С уважением, профессор Вилсон.»
Я обвела гостиную взглядом – мне нужен был Питер! Но он не вернулся с остальными из больничного крыла, и я повернулась к Римусу: – Ты не видел Питера? – Он убежал куда-то сразу после того, как мы вышли от мадам Помфри, а в чем дело? Я молча протянула ему записку от преподавателя ЗОТИ. – Оу… – Это не я списала сочинения! Это Питер! – Пойдем, поищем его. Мы вышли из гостиной и принялись ходить по пустым коридорам Хогвартса: заглянули в библиотеку, проверили Большой Зал и кухню – домовики как раз начали накрывать столы, вышли во внутренний дворик и даже поднялись на Астрономическую Башню – Петтигрю как в воду канул, но это больше нас не волновало – мы гуляли по Замку, разговаривая, а Люпин держал меня за руку. Пришло время идти на обед, и мы с Римусом оказались в Большом Зале одни из первых. Я почти забыла о том, что меня снова незаслуженно обвиняют, как за стол уселся Питер. – Где ты был? – Набросилась я на парня. – У меня были дела… – Вот, смотри! – Пергамент оказался у него в руке. – Меня обвиняют из-за тебя! Петтигрю быстро пробежал глазами послание от профессора Вилсона и вернул мне его. – Извини, Мэри… – Извини? Тебе нужно подойти к Вилсону и все ему объяснить. Не я должна идти после обеда разбирать архивы, а ты! – Что? Но… я никак не могу. – Да неужели? – Питер, – вмешался Рем, – Мэри права. Ты подставил ее, и должен во всем признаться. – Но… можно не сегодня? Сириус поручил мне дело! Очень важное! Пожалуйста, – он умоляюще посмотрел на меня, – я не могу его подвести! – Я поговорю с Сириусом, поверь, он что-нибудь придумает. – Нет, Мэри! Прошу тебя, умоляю. – Он сложил руки в молитвенном жесте. – Сириус разозлится. Он меня никогда не простит! – Что такого он попросил тебя сделать? Давай я помогу ему… – Нет, пожалуйста… правда, это могу сделать только я. – Ну, хорошо, – сдалась я, видя, в каком парень отчаянье, – но ты завтра же подойдешь к Вилсону и во всем признаешься! – Идет! – Питер засветился от счастья. В это время как раз подошли Сириус и Джеймс, они сели напротив нас и продолжили о чем-то спорить. – Вы ведь все равно вернетесь раньше! Зачем она тебе? – Вопрошал Сириус. – Мне так спокойнее, что, если мы задержимся? – С каких пор ты боишься наказания? – Я не хочу подводить Лили. – О чем вы? – Вмешался Римус. – Джеймс хочет забрать карту, чтобы сводить Лили на свидание до, внимание, комендантского часа! – Воскликнул Блэк. – Я собирался одолжить у тебя мантию и взять карту на этот вечер. – Обратился Римус к Джеймсу. – Что? А тебе она зачем? – Мне нужно отвести Мэри в Хогсмид, ты что, забыл, Бродяга? Утром же обсуждали… – Ааа, точно! – Ударил себя по лбу Сириус. – Но мне тоже они нужны именно сегодня. – Так, а я уже прав на них не имею? – Вмешался Джеймс. – Слушай, Джеймс, – повернулся к другу Сириус, – давай объективно. Тебе они сегодня не нужны, а вот нам с Ремом… – он повернулся к Люпину и взял со стола пирожное, а затем отдал их Питеру и велел спрятать за спину. – Карта – надкусанное пирожное, мантия – целое. Выбирай, в какой руке? – В правой. Питер достал из-за спины надкусанное пирожное и отдал его Римусу. – Вот и решили. Тебе – карта, мне – мантия. – А ты-то куда собрался? – Люпин отложил десерт. – Эээ, ребята, тут строжайшая тайна. – И для этого тебе нужен Питер? – Вклинилась в спор друзей я. – Питер? – Сириус повернулся к другу. – Зачем ты им сказал? – Я просто… мне… – Петтигрю замялся и покраснел. – Питер нужен был мне, но, видимо, ты для него важнее. – Ответила за парня я. – Прости, малышка-Мэри. Я – всеобщий любимчик. – Сириус снова отшутился. – Удачи сегодня в Хогсмиде. – Но… как же я пойду, если меня наказали? – Повернувшись к Римусу, спросила я. – Не переживай, Вилсон отпустит тебя еще до ужина. Встретимся здесь, а дальше я проведу тебя… – Люпин снова наклонился ко мне слишком близко, и я почувствовала, как щеки покрываются румянцем, а потому поспешила спрятать лицо волосами и уткнулась в тарелку. После обеда я направилась отбывать наказание за Петтигрю и чуть не уснула, перебирая старые сочинения студентов и карточки с оценками, раскладывая их по алфавиту и переписывая выцветшие бланки. Занятие это затянулось, и на ужин я не успела – Вилсон отказывался