офицерам.
Я думаю, что ваш обожаемый профессор, обученный криминальным авторитетом, нашел способ восстановить справедливость, и подняться в списке наследования именно на то место, которого его лишили с рождения.
А теперь ответьте, Эмма, разве обыкновенная сердечная привязанность стоит того, чтоб покрывать убийцу? Маньяка? Неужели вы хотите вместе с ним понести наказание, когда вся правда раскроется? А ведь понесете, Эмма. Понесете, и сгниете в застенках тюрьмы. Такая молодая и прекрасная…
Во все сказанное очень трудно верилось. Да, профессор Горрис оказался тем еще деспотом, и никого из нас не щадил. Да, он не умел и не любил преподавать. Но… но он всегда ратовал за жизнь. Всегда доказывал нам, что любое знание способно уберечь, защитить и спасти. И пытался впихнуть в нас как можно больше тех самых знаний. Он всегда помогал если кому-то требовалась помощь, правда помогаемого это не спасало от недовольного лица и ворчания упомянутого господина. Но он действительно помогал. Да даже тот же Уэйн, никогда бы не опустился до помощи кому-то. А что уж говорить о моем спасении? Нет, я объективно не верила, что Александр мог кого-то убить. Да и говорила я ведь почти правду.
— Я все равно останусь при своем мнении, господин Орвей. И мне уже давно пора на пары.
После чего спокойно встала, и с прямой спиной направилась к выходу. А вдогонку мне уже летело.
— Ваша любовь в этого монстра Вас погубит, госпожа Коли. Однажды вы ко мне придете рассказать правду, а я буду ждать вас.
Я вышла и аккуратно закрыла за собой дверь. В пустом коридоре гуляло эхо и сквозняки, а меня трясло от того дикого напряжения, что пришлось испытать за весь этот разговор. Опустив голову, я выдохнула, приводя свое душевное равновесие хоть в относительную норму. Не зря следователей не любили, они могли вывернуть тебя так, как не удастся ни одному хирургу, ни разу за всю карьеру. Они могут заставить тебя, почувствовать себя преступницей, при том что как ты, так и он сам, знает что ты ни в чем не виноват. Это очень тяжелые люди, по крайней мере, когда они на работе.
Первая пара еще не успела закончиться, поэтому я поспешила в кабинет, где меня ждали и профессор, и подруга, и оставленные там вещи. Работа у всех кипела, шкворчала и дымилась, у многих на столах и по одному пузырьку не стояло. А кто-то явно шел к завершению. В общем, все были очень заняты, но так же, эти все остановили свои дела, как только я зашла в кабинет. И у всех в глазах читалось как удивление, так и немой вопрос: « Что там было?»
Подруга хотела было подойти ко мне и начать расспрашивать, но ее опередил профессор.
— Напоминаю. — Заговорил он громким, хорошо поставленным голосом. — У вас осталось не более десяти минут.
И работа закипела вновь. Даже Марго, бросив на меня извиняющийся взгляд, вернулась к своему котелку, из которого валил густой, кроваво красный дым. Сам же профессор поднялся, подошел ко мне, и лишь мельком заглянув в глаза, шепотом попросил следовать за ним.
Мы вышли в коридор, и остановились рядом с подоконником, на котором ранее сидела Марго. Профессор выглядел обеспокоенным и явно переживал за меня, что не скрою, грело душу.
— Эммина, вы вернулись бледнее белого полотна. Что-то случилось?
— Все в порядке. — улыбнулась я, стараясь скрыть удивление, неужели я настолько перенервничала?
— Что от вас хотел Ректор? — не унимался профессор.
И вот тут я задумалась, стоит ли мне ему рассказывать, что же произошло на самом деле. Мне не хотелось злить и расстраивать этого мужчину, особенно когда он так обеспокоен. Но видимо что-то отразилось на моем лице, так как глаза Александра в один миг подозрительно сузились.
— Вы выглядите виноватой. Как и в тот момент когда выбежали на молю кухню. Вас вызывал следователь? — прошипел он под конец.
— А что, не должен был? — отвела я глаза в сторону. — Вы простите что я тогда, так себя повела. Просто это несправедливо если вас обвинят в чем-то, чего вы не совершали.
— А вы так уверенны, что я этого не совершал? — хмыкнул профессор.
— Уверенна, ведь я была с вами тогда.
— Эммина… посмотрите на меня. — Я на эту просьбу лишь покачала головой, закусывая губу. Этот следователь и вправду меня вымотал, да так, что сейчас от разговора с профессором, на глаза наворачивались слезы. А он же, не дожидаясь и не прося вновь, просто обхватил подбородок и приподнял мою голову, вынуждая смотреть ему в глаза. — Эммина, я тогда разозлился лишь потому, что я знаю как способны трепать нервы следователи на подобии этого Орвея, и мне просто очень не хотелось, чтобы вы привлекали его внимание. Вы итак слишком много сделали для меня.
Мой всхлип наверное больше удивил меня, нежели профессора. И вот, он ободряюще улыбаясь, все так же придерживая мой подбородок, второй рукой осторожно вытер слезинку со щеки. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент, наша главная сплетница факультета, открыла дверь кабинета, заговорив:
— Профессор Горрис, у меня там с зельем… Извините. — и дверь захлопнулась.
Это конечно отрезвило, и слезы высохли сами по себе.
Остаток пары, я молча и тихо сидела за своим столом, и даже не дышала в сторону профессора, уверенная в том, что все уже в курсе о сцене в коридоре, и явно приписали туда, чего нет.
Долгожданный звонок прозвенел набатом в моих ушах, и наконец позволил расслабиться. Перемены у нас были по двадцать минут, поэтому студенты старались воспользоваться ими на полную. А именно, обсудить последние новости и добавить новых сплетен в общую копилку.
Марго же отличалась от всего этого стада, в первую очередь, полнейшим отвращением ко всем сплетням, хоть иногда, даже она не могла пройти мимо какой-нибудь особенно пикантной. Во вторую же, она предпочитала проводить все перемены недалеко от меня, уверенная что без ее присмотра я пропаду. Но она даже не подозревала, насколько права. В этом я убедилась на эти выходные.
Вновь заняв любимый подоконник, она выжидающе посмотрела на меня. А я же упрямо помотала головой.
— Не скажу.
— Это уже хорошо. — Кивнула она. — Значит, не исключают. С родителями и братом все нормально. И даже выговора нет?
Я вздохнула.
— Здесь и сейчас я не могу тебе ничего рассказать. Давай, после пар. Я отведу тебя в одно потрясающее место. И там все и обсудим.
Просверлив меня недолго подозрительным взглядом, подруга все же отступила. Она прекрасно знала, я тоже слов на ветер не бросаю.
— Что ж. Тогда рассказывай, что там приключилось с твоим докладом?
Но и в этот раз мне не дали рассказать. Кто-то схватил меня сзади за талию и закружил выполняя элегантные движения вальса. Это было очень неожиданно, и так по ребячески, что я сразу поняла, кто это.
— Дар! Положи меня, откуда взял! — и парень, смеясь, выполнил мое указание.
Я тут же развернулась к нему, готовая отчитать за такую проделку, но заглянула в его лучистые глаза, и растаяла, честно сказать. Он заряжал теплом и позитивом, как маленькое летнее солнышко, напряжение наконец-то отпустило.
— Слышал, тебя к ректору вызывали? — погладили меня по голове, заглядывая в глаза.
Я лишь кивнула улыбаясь в ответ, и так же не отрывалась от его взгляда.
— А хочешь угадаю? — И вновь кивнула, уверенная, что он действительно угадает. — Ты была не у ректора, а в кабинете совещаний, на допросе у следователя.
И тут я вспомнила, что же меня так сильно смутило в Даре, когда он только появился на пороге. Он был сильно бледен, и руки мелко подрагивали. Я тогда это списала на мороз и спешку, а оказывается что вон оно как…
И тут до меня дошло…
— Он не совсем человек?
— Ага, — обрадовались моей догадливости. — Говорят, что какая-то его прабабка согрешила с иномирянином. Он был каким-то особенным, единственный из своего мира, с просто неограниченными способностями и резервом магии. Его даже сам император побаивался. Но этот, как появился, так в один день и пропал, даже не подозревая о том, что оставил себе тут наследников. И вроде как, некоторые способности достались и правнукам. Мне кажется, что у нашего следователя, эта, его невероятная просто внешность, аж завидки берут, и подавляющая аура. Может быть еще и эмоциональная подпитка, но не уверен…
Что-то в этих предположениях было. И я хотела было уже продолжить разговор, как вмешалась Марго.
— Эй, гамадрил недоделанный, а какого недоразвитого орангутанга, ты пристаешь к моей подруге? — И меня аккуратно задвинули за спину воинственной подруги.
— Марго? — Удивился Дар. — Извини, не заметил. Не знал что ты тоже на факультете целителей.
— Не знал он, а как же. — Шипела разъяренной гадюкой подруга, пока я тщетно пыталась вырваться из ее крепкой хватки. — Еще скажи, что тут случайно, и вообще мимо проходил.
— Ну почему же мимо? — И крепкая мужская рука, ухватив меня за локоть, вытащила из-за спины. — Я вообще к Эмме, пришел. Но все равно рад тебя видеть.
Каждый из них, начал тянуть меня на себя, одновременно испепеляя друг друга взглядом. Естественно, долго это продолжаться не могло, и я уже хотела осадить обоих, как это сделали за меня.
Наша великосветская львица, а по совместительству, самая большая сплетница факультета и может даже академии (не сравнивать с секретарем ректора), подплыла к нам в обществе половины нашей группы.
— О, Эммина, вижу, ты у нас нарасхват. — Конечно, спасибо ей за то, что ребята прекратили свою возню, но вся эта ситуация меня как-то настораживала. — Я смотрю, тебе одного профессора мало? Решила еще и по студентам пройтись?
— О чем ты? — Нахмурилась Марго.
— О том, мой милый варвар, — как же раздражает ее певучий голосок и манера тянуть слоги. — Что наша скромница, не так и давно, бегала голой вокруг дома профессора Горриса.
От такого заявления кто-то подавился воздухом и закашлял, кто-то в ее стайке засмеялся, а я переглянулась с Даром. Тот отрицательно покачал головой, говоря мне — это не мы.
— С чего такие выводы? — продолжала хмурится Марго, ей больше остальных не нравилась вся эта ситуация. Она ничего не знала, и сейчас пыталась одновременно понять что произошло, и защитить меня от унижения.
— А с того… Во первых ее видели…
— Голой? И ты ее лично видела, чтоб сейчас такое утверждать? — не удержался Дар.
И эта змея подколодная задумалась. Задумалась, но не смутилась.
— Нет, к сожалению, я этого цирка не видела. Но люди говорят, а просто так они говорить не могут, сам понимаешь. — И стрельнула глазками в боевика, томно так, соблазняюще… — Вот она, — и ухоженные палец указывает в мою сторону, — уже очень давно состоит в порочной связи с профессором, и на днях голубки поругались. Говорят, он ее выставил из своего дома, в чем мать родила, а сам ушел в лабораторию работать.
— Глупостей не говори — заступился кто-то из толпы. — Как бы двое не ругались, мужчина никогда не выпустит девушку на улицу совсем голой, даже летом.
— Да, я тоже слышал, что на ней был халат. — поддакнул кто-то.
Толпа за спиной этой разодетой грымзы загудела, сама же она, закатила глаза, но продолжила.
— Не важно. Сам факт в том, что она с ним была. Вот объясни мне, как тебе это удалось, а? Ну как? Что такого нужно сделать, чтоб такой невероятный мужчина обратил на тебя внимание?
А я и забыла, что некоторые тут не испытывают того же что и я по отношению к Александру Горрису. Все-таки он был видным молодым мужчиной, с выдающимися перспективами, и стремлением к великому будущему, и действительно должны были найтись охотницы за таким лакомым кусочком. Что уж говорить, ведь, если вон даже наша сплетница готова на себе волосы рвать, лишь бы узнать секрет соблазнения этой неприступной крепости.
Марго дернула меня за рукав, заставляя обратить на себя внимание.
— Эмма, пойдем лучше в кабинет, здесь слишком много недоброжелателей. Заодно ты мне расскажешь, как умудрилась стать новостью дня.
Но не успели мы дойти до кабинета, как рядом вырос бесшумной тенью сам профессор. Он смерил всех присутствующих хмурым взглядом, а потом обратил взор своих невозможных зеленых глаз на меня.
— Мисс Коли, пройдите пожалуйста в мой кабинет. Нам нужно обсудить вашу успеваемость.
И не дожидаясь моего ответа, развернулся, направляясь в указанном направлении. Мне не оставалось ничего иного как проследовать за ним, слушая доносящиеся в след шепотки.
— Ну-ну… — произнесла самая большая заноза. — Как же, знаем мы как обсуждается успеваемость в наше время.
Профессор остановился как вкопанный так резко, что я чуть не врезалась в его спину.
