***
На следующее утро за завтраком я набросилась на Питера: – Ты обещал подойти к Вилсону! Я и так отбыла лишнее наказание! – Но, я сейчас никак не могу, Мэри, прости… – залепетал он. – То есть как не можешь? Чем ты таким занят? В этот момент к нам присоединились Сириус и Римус: – Опять ты не в духе, а, малышка? – Не смешно, Сириус! Я не буду переписывать сочинения за Питера! – Я признаюсь ему, но потом… правда. – Думаешь, у меня полно свободного времени? – Кипятилась я. – Хочешь, я помогу тебе с сочинениями? – Вступился за друга Рем. – Нет! – Слушай, Питер и правда не может, – в разговор вклинился Сириус, – он помогает мне. И никак не может тратить вечера на переписывания сочинений. Хочешь, я потом напишу их все за тебя? – Так напиши их за Питера! – Э-э-э, нет! Если он признается, то несколько вечеров подряд наш Хвост будет вынужден провести в обществе Вилсона. Правда, Мэри, это сейчас ни к чему! – Да вы все издеваетесь надо мной! – Я огляделась в поисках поддержки, но на меня смотрел только Рем: – Так мы сможем провести больше времени вместе… – Верно! – Поддакнул Сириус, но в эту же секунду Люпин взмахнул палочкой, и язык Блэка завернулся в обратную сторону. – Мы и так проводили бы время вместе. – Я понимала, что уступлю, но сдаваться слишком быстро не хотела. – Поделим сочинения пополам, и я напишу часть из них. – Это ведь нечестно!.. – Да, но считай это просьбой друзей. – Ладно… Когда начнем? – Сегодня же, после занятий. И Мэри… – он наклонился к моему уху, – ты пойдешь со мной на бал? – О! – Я покраснела. – Да… пойду. Остаток утра не могло испортить даже незаслуженное наказание от Вилсона. Мы с Ремом провели его вдвоем, и на занятиях тоже сидели рядом. Вечером я отправилась к Дамблдору, который больше не решался применять магию и теперь изучал вместе со мной новостные сводки за последние несколько месяцев. – Я запросил у Министерства информацию о пропавших без вести. Возможно, если среди них есть ваши родные, то кого-то вы узнаете, и память вернется. – Профессор, но даже если магия не помогла… – Это не повод сдаваться, мисс Стюарт. – Да, но… что, если ничего так и не поможет? – Не скрою – это одна из последних идей, которые у меня остались. Если и она не сработает, я вынужден буду оставить в покое вашу несчастную память. – Могу я спросить еще кое-о-чем? – Да, разумеется. – Почему вы решили, что мне семнадцать? – Сделал предположение лишь по вашему внешнему виду. Определить как-то иначе ваш возраст нельзя. Вас это беспокоит? – Нет, но я задумалась – когда мой день рождения? – Полагаю, вы можете поступить также, как и со своим именем – выбрать его самостоятельно. Я кивнула, и мы принялись разбирать газетные вырезки и личные дела пропавших без вести. Я рассматривала колдографии, читала статьи и изучала семейные древа пропавших, но никого не узнавала. Взяв в руки очередную колдографию, я повернулась к свету и сосредоточилась на лицах изображенных там волшебников – мужчина и женщина держали на руках маленького мальчика и улыбались – длинные черные волосы женщины были собраны в витиеватую прическу, обрамляя лицо кудрями, она смотрела на мальчика, затем на мужа, а потом поднимала взгляд в камеру, и этот взгляд казался мне таким знакомым! Малыш держался одной рукой за мамино плечо, а другой хватал рукав отца и весело смеялся, глядя прямо в камеру. Затем я посмотрела на мужчину – его лицо показалось мне еще более знакомым – красивые, темные глаза с любовью смотрели на жену и сына, острые скулы и красивый, точеный подбородок приковывали взгляд, и я не видела еще человека, которому бы так шли усы! По их позам, осанке и одежде я поняла, что это семья аристократов, а потому поспешила найти о них заметку, чтобы, наконец, понять – откуда мне знакомы их лица. – Нашли что-то? – Дамблдор отвлекся от своих дел. – Да, мне кажется, я их знаю. Он взял у меня из рук карточку, вздохнул и отложил ее в сторону. – Не думаю, что вы были с ними знакомы. – Отчего? Их лица… – Да, они напоминают вам другого человека. Это родители мисс Медоуз. – Что? Родители Доркас… пропали? – По официальной версии они считаются пропавшими без вести. Что же касается фактов… семья мисс Медоуз была уничтожена Волан-де-Мортом. Он пытался завербовать их, но мистер Медоуз отклонил его предложение, они собирались уехать на родину миссис Медоуз – в Грецию, но не успели. По пути их схватили, пытали, а позже убили. Я лично присутствовал на опознании их тел. Мисс Медоуз пожелала оставить в тайне то, что с ними сделали, а потому они официально считаются пропавшими без вести. – Какой ужас! – Я приложила ладонь к губам. – А что с мальчиком? Это ведь брат Доркас, верно? – Да. Малыш Дорос* скончался от нанесенных ему ран… Жуткое зрелище. Доркас теперь живет с родней ее матери. Я снова взглянула на счастливую семью – в глазах защипало, и я поспешила скрыть непрошенные слезы, погрузившись в изучение других колдографий. В гостиную тем вечером я вернулась разбитая, и никак не могла сосредоточиться, когда села переписывать сочинение. – Тут шумно, я, наверное, займусь ими завтра. В библиотеке. – Захлопнув книгу, повернулась к Римусу. – Ты можешь заниматься у меня. – Люпин опустил взгляд. – У старост отдельные комнаты… если хочешь… – Да, давай. Мы поднялись по лестнице, и Рем отворил дверь – я оказалась в просторной комнате с большой кроватью, столом у окна и полками с книгами, учебными принадлежностями, котлами и свитками. – Проходи, располагайся. – Парень убрал какие-то свои вещи, взмахнул палочкой и разбросанные по столу свитки собрались в дальний угол на подоконнике. – За столом хорошее освещение, но здесь, – он указал на кровать и подставку для письма, – уютнее. – Спасибо. – Я села за стол и достала свои свитки и книги. – Погоди. – Римус снова взмахнул палочкой, и вся пыль со стола и подоконника исчезла. – Извини, я живу с ребятами, а здесь бываю нечасто. Последний раз, кажется… – Был с Анной. – Закончила за него я. – Да, но это… послушай, она… – Ты уже говорил. Я поняла. – Что ж. – Он почесал макушку – совсем как Джеймс и Сириус. – Чем я могу помочь? – Раз за мной право выбора – то тебе писать о водных тварях. – Идет. Могу еще и про оборотней взять, если хочешь. – Он улыбнулся. – Нет, его я писала одна и… – Я перебирала свитки в сумке. – Что? И его не засчитали? Ну, это уже… – Давай, я возьму. – Я хотела написать об оборотнях и вейлах. Но ничего не нашла кроме фразы, что «магия вейл на оборотней не распространяется». – Никогда об этом не слышал. Ну, я поищу. – Бесполезно, в библиотеке ничего о них нет. – Но не в запретной секции… – У тебя есть туда допуск? – Нет, но есть кое-что получше. – Он улыбнулся. – Покажу как-нибудь. Мы принялись за работу и уже через час закончили два сочинения. Рем исправил свой почерк на мой, высушил свитки и вручил мне. Затем он поцеловал меня в лоб и пожелал спокойной ночи. – Где ты была, Мэри? – Алиса сидела на кровати Марлин и играла с ней в карты. Лили читала книгу, а Доркас полулежала, наблюдая за поединком Стоун и МакКиннон. – Римус помогал с заданием от Вилсона. – В своей комнате? – Марлин хмыкнула. – Да, а что? – Я скрестила руки на груди, и, не дождавшись ответа вышла в ванную. МакКиннон захихикала, но я не обратила на это внимание – мои мысли все еще занимала трагедия Доркас.***
На следующий день на занятии у Вилсона я решила не терять время, а заняться сочинением. Переписывая одно и тоже другими словами, не заметила, как отвлеклась на лекцию профессора. – …таким образом вы можете отследить волшебника по его личным вещам. Стоит обзавестись предметом его гардероба, и вуа-ля! С помощью памяти этой вещицы выйти на след владельца… Я уронила перо и вскочила: – Простите, профессор… мне нужно… – Не закончив фразу, покинула кабинет и опрометью бросилась в больничное крыло. В коридоре меня остановила Макгонагалл: – Мисс Стюарт! Кабинет профессора Вилсона в другой стороне! – Да, я знаю, профессор. Я… мне просто… – пытаясь отдышаться и объяснить свое поведение закашлялась, – это по поводу моей памяти. Правда! Не может ждать! Воспользовавшись замешательством декана, я продолжила свой путь. Ворвавшись в больничное крыло, застала мадам Помфри над второкурсником с Пуффендуя, который откашливался чем-то темно-синим. – Что случилось, дорогая? – Она оставила мальчика с тазом в руках. – Снова приступ? – Нет. Простите, у вас не остались мои вещи? Те, что были на мне в тот день? – Конечно. – Женщина прошла в комнату. – Они вот здесь. Она подала мне аккуратно сложенную стопку одежды. – Спасибо! Большое спасибо! – Так что случилось? – Я позже все вам объясню! – Снова не замечая ничего на своем пути, бросилась к кабинету Дамблдора. Директор оказался на месте, и, впустив меня, был удивлен моим встревоженным состоянием. Я рассказала ему о лекции профессора Вилсона и протянула стопку своей одежды. – Мы можем узнать последнее место, где я была! Вещевая память, профессор! – Хмм… стоит попробовать. Это интересное предположение. – Я не стала ничего предпринимать самостоятельно. – Это верно. – Он провел рукой по бороде. – Что ж, давайте проверим вашу теорию. Мне не терпелось скорее разгадать тайну своего появления в Хогвартсе, найти хоть какую-то зацепку, узнать, откуда я. Заклинание вертелось на языке, но я уступила Дамблдору возможность провести расследование, боясь испортить что-то. Он взмахнул палочкой, и золотая дымка появилась над одеждой. Она поднялась в воздух и рассеялась под потолком. – Ничего не понимаю… – Выдохнул директор. – Что? Что не так? – Я почувствовала, как внутри меня снова что-то оборвалось. – Боюсь, здесь такая же ситуация, что и с памятью вашей палочки. Вещи совершенно новые. Я без сил опустилась на пол и буквально зарычала от безысходности. – Подождите отчаиваться, мисс Стюарт. – А память замка? – Вдруг вспомнились слова Римуса о том, что Хогвартс хранит информацию обо всех своих студентах. – Что, если через нее выйти на портал, через который я попала сюда? – Да… интересная теория, но, для этого вам необходимо изучить легилименцию на высшем уровне – таком, чтобы вступать в связь с памятью древних домов, а, принимая во внимание тот факт, что на вашей памяти стоит сильнейший блок… боюсь, это вряд ли осуществимо. Но мы придумаем что-нибудь! А пока, – он помог мне подняться и подал вещи, – вы сможете обновить свою мантию. – Спасибо, профессор. Возвращаться к Вилсону мне не хотелось, а потому я поплелась в музыкальную гостиную – там меня уже ждала верная спутница – серая кошка. – Привет. – Я наклонилась, чтобы погладить ее, но та снова увернулась. – Все еще нельзя? Что ж, присаживайся. – Позвав ее, я похлопала по подушке рядом с собой. Затем взяла в руки гитару и наиграв несколько аккордов, заплакала. Кошка громко мяукнула, чем привлекла мое внимание. – Ты, как я смотрю, без ошейника. Вот и я… ничья. Ничего… совершенно ничего… память никогда ко мне не вернется! – Со злости я скинула вещи на пол и встала, чтобы поставить гитару на место, но тут взгляд мой остановился на мантии – отложив гитару, я наклонилась и взяла ее в руки, ощупала и осмотрела – это был дорогой материал, теплый и ноский. В потайном кармане я нашарила несколько галлеонов, что меня несказанно удивило – кошка тоже подошла ближе и изучала мантию вместе со мной. Остальные вещи тоже оказались хорошими и дорогими – я рассмотрела их все. – Значит, я не бедна, как думаешь? – Мяу. – Согласна. Стоит оставить их прозапас. Вечером я рассказала обо всем Римусу и Сириусу, но и они не смогли придумать ничего нового, а потому мы решили на время отложить мысли о моей памяти.Lea Michele – Auld Lang Syne
Теперь вечера я проводила в комнате Рема, читая, играя на гитаре, выполняя домашнюю работу – мы становились все ближе. Накануне выходного я задержалась дольше обычного – читая книгу, уснула, соблазненная мягкостью подушек. Проснулась оттого, что несколько холодных капель воды упали мне на лицо, а затем теплые губы Рема коснулись моих. Я открыла глаза и снова закрыла их, растворяясь в поцелуе – мои руки по привычке обвили его шею, а пальцы я запустила в мокрые волосы – Люпин только что вышел из душа. Он притянул меня к себе, провел рукой по спине и запустил ее под свитер, впервые коснувшись моей голой спины. От такого я сама опустила руки ему на спину и поняла, что он обнажен. Отстранившись, скользнула взглядом вниз – на Римусе были лишь пижамные штаны – и тут же залилась румянцем. – Ты так сладко спала, что я не мог не любоваться тобой, а когда понял, что смахиваю на маньяка, решил разбудить. – Отшутился Люпин. – А сколько времени прошло? – Думаю, уже полночь. – Мне пора идти. – Я быстро встала, надеясь, что он не заметит моего волнения. – Я закончил твое сочинение. – Он и сам смутился. – Оказывается, вейлы и оборотни – лучшие союзники. Магия вейл не действует на оборотней, а оборотни не причиняют вреда вейлам даже в волчьем обличье. – Почему? – Не знаю. Там какая-то сложная древняя магия. Я нашел лишь старый миф о том, что, когда первого человека прокляли таким образом, лишь вейла встала на его защиту. Кажется, была его женой… Она пыталась снять с него это проклятье, но, в конце, он убил ее, а, испуская дух, она завещала, что станет первой и последней вейлой, погибшей от волка. – Какая трагичная история. – Да, есть мнение, что именно за эту выходку весь род вейл прокляли, лишив их права быть счастливыми в любви и даже выходить замуж. – Да уж… большая цена. – Но это все больше похоже на сказки. Хотя, думаю, Вилсон останется доволен. – Спасибо, Рем. – Я потупила взгляд. Он встал и по обычаю проводил меня до двери, поцеловав на прощанье в лоб. В этот момент я опустила голову и заметила на его теле следы от когтей. – Римус?.. – Я подняла руку, не смея коснуться жутких шрамов на теле. – А… это… Сириус перестарался. – Что? Когда это случилось? – Шрамы выглядели свежими. – В прошлое полнолуние. Не бери в голову. – Нет! Расскажи мне! – Я снова села на кровать и приготовилась слушать. – Обычно я довольно спокоен… по словам ребят даже в волчьем обличье. Но в этот раз что-то было не так. Они втроем не могли меня остановить, и Сириусу пришлось сцепиться со мной не на шутку. Ерунда, все быстро зажило. Пока Рем рассказывал о прошлом полнолунии я рассмотрела его тело еще внимательнее – тут и там виднелись шрамы от укусов, порезы, царапины, следы когтей и ссадины. – Извини, что тебе пришлось на все это смотреть. – Он потянулся за рубашкой, но я остановила его, поцеловала и, упершись в плечи, повалила на спину, а затем начала гладить плечи, грудь и живот, стараясь вложить в прикосновения всю возможную нежность, будто бы она могла излечить эти раны, а, когда этого показалось недостаточно, стала покрывать тело поцелуями, уделяя внимание каждой царапинке. – Мэри, что ты… – Он приподнялся на локтях. – Тсс… – Я провела указательным пальцем по его губам. Рем послушно откинулся назад, а я продолжила исследовать израненное тело, силясь не расплакаться от ужасного, несправедливого зрелища. Когда я добралась до живота, Римус вдруг резко сел и отстранил меня. – Мэри… – выдохнул он, стараясь совладать с участившимся дыханием. Я и сама разгорячилась – к щекам прилила кровь, а сердце билось часто-часто. – Тебе пора спать. – Он снова проводил меня до двери. – Если, конечно, не хочешь остаться. Я почувствовала, как внизу живота завязался узел и снова вспорхнули бабочки, в горле пересохло, а руки дрожали. Еще раз обняв Люпина, я прошептала: – Спокойной ночи. – И выбежала из его комнаты до того, как поменяла решение. Девочки уже спали, когда я, силясь скрыть улыбку, кралась к своей постели. – Что-то ты сегодня поздно. – У кровати меня настиг шепот Алисы. – Да, я случайно уснула за книгой. Она встала и нырнула ко мне в постель – но теперь я была рада этой близости. Мне не терпелось поделиться с кем-то своими чувствами, а так как о наших отношениях знала только Стоун, пришлось очень кстати, что она не спала. – Уснула в комнате старосты? И? – Она и сама жаждала подробностей. – Римус разбудил меня, когда вышел из душа… – О! – И мы разговаривали. А потом… – Да ладно! Мэри! Вы с Ремом… – Нет! Нет… – Я улыбалась. – Мы только целовались. Но, думаю, он не был против продолжения. – Пфф… естественно! Какой парень будет против? – Но я ушла. – Почему? – Ал! Мы всего неделю вместе, и я не знаю… – Я прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. – Что за бред? Вы с ним светитесь от счастья, когда рядом. Не знаю, как еще весь Хогвартс не заметил, что вы вместе. Кстати, он уже пригласил тебя на бал? – Да, но… я, наверное, не пойду. – Ты что! Почему? – У меня нет подходящего наряда. – Это легко исправить. У Марлин миллион платьев, для тебя одно найдется. Кстати… – она вскочила и начала рыться в нижнем ящике своего шкафа, а, когда нашла что-то, поманила меня в ванную, – идем. Я вышла следом за Стоун. – Вот, держи. Тебе нужнее. – Что это? – Приняв из рук девушки сверток, начала разворачивать его. – Мне его подарила одна дальняя родственница, но прогадала с размером. Я все надеялась, что грудь станет больше, но… что-то не задалось. – Она рассмеялась. – А на тебе должно смотреться великолепно. Я достала из подарочной упаковки невероятно красивый черный комплект –шелковую ночную сорочку, отделанную кружевом, и длинный кружевной пеньюар. – О! Я не могу это взять, Ал. – Почему? – Это слишком… у меня нет ничего взамен. – Я прошу только примерить его. Давай же. Ткань струилась между пальцев, переливаясь, и я не устояла. – Великолепно! Ты только посмотри! Даже мне стало жарко рядом с тобой, а уж Рем-то точно с ума сойдет! Ты обязана взять его! Под восторженные возгласы Алисы я рассматривала себя в зеркале – волосы нужно будет накрутить, а на ресницы наложить те чары, что тогда использовала Доркас, но в остальном я действительно смотрелась очень притягательно. Мной овладело такое невероятное чувство ожидания чего-то прекрасного, что впервые за последние дни я забыла обо всех тревогах и наслаждалась жизнью Мэри Стюарт – девушки-сироты из Флиттона, чей опекун отправил ее в Хогвартс в семнадцать лет, и которая всего за полтора месяца нашла себе друзей и человека, ради которого хотелось становиться лучше.***
На следующий день мы отправились на тренировку по квиддичу и в перерыве Сириус даже дал мне прокатиться на метле. В этот раз Джеймс уже не так контролировал своих игроков, предоставив им возможность тренироваться самостоятельно, а сам завис вниз головой на метле рядом с Эванс, выпрашивая поцелуй, чем веселил не только ее, но и своих игроков, и тех, кто пришел посмотреть на тренировку. Мы с Ремом расположились дальше остальных, достали горячий чай и бутерброды и делали ставки – сколько Джеймс еще сможет так продержаться, пока Люпин не наклонился совсем близко ко мне и не зашептал на ухо – это заставило меня отвлечься от происходящего на поле: – Послушай… Мэри, по поводу вчерашнего… я не хотел тебя обидеть и ничего такого не имел ввиду. Просто… – Тсс… – Я коснулась его губ пальцем. – Все прекрасно. – Просто я хочу, чтобы ты знала… может, ты и не вейла, но я никогда тебя не обижу. Мы оба рассмеялись, но тут с поля послышался дикий вопль. – Я НЕ СОБИРАЮСЬ МОРОЗИТЬ СВОЮ ЗАДНИЦУ ПРОСТО ТАК, ПОТТЕР! ЛИБО МЫ ИГРАЕМ, ЛИБО ТЫ МИЛУЕШЬСЯ С ЛИЛИ! – Доркас запустила бладжер в Джеймса. Он легко увернулся и подлетел к загонщице. Они о чем-то поговорили, и Медоуз покинула поле, а Джеймс сосредоточился на тренировке, которая, впрочем, быстро закончилась. У выхода из раздевалки я столкнулась с Алисой – она ждала Марлин, а я – Сириуса. – Ты не видела Доркас? – Нет, я была наверху. А что случилось? – Не знаю, где она. – Стоун нервничала. – Если увижу, передам, что ты ее искала. – Мэри, малышка, ты идешь? – Сириус уже вышел, и теперь они с Римусом ждали меня у дороги к Хагриду – мы собирались заглянуть к нему на чай. Когда поле для квиддича почти скрылось из виду, Блэк вспомнил, что забыл в раздевалке гитару, и я вызвалась принести ее. Вернувшись, решила, что никого уже не застану, но, внезапно, услышала плач – в дальнем углу раздевалки, поджав ноги и упершись лбом в колени, сидела Доркас и плакала навзрыд. – Кхм-кхм. – Я дала о себе знать, и она тут же вскинула голову: – Чего тебе? Раздевалка только для игроков команды. – Я пришла за гитарой Сириуса. Он оставил ее где-то здесь… – Его шкафчик вон там, – она указала на дверцу справа от меня, – бери и уходи. Я молча открыла дверцу, достала гитару и собралась уже выйти, но неожиданно для себя остановилась и повернулась к Доркас. – Может я могу чем-то помочь? – Ты? Это вряд ли… – Расскажи, в чем дело, и мы вместе... – Стюарт, иди своей дорогой. – Это из-за твоих родителей? – Я опустилась на корточки рядом с девушкой. – Я понимаю, что ты чувствуешь. – О, я тебя умоляю! – Доркас вытерла слезы и повернула ко мне голову. – Правда понимаю. Я тоже осталась одна… – Я не одна! – Доркас, я знаю, что произошло, и мне очень-очень жаль, но, знаешь что? У тебя есть воспоминания о твоих родных, и это самое ценное! Береги их… – Разве они заменят мне их? – Медоуз больше не кричала на меня. – Послушай, – я вздохнула, – я потеряла своих близких и, хуже того, меня лишили памяти. Поэтому я ничего вам и не рассказывала – у меня попросту нет воспоминаний о своей жизни, о тех, кому я была нужна и дорога. И я просыпаюсь каждый день с пустотой внутри, стараясь отыскать способ вспомнить хоть что-то, но вместо этого теряю и теряю надежду вернуть свою прежнюю жизнь, поэтому, поверь, воспоминания ценны. Она молча выслушала меня, и, когда я повернулась, чтобы уйти, окликнула: – Мэри… мне жаль. – Не стоит. Здесь не так плохо, – я улыбнулась, – и я могу начать все сначала. – Это не из-за родителей… точнее, не только из-за них. Тогда я действительно была не одна. Когда все это случилось, со мной был Джеймс. Если бы не он, я бы, наверное, наложила на себя руки… Он организовал дополнительные занятия для меня с Макгонагалл и с Грюмом – великим мракоборцем. Направил мою злость в нужное русло, помог смириться с потерей, был как… как Римус для тебя… И мне