отпускать меня раньше, чем закончится разбор пяти коробок, а потому освободилась я, когда комендантский час был уже на исходе. Я медленно вышла из кабинета и собиралась направиться в башню – очевидно, что затея с Хогсмидом переносилась на неопределенное время, как вдруг кто-то коснулся моего плеча. Я взвизгнула и обернулась, попутно достав палочку. – Эй, это всего лишь я. – Римус поднял руки вверх, показывая, что сдается. – Ты напугал меня. – Я убрала палочку. – Что ты здесь делаешь? – Жду тебя, разумеется. – Он улыбнулся. – Мы идем? – Но ведь уже очень поздно! – Так мы и не собирались возвращаться до десяти. – Он усмехнулся и, взяв меня за руку, потащил в противоположном направлении. Сердце мое билось часто, предвосхищая приключение, пальцы переплелись с пальцами Люпина, отчего по телу разливалось приятное тепло, а внизу живота снова вспорхнули бабочки. – Сюда, – он несколько раз постучал по камню в нише за доспехами, и в стене появилась дверь, – спускайся. Я достала палочку и осветила себе путь – ступени винтовой лестницы вели круто вниз, а потому я оперлась одной рукой о стену, а другой старалась осветить как можно большую часть лестницы. – Не бойся, тут их не больше пятидесяти. – Успокоил, – усмехнулась я, – если упаду, придется тебе меня нести. – С удовольствием. Мы спустились вниз, и я попыталась осмотреться – было очень темно, а света палочки хватало ненамного. – Постой, я сейчас. – Римус отошел на несколько шагов, достал что-то из стены, и уже в следующую секунду на стенах тоннеля загорелись факелы. – Идем, они потухнут через семь с половиной минут. Этого должно хватить, чтобы добраться до следующего коридора. Я позволила увести себя вперед, хотя невольно залюбовалась происходящим – магия, с помощью которой все это было создано, завораживала. – Вы не перестаете меня удивлять, мистер староста! – Сказала я, когда мы свернули в очередной коридор, а затем поднялись по лестнице в подвал магазинчика в Хогсмиде. – Вы еще многого обо мне не знаете, мисс Стюарт. – Вторя моему тону ответил Рем. – Так это и есть знаменитое «Сладкое королевство»? Я осмотрелась, подняв палочку над головой. Чего только не было на полках! Огромные куски нуги, грильяж с дробленым кокосовым орехом, толстые медовые ириски, штабели всевозможных плиток шоколада. Римус велел потушить свет, и провел меня через магазин. Посреди зала стоял громадный бочонок драже разных вкусов «Берти Боттс», бочонок сахарных свистулек, воздушное мороженое, о котором рассказывал мне Питер. Целый стеллаж «потешных угощений»: взрывающаяся жевательная резинка «Друбблс» (по словам Джеймса из нее можно выдувать огромные синие пузыри, которые потом несколько дней летают по комнате), мятные нитки для чистки зубов, перечные чертики в пакетах с надписью «Дохни огнем!», мятная помадка в форме лягушат, хрупкие сахарные перья и карамельные бомбы. Рем заметил, что я с особенным вниманием рассматриваю стеллаж с мятными нитями и сахарными перьями, и снял мне несколько с витрины. – Держи. – Римус, разве можно?.. – Можно. – Улыбнулся он, и положил на освободившееся место несколько серебряных монет. – Спасибо. – Я смутилась. Собственных денег у меня не было, да в школе они и не были нужны. – Не стоило… – Я ведь не сводил тебя еще на настоящее свидание… считай это маленькой реабилитацией. – Сказал Люпин, и мы продолжили путь. Выйдя из лавки, направились по слабо освещенной улице наверх и направо – туда, где расположились «три метлы». – А это не опасно? Мы ведь должны быть в школе… – Нет, я проверил, все преподаватели в Хогвартсе, нам ничего не угрожает… – И как же это ты проверил? – Я сложила руки на груди, недоверчиво глядя на своего спутника. – Пойдем, я покажу. – Он затащил меня в бар и велел расположиться за столиком у лестницы, на случай если кто-то из преподавателей все же появится, а сам направился к хозяйке заведения за моей гитарой. Я же осмотрелась по сторонам и заметила, что инструменты в углу бара играют сами по себе. Не в силах подавить соблазна встала и подошла к ним – гитара тут же замолчала, и я коснулась ее, проведя по грифу. Тут мои пальцы коснулись чьей-то руки. – Ой! – От неожиданности я отдернула руку. – Простите, мисс. Мы не хотеть пугать вас. – У инструментов