***
Какими же противными могут быть утра, если ты не умеешь пить. Даже описывать не возьмусь все свои ощущения, а то боюсь станет хуже. Маленькая девочка во мне смотрела с укором, одним лишь взглядом говоря — «Как же ты до этого докатилась?» И я была с ней полностью согласна. Сама задавалась этим вопросом сейчас. Но надо было вставать. И пересилив себя, я вытащила голову из-под подушки… и тут же ее засунула обратно. Сколько же я вчера выпила? Мозг тут же ехидно ответил — «Сколько бы ни выпила, тебе явно хватило». И от этого комментария я застонала в голос. Память сжалилась и подсказала, что это были всего лишь два бокала горячего вина, но чувствовались они, к сожалению, как целая бочка. Вставать не хотелось совершенно. По крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не выключит солнце. После долгих уговоров себя любимой, и стараясь прикрывать глаза от света, я потащила свое бренное тело в ванную. И уже там, стоя под холодным душем, я радовалась и притихшему звону в ушах, и почти переставшей звенеть голове. Жизнь вновь казалась прекрасной, оставалось лишь выпить с полведра воды. Медленно и через не хочу, переодевшись, не удосужившись даже волосы расчесать, я отправилась на поиски двух мужчин, что так же как и я провели ночь в этом доме. Я даже не удивилась, когда нашлись они все там же, на кухне, где явно пытались совместно что-то готовить. Брат увидел меня первым, подбежал и крепко обнял, провозгласив на всю округу: — С добрым утром! Ой! С добрым днем… нет… — И повернувшись к профессору. — Алекс, а правильно говорить проснувшемуся в обед — с добрым днем? Или все же лучше — С добрым обедом? И все это было сказано не отлипая от меня. Я, честно сказать, немного прибалдела от такого панибратского обращения к моему профессору. Но тот, кажется, даже внимания не обратил, он подхватил кружку чего-то дымящегося со стола, и преподнося это мне, обратился непосредственно к Акари. — В таких случаях правильно говорить — с пробуждением. Дабы не смущать человека тем фактом, что он проспал до обеда. — А потом, уже обращаясь с искренней улыбкой ко мне. — С пробуждением, засоня. Я так и осталась стоять, пытаясь понять что происходит. Это же когда у нас успел произойти конец света? Что случилось? Почему столь резкая перемена в обращении? Мне все же впихнули кружку горячего кофе и вернулись помешивать кашу. Брат отвел меня к стулу и аккуратно на него усадил, преданно заглядывая в глаза. — Алекс сказал, что тебе нехорошо, и поэтому будет лучше, если ты поспишь побольше. Надеюсь, сейчас тебе лучше? Я отпила глоток горького и ароматного напитка, и жизнь тут же показалась лучше. Поэтому, широко улыбнувшись брату, я потрепала его по вихрастой макушке и искренне призналась: — Теперь все замечательно, солнце. — И переведя взгляд на Александра, у того же Акари спросила. — И что вы делали, пока я спала? — Учились читать по земному! — Широко улыбнулись мне. — Точнее по ру-у-у-у… ру-у-усски.***
Я впервые завтракала… Точнее, обедала в таком теплом и родном кругу. Сердце щемило от умиления и радости, при одном только взгляде на брата. Он сиял. Он действительно сиял, довольный тем что ему перепало столько внимания и я была невероятно благодарна за это сидящему напротив меня мужчине. Как раз к моменту, как мы закончили трапезничать, на пороге этого уютного домика появились и его смотрители. Пожилая и очень милая пара, согласились посидеть с Акари пока нас не будет, поэтому по-быстрому собравшись, мы направились в одно из самых тяжелых мест нашей империи. Старая потрескавшаяся лечебница встретила нас истошным воем своих пациентов. Часть людей находилась сейчас на улице, и мы, стоя за ограждением, наблюдали за изломанными и бессмысленными движениями, за неестественно вывернутыми головами и иступленными взглядами. Жизнь этих людей была уже закончена, и лишь их тела вели бренное и бессмысленное существование в ожидании конца. Старый привратник явно бандитской наружности, с перекошенным лицом, лишь получив небольшой довесок в виде серебряного, открыл нам ворота. Но проводить нас во внутрь здания, или даже к его директору, напрочь отказался. Жаден и ленив был этот скряга. Как бы на улице не было холодно, этот холод был уже привычен и даже уютен по сравнению с той атмосферой, что царила тут. Стоило лишь зайти за ворота, как жизнь тут же теряла краски, представая лишь в серых тонах наполненных отчаяньем, страхом, слепотой. И эти ощущения пробирали до костей, неподготовленных. Кто-то мог сломаться, стоило лишь ступить за ворота. Я подняла голову, вглядываясь в грязные окна. И мне тут же вспомнились все те слухи, что так или иначе ходили об этом заведении, о нелегальных опытах, о издевательствах и даже насилии, и я неосознанно прильнула к профессору в поисках защиты. Он же в свою очередь, кинув на меня обеспокоенный взгляд, взял под руку и погладил пальцы, что были скрыты под надежной защитой кожаных перчаток. — Простите, что взял вас с собой, Эмма. Это не место для молодой девушки. Но мне нужен ваш свежий взгляд. — Ничего, проф… — Я запнулась, помня просьбу Александра, да вот только по имени я могла называть его лишь мысленно. — Ничего. Здесь, на самом деле, не так страшно, просто сама атмосфера этого места… будоражит. Так или иначе, если я хочу закончить академию, мне нужно будет простажироваться и тут какое-то время. Будем считать это репетицией. Видно было, что такой ответ профессора не устроил, но он его принял, и это главное. Не успели мы войти в здание, как нас неожиданно остановили. Мужчина почти под два метра ростом и с телосложением моего дубового шкафа преградил нам путь, скрестив руки на груди, и всем своим видом показывая, что дальше нас не пустят. Мы стояли, даже не пытаясь достучаться до того. Было видно, что профессор чего-то ждал, и лишь осматривал окрестности, продолжая все так же держать меня за руку. К моменту, когда вокруг нас начали собираться душевнобольные, я успела достаточно сильно подмерзнуть. И слава безликому, нас все же заметили. Молоденькая медсестричка подбежала, поинтересовалась у профессора дескать, зачем мы здесь? И отправилась к директору докладывать о визите. — Знаете, что самое интересное, Эмма? — Прошептал на ухо мой спутник. — Я еще вчера днем отправлял письмо директору данного заведения с просьбой о визите на сегодня. — Может, до него письмо не дошло? — пыталась я оправдать мужчину. — Уверен, что дошло. — Качнул головой профессор. — Так как мне пришел от него ответ с заверениями, что нас ждут. И вот мы тут в оговоренное время, а нас держат на пороге, пытаясь этим что-то сказать. — И что же? — заинтересовалась я. — Как минимум то, что нам не рады. К окончанию этой фразы, юная медсестра, что беседовала с нами вернулась от директора, извинилась и попросила следовать за ней. Ну что ж. Вот сейчас и проверим, насколько профессор прав. Хотя я в нем и не сомневаюсь. Александр отпустил мою руку, и подтолкнув меня вперед, пошел следом. Длинные безликие коридоры пропахли лекарствами и человеческими отходами. Дверь сменялась дверью, и все как одна были закрыты. Но это не внушало успокоения, особенно когда из-за той или иной двери доносились жуткие вопли или и вовсе странные звуки. И при каждом из них я вздрагивала, поравнявшись, а потом и все теснее прижимаясь к собственному преподавателю. Это было действительно страшно, и казалось, что в любой момент из одной из дверей кто-нибудь выскочит и накинется на нас. Все ища поддержки, я и сама не заметила, как схватила Александра за руку, а он при этом не вздрогнул и даже не взглянул в мою сторону, но пальцы мои сжал в незримой поддержке. В конце этого, казалось бы, бесконечного коридора, мы остановились у самой массивной и представительной двери. Коротко постучав и не дожидаясь ответа, медсестра пропустила нас вовнутрь, где уже ждал нас представительный усатый мужчина. Он сидел за очень внушительным столом, гордо приосанившись, облаченный в белый докторский халат. Маленькие, глубоко посаженные глазки быстренько пробежались по мне, остановились на наших руках, и переместились на профессора. Маска благодушия дала трещину. Дернулся уголок глаза, улыбка спала с лица, а сам он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди в замок. Руки при этом мелко подрагивали. Проследив за разительной переменой, я в удивлении перевела взгляд на профессора, и меня саму передернуло. Да, он бывал строг, груб, не в настроении, но я никогда не видела его таким… И так хищные черты лица заострились еще сильней. Губы были сжаты в тонкую линию. Острый пронзительный взгляд суженных глаз смотрел на Директора так, что даже мне становилось не по себе. Не было передо мной профессора, или друга, или же просто