— Вы бы, студентка Кайви, лучше следили за своими противоядиями, или использовали то время что у вас есть дабы доработать учебный материал. — Потом обернулся, обвел всех присутствующих взглядом, и почти прошипев, произнес. — У вас есть десять минут, чтобы доработать то что не успели, пока я со студенткой Коли, буду обсуждать ее дальнейший учебный план.
Студенты все как один заспешили в кабинет, и лишь Марго, осталась стоять, наблюдая с большим подозрением за тем, как меня уводят.
В кабинете профессора уже бывала не раз. Приходилось вымаливать себе отсрочку, или оценку, иногда даже прощение, ведь звание самого отстающего студента не дается просто так. Над этим нужно очень много и кропотливо работать.
— Присаживайтесь Эмма. Разговор будет серьезным.
Он обошел массивный стол, подошел к шкафу, вытащив из него бутылку красного вина и два бокала. Никуда не спеша, он поставил бокалы на стол, откупорил бутылку и плеснул немного алой жидкости в каждый фужер, а потом протянул один бокал мне.
— Выпейте. После разговора с этим Орвеем, лучшее средство чтоб восстановить душевный баланс. — И я впервые не отказалась. Во мне почему-то поселилась уверенность в том, что этот человек не причинит мне вреда.
Кисло сладкая, рубиновая жидкость неожиданно пришлась по вкусу, и раскаленным металлом помчалась по венам. Секунда, другая, всё напряжение после трудного разговора, спадает понемногу, мышцы расслабляются, и кто-то вынимает из спины, воткнутую туда палку. Мне оставалось лишь расслабленно откинуться на спинку кресла, выдыхая весь накопленный стресс. Профессор все то время внимательно наблюдая за мной, удовлетворенно кивнул сделав глоток из своего бокала, и начал свой серьезный разговор.
— Я не буду спрашивать вас, о чем вы говорили со следователем. И уж тем более что вы делали в полночь у моего дома в одном халате, я лишь хочу спросить, Эмма, вы обдумывали мое предложение о каталогах?
Я сначала удивленно моргнула, а потом все же…
— Что, простите?
Профессор уперся о свой стол, вновь меня оглядел, в этот раз с ног до головы, и повторил.
— Вы обдумали мое предложение по поводу каталогов?
Это явно какой-то сон, а как по другому объяснить, что у профессора явно есть и дела и проблемы поважнее, а он тут сидит передо мной и спрашивает про какие-то каталоги.
— Извините, но нет. — Покачала я головой. — Нет, не обдумывала, так как считала что мы с вами все решили еще в вашем доме.
— Очень зря, Эмма, я наблюдал за вашей работой сегодня, поэтому, сразу после окончания пары, связался со знакомым редактором. Завтра вечером он приедет из столицы, и мне надо чтоб вы к этому моменту подготовили все что знаете, — и он, отклонившись чуть назад, полез в свой верхний ящик стола, доставая оттуда пару исписанных листов. — вот по этим травам. Если не успеваете сами, попросите подругу или вашего друга, вам помочь.
Я в удивлении уставилась на протягиваемые мне бумаги. Почерк был мелким, но вполне себе разборчивым, но за счет своего размера, на странице вмещался достаточно большой объем информации. Я ужаснулась.
— Но я не успею все это подготовить до завтра! — Подскочила я с кресла. — Как вы себе это представляете? Да даже если бы я всю группу подключила, мне бы не хватило времени.
Профессор на это лишь коварно улыбнулся, сделал еще один глоток из бокала, и поставил пустой фужер на стол.
— Я рад, что вы все же согласились. Вы и ваша подруга освобождены от лекций до конца завтрашнего дня. Этого времени должно хватить. И учтите что во первых, об этом никто не должен знать, а во вторых если вы успеете все это осуществить до завтра, то автоматически освобождаетесь от сессий и вам ставят зачет как по моему предмету, так и по тем предметам, которые хоть как-то связанны с вашей будущей работой.
Это все явно сон. Весь день сон… нет… несколько дней беспробудного сна, мне это все сниться.
— Я рад, что мы пришли с вами к компромиссу, Эмма можете забирать подругу и направляться в библиотеку.
После чего, этот невероятный тип отобрал у меня недопитый бокал, и выпроводил за дверь, попутно впихивая мне исписанные листы.
— Студентам передайте, что я скоро буду.