стали появляться домовые эльфы – они снимали чары невидимости и один за другим подходили ко мне. – Так это вы помогали Сириусу вчера? – Да, мисс. Хозяйка Розмерта приказать слушаться мистер Блэк. Вам понравиться? – Шутите? Это было восхитительно! Вы – настоящие мастера своего дела. – Я опустилась на корточки, рядом с одним из домовиков, что держал виолончель своей худой ручкой. – Хотела бы я тоже уметь играть на всем этом! – Мы мочь учить. Если вы хотеть, мисс… – Красиво играть вчера, – ко мне подошла молодая эльфийка и протянула свою ручку, – Криспи слушать и плакать. Песня быть очень красивой! – Спасибо, Криспи, это высшая похвала!.. Только, я забыла тут гитару. – ДА! ДА! – Наперебой заговорили домовики. – Мисс забыть. Мы убрать. Другой парень хотеть взять, но мы все убрать… – Что? Какой парень? – Я переводила взгляд с одного домовика на другого. – Бездельники! Вы должны играть, а не болтать! – Прикрикнула на домовиков хозяйка бара. – Мэри, иди сюда… – Позвал меня Римус. – Простите, что отвлекла, и… спасибо вам. – Попрощалась я с эльфами и тут же переключилась на Люпина, который протянул мне гитару. – О! Спасибо! Я так боялась, что кто-то уже забрал ее… Обхватив инструмент, провела по нему пальцами, проверяя – все ли струны на месте. – Сириус еще утром написал Розмерте, так что она спрятала твою гитару. – Римус призвал палочкой два бокала со сливочным пивом и протянул мне один. – Разве нам не нужно возвращаться? – Ты же сама хотела ночную вылазку, – улыбнулся староста, – наслаждайся! – Раз ты настаиваешь!.. – Я отложила гитару и с удовольствием отпила сливочного пива. Римус подсел ближе ко мне, так что локти наши соприкасались, и, когда я отстранилась от кружки, накрыл мои губы поцелуем, слизывая пену с верхней губы. Внутри зажегся огонь и растекся по венам – я осмелела настолько, что коснулась шеи Люпина и начала гладить ее, отвечая на поцелуй все более страстно. – Мэри… – Выдохнул Рем, когда мы наконец отстранились друг от друга, – ты ведь… мы же вместе теперь? – Да. – Дрожащим от волнения и смущения голосом ответила я. – Ты еще можешь передумать… Вместо ответа я поцеловала его, приблизившись вплотную. – Ты, кажется, хотел мне что-то показать. – Сказала я, когда мы, наконец, отстранились друг от друга. – Да, точно! – Римус засмеялся. – Все позабыл… Я снова покраснела, стараясь скрыть лицо волосами, но Люпин провел по моему подбородку большим пальцем, и я невольно подалась вперед. Затем он отстранился, достал из кармана пергамент, сложенный несколько раз, отставил наши кружки и развернул его на столе. – Занимательное зрелище, – прокомментировала я, – что это? – Это – одно из лучших наших изобретений. – Люпин достал палочку, дотронулся до него и произнес, – торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость! На пергаменте появился текст: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют свое новое изобретение – Карту Мародеров…» – Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост… – Перечислила я. – Мародеры? Вы все так себя называете? – Да, бывает… Согласен, звучит глупо, но… эти прозвища мы придумали еще в детстве. – Нет… нет! Звучит… здорово! Я наклонилась, чтобы изучить появляющиеся на Карте обозначения и не сдержала восторженного возгласа: – Это ведь Хогвартс! – Да, мы исходили его весь, и создали эту карту, нанеся на нее всех, кто когда-либо учился и учится в нашей школе, связав ее с архивами и памятью самого Замка. – Невероятно! Вы, ребята, просто гении! Ой, это что, Слизнорт? – Да, кажется, отправился на кухню за десертом. – Усмехнулся Рем. – Эта карта показывает каждого? – Да, абсолютно всех. – Тогда… может она покажет мое настоящее имя? Римус хлопнул себя по лбу: – И как я не догадался? Пойдем скорее! Проверим твою теорию! – Подожди, только гитару захвачу. – Рассмеялась я в ответ и, повесив на плечо инструмент, направилась вслед за Люпином. Спустившись вниз по улице и свернув в переулок, Рем снова поцеловал меня – казалось, он сам еще не верил до конца, что может сделать это когда захочет. Мы прошли через магазинчик и спустились в подвал, затем свернули в коридор и преодолели его и все последующие быстрее, чем за пятнадцать минут. Оказавшись в Хогвартсе, Римус снова достал