хорошего собеседника, каким он представал передо мной все это время, зато был хищник. Хищник, привыкший убивать, загонять свою добычу в угол и долго мучить. Хищник, готовый днями преследовать свою жертву, и мучить ее столько же. Он был опасным человеком, теперь я это понимала. — Господин Куи Бинер, я полагаю? — И тот же холодный, устрашающий тон, что и при разговоре со следователем. Но директор даже рта раскрыть боялся, настолько сильно на него подействовало увиденное. Поэтому он всего лишь кивнул. — Не могу сказать, что рад знакомству. — Съязвил профессор. — Я вам вчера писал, нам нужно поговорить с одним из ваших больных: Елисандром Куфри. И вы согласились принять нас сегодня после обеда. — Извините… — произнес мужчина фальцетом, потом прочистил горло и попробовал вновь. — Извините, но никакого письма я не получал. Вы наверное не туда его отправляли, и скорее всего кто-то над вами жестоко подшутил. А как вам, надеюсь, известно, все визиты, только по предварительной договоренности. Давайте мы вас запишем, и вы придете позже, тем более что Елис на данный момент в изоляции, он проходит очень интенсивный курс лечения, и свидеться с ним можно будет не раньше весны. Профессор при этих словах выразительно посмотрел на меня, словно говоря: «И что я тебе говорил?». Да, тут не поспоришь. Оглянувшись на обстановку в кабинете, профессор все так же держа меня за руку, подвел к стулу у дальней стены, усадил на него и еле слышно попросил, подождать пока тут. После чего вернулся к профессору, и их двоих окутало еле мерцающим серебристым куполом. Было и так понятно, что разговор будет жестким и мне не стоит при нем присутствовать. Но профессор видимо боялся выпускать меня из поля зрения, да я бы и сама не согласилась выйти в коридор, все же обстановка этого места меня пугала не на шутку. Как же было интересно узнать, что говорит профессор директору. Как же хотелось увидеть хотя бы мимику Александра, но он стоял ко мне спиной, да еще и уперевшись руками в стол, а магический купол как назло не пропускал ни одного звука. Господин Бинер в один момент очень сильно побледнел. Точнее он побледнел настолько, что почти слился цветом со своим халатом. Потом очень энергично закивал, и что-то ответил Александру. Разговор был коротким, но явно очень продуктивным, так как в какой-то момент директор подскочил, достал ключи, и побежал перед профессором открывать дверь своего кабинета. Купол спал в тот же миг, и Александр вернулся, взял меня за руку, помогая встать, и все так же удерживая мою руку повел меня вслед за господином Бинером, что расшаркиваясь и непрестанно кланяясь, вел нас, видимо, к нужному нам пациенту.***
Мы сидели в кабинете у больного уже второй час, но так и не смогли ничего добиться. Директор, тоже не справившись с этой задачей, оставил нас еще полчаса назад, все так же проявляя чрезмерное подхалимство. Он даже дверь открывал спиной и тем что пониже, когда уходил. Я же после его ухода, внимательно посмотрела на своего профессора, которого оказывается, не знала совсем. Он мой долгий, изучающий взгляд заметил и сказал. — Советую даже не думать об этом, все равно не скажу, о чем я с ним говорил. И нет, о себе я тоже ничего не расскажу. А после вновь переключился на нашего свидетеля. А мне почему-то вспомнились слова следователя: «Говорят, что его отец был авторитетом преступного мира… Отец к четырнадцати забрал его у матери на перевоспитание, и чему его учили, знает только очень ограниченный круг людей…». Что-то мне подсказывает, что не все из этого ложь… Решив подумать об этом позже, я перевела взгляд на пациента. Елисандр Куфри оказался молодым парнем двадцати двух лет. Может, когда-то он и был симпатичным, но сейчас, отросшие волосы, исхудавший весь, с темными, почти черными, кругами под глазами и заострившимися скулами, он вызывал лишь отторжение к своей персоне. Он сидел на коляске, спеленатый по рукам и ногам, смотрел в одну точку и мерно раскачивался взад — вперед. Как мы с ним только не пытались разговаривать, упрашивать, привлекать его внимание всем, что только могла принести медсестра… но все это было без толку. Человека просто не было с нами. Профессор встал, прошелся по кабинету, закрыл на замок дверь, и я вновь увидела сияющий серебром купол, только в этот раз, я находилась внутри него. А самое главное — он оказался еще и непроницаемым. — Знаете, Эмма, я вот уже некоторое время наблюдаю за нашим пациентом и кое-что заметил. — Начал Александр будничным тоном. — И что же, профессор? — Подхватила я игру. — То, что вам, к сожалению, в академии не преподают. Подойдите. — И мужчина сел на корточки прямо перед Елисандром. Что ж. Мне не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться к нему. С опаской подойдя к коляске, я так же, как и профессор, присела на корточки, хотя, признаю честно, мне это далось с изрядным трудом, спасибо юбке, что я надела еще вчера в столицу. — Посмотрите на его зрачок. И я вгляделась, сильно удивившись тому что видела. Медленно перевела вопросительный взгляд на профессора. — Вы все правильно видите — его зрачок немного ромбовидной формы? Такое случается в случае ментального внушения. И чем четче видна форма зрачка, тем чаще, значит, на человеке использовали это заклятие. У меня мурашки побежали по коже от такого заявления, еще и передернуло. — Насколько я знаю. — Почти шепотом заговорила я. — Ментальное внушение запрещено к использованию в нашей империи и карается смертной казнью. Долгой и мучительной смертной казнью. Профессор кивнул, довольный моим ответом. — Именно так. Поэтому в академии и не вдаются в подробности этого заклинания. Но в любом правиле есть исключение. Во-первых, это палачи и дознаватели. Имея особое разрешение на руках, они могут и обязаны применить столь ужасное заклинание во благо империи. Во-вторых, это убийцы, воры и другие слои бандитского мира. У тех свой закон, который порой разительно отличается от сводов империи. В-третьих, и это наш случай, нечистые на руку врачи. Они это называют прогрессивным методом лечения. На самом же деле закрывают рот, кому не надо, и могут устранить человека лучше любого убийцы. От осознания количества исключений из правил по спине побежали мурашки. — Как я понимаю, раз так, то мы бессильны… — Поднялась я, разочарованно вздыхая. — Ну почему же. — Коварно улыбнулись мне. — На какое-то время, я думаю, я могу вытащить его из этого состояния овоща. Конечно, я такой новости несказанно обрадовалась, очень не хотелось уходить из этого места с пустыми руками. — Так чего же вы ждете? Приступайте! — И тихонечко села в углу на стул, дабы не мешать. Дальше, казалось бы ничего не происходило. Профессор просто подтянул к себе стул, и сев напротив Елисандра, вгляделся в его глаза. И потянулись тяжелые минуты ожидания. Я чуть не уснула, когда мужчина в коляске задергался и закричал явно не своим голосом, от чего я подскочила не зная куда бежать и что делать. — НЕТ! НЕТ! Не превращайте меня в монстра! Прошу! НЕТ! — и он забился в конвульсиях. Продолжая истошно вопить. — Вы его убиваете! ПОСМОТРИТЕ, вы убиваете его! Он не выдержит! НЕТ! НЕТ! Пожалуйста, отпустите нас! НЕТ! А после обмяк тряпичной куклой. Мы с профессором посмотрели друг на друга. — Он хоть жив? — Шепотом осведомилась я. — Да. — Кивнул профессор. — Просто без сознания. Я медленно перевела взгляд на пациента. — И что это было? Александр встал, тяжело вздохнул и подошел к окну. Купол все так же сверкал серебром над нашей головой, правда, был уже проницаем. Профессор подошел к окну и вгляделся вдаль, заложив руки за спиной. — На нем уже порядочное время практикуют ментальное внушение. И накладывали его разные люди, что наслоило эффект. Мне удалось снять все заклинания, но, к сожалению, из-за длительного подчинения его мозг не сохранил никаких умственных функций. Это было все, что от этого человека осталось. И мы тяжело вздохнули в унисон. Что ж, мы прекрасно знали, на что идем. В какой-то момент профессор вернулся к стулу, взял его и подсел ко мне, вопросительно заглядывая в глаза. — Вы что-то подметили? Может в поведении больного? Или директора? И я задумалась. — Несостыковок в поведении директора я не заметила. Обычный жуликоватый жадный до денег мужчина. Та молодая медсестра скорее всего его любовница. В данном случае, вы являетесь загадкой, что меня заинтриговала намного сильней, чем директор. — Так, про меня тему опустим. — Усмехнулся профессор. — С чего выводы, что медсестра — любовница? — Когда она провела нас в кабинет, она открыла дверь, постучавшись, но не дожидаясь ответа. И если изначально я думала, что такое поведение связанно с тем, что она не так давно была в его кабинете, то