очень больно от того, что теперь он не со мной. – Ты говорила с ним? Он знает о твоих чувствах? – Нет. А смысл? Он сохнет по Эванс чуть ли не с первого курса. – Но что, если бы ты открылась ему. – Я не так глупа, чтобы портить нашу дружбу. – Тогда что это было сегодня? – Я уже извинилась… – Ты? Извинилась? Доркас рассмеялась. – Я не плохой человек, Мэри. Но так много плохого произошло со мной, что я живу только ради мести. – Но ведь в жизни есть и хорошие люди. Ты не должна жить только болью! – Говоришь совсем как Джеймс. – Она усмехнулась. – Но мои родители… они не пропали. Я видела их… изуродованных пытками. И братика… он ведь ни в чем не был виноват, а эти мерзкие твари истязали его! – Чем больше она говорила, тем холоднее звучал ее голос. – И клянусь тебе, если мне выпадет шанс, я уничтожу каждого! Каждого, кто причастен к этому! Я поставила гитару у двери, подошла и обняла девушку: – Не знаю, что произошло с моей семьей, но, клянусь, если смогу, я отомщу за твою! И тут случилось невероятное – Доркас обняла меня в ответ и прошептала: «спасибо».***
Неделя пролетела быстро – я помогала Робу выучить азы игры на гитаре, стала общаться с Доркас – она выслушала мою историю еще раз и обещала сохранить ее в тайне. Мы с Римусом много занимались, подтянули ЗОТИ и повысили балл по зельеварению, я стала чаще задерживаться у него под предлогом подготовки, но на самом деле мне нравилось сидеть с ним рядом и читать или лежать вместе и разговаривать. В субботу с самого утра мы с девчонками готовились к балу. Алиса выпросила для меня у Марлин длинное темно-зеленое платье и туфли, Лили занялась прическами, а МакКиннон пыталась подобрать идеальный макияж для каждой из нас. Доркас готовилась к балу самостоятельно, а мы помогали и одновременно мешали друг другу в суете предпраздничного вечера. – Марли, с кем ты в итоге идешь на бал? – Спросила Алиса. – С Томом или Джоном? – Одна. – Что? – Мы с Лили обернулись. – Ну, да. Я решила, что прекрасно проведу время одна. – Разве ты не собиралась прийти и доказать Робу, что вовсе не горюешь о нем? – Алиса накладывала чары на наши платья, чтобы они не мялись. – Я и не горюю. Тем более, если он тоже придет один, то, может, успокоится и… – Так ты хочешь его вернуть? – Лили водила палочкой над моей головой, но остановилась и повернулась к МакКиннон. – Давайте оставим эту тему… – Хочет-хочет, – подтвердила Алиса, натягивая чулки и указывая на платье Марлин, – или зачем ей это небесно-голубое облако? – Так, а чего ждешь ты от этого бала? – Танцев с Френком… ну, или не только танцев. – Стоун захихикала и кокетливо повертела попой. – А что насчет тебя, Лили? – Ничего не жду. – Староста покраснела. – Я собираюсь уйти пораньше и заняться сочинением… – Ой, да брось. – Вмешалась Доркас. – У нас не так много поводов для радости, расслабься хоть на один вечер. – Как думаете, с кем придет Сириус? – Снова спросила Алиса. – Какая разница? – Лениво протянула Марлин, хотя голос ее дрогнул. – Тебе не все равно? – Мне интересно – кто эта его таинственная девушка? – А мне нет… – МакКиннон закончила со своими ресницами и занялась румянцем. – А ты, Мэри? Что там у тебя со старостой? – Ничего. Мы только друзья. – Я ждала этого вопроса и подготовилась заранее. – Друзья, которые чуть ли не ночуют вместе? – Девушка обернулась. – Ты ведь с ним все время проводишь. Чем вы там занимаетесь? – Учимся! – Я закрыла глаза, пока Лили укладывала локоны у моего лица. – Он помогает мне с сочинениями для Вилсона, дает прочесть полезные книги… – Может, он гей? – Что? Нет! – Откуда ты знаешь? – Ну… – Раз он до сих пор не предложил тебе встречаться, и, если ты говоришь, что ничего нет… это странно. – Рассуждала Марлин. – Просто знаю, и все! – Уверена? А то окажется как с Питером… – А что с Питером? – С моей прической было покончено, и я повернулась к Марлин. – Ты не заметила? Он ведь без ума от Блэка! Наверное, курса с третьего влюблен в него. – Что за бред? – Поверь мне. – Марлин повернула мое лицо к свету и начала накладывать чары. – Петтигрю мечтает о Блэке. – И правда, Мэри. – Вмешалась Алиса. – Ты разве не замечала? Бедный Питер разве что в рот Сириусу не заглядывает. – Это их дело. Нас это не касается. – Попыталась я одернуть девчонок, но их было уже не остановить: – Вдруг, и Рем тоже? Бедный Блэк – что ни друг, то поклонник… – Перестаньте! Римус не гей! – Я бы не была так уверена на твоем месте… – МакКиннон покачала головой. – Хватит! – Ладно. Как скажешь. – Она улыбнулась. – Все-таки вы вместе, да? – Марлин… – Устало выдохнула я. – Хорошо, расскажешь, когда будешь точно знать, что он заинтересован в тебе, а не в Блэке. За полчаса до начала бала мы все были готовы, но сидели в комнате, не желая спускаться в гостиную раньше парней. Девчонки снова подняли тему отношений своих однокурсников, а я вышла в ванную, чтобы еще раз посмотреть на свое отражение в зеркале. Платье струилось и красиво облегало фигуру, подчеркивая грудь, туфли на каблуке сделали меня выше, а завитые волосы, собранные в какую-то сложную прическу Лили, добавили элегантности. Лицо мне тоже очень понравилось – нос с помощью макияжа стал чуточку уже, веснушки скрылись под слоем пудры, губы стали больше и мягче, а ресницы доставали до бровей. Тут постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла Доркас. – Хорошо выглядишь, Мэри… – Спасибо! – … только вот платье… – Ну, конечно! – Я ухмыльнулась. – Ты была бы не ты, если бы не покритиковала меня. – Нет, правда. Это не