Дверь захлопнулась за моей спиной, и я, все еще не веря в происходящее, вернулась в кабинет. Одногруппники тут же побросали свои дела и выжидательно уставились на меня. Прямо дежавю какое-то. Марго сидела за своим столом и делала вид что чем-то занята, ее правый глаз немного подрагивал, выдавая крайнюю степень раздраженности, что не внушало оптимизма. При моем появлении, она резко вскочила со своего места.
— Профессор просил передать, что скоро будет! — Это всем, и отдельно подходя за свой стол. — Марго, собирайся, у нас другое задание.
Если подруга и удивилась, то виду не подала. Вещи были закинуты в сумку, и мы спешно покинули помещение, в котором нас готовы были разорвать на части от любопытства.
Как можно быстрее я направилась в сторону библиотеки, зная что подруга следует за мной по пятам, а мысли роем кружились в голове. Думала о профессоре Горрисе и его выходке. Думала, про убийство профессора Уэйна. Потом вспомнила разговор со следователем. В какой-то момент, мысли вновь вернулись к той злополучной ночи, и выжженному кругу недалеко от дома Александра. И тут меня осенило! Ведь наш завхоз уже должен быть осведомлен, о неполадках со светом и сигнализацией в районе дома профессора. И должен был уже заменить все перегоревшее, а так же отправить отчет о том, почему же произошли такие неполадки.
Мне срочно нужно было к завхозу, так как была уверенна, получи я от него нужную информацию, и недостающие фрагменты мозайки сложатся сами собой.
И даже то, что профессор Горрис, не хочет чтоб кто-то знал о его отравлении, тоже приобретет смысл, я не сомневаюсь.
Резко остановившись, почувствовала толчок в спину. Как бы мы давно не дружили, Марго явно было тяжело привыкнуть к моим резким движениям и переменам, зато она сразу понимала, что происходит.
— Ясно. Давай сумку и говори куда идти. Я тебя там подожду.
— В библиотеку, — обрадовалась я, отдавая ей свою поклажу. — Я тебя обожаю.
И, чмокнув подругу в щеку, побежала обратно, петлять по коридорам, до нужного мне кабинета.
***
Не знаю, существуют ли завхозы в других мирах, и какие они там, но наш бы наверняка дал фору каждому. Более жадного и вредного типа я не встречала нигде. К нему старались лишний раз не подходить, а то можно было и по голове получить. Он у нас был таким, не чурался и грубой силы.
И ведь знала об этом, но все равно пошла.
После долгого вымаливания, уговоров, угроз и шантаж, все что я получила от сварливого мужика, это выговор и крик на тему приставучей молодежи, которая лезет не в свои дела. И так хотелось поругаться с ним, высказать все то что накопилось за последние годы… но… нельзя. Свежо предание, еще и клюкой своей огреть может. А потом и ректору жалобу написать. Знаем, плавали.
В тот момент, я поняла, что все достало. И следователь, и ректор, и профессор со своими сумасшедшими идеями. Да даже одногруппники, и те костью в горле встали. И так было обидно. Не было у меня отношений с Александром, и даже не намечалось. Я ведь столько времени его ненавидела, что говорить о чувствах было просто смешно. Но все вокруг считали иначе, а мне очень хотелось доказать им всем, что они не правы. Все неправы. И следователь, в первую очередь.
Я видела лишь единственный выход из этой ситуации — узнать, кто убил профессора Уэйна.
Тогда я им всем докажу, насколько они были неправы! Осталось только разработать план действий. А за этим, дело явно не встанет.
***
В это время в библиотеке, на мое счастье, почти никого не было. Марго сидела за одним из дальних столов, обложившись разной снедью, и шепотом переругивалась с Даром, который почему-то оказался тоже тут. Моего присутствия они не заметили, что позволило мне, узнать немного больше из загадочного прошлого, той, что заменила мне сестру.
— А я тебе говорю, не смей к ней подходить. Эмми не подходит для ваших мерзких игр. — шипела подруга, наклонившись к Дару.
— Марго, не знаю что ты принимаешь за игру, но я предельно серьезен. Мне эта девушка нравится, и я не готов отступится.
— Ты уйдешь, я сказала. Пропадешь с глаз моих долой и из ее жизни вон. Этому ребенку хватает проблем. Если ты станешь еще одной, я тебе этого никогда не прощу, и уж в этот раз найду, как избавить тебя от мук жизни.
Парень на такое заявление лишь грустно улыбнулся. А потом задал вопрос, которого я совсем не ожидала.