потом. То, как он перед вами пресмыкался. Когда мы столкнулись с ней в коридоре, она закусила губу, отводя взгляд. Слишком много боли читалось в тех глазах, кстати. Могу предположить даже любовь. Профессор пробежался глазами по моему лицу, ненадолго задержавшись на губах, потом вновь заглянул в глаза и допрос продолжился. — А может она просто очень уважает своего начальника, или влюблена в него, или они хорошие друзья? — начал выдвигать свои предположения Александр. — Может. — Кивнула я. — Но пока вы не видели, он умудрился схватить ее за филейную часть, и она при этом прижалась к нему теснее. Главное не краснеть. — Это когда такое было? — Удивился профессор. — Сейчас, когда он вышел. Дверь закрывалась, и все было прекрасно видно. Профессор задумался, откинувшись на спинку стула и заложив ногу на ногу. В определенный момент взгляд его потемнел, а сам он сжал челюсти. — Все-таки провел меня, старый хрыч. Что ж, значит, наведаемся позже к любовнице.- Меня, честно говоря, напугал и его тон, и сказанные слова. Даже как-то зябко стало. — Хорошо… А что насчет лаборанта? И на это у меня тоже уже был готов ответ. — Тут все немного сложней. В начале, мне его вопли показались просто бессвязным бредом, но потом… Что стало с другими лаборантами? — Официальная версия, что они пропали без вести. Может даже сгинули во время патрулирования близлежащих территорий. — А можно выяснить, когда именно это произошло? Профессор задумался, потом нахмурился, а после, заинтересованно посмотрел на меня. — Я попробую. И до каких выводов вы дошли? — В первую очередь меня удивил тот факт, что единственный отпечаток оставшейся личности — страх. И не просто страх, а дикий животный ужас. Особенно крик — «Не превращайте меня в монстра», вам не кажется это странным? — Профессор кивнул на мои слова, напряженно ожидая продолжения. — Я думаю, что тех двоих, скорее всего, убили как лишних свидетелей, а дело замяли. Александр быстро обдумал мои слова, и по идее даже выдвинул логичный вопрос. — Тогда почему этот остался жив? По логике, даже с ментальным внушением, он мог бы выдать не ту информацию не тем людям. Намного надежнее было бы его устранить. — Надежнее. — Согласилась я. — Но неэффективно. Он, скорее всего, приносит пользу нашему убийце. Профессор покачал головой. — Это в каком же качестве? — Улыбнулся он. — Его крик. Это самое страшное, что с ним происходило… страх сильная эмоция, но сильнее него лишь желание жить. Я ожидала, что он вцепиться в вас и будет молить о помощи. Но он вас даже не видел. Словно изо дня в день, запертый в клетке собственного сознания, он наблюдал за тем, как его медленно, но верно превращают в монстра. Мое мнение — он все еще подопытный, и на нем продолжают ставить эксперименты. — Да нет… — Хотел было запротестовать профессор, потом что-то прикинул в уме, и кажется немного спал с лица. — Так, мы сейчас же уходим. Я конечно тут же вскочила и начала собираться, но вопрос все же задала. — Можно узнать, а что случилось? Профессор мимолетно, но обеспокоенно взглянул в мою сторону, потом отвернулся и начал споро натягивать свое пальто. — Думаю что ничего серьезного. Да и Акари скорее всего заждался. Идемте. И подхватив меня под локоток, профессор спешно вывел меня из палаты и быстрым широким шагом направился в сторону выхода. Д ва шага, буквально два шага отделяли нас от выхода, когда директор лично преградил нам путь. Широко и даже как-то злорадно улыбаясь, он осведомился. — Ну что? Выяснили, все что хотели? Мышцы профессора напряглись. Он вытянулся, и даже как будто немного раздался в ширь. Сейчас передо мной предстал еще более опасный хищник, чем в кабинете. Этот по сравнению с предыдущим, готов был наброситься и разорвать любого, кто представляет хоть малейшую угрозу. — Нет. Мы ничего не выяснили, и посторонитесь пожалуйста, мы спешим. — И не церемонясь, отодвинул директора. Глаза того забегали, тут что-то явно было не так, и кажется профессор уже догадался в чем именно тут дело, поэтому так спешил. — Но уважаемый. — Елейным голоском протянул директор, куда же делось все подобострастие? — Вы не заполнили все сопутствующие документы. А как же ваша подпись, подтверждающая что вы здесь были? — Распишитесь за меня, я уверен, вы такое уже проделывали. — И протискиваясь мимо охранника, все так же держа меня за руку, Александр поспешил на выход из этого злачного места.***