лучший выбор. – Другого у меня нет. – Я снова повернулась к зеркалу. – А, по-моему, очень хорошо. – Да, но не идеально. Постой… Медоуз вышла и пропала на добрых десять минут. Я уже подумывала было вернуться в комнату, когда услышала, что девчонки начали спускаться в гостиную. Открыв дверь, вышла следом за ними, но тут меня окликнула Доркас: – Я же сказала тебе ждать. Куда это ты собралась? – Но все уже уходят, Доркас. Мы пропустим начало. – Не пропустим, если ты быстро переоденешься – вот, держи. – И она протянула мне длинное черное платье. – В нем ты точно всех сразишь. – Но Марлин… – Переживет! Давай, надевай. Она помогла мне выпутаться из складок платья МакКиннон, и затянула корсет своего – это было облегающим, из черной блестящей ткани с вышивкой. И действительно, посмотрев на себя в зеркало я не сдержала восторженного возгласа – оно сидело великолепно! – Так намного лучше. – Улыбнулась соседка. – Спасибо, Доркас. – Можешь звать меня Кас, – ее отношение ко мне менялось изо дня в день, – и дай-ка сюда свое лицо. Что из тебя сделала Марлин?! Она поколдовала немного, и я снова взглянула в зеркало – ресницы смотрелись более естественно, и яркие румяна пропали. Как ни странно, черный цвет платья прекрасно гармонировал с черным цветом моих волос. – Это невероятно! Спасибо тебе! – Пошли, а то опоздаешь… золушка. – Было видно, что Доркас нравится заботиться обо мне. Я в некоторой степени заменила ей потерянного брата, став младшей сестрой. В Большой Зал мы спустились, когда бал уже начался. Столы были убраны, звездное небо, казалось, переливалось в разы ярче – так, что свечи были не нужны. Зал был украшен черными и оранжевыми лентами, тыквы и сладости в виде разной нечисти занимали столы по периметру. Первым, кого я увидела, был Сириус – он стоял один в дальнем углу и говорил сам с собой. Джеймс кружил Лили в центре Зала, и они выглядели очень счастливо, Марлин стояла одна и выглядела весьма потерянной. Мы с Доркас подошли к ней, и она тут же утащила Медоуз в сторону, оставив без внимания мой изменившийся внешний вид и меня саму. Алиса и Френк над чем-то заливисто смеялись, разливая пунш. – Кхм-кхм. Я обернулась – на меня смотрел Римус и улыбался, приглашая на танец. Я подала ему руку, и он закружил меня по Залу. – Ты очень красивая, Мэри. – Прошептал он на ухо, и я перестала замечать все вокруг. Этим вечером не существовало никаких бед и тревог, не было потерь и переживаний, плохих новостей и страданий – все, кто пришел в Большой Зал, были счастливы – так мне казалось. Сириус представил мне свою кузину – Нарциссу Блэк, которая пришла на бал с Малфоем, но Сириус уговорил ее остаться в нашей компании. Римус не отходил от меня ни на шаг и, кажется, все, включая Марлин, догадались, что мы больше не друзья. МакКиннон же, пройдя несколько раз мимо кучки шестикурсников, оставила надежды встретить Роба и покрасоваться перед ним – парень не пришел на бал. В разгар вечера Френк опустился на одно колено посреди Зала и сделал предложение Алисе, вручив ей ожерелье его бабушки – помолвочный подарок. Стоун ответила «да», и весь Зал стал аплодировать, а Лили даже прослезилась. Когда ученики начали расходиться по комнатам, Сириус предложил продолжить празднование в гостиной Гриффиндора, Алиса поддержала эту идею и уже через полчаса мы сошлись на том, что устроим «пижамную вечеринку» в комнате одного из наших старост, а по пути в башню окончательно решили, что это будет комната Рема. Когда уже подходили к портрету, встретили Роба, и Марлин, шедшая впереди, замерла, а потом быстро прошла вперед – парень сидел на ступенях рядом с девушкой из Когтеврана и играл на гитаре. Шлейф платья МакКиннон зацепился за гриф гитары, и она дернула его, разорвав платье, выругалась и скрылась за проемом. Остальные тоже поспешили в башню – Сириус даже привел свою кузину, а я остановилась рядом с Томпсоном: – Можно тебя на минуточку? Парень встал и отошел от девушки насколько это было возможно. – Я думала, ты хотел спеть для Марлин… – Я никогда этого не говорил. – Да, но… – Мэри, мы расстались. – Но она так старалась сегодня произвести на тебя впечатление… и ни с кем не пошла на бал, надеясь встретить тебя. – Может, ей стоило написать Сириусу? – Роб! – Что, Мэри? Я знаю Марлин дольше, чем ты, и точно тебе говорю – она не горюет о нас. Вот пройдет еще несколько дней, и она найдет себе… – Ну, зачем ты так говоришь? Дай ей шанс! – Нет… – Хотя бы поговори с ней. Прошу. – Я уже все для себя решил. – И тут он повысил голос так, чтобы его слышала его спутница. – Марлин МакКиннон больше для меня не существует. Я покачала головой, но решила больше не продолжать этот спор. В комнате, помимо Лили, Алисы, Марлин и Доркас была еще гостья Сириуса – Нарцисса. Она сидела на краю кровати Лили и молча наблюдала за девушками, которые облачались в пижамы и ночные рубашки, чтобы продолжить посиделки в комнате Рема. – Тебе, наверное, тоже что-то нужно из одежды? – Поинтересовалась я. – Не переживай за меня. Я уже отправила домовика с поручением. – Она улыбнулась краешком губ. Марлин при этом фыркнула, но ничего не сказала, а Алиса подала мне уже знакомый сверток с пеньюаром. – Сейчас? – А когда еще? Я закрылась в ванной, сняла платье, быстро приняла душ и надела шелковую ночную рубашку и кружевной пеньюар – подарок дальней родственницы Алисы, и снова покрутилась перед зеркалом – теперь даже Доркас не найдет изъяна! Вернувшись в комнату, я заметила, что все девушки наблюдают за тем, как переодевается Нарцисса – ее движения были плавными и грациозными, свое платье она сняла быстро, затем надела ночную рубашку с бюстом, а сверху накинула короткий шелковый халатик – все нежно-голубого цвета, распустила волосы и повернулась к нам. – Я готова, идем? – Отлично выглядишь. – Шепнула мне на ухо Доркас, пока мы спускались в спальню Рема. – Спасибо. – Я искренне улыбнулась в ответ. В спальне старосты царил настоящий хаос – вещи Римуса были собраны в дальнем углу, на столе стоял огромный котел с пуншем, на полу расположились ребята, достав волшебные карты, и сейчас спорили – чей ход следующий. Наш приход заставил их потесниться и, когда они перестали сыпать комплиментами, мы расположились в кругу и вклинились в игру. Я быстро выбыла, но не расстроилась – налив остальным пунш, взяла гитару Сириуса и начала играть.Nicole Cross – Elastic Heart
От моего взгляда не ускользнуло как Марлин смотрит на Нарциссу, которая расположилась возле кузена, опершись о его согнутую ногу и сейчас смеялась над шуткой Джеймса. Я заметила и полный ревности взгляд Доркас, направленный на Джеймса, который перебирал волосы Лили, которая, в свою очередь, помогала Питеру перетасовывать карты, уловила как Френк нежно поцеловал Алису в плечо, и как она закрыла глаза и блаженно откинула голову после этого. Римус же смотрел только на меня, постоянно отвлекаясь от игры, что, в конечном счете, привело к тому, что он тоже выбыл – и тут же подсел ко мне. Через час ребята захотели есть, и мы позвали домовиков – те вынесли, наверное, всю кухню, но голодных подростков накормили. Ближе к полуночи решили включить радио и потанцевать, но так как парней на всех не хватало, танцы быстро закончились, сменившись историями из школьной жизни. Я наблюдала за Нарциссой – это оказалась веселая, общительная девушка без предрассудков по поводу факультета – она легко нашла общий язык как с Алисой, так и с Доркас. Даже Марлин прониклась к ней симпатией, когда Блэк обронила какое-то замечание по поводу внешнего вида их общей знакомой. А потом я заметила, как Сириус смотрит на нее, и все поняла. Улучив момент, оттащила его в сторону и зашептала: – Ты что, встречаешься с ней? – С чего ты взяла? – Сириус! – Ну, да… но это строжайшая тайна. Я не шучу, Мэри. Тут не так, как у вас с Лунатиком. – Она же твоя сестра! – Кузина. И не беспокойся, в семье Блэк заключают такие браки, Мерлин их всех раздери. – Но… – Мэри, прошу тебя. И разве она не чудесная? – Он повернулся и посмотрел на предмет своего обожания. – Да. Чудесная. – Я взяла его за руку. – Тебе повезло. – Ей тоже, малышка. – Он ухмыльнулся. Мы вернулись к остальным и просидели до половины четвертого утра, а затем начали клевать носом, и решили разойтись по постелям. В комнате Рема остался жуткий бардак, и я вызвалась помочь убрать его. Сириус отправился провожать Нарциссу, Марлин и Доркас ушли спать, Лили и Джеймс долго прощались в гостиной, но все же разошлись, а Алиса и Френк уединились в отдельной спальне Лили. Люпин быстро вернул комнате прежний вид – я и глазом моргнуть не успела. – Да ты просто мастер уборки. – После всех тех выходок, что мы совершали с ребятами, я освоил эти чары в совершенстве. Я стояла посреди комнаты, пытаясь найти повод остаться, но Рем и не собирался меня отпускать. Он скинул халат и стянул с себя футболку, оставшись лишь в пижамных штанах, затем обнял меня и поцеловал. Я обвила его за шею, встав на носочки и растворилась в поцелуе. – Мэри… – Рем… Я скинула кружевной пеньюар, оставшись в одной ночной рубашке, и мы переместились на кровать – Римус положил меня на подушки, а сам навис сверху, целуя мое лицо и медленно перемещаясь к шее, ключицам и ложбинке на груди. Я затаила дыхание, но он снова вернулся к губам и продолжил исследовать мое тело руками, впервые позволив себе провести пальцами по моим обнаженным ногам – от коленки и вверх. Когда его пальцы оказались в непосредственной близости от лобка, я прервала поцелуй, готовясь к чему-то неприятному, но Рем прошептал на ухо: «не бойся», и вернул руку мне на спину. Свечи в комнате догорали, а из приемника Питера еле слышно доносилась какая-то песня, от выпитого пунша (на пижамной вечеринке он уже был алкогольным) у меня закружилась голова, а лицо залил румянец. Я обняла Римуса за шею и повалила на постель, а сама оперлась на локти и, оказавшись сверху, в одно мгновение стянув с себя ночную рубашку, осталась в одном нижнем белье. – Ты уверена? – Да. – Я не… – во рту у него пересохло, было заметно, как он нервничает, – я не делал этого еще ни с кем. – Я тоже. – Я помолчала и добавила. – Наверное. Он улыбнулся и начал осыпать мое тело поцелуями – от тепла его рук и нежности губ я расслабилась и даже не заметила, как он стянул с меня бюстгальтер и трусики. Его нежные прикосновения будили во мне жаркий огонь, который разгорался внизу живота и растекался по венам. Пальцы Люпина ласкали меня внутри, а я извивалась от наслаждения. А потом Римус снял пижамные штаны и, раздвинув мои ноги, медленно и не сразу вошел в меня. Я сначала испугалась, но, не обнаружив никаких болезненных ощущений, снова отдалась на милость губам и рукам парня. После нескольких толчков, Рем вытащил член и кончил на кровать. Через мгновение, взмахнув палочкой, все убрал и повалился без сил на спину. Я поцеловала его в шею, но парень не мог даже повернуть головы – он тяжело дышал и старался успокоиться. – Ты как? – Наконец, спросил он. – Нормально. – Я улыбнулась. – А ты? – Превосходно… постой, почему «нормально»? – Ну, я… – Я потупила взгляд, не зная как сказать, что не получила удовольствия. – Постой. – Он снова оказался сверху и начал целовать мое тело, спускаясь все ниже и ниже. – Что ты делаешь? – Спросила я, когда он вдруг поцеловал мою промежность. – Делаю тебе «превосходно». Через несколько долгих мгновений наслаждения я вскрикнула и испытала обещанное «превосходно». Римус лег рядом и обнял меня, я прижалась к нему всем телом и закрыла глаза – сон сморил меня. Когда рассвет пробился в наши окна, я медленно потянулась и открыла глаза, тут же встретившись взглядом с Ремом и вспомнила прошлую ночь. – Доброе утро. – Улыбнулся Люпин. – Доброе. – Я почувствовала, как краснею и постаралась сильнее закутаться в одеяло. – Мэри, – он придвинулся ближе и, просунув руку под одеяло, обнял меня за талию, – как ты себя чувствуешь? – Хорошо. – Ничего не беспокоит? – Нет, Римус. – Мне почему-то хотелось смеяться – такое серьезное выражение нацепил на лицо староста. – А с тобой все хорошо? – Да, а что? – Ну, ты такой серьезный, будто мы этой ночью не любовью занимались, а Гринготтс обворовывали. Он рассмеялся, откинувшись на спину, а я, осмелев, прильнула к нему и поцеловала в шею: – Пора вставать. Уже одиннадцать! – И что? У нас ведь выходной. – Рем взмахнул палочкой и шторы задернулись, окунув комнату в полумрак. – Можем провести здесь целый день. – Это было бы замечательно, но, не знаю как ты, а я жутко голодная. – Честно сказать, я тоже. Что ж, пойдем, позавтракаем. – У меня есть идея. Один из нас сходит за едой на кухню, а день, как ты и предложил, проведем в постели. – Отличная идея, Мэри! Давай тянуть жребий? – Я так понимаю, каждый хочет остаться в мягкой кровати? – Я рассмеялась. – Так и быть, давай я схожу. Я выбралась из постели, быстро оделась и, выглянув на лестницу, убежала в комнату, пока никто меня не заметил. Девчонки еще спали, Алисы не было. Я взяла джинсы и свитер, приняла душ и, переодевшись, направилась на кухню. Домовики встретили меня с довольными улыбками, собрали два пакета еды и отпустили восвояси. Уже у самой лестницы меня кто-то окликнул, и я остановилась. – Привет. – По лестнице от подземелий поднимался Северус. – Привет. – Я поставила пакеты на пол и поправила растрепавшийся хвост. – Как твои дела? – Ты нашла свою гитару? – Он проигнорировал мой вопрос. – Да… Так это ты хотел ее забрать? – Мне домовики не отдали. – Спасибо за заботу. Воцарилось молчание. Было видно, что Снейп никак не может решиться мне что-то сказать. Я решила снять напряжение: – Похоже, после вчерашнего только мы с тобой решили выйти из спален… – То, что ты сказала Блэку – правда? Ты совсем ничего о себе не помнишь? Я замерла. – Там, на Астрономической башне. Я все слышал. – Пожалуйста, Северус, не говори… – Что здесь происходит? – За спиной у Снейпа появился Сириус. – Мэри, он пристает к тебе? – Нет, все в порядке. – Однако, голос подвел меня. – А, ну-ка. – Сириус схватил Северуса за плечи и встряхнул, но тот выхватил палочку и отбросил Блэка с помощью «протего». – ПЕРЕСТАНЬТЕ! – Я попыталась встать между ними, так как Сириус уже успел подняться и тоже вытащил палочку. – Отойди, Мэри! – Стойте! Не надо, прошу! – Я дрожащими пальцами начала вытаскивать палочку, но она зацепилась за свитер. Парни не слушали меня, – они уже стояли напротив друг друга и собирались драться. – Сириус, умоляю тебя! – Он поплатится, Мэри, лучше отойди. – Северус, уходи, я прошу тебя! – Я повернулась лицом к Снейпу, закрыв собой Блэка. – Ни за что.James Newton Howard – The Healing
Знакомое чувство дежа вю вновь овладело мной, и я взмолилась Высшим Силам, чтобы оно не поглотило меня – только не сейчас! Парни уже начали дуэль, когда я, наконец, вытащила палочку и крикнула, что есть мочи: «ПРОТЕГО». Их раскидало в разные стороны, а я от ужаса бросилась прочь, но тут в глазах заплясали черные мушки, а из носа брызнула кровь. Несколько раз моргнув, я поняла, что лишилась зрения – темнота обволакивала, заполняя собой все. От бессилия и ужаса слезы полились у меня из глаз и, смешивая их с кровью, я закрыла лицо руками и сползла по стене, а в это время обрывки воспоминаний – сражение двух мужчин и крик девушки, всплывали передо мной, перемежаясь с чернотой. – Эй, ты в порядке? – Окликнул меня голос. – Сириус? – Позвала я. – Это ты? – Почти. – Кто-то усмехнулся рядом со мной. – Давай-ка я помогу. Чьи-то руки помогли мне сесть и опереться спиной о стену. – Что с тобой случилось? – Голос казался знакомым, и я решилась довериться ему. – Я ничего не вижу. Только темнота. – Мои пальцы отчаянно впивались в складки мантии моего спасителя. – Давай для начала остановим кровь. – Парень взмахнул палочкой, и кровотечение прекратилось. – На тебя кто-то напал? – Нет… они там… – Оставь ее! – Этот голос точно принадлежал Сириусу. – Я лишь помочь хотел, ну, как пожелаешь. – Руки отпустили меня, и по телу прошел холодок – я будто потеряла главную опору в жизни. Уже через мгновение я почувствовала, что Сириус рядом и пытается помочь мне подняться. – Кто это был? – Мой брат, Регулус. Не заметила, как мы похожи? – Сириус, я… – Вспышка света ослепила меня, а боль была такой невыносимой, что я снова опустилась на колени. – Что? Что с тобой? – Я вспомнила, Сириус. – Проморгавшись, я рассмотрела лицо друга. – Меня зовут Саманта. *Дорос – подарок. Оставляйте отзывы, ценно каждое мнение. Здесь вы найдете иллюстрации к главе: http://samantastory.tumblr.com/post/182612709374/глава-11-другая-любовь