карту, отыскал на ней Филча, Макгонагалл и остальных – карта показывала даже привидений! – Тебе нужно выйти отсюда, – напутствовал меня Рем, – и ты сразу же появишься вот здесь… Он указал на точку на карте и передал ее мне, затем открыл потайную дверь, и я сделала шаг, а за мной следом вышел Рем. Тут же на этом месте появились две точки – Римус Люпин и Мэри Стюарт. – Странно… Я был уверен, что это сработает. Карта не лжет никогда! – Ладно… – Казалось, что Римус расстроен больше моего, а потому я хотела успокоить его. – Мне нравится мое имя. Он слабо улыбнулся в ответ, просмотрел наш путь до гостиной и, взяв меня за руку, повел наверх. Я шла молча, боясь привлечь ненужное внимание, и думала о том, что еще одна возможная ниточка к моей памяти оборвалась сегодня. Однако, меня не покидало чувство, что я упустила что-то еще, но столько событий произошло за этот день, что мысли об амнезии я решила оставить на потом. Римус назвал пароль, и мы вошли в гостиную – в камине догорал огонь, Гриффиндорцы уже разошлись по спальням – в преддверии учебной недели все предпочитали ложиться пораньше. – Так, ты… теперь моя девушка, верно? – Смущаясь, произнес он, отводя взгляд вниз и в сторону. – Да. – Я стояла на одну ступеньку выше. – Мы… можем пока оставить это в тайне? – Да, конечно. – Я просто не хочу, чтобы ты становилась объектом… шуток и сплетен. – Я понимаю, да… спасибо за этот вечер и спокойной ночи. – Спокойной ночи. – Он поднялся, встал рядом и поцеловал меня в лоб, проведя большим пальцем по щеке и слегка коснувшись шеи, от чего по телу побежали мурашки, а внизу живота снова затрепетали крылья бабочек. Я направилась в спальню, стараясь не шуметь – на губах застыла блаженная улыбка, а в руках я сжимала гитару, которую больше никогда не собиралась терять. Открыв дверь, сначала замерла, прислушиваясь к сонному бормотанию соседок и вошла, но тут же остановилась – у окна, на подоконнике, виднелась фигура плачущей девушки – в темноте было не разобрать кого именно. – Марлин? – Шепотом позвала я, надеясь, что угадала. – Это я, – также тихо ответила Алиса, бесшумно спрыгнула с подоконника и прошла мимо меня в ванную, утирая слезы, – уже ложусь. Быстро поставив гитару у изголовья кровати, направилась вслед за Стоун. – Что случилось? – Я закрыла дверь ванной и наложила «оглохни». – Ничего-ничего, – она умылась и вытерла лицо, но опухлость и краснота глаз не пропали, – пойдем спать. – Нет, расскажи мне – в чем дело? Я могу как-то помочь? – О, Мэри, – она вдруг разрыдалась и опустилась на пол в ванной, – это конец! – Что? – Все еще не понимала я. – Вот, прочти, – она протянула мне письмо, – там на второй странице, на обороте. Послушно развернув пергамент, я пробежала глазами несколько строк: «…если ты думаешь, что она составит тебе достойную партию, то заблуждаешься – без достойного образования и правильного воспитания в нашей семье ей делать нечего. Поскорее оставь ее, пока не сделал ребенка, и займись подготовкой к экзаменам – ты не можешь опозорить имя отца! Если я узнаю, что ты все еще водишься с этой девкой, клянусь Мерлиновой бородой, я заберу тебя из школы с позором и переведу в Дурмстранг!С любовью, мама.»
– Чье это письмо? – При-пришло сегодня Френку… Он как прочел его, так сразу стал сам не свой. – Причитала Стоун. – Я… я выкрала его после ужина… Что теперь делать, Мэри? Я молчала, не зная, что сказать. – Нам… нам придется расстаться теперь... – Это вовсе не обязательно… – Ты видела, что она пишет? – Я, конечно, не близко знакома с Френком, но, думаю, он не позволит никому разрушить ваши отношения. – Это же его мать! Конечно, позволит… – Но ведь летом он за тебя заступился… – Да… но я уже столько раз пожалела, что поехала! – Она снова умылась и теперь смотрела на меня через зеркало. – Постой, а откуда ты знаешь? – Мне Марлин сказала. Не специально, просто, к слову пришлось. – Зачем-то начала оправдываться я. – Не садись на холодный пол! Пойдем в гостиную! Алиса позволила увести себя из ванной и усадить в кресло в гостиной. – Я хочу поговорить завтра с Макгонагалл. Возможно, она еще позволит мне выбрать зельеварение, а со Слизнортом я договорюсь и наверстаю… – Зачем тебе это? – Ну, ты же читала письмо. Возможно, если у меня