***
— Как тебя поймали? — Алиса смотрела на Лиду, жадно поглощающую маленький пирожок с мясом. — Разведка. Меня как будто поджидали. Этот старик приходил ко мне, — «Возможно, она говорит о Матиасе?» — Остерегайся его, он будто знал весь наш план. Скорее всего, он уже раскрыл тебя. — Да, в первую нашу встречу так и было, но его вовремя прервали. В какой стороне отряд? — Мой ушел, их задание провалено, не было приказа спасать меня. Твой был на юго-западе две недели назад. — Направимся в ту сторону. Но пойдём в обход, чтобы сбить след. — Именно этого они и будут ждать, нет. Стоит пойти прямо. — Лида не выглядела взрослой, но определенно была лидером, она даже не спорила с Алисой, просто говорила, будто это и есть истина. Сложно… — В любом случае, у них больше средств, придётся ориентироваться по ситуации. — В 8 милях отсюда вырыли новые подкопы, главное оторваться от погони, а там нас уже и не найдут. — Я не заметила машин, но информация может быть… Дверь в подвал с неприятным стуком открылась, пропуская чуть больше света вниз, девушки сразу притихли. Матиас неторопливо спустился вниз, осматривая представившуюся картину. Его темные глаза цепко хватались за каждую деталь, пока в воздухе висела гнетущая тишина, Алиса даже невольно задержала дыхание. — Неужели наша молчаливая гостья заговорила? — тон Матиаса был не особо добрым, даже немного противным. Девушка представила, что, если бы она была пленницей и стало совсем зябко. С ней он и разговаривал по-другому. — Юная леди, я уверен, что ваше желание накормить соотечественницу было бескорыстным, но нам это может мешать в дальнейшем. Лида скомкала тряпицу, в которой Алиса принесла пирожки, она смотрела в другую сторону, будто не участвуя в диалоге, но периодически двигалась, что выдавало её обеспокоенность. — Но она же совсем не ест… — включать дурочку было крайней мерой. Лишь бы Матиас не вспомнил их прошлый разговор и не упомянул это сейчас, тогда у неё точно не будет напарника для побега. — Я понимаю ваше желание найти подругу в столь тихой деревне, но стоит оставить попытки мешать моей работе, леди. — И это противное «леди», он однозначно ведет себя не так, более противно. Это двуличие? Или какой-то чрезвычайно хитрый план? Нельзя расслабляться. — Извините. — Выдавила девушка, отводя взгляд. — Уже лучше. — он расплылся в улыбке и чуть отошел от лестницы, жестом приглашая пройти вперед. Алиса решила не смотреть на Лиду даже вскользь, она всё равно была занята своими мыслями и также смотрела в другую сторону. Наверху их встретил Юзеф, Алиса сказала, что может дойти и сама, но переводчик настоял, что должен проводить её в другое место. Он до сих пор не выглядел злым и его тон не казался надменным. Хотя, может, он ничего и не знал особо. Интересно, рассказал ли офицер кому-то о том, что было? Вроде ничего не изменилось, но это чувство… нет, уж точно сходит с ума. Разумеется, он отвел её к Никлаусу. Оберфюрер сидел за столом в том самом доме, где Алиса периодически помогала бабушке убираться. Мужчина выглядел усталым, курил сигару и читал, видимо, какой-то важный документ. Интересно, что там? Он сразу же отложил всё и посмотрел на неё с некой нежностью, даже чуть улыбнувшись уголком губ. Благо, кабинет был достаточно длинным, чтобы столь противный табачный дым лишь немного касался её обоняния. — Вы… хотели меня видеть? — Я думал, мы договорились обращаться между собой на «ты». — Он немного опустил голову, затушив сигару о пепельницу. — Присядь. Девушка прошла вперед сквозь еле видимую дымку и села на диван у кофейного столика. По реакции Никлауса было видно, он ожидал, что Алиса сядет в кресло напротив его, но офицер не растерялся. Встав, он приоткрыл окно, в комнату проник воздух, заползая холодными щупальцами под одежду, но в то же время уводя за собой запах жженого табака. Никлаус прошел вперед, садясь напротив девушки, спиной к окну. Кабинет был продолговатый, так что, пусть они и сидели у стен напротив друг друга, это было не такое большое расстояние. Стоит отметить, что он всегда выдерживал расстояние между ними, это радует. — Что вы… ты хотел? — было так неудобно обращаться так по-простому к старшему, да ещё и офицеру, пусть и вражескому. А ещё она отчего-то чувствовала смущение, всегда отводила взгляд, в то время, как оберфюрер смотрел прямо ей в глаза. — Провести с тобой время, — как нагло! — Та книга, которую я тебе давал… про что она? — Ох… — она правда должна отвечать? — Это Агата Кристи. — Её перевели на русский? — Успели до войны. — дерзко огрызнулась девушка, уже ничего не боясь. Офицер неспешно изучал её лицо, пока по комнате распространялась такая ужасная, тягучая тишина. Даже звуки за стенами будто бы ушли, затихли, в ожидании продолжения. Ещё немного и от этой тишины у Алисы бы зазвенело в ушах, но Никлаус шумно и устало вздохнул, наконец отведя взгляд. — Ты не доверяешь мне? — Нет. — и снова пауза, каждый раз эти разговоры становились все сложнее. Хотелось поскорее уйти, закончить, убежать, но что-то не давало ей развернуться перед дверьми кабинета или скрыться за углом после того, как Никлаус поймал её взгляд. — Почему? — Что за глупый вопрос?! Будто перед ней сидел её младший брат, тот ещё почемучка. Но это был не он, воспоминания о маленьком светловолосом малыше сами исказились, а потом и вовсе исчезли, улетели. Лицо не отражало никаких эмоций, будто кто-то поставил её на паузу. Она сидела перед ним неподвижно, но он чувствовал какие-то эмоции. Те, названия каким ещё не придумали. Перед тем, