Давным — давно
Анрис сидела за книгой, когда увидела, как отец зашел с чертежами. Он положил их на стол и улыбнулся дочери. Регин устало погладил бороду и сел на стул, разглядывая свою работу. На чертеже виднелись будущие пушки для защиты Асгарда. Он любовно посмотрел на это все и начал вносить новые изменения. Анрис опустила книгу и взглянула на отца. Тот, напевал старую песню, встретился глазами с ней. — Что такое, милая? Он достал нужные инструменты, продолжая работу. Анрис же подсела ближе. Поправляя длинные рукава, что прятали шрамы на руках, она, покраснев, спросила: — Пап, а как вы с мамой познакомились? Как ты понял, что мама — та самая? Регин, сделав пару пометок, взглянул на Анрис и тихо заговорил. Его голос казался тихим и добрым. Он, словно сказочник, начал историю: — Я был тогда намного старше тебя. После одной неудачной встречи с монстром стал я хром, но это не мешало мне учиться. Познавать. Я любил чертить, придумывать. Ты же знаешь. Вот я задержался в чертежном зале до вечера, все изучал и изучал. Надо было домой идти через лес, а там нынче монстр поселился, и его тогда никто не мог одолеть. Страшно стало. А что поделать? Пошел. На улице темно, не видно ни зги. Только звуки разные, да холод, что как будто цеплялся к пальцам. Я зашел в лес, ощущая, как становлюсь одиноким в своем страхе. Ветви нависали надо мной, ноги цеплялись об корни, а я шел. Шел вперед. Тут я услышал вой. Мои уши заложило, а я побежал, надеясь выйти на свет, пока не столкнулся с девушкой, что шла в другую сторону. Она с силой меня отбросила и достала меч. Я тогда узнал, что Хильда только из Йотунхеймского плена вернулась и злилась на все и вся. Регин замолчал и распушил свою бороду, светлые волосы смешно топорщились, и он скорчил смешную рожицу. — И тут мы услышали что-то. Я спрятался за дерево и стал ждать. Раздался вой, я аж сжался, но смотрю — Хильда ждет. Я пересилил себя и достал кинжал, встал с ней рядом. Мы увидели большого монстра, что шел по лесу. И тут мне Хильда говорит: — Он идет в мою сторону, побежали от него. Мне кажется выходит один на один. Плохая идея. Не долго думая, мы побежали в сторону моего дома. «Лишь бы добраться быстрее». Добравшись до моего дома, мы сели. Обнявшись, просидели полчаса. А потом познакомились. Начали общаться, узнавать интересы друг друга. Дружили, дружили. А потом поняли, что нужны друг другу. Ну, а потом и свадьба. Предложение сделала мама. Я занимался в саду, она подошла ко мне и говорит: — Давай поженимся! Я согласился, а на следующий месяц сыграли тихую свадьбу. Через год и ты родилась. Анрис слушала с таким интересом, что не заметила, как стала жевать рукав. Выплюнув тот, она подтянула свитер и тихо задала второй вопрос еще более тихим голосом, словно опасаясь его: — Что для тебя любовь, папа? В серых глазах Регина мелькнула задумчивость, а потом некая радость. На его губах заиграла улыбка, и он провел своими тонкими пальцами по ним. Отец взглянул на Анрис и тихо заговорил: — Любовь — это ты, дочка. Но не только. Любовь — это быть равными, помогать друг другу. Мама твоя мне и друг, и жена, и любовь. Пойми, отношения — это не только постель и дети, это еще дружба и понимание друг друга. Анрис затихла и только весело проговорила, идя к себе: — Я кажется тебя поняла, папа.За два года до войны
Время ползло как улитка. Дежурства у Тора сменялось каждые два часа. Казалось, весь воздух пропах лекарствами, обреченностью и гноем. Запах щекотал ноздри, впитался в одежду и, будто не хотел отпускать из своих лап, напоминая о худшем исходе, о том, что может произойти. Анрис ощутила прохладу, кажется, настала ночь. Ее кожа покрылась мурашками. Она взяла плед, что остался после одного из дежурных, вроде бы Сиф. Или Фандрал? Она уже не помнила. Самое страшное осталось позади, они пережили обед. Тор не скончался, но пару раз Анрис чуть не разрыдалась, видя судороги царевича. Ночью она подошла к Тору и ощутила, что нос не щекочет сладковатый запах, а Тор относительно спокойно дышит. Она подошла ближе и смыла капельки пота с его лба. Тряпица сразу намокла, а Анрис взглянула