будет «достойное» образование… – Причем здесь зельеварение? – Ох, Мэри… Френк собирается стать мракоборцем. Что, если я тоже?.. Как Доркас и Лили… возможно, тогда она сменит гнев на милость. – А кем ты хотела быть? – Вет… ветеринаром… – А что говорит сам Френк? – Ничего. Он ничего мне не сказал… – Она снова начала плакать. – Наверняка, хотел уберечь тебя от этого. На мой взгляд, он так просто от тебя не откажется… – Ты права, Стюарт. – Голос за спиной заставил меня обернуться. На нижней ступеньке стоял Френк в одних пижамных штанах. Торс его был открыт, и я потупила взгляд, залившись румянцем. – Я, наверное, пойду. – Проскользнув мимо парня, позволила ему лично успокоить Алису, а сама направилась в комнату, где, взяв пижаму, быстро приняла душ и, когда вернулась, обнаружила Ал в своей постели. – Все хорошо? – Тихо, насколько это было возможно, спросила я. – Да. – Кажется, она улыбалась. – Он меня не оставит. Никогда. – Это хорошо. – Я повернулась лицом к соседке – нас разделяло совсем небольшое расстояние. – Можно к тебе? – Алиса уже встала и, подвинув меня, нырнула под одеяло. – Спасибо, что поддержала. – Не за что. – Я неловко обняла девушку. – Что он сказал? – Что написал матери о том, что хочет жениться на мне, вот она и взбесилась. Это должен был быть сюрприз на Хэллоуин, но… – она уткнулась в подушку и рассмеялась. – Он хочет жениться на мне! Представляешь! – Поздравляю. – А ты сама-то? Где пропадала? – Вот теперь я тебя узнаю! – Ответила я. – Сидела в библиотеке, ничего особенного. – Мэри! – Алиса достала из-под одеяла руку и начала загибать пальцы. – Ты совершенно не умеешь врать, это раз. Библиотека работает до десяти, это два. Ты вернулась с гитарой, хотя еще утром ее тут не было, это три. Мне продолжать? – Ладно, я ходила в Хогсмид за гитарой. Вчера забыла ее там. – Ого! И как же ты пробралась мимо Филча. – Мне ребята помогли, – уклончиво ответила я, – может, давай спать? – Ребята? – Она сморщила лобик. – Но Джеймс был весь вечер с Лили, а Сириус и Питер ушли еще до ужина по каким-то тайным делам Блэка… Ты хочешь сказать… Ах, Мэри! Поздравляю! – Что? Я ничего не сказала! – Ты и Римус! Это же очевидно! И как я не заметила! – Нет! Это не то, что ты думаешь! – Перестань! Я очень за вас рада! Девчонки тоже обрадуются… – Нет, Ал, пожалуйста, – взмолилась я, – не рассказывай никому. Мы не хотим… пока… – Ох, Рем, все-то у него покрыто тайной. Ладно, – она шлепнула мне по руке, – не переживай, я никому не скажу. Обещаю. – Спасибо, и спокойной ночи. – Спокойной ночи, Мэри…***
Я снова стояла у огромного дома, который выходил окнами прямо на Эйфелеву башню. Рядом со мной появилась и тут же расплылась фигура парня, закрывавшего руками глаза от солнца. Он смотрел куда-то наверх, и я тоже подняла голову – на балконе четвертого этажа стояла девушка в темно-бордовом платье и заливисто смеялась. – Крис, я здесь! – Кричала она ему и махала рукой. Я обернулась, хотя откуда-то знала, что он уже направился к запасной лестнице. – Скорее, Крис, мне тут не жарко! – Продолжала смеющаяся девушка, лица которой я не могла рассмотреть. Парень продолжал свой путь по лестнице так быстро, как только мог, а девушка неотрывно следила за ним. По завершению пути, Крис отдал своей подруге цветы. Она с удовольствием вдохнула их аромат, а в следующую секунду пионы уже летели вниз, прямо на меня. Утро началось с недовольного возгласа Доркас – Марлин заняла ванную, и не выходила уже двадцать минут – непозволительно долго для утра понедельника. Я закрыла голову подушкой, но Алиса быстро отняла ее: – Вставай, соня, на завтрак опоздаешь. – Ванна все равно занята… – устало протянула я. Тут в комнату вплыла Марлин, и я даже поднялась на локтях, чтобы лучше ее рассмотреть – черное платье, чуть выше колена, красиво облегало ее фигуру и подчеркивало достоинства, на ногах были туфли на высоком каблуке, а волосы девушка собрала в два пучка из локонов, которые ей очень шли. Глаза и губы были накрашены как-то иначе, да и походка ее будто поменялась. – Что это с ней? – Спросила я у Стоун, когда МакКиннон вышла из комнаты. – Так наша принцесса выходит на охоту. О, ты же не знаешь! Роб порвал с ней! Ну и скандал тут был! Пойдем, я расскажу по дороге. – Мне нужно умыться… – Я забежала в ванную и, стоя рядом с Доркас почистила зубы и привела себя в порядок. Глядя на Марлин этим утром, я задумалась о собственной внешности – кроме двух причесок так ничему и не научилась. – Ну, что ты там возишься? – Алиса нетерпеливо притопнула ножкой, когда я в очередной раз снимала чары удлиненных ресниц, наложенные неверно. – И как это вообще можно сделать аккуратно… – бормотала в свою очередь я, пробуя снова и снова. – Иди сюда, – неожиданно Доркас повернула мое лицо к себе, – ты целишься на кончики, а надо к самому веку, вот так. Она взмахнула палочкой, и мои ресницы стали в два раза гуще, и, наконец-то, не закрывали брови и не росли в разные стороны. – Спасибо, мне определенно нужно взять у тебя пару уроков. – Лучше попроси Алису, у меня нет на это времени. – Я пошутила, Доркас, расслабься! Медоуз оставила мое замечание без комментариев и вышла из ванной. – О, так ты теперь собираешься конкурировать с Марлин в количестве косметических чар? – Не оставила без внимания мой преобразившийся внешний вид Алиса. – Нет, просто хочу выглядеть опрятнее. – Неужели ты никогда не пользовалась этими простейшими заклинаниями? Давай помогу. – Алиса несколько раз провела палочкой у меня над головой, и там непослушные локоны заплелись в косу, выпустив несколько коротких прядей – выглядело очень мило, затем она подправила форму бровей и протянула свой бесцветный, но вкусно-пахнущий земляникой, блеск для губ. – Нет, наверное, пользовалась, но… давно. – Спускаясь по лестнице я действительно задумалась о том, почему моя память столь избирательна в заклинаниях. Почему, например, боевые заклятья получаются у меня сразу, а простейшее «удлиняющие ресницы» дается так тяжело? Неужели я и правда никогда не использовала его? А руки? Я задумалась о том, что не помню ни одного заклинания, способного сделать кожу рук мягче или ногти ухоженнее. Что же за жизнь у меня была? И что все-таки значит этот сон про девушку и парня? – … и потом Роб сказал, что она больше для него ничего не значит, представляешь? Так и сказал: «ты для меня теперь пустое место, Марлин». Не знаю, как она сдержалась… – Алиса рассказывала о ссоре Роба и Марлин, а я слушала ее в пол уха, когда мы вошли в Большой Зал. – Доброе утро. Чудесно выглядишь. – Римус наклонился к моему уху. – Доброе, спасибо. Сириуса и Питера за столом не было, а Джеймс в отсутствии своих друзей пересел ближе к Лили, так что теперь Римус смог даже коснуться моей руки и остаться незамеченным.The Piano Bar – Just a Dream
Мы старались не обращаться друг к другу, если кто-то был рядом, сводя все общение на нет, но иногда я замечала взгляд Римуса на себе, отчего тут же краснела и теряла нить разговора. День выдался сложным, и вечером, перед ужином, взяв гитару, я направилась в музыкальную гостиную – мне нужно было побыть наедине со своими мыслями. Там, усевшись на софе, я не стала играть собственные песни, а откинулась и закрыла глаза – музыка, разносившаяся по гостиной, завораживала. Через несколько минут я почувствовала, что кто-то смотрит на меня, а потому медленно потянулась к внутреннему карману, притворяясь, что все также наслаждаюсь музыкой с закрытыми глазами, вытянула волшебную палочку и вскочила. В гостиной никого не было, но, осмотревшись получше, я заметила, что на подоконнике, рядом с большой старинной вазой сидит кошка. Хотела уже было позвать миссис Норрис, но, присмотревшись, поняла, что это не она. – Привет. Та спрыгнула с подоконника и пробежала мимо меня. – Эй, не бойся, я тебя не обижу. – Я быстро убрала палочку во внутренний карман. – Извини, на меня уже однажды напали здесь, и теперь я всегда начеку… вот, видишь, – я подняла пустые руки, – не убегай. Кошка запрыгнула на один из мягких стульев и внимательно посмотрела на меня, а я стала рассматривать ее – красивая, с ухоженной серой шерстью, вокруг глаз пятнышки, она сидела величественно и спокойно, готовая в любой момент наброситься на нападавшего. – Ты потерялась? Иди-ка… оу… – Я хотела взять ее на руки и посмотреть – нет ли ошейника, но кошка зашипела и, выпустив когти, царапнула воздух рядом с моей рукой. – Ладно… не буду трогать… Я вернулась на свое место и снова попыталась расслабиться, слушая