За кованными воротами даже дышалось легче. Но я, к сожалению, не могла насладиться этим моментом, а все профессор, что ни на секунду не остановился, выскочив за ворота. Лечебница находилась в достаточном отдалении от города, дабы больные не смущали своим видом достопочтенных граждан, так что выбраться отсюда можно было только на транспорте. Алекс, конечно же, озаботился об этом заранее, и таксист, что привел нас сюда, должен был к этому моменту уже находиться здесь же. Но ни его, ни мобиля видно не было. А мы продолжали мчать вперед. — Пр-р-р… Эм-м-м… Александр, а не проще ли дождаться нашего такси? — Почти возмутилась я, находясь на буксире. — Эмма, я не хочу вас пугать, но, кажется, таксист не приедет. Посмотрите правде в глаза, нас специально задерживали, и кажется, мы можем столкнуться нос к носу с нашим убийцей. Сердце, от этих слов пропустило удар, а потом маленькой пичужкой помчалось вскачь и я и сама не заметила, как поравнялась с профессором, чуть ли не перегоняя того в спешке. Только после сказанного я поняла, что все это время что-то было не так. По бокам вдоль дороги разместились небольшие сельхоз. постройки, а за ними бескрайний хвойный лес, что на данный момент как-то странно шумел. Багровый закат окрасил округу в тревожные тона, откидывая странные тени и отбрасывая силуэты на всех близлежащих поверхностях. Прохладный ветер даже сюда доносил запахи моря, и шелестела, трещала, шуршала листва Мы мчались вперед, пытаясь уйти как можно дальше от враждебного места, даже не понимая, что сами бежим в раскинутые сети. Где-то вдалеке, на дороге появился человеческий силуэт. Он стремительно приближался, источая угрозу всем, кто попадется на его пути. Профессор остановился в тот же миг, задвинув меня за спину. Он был настроен серьезно, готовый драться до последнего за наши жизни с тем, кто, кажется, пришел нас убивать. Я встала спина к спине, прикрывая тыл, но периодически все же выглядывая из своего убежища. Наш убийца остановился на небольшом расстоянии. Высокий, я бы даже сказала, очень высокий. Сильный, и эти вибрации силы отзывались звенящим закатным воздухом в ушах и устрашающим. Вся его стать была укутана в черный плащ, из-под капюшона которого даже глаз видно не было. Ну… Иллюзии он накладывал хорошо, это точно. — Александр, — сипло прошептала я, — вы же с ним сможете справиться, правда? — Я почти в этом уверен. — Так же шепотом ответили мне, пока я откинула голову на мужскую спину. — Почему почти? — Насторожилась я. — Не могу понять, чего он ждет? Я как раз на этих словах, приглядывалась к месту от куда доносился непонятный шорох, а увидев нарушителя покоя, я искренне пожалела, что вообще туда вгляделась. Из лесной чащи, нам на встречу выходил огромный монстр. Длинные словно спички лапы передних и задних конечностей венчало удлиненное спиралевидное тело, набитое шерстью, из которого торчали разные человеческие конечности, удлиненная конусная голова,была украшена невероятной длины зубами и десятками глаз, что смотрели в разные стороны. Он передвигался почти бесшумно, но его рост, в два раза выше человеческого, видимо, не давал пройти сквозь ветви, вот они и ломались под его напором. Из раскрытой пасти, капала розовая слюна, показывая насколько эта тварь голодна, и кем она сейчас собирается закусывать. Ее глаза, встретились с моими, и это пригнулось, готовое в любой момент наброситься. Я закричала. Мои нервы не выдержали и я истошно завопила, даже не замечая как опускаюсь на пол. Профессор в тот же миг обернулся посылая магический импульс даже не глядя на противника. И хоть бросок был наугад, но в жертву свою он попал точно. Искренне и от всей души проматерившись, профессор взял меня на руки, готовый бежать подальше от двух недругов, что стояли на дороге. Но стоило лишь повернуться в нужном направлении, как от туда вылезла еще одна непонятная тварь. Тогда смена траектории и новый монстр. Мы так и остались стоять, а нас к этому моменту окружило пять невероятно опасных тварей, таких видов и размеров, что я готова была потерять сознание, лишь взглянув на это все. Страх окутывал своим коконом мое сознание, затопляя все пространство еще и паникой. Куда бежать? Что делать? Как спастись? Мы не знали. А убийца все так же стоял на определенном расстоянии… и чего-то ждал.