на Тора. Тот осунулся, сероватый цвет лица почти совпадал с цветом постельного белья. Анрис осторожно присела на край и взяла ладонь друга. — Тор, выздоравливай скорее. Твои мама и папа с ума сходят. Локи с Фандралом не спят почти, а Огун и Вольштагг почти всегда тут ночуют, как и я с Сиф. Мы очень по тебе скучаем. И тут она ощутила, как слабо сжалась его ладонь. Понимая, что это просто движение, где-то внутри она ощутила радость. Дни шли медленно, но вскоре всем пришлось расходиться. Локи и Анрис остались приглядывать за Тором, пока остальные начали подготовку. Стервятники будто хотели получить свою жертву. Остальные ушли на границы и в дозоры. Ощущалось напряжение. Ходили слухи, что пока Тор болеет, йотуны или ваны нападут, и никто не знал когда. В этом напряжении Анрис помогала Локи убирать судно и мыть Тора. Фригг заходила, как и Один. Но сейчас стоял вопрос безопасности государства, и им приходилось часто отсутствовать, а уж Локи и Анрис сами вызвались помогать Тору. Он медленно шел на поправку, каждый день словно становилось легче. Анрис мыла Тора одна или с Локи. Они беседовали, а девушка пыталась понять самопожертвование Тора. — Почему он всегда готов отдать жизнь за государство? Ведь знает, что все может плохо кончиться и для него, и для его близких. Она провела мокрым полотенцем по его лицу и вздохнула. Грудь Тора медленно заживала. Локи показал ей, как лучше промыть рану и перебинтовать. Прошел месяц, все спали, и только Анрис не могла уснуть. Она зашла к Тору. Тут она ощутила на себе взгляд. Повернув голову, та увидела, как на нее смотрит Тор. Мутные голубые глаза, но в них ясно читался ум и сознание. — Воды… — прошептал тот и попытался двинуть рукой. Анрис услышала грохот, потом увидела, что таз с полотенцем свален. Тор прикрыл глаза, Анрис услышала тяжелый вздох. Чистая, свежая вода. Она осторожно взяла кувшин и налила. — Здравствуй, Тор. Тот закрыл и открыл глаза. Анрис медленно влила в него воду, хотя тот и старался сделать все сам. Она вытерла с усов и бороды остатки воды. — Молчи, рано говорить еще. Анрис улыбнулась тому и, подняв таз с полотенцем, взяла стакан и положила все на место. Новость о том, что Тор пришел в себя, обошла весь Асгард. Фандрал наконец выспался, обнимая Локи. Ведь стоя на страже трудно уснуть, особенно зная, что твой друг на грани. Да и Сиф с Огуном, и Вольштаггом стали не такие нервные. Анрис болтала с Локи, тот с интересом рассказывал о новом зелье и о том, что пытается улучшить отношения с Йотунхеймом. Когда Тор вновь пришел в себя, они болтали о новой книге и героях. Локи долго смотрел брату в глаза, а потом крепко обнял. — Я скучал… Скучал. Братишка. Папа и мама обещали зайти попозже. Ты только чуть-чуть подожди. Тор слабо улыбнулся, смотря на брата. Локи чуть сжал его ладонь, потом отошел. Тору перед сном придется еще выпить зелья. — Сколько? Анрис поглядела на Тора и со вздохом произнесла, чуть сжимая ткань: — Несколько дней без надежды на жизнь, месяц в бессознательном состоянии. Анрис ощущала как Тору плохо от своего положения. Она помнила, что он сам любил помогать, пусть порой и неуклюже. Он так же не лекарь, как и она. Тор только опустил взгляд. На секунду Анрис заметила грусть в его глазах. После того, как Тор пришел в себя, его навестили Один и Фригг. Фригг светилась от радости и долго не хотела уходить, но государственные дела не ждали. Прошло еще две недели, как Локи и Анрис сидели с Тором. Последний наконец потихоньку начал говорить и в один из вечеров, когда они наконец сумели отдохнуть и помогли Тору сесть, тот начал рассказ: — Локи, а ты рассказывал Анрис, как я тебе туфли купил? Локи тихо рассмеялся, но потом взглянул на Анрис, что наливала воду Тору. Сам же Локи унес легкую кашу, что ел его брат. — Нет. Я все про зелья ей, да про миры разные. А Анрис рассказывала, как сделала свой первый меч, — потом Локи ухмыльнулся и посмотрел на ту, — И хотела стать пирожком в детстве, ведь они вкусные и им никуда не надо. В глазах Тора появилась хитринка, тот тихо пробасил: — Ну, тогда я расскажу. Мы часто в детстве подшучивали друг