музыку, но опять почувствовала на себе ее взгляд. – Что? Что ты хочешь? Кошка в ответ громко мяукнула, и я задумалась над интерпретацией такого ответа. – Молока? Снова громкое «мяу». – Что-то болит? И опять «мяу». – Ну, уж не знаю… я не говорю по-кошачьи, извини. – Я взяла в руки гитару и приготовилась наиграть одну из тех песен, что исполняли Сириус и Джеймс. Кошка медленно подошла ко мне и уселась рядом на подушке. – Сыграть? Моя нежданная гостья промолчала, и я приняла это за согласие. Сыграв несколько аккордов, я повернулась к кошке. – Ну, что, нравится? Кошка легла, свернувшись клубком, но погладить себя так и не позволила, а потому я продолжила играть. – Я пишу песню, послушаешь?.. – Снова повернулась я к ней. Сыграв еще несколько аккордов, я встала, так как услышала шум в коридоре и выглянула за дверь – по коридору бежал Роб. – Привет… – Выдохнул он. – Привет. Что-то случилось? – Нет-нет, мне сказали, что ты здесь… я боялся тебя не застать. – О! Извини, точно! Я же обещала научить тебя! Заходи… – Я пропустила парня вперед и собиралась уже пошутить насчет того, что сегодня у нас есть еще один слушатель, но, осмотревшись, заметила, что кошки больше нет. – С чего начнем? – Роб нетерпеливо взял в руки гитару с ближайшей стойки и сел на один из стульев напротив меня. – Для начала… Мы провели в гостиной около часа, когда Роб, наконец, сказал: – Ох, мне никогда этого не запомнить… за сколько, ты говоришь, ты научилась? – Ну, у меня не было систематических занятий… Несколько недель, наверное. – Я откровенно врала, так как освоила гитару всего за пару вечеров. – Значит, и у меня еще есть шанс. – Роб улыбнулся. – Когда следующее занятие? – Я пока не знаю, очень много уроков. Но в следующий раз я точно тебя позову, обещаю. – Хорошо, я понимаю. Мы вышли из музыкальной гостиной и направились в сторону башни Гриффиндора, как вдруг Роб остановился и взял меня за руку. – Мэри, могу я спросить тебя кое-о-чем? – Да, конечно. – Только обещай, что ответишь честно. – Спрашивай уже. – Улыбнулась я. – В тот вечер… когда Блэк обвинил Марлин… ты сказала, что это твои записки. Это так? – Да, я так сказала. – Подтвердила я, и почувствовала, что попала в ловушку. – Так кто же ему писал? Ты или Марлин? Я промолчала, не зная, что ответить. – Пожалуйста, Мэри… Мне нужно знать правду. Между нами с Марлин уже все кончено. – Я… – Понятно, не отвечай. – Нет, послушай, – я остановила его, взяв за локоть, – Марлин просила меня передавать эти записки, и я не думаю, что там были любовные послания. Это Сириус так выразился. На самом деле она просто хотела с ним поговорить. – Но почему тогда просто не подошла? – Не знаю, может, не хотела, чтобы их видели вместе… хотела как лучше… – Тебе говорили, что врать ты не умеешь? – Да. Но, пожалуйста, поверь мне. Марлин влюблена в тебя, она… – Нет, не влюблена. – Перебил меня Роб, и голос его прозвучал так горько, что я не сдержала вздоха. – Может, стоит дать ей шанс? Роб не ответил, повернулся и продолжил путь в башню, а я поплелась за ним. На восьмом этаже он вдруг остановился, пропуская вперед другую пару. Я подняла голову и замерла – Римус и Анна шли в направлении башни Когтеврана. Подавить вздох не получилось, и я попыталась замаскировать его под кашель. – Не очень приятное чувство, да? – Спросил Роб, ни к кому конкретно не обращаясь. Мы вернулись в гостиную, и я принялась искать Питера, чтобы узнать как прошел его разговор с профессором Вилсоном, но Петтигрю словно испарился. Через несколько минут вернулся Рем, он подсел ко мне и, заглянув в книгу, которую я читала, спросил: – Как прошел вечер, Мэри? – Нормально. – Чем занималась? – Учила Роба играть на гитаре. – Ого, и как успехи? – Нормально. – Что с тобой? – Со мной все в порядке. – Я закрыла книгу. – А как ты провел вечер с Анной? – А! Вот оно что! Я снова открыла книгу, но Рем отобрал ее у меня и отложил: – Послушай, мы с Анной просто друзья. Не более. Провели очередное занятие для пятикурсников, а потом я проводил ее до гостиной. – Понятно. – Я не знала, почему так остро реагирую, но мне не хотелось потерять Люпина, когда мы только обрели друг друга. В гостиную ввалились Сириус, Питер, Джеймс и Доркас – все они задорно смеялись. Поттер сразу же