— Скажи, почему ты ушла от меня? Разве я тебя чем-то обидел? Ведь у нас все тогда было так хорошо…
Они были вместе?!
— Ты сам все прекрасно знаешь. — Отвернулась подруга. Ей явно было больно говорить о таком. — Не вороши прошлое, я тебя очень прошу.
Дар какое-то время наблюдал за подругой, а потом его явно осенило.
— Рит, ты ведь ко мне еще не остыла? — И в голосе столько надежды.
— Вот еще, глупостей не говори. — А вот Марго, по-моему, страдает. — Я предателей не прощаю, между нами давно уже все кончено.
Парень откинулся на спинку стула, отклонив голову сильно назад и уставился в потолок. Покачавшись немного не стуле, пока подруга приходила в себя, он резко сел, выпрямился, и подозрительно уставился на Марго.
— Это из-за меня ты ушла с нашего факультета на факультет целителей?
Неужели она и была той самой единственной девушкой на факультете боевиков, за всю историю академии?
Мне кажется, я слышала, как кто-то шмыгнул носом. Маргарита опустила голову еще ниже, скрывая лицо за копной своих вьющихся рыжих волос, и глухим голосом заговорила.
— Я тебе говорила, не выдерживаю нагрузки. Да и ты же знаешь, я всегда мечтала стать врачом…
Так, по-моему их диалог надо прекращать, а то мне уже было страшно за свою воинственную подругу. Стараясь передвигаться бесшумно, я отошла на пару шагов назад, скрываясь за книжными полками, потом громко топая, вышла из их укрытия, пытаясь выглядеть как можно естественнее и счастливее.
— О! Дар, не ожидала тебя здесь увидеть! — Да… я явно переиграла, так как оба уставились на меня как-то недоверчиво. Что ж, каяться, так во всех грехах сразу. — Да я все слышала, но об этом потом. У нас слишком много дел. Дар, ты сейчас чем занят?
Парень удивленно перевел взгляд с меня на Марго и обратно. А я поняла, что в таком нелегком задании как-то, что мне дал профессор, любая помощь будет нелишней.
— Так, раз ты ничем не занят, будь добр, попроси у нашего библиотекаря, все книги что у него есть, по лекарственным травам и ядам.
Понимая, что его стратегически отсылают куда подальше на какое-то время, он без вопросов и проволочек пошел выполнять, мою маленькую просьбу. Марго же, шмыгнув напоследок и вытерев рукавом глаза, посмотрела на меня с благодарностью.
— Спасибо.
— Это ненадолго, он скоро вернется, и я не намерена пока его отсылать. Извини.
— Ничего, я понимаю.
— Хочешь об этом поговорить?
И подруга помотала головой.
— Не сейчас. Лучше расскажи мне, что произошло пока мы с тобой не виделись, и как ты познакомилась с этим предателем?
На удивление, рассказ оказался коротким и основанным в основном на сухих фактах. Но от Марго не хотелось утаивать ничего, поэтому я рассказал и про отравление, и про круг, и про убийство и все свои догадки в придачу.
— Значит, ты должна выяснить, что произошло на самом деле с профессорами Уэйном и Горрисом. Все это действительно кажется очень подозрительным.
— Вот и я о том же. И мысли эти не оставляют меня. Ты же знаешь мою навязчивость.
— Знаю. — Грустно улыбнулась Марго. — Поэтому не отговариваю.
Потом она привела себя в порядок, отодвинула в сторону всю снедь, и замерла на мгновение.
— Эмми, а вот скажи, если ты раскроешь дело, то следователь в итоге от тебя отстанет, так?
— Очень на это надеюсь. — Сказала я, дожевав булочку, что лежала на столе.
— Но проблемы с академией и слухами, что по ней ходят, это не решит.
— Я думала об этом. Слухи рано или поздно угаснут. Главное их не подпитывать, и тогда…
— А ты уверенна, что получиться, не подпитывать? — усомнилась подруга.
— Только не говори мне, что и ты поверила в этот бред про мой роман с профессором…
— Вроде нет. Но если что, ты уже девочка взрослая, как никак двадцать один год. В моем мире, в некоторых странах, ты могла бы покупать алкоголь себе сама.
— А до этого возраста нельзя было бы? — удивилась я.
— Нет, нельзя, и тебе бы его не продали.
Я покачала головой.
— Странный все-таки у вас мир.
— Уж кто бы говорил, — Поддела меня подруга.