над другом. Даже став взрослыми не упускали этой возможности. Локи однажды на совете пожаловался, что нынче у него сапоги ужасны. Да смотрит на меня и произносит: «Хочу себе самые красивые и лучшие». Я и подумал, какие ему лучшие купить, чтобы больше не жаловался. Хотя понятно, что мы там говорили об обмундирование войска. Локи фыркнул и взглянул на брата. — Просто после одного из походов сапоги прохудились. Но мы не мы, чтоб не подшутить. Тор еще помнил мою шутку с живым плащом. Тор согласно кивнул. Он медленно разминал пальцы рук. Тор ощутил как по пальцам прошли слабые молнии. Сила и магия медленно возвращались. Йотуны знают толк в проклятиях. Тор решил продолжить: — Сапоги ему красивые! Так я зашел к мастеру и попросил сделать на тонком и высоком каблуке, что редкая дама наденет. Мои подруги такое не надевали. Локи ухмыльнулся и продолжил, он согнул руку Тора и разогнул. — Я был в ожидании крутых сапог, брат же обещал. Он много притаскивал хорошего, трофейного порой. — Ага. Я появился, улыбаюсь, а в руках шпильки. Лицо Локи тогда — это отдельный вид искусства. — Я пять секунд пялился на сапоги, а потом побежал за ним. По всему городу за ним гонялся. А он только ржал! Отомстил я позже, украсив его щит волшебными цветочками, ещё у него на голове бант появлялся. Тор тихо смеялся, вспоминая это, и смотрел на друзей. А Анрис все больше понимала, что Тор хоть и занят, как и Локи порой, государственными делами, но тоже человек. Выздоровление шло медленно и вот, в один из вечеров, она решила рассказать братьям историю о принцессе-рыцаре. Чуть прикрыв лицо и руки, спрятавшись немного в тени, она начала рассказ: — Жила-была принцесса. Толстая, некрасивая, но на ней не было колдовства. Она просто была обычной девушкой. К ней приходили принцы. Одни ее гнобили за внешность, говоря, что любят только красивых, другие, что такая уродина не найдет себе никого, ведь принцессы должны быть тонкие, звонкие и вообще, «давай переспим и забудем друг друга». Принцесса грустила и оттачивала приемы с мечом, училась, общалась, но никому не хотелось ее полюбить, ведь всем подавай красивых. Тор и Локи слушали, иногда тихо переговариваясь. Локи задумался, смотря на браслет, что подарил Фандрал. А Тор внезапно задал вопрос: — И почему принцы такие идиоты были? Ведь любишь не за это. Анрис пожала плечами, и продолжила: — Принцесса стала рыцарем и вскоре немного похудела. Она могла сбивать с седла других рыцарей. Турниры принцесса всегда выигрывала. Но тут… Принца одного королевства украли… И тут Анрис замолчала и улыбнулась, смотря на Тора и Локи. — А продолжение через неделю, иначе сказка быстро кончится. Неделя медленно шла, каждый вечер заканчивался беседой о пройденном дне и просто рассказами обо всем. Тор все больше замечал в Анрис что-то интересное и начал понимать ее слабости и силу. Он хотел узнать ее больше и не понимал, почему так часто думает о ней. Однажды вечером он сказал: — Спасибо тебе, Анрис, и тебе, Локи, за то, что спасли меня. Анрис покачала головой и тихо сказала, помогая Тору с ногами: — Не мне спасибо. Мы все спасли тебя. Каждый вложил в это часть себя. Тор осторожно обнял ее, тепло улыбнувшись. Локи как раз вошел и опустил в пол глаза. Он даже не понимал, что его так смутило. Вечером они обсуждали все, от мидградской поэзии до культуры других планет. К ним постоянно заходили. Друзья часто ходили на дежурство, границы и вправду стали неспокойны. Однажды Анрис зашла, а братья что-то рисовали. Тор разрабатывал руку, а Локи пытался нарисовать одно из существ планеты. — Ой, я вам не помешаю? Анрис встала в дверях и сильнее спрятала руки в рукавах, боясь того, что навязалась при общение братьев. — Ты вовремя, я тут вспомнил один случай. Как-то раз я подлил Локи краску в воду, которой он мыл волосы. И превратился в настоящую блондинку. Даже мой цвет волос отдыхал. Краска-то еще волшебная была, держалась месяц. Локи фыркнул и взглянул на брата с укором, а потом проговорил: — Зато я тебе три свидания испортил! Моя месть страшна! Бойся! Тор заржал, продолжая рассказ, Анрис же села к ним, прикрывая