отыскал Лили среди собравшихся и направился к ней, Медоуз подсела к нам с Ремом, Сириус устроился в кресле напротив, а Питер проскользнул в комнату так быстро, что я даже не успела его окликнуть. – Мэри, с кем пойдешь на бал? – Тут же задал мне вопрос Сириус. – Что? Какой бал? – А, ты ведь не была на ужине… Бал в честь Хэллоуина. Можно даже родственников пригласить. – А надо обязательно с кем-то? – Попыталась отшутиться я. – Ну, красивые девушки обычно не ходят одни. Кстати, отлично выглядишь. – Спасибо. – Так что с балом? – Не знаю, Сириус. – Ты так настойчив, потому что хочешь ее пригласить? – Вмешалась Доркас. – Здесь тебе ловить нечего, Блэк. Стюарт уже месяц сохнет по другому. – Спасибо, Медоуз. – Сквозь зубы ответила я. – Нет, я ни на что не претендую. Только обращаю внимание некоторых, что девушек надо приглашать сразу. Краем глаза я заметила, как Люпин прошептал одними губами: «пошел ты», но никак на это не отреагировала. – А ты собираешься пригласить кого-то из родных? – Попыталась перевести тему я. – Я? – Блэк залился смехом. – Шутишь, дорогая? Я – волк-одиночка. Он снова подмигнул Рему, а я снова сделала вид, что ничего не заметила. – А ты? Не хочешь пригласить своего опекуна? У тебя ведь дядя, да? – Да. – Инстинктивно ответила я, пытаясь вспомнить – уточняла ли когда-нибудь пол своего «опекуна». – Ну, давай напишем ему. – Нет, Сириус. Я не буду его звать. – Почему? Кстати, я так ни разу и не видел, чтобы ты отправляла письма. – Угомонись, Бродяга. – Вступился Рем. – Нет, правда. И про семью свою ты не рассказывала… – Извините меня. – Я встала и, пытаясь никого не задеть, направилась к выходу, когда услышала за спиной голос Доркас: – Отстань от нее, Блэк. Сириус догнал меня почти у входа в Астрономическую Башню. – Слушай, малышка, прости меня. Я лезу не в свое дело, но ты правда никогда ничего не говорила, вот я и подумал… черт меня знает, что я подумал… извини, ладно? – Ладно. – Он ведь тебя не обижал? Твой дядя? – Ох, Сириус… – Я увела его наверх, к часовым механизмам. – Выслушай меня, и не перебивай. Я не должна рассказывать это кому-либо, но, с некоторых пор, считаю тебя своим другом, а потому обманывать тебя все сложнее, да, мне и не хочется. – Слушаю. – Блэк вдруг стал таким серьезным, каким я его никогда не видела. – Только прошу тебя, не говори никому. Об этом знает только Римус. – Говори уже в чем дело! – Дело в том… – я закрыла глаза, набираясь храбрости, – что я ничего не помню о своей жизни до Хогвартса. Первым моим воспоминанием были мадам Помфри и Римус, которые нашли меня где-то на территории. Затем Дамблдор пытался вернуть мне память, но все безуспешно, а потом предложил остаться в Хогвартсе, придумав эту историю с опекуном. Но я думаю, что я – сирота, так как за все это время никто не искал меня. Ни в магическом, ни в маггловском мире… – О, малышка… – Сириус притянул меня к себе. В его объятьях я почувствовала покой, и довольно скоро отстранилась от него. – Ну и козлом же я был по началу с тобой… Прости, если бы я знал… – Ничего. Зато сейчас… – Я улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. – Пойдем-ка обратно, тут холодно. – Он увел меня вниз, к башне Гриффиндора. – Слушай, я тоже должен тебе кое-что рассказать. Правда за правду, так сказать. Помнишь, ты застала нас с ребятами, когда мы выходили?.. Мы шли к Рему. – Постой, но ведь… это было в полнолуние! – Да… Римус сказал, что ты догадалась… Так вот, мы с ребятами стали анимагами, чтобы проводить несколько ночей в месяц с нашим другом. – Анимагами? И в кого вы превращаетесь? – Джеймс – олень, я – пес, а Питер – крыса. – Да ладно? Покажешь? – Никогда анимага не видела? А… точно… Мы оба рассмеялись, и Сириус завел меня в ближайший класс. Там он снял куртку, разулся и в одно мгновение стал большим черным псом. Я почувствовала, как по телу бегут мурашки, а перед глазами все плывет. Ухватившись за парту, я спустилась по ней на пол и села – из носа стекала струйка крови. Сириус уже успел вернуть себе человеческий вид и бросился ко мне. – Кажется, все же видела. Оставляйте отзывы, ценно каждое мнение. Здесь вы найдете иллюстрации к главе: http://samantastory.tumblr.com/post/182608907574/глава-10-новости-сплетни-и-последствия