лицо и руки: — Он мою одежду всю превратил в платья на время. У меня свидание, дева ждет, а я что, в платье пойду? Потом извинялся. Долго. Локи хмыкнул и проговорил, смотря на Тора: — Ну, твоя очередная пассия. Зато тогда так укрепил отношения. Щек Тора коснулся румянец и он взглянул на Анрис, но та только смеялась над братьями. Прошло еще несколько вечеров, Тор уже пытался ходить по дворцу, иногда падая, но он уже ощущал почти полное возвращение магии. Анрис решила продолжить рассказ за ужином. — Король той страны оказался значимым человеком, но принцы отказались спасать принца, сказав, что он слабак, раз позволил себя украсть. А принцессы только вздыхали и говорили, что это не их дело. Они хранительницы очага и должны быть рядом с отцом, пока их не выдадут замуж без любви, а потом, после всего отношения к себе и слез, они полюбят того. Загрустил король сильно, но тут он узнал о принцессе. Он послал ее к врагам, и она спасла принца. И вот решил король выдать ее за принца, а они ругаются. И он говорит, вот поживите. Ругаются они, все ругаются. Потом внезапно нашли общее. Началась дружба. А через год и свадьба. А королевства тех принцев, что на принцессу наезжали, они завоевали вместе. И жили принц и его рыцарь, долго и счастливо. Тор улыбнулся, дослушав, и тихо проговорил, мягко касаясь пальцами легкой игрушки, что ему принес Локи для занятий: — И правильно. Ну, не за красоту и крепкую задницу любят. Локи согласно кивнул, и вечер они продолжили обсуждая государственные дела. Хотя Локи и отнекивался, но Тор хотел все знать, ведь он пропустил много советов, а Локи не хотел его нагружать, но оказалось проще сдвинуть гору, чем дать отдохнуть Тору. В один из пасмурных дней Тор общался с Анрис, та рассказывала о новом книжном герое. Но тут Тор ее прервал: — Я и твоей маме подарок отправил. Хороший меч. И остальным сказал спасибо. Потому что без вас я бы… — Тор замолчал и перевел тему, — Как там дела с Ванхеймом? — Плохо. Там слишком тихо. Словно они чего-то ждут, — вместо нее ответил Локи, что только вошел, рядом с ним находился Фандрал. Он принес Тору новую книгу. Недели шли, и вот Тор собрался с силами. Когда в комнате остались только они вдвоём, он на нее тепло взглянул. Анрис прикрывала ладонями лицо, Тор как-то странно на нее смотрел. А потом осторожно убрал ее ладонь с лица. Анрис ощутила как сердце забилось с силой. — Тор, не надо. Ты увидишь мои шрамы. Тор присел на постели, проклятье начало уходить. А Тор стал поправляться. — Я много раз их уже видел. И тот, что через рот проходит и тот, что на щеке. И твой искусственный глаз. Я все это видел. Но в тебе не это главное, а твоя душа и поступки. Брат, я твое шуршанье слышу. Ты, видно, к нам с новостями? Улыбающийся Локи с заметными засосами на шее, которые он не пытался прятать, зашел. — Да. Мы узнали, кто наслал проклятье. Тор взглянул на брата и привстал, весть оказалось важная, ведь проклятие древнее и неизвестно, к кому его применят еще. — Разведка донесла, что это древний йотун. Он еще нашего деда знал, показал это все молодежи. Мы сейчас решаем вопрос, как остановить все это и не попасть в ловушку. Тор кивнул, накинул рубашку и штаны. Он взглянул на брата, потом на Анрис. — Это отличные новости, но я пройдусь по саду. — Я с тобой. А вдруг ты упадешь! Тор только усмехнулся на слова Анрис, хотя его и радовало, что та пойдет с ним. Локи молчал, ощущая себя лицезреющим нечто таинственное, начало чего-то большого. Тор и Анрис вышли в сад, разговор продолжался, они обсуждали сильные стороны друг друга, слабости, порой глупости, что будет, если всем выдать вместо мечей воздушный зефир, о том что тревожит, о разных мировоззрениях. Анрис понимала, что скоро возвращаться в стражу, Тор ведь в себя приходит, но за эти месяцы она так привыкла к нему. А тот молча смотрел на нее, и их взгляды встретились. Тор осторожно коснулся ее волос, потом опустил ладони на талию и тихо проговорил: — Я хочу знать тебя все больше. Касаться тебя каждый день… Его губы коснулись ее, и Анрис поняла, что его чувства взаимны. Хоть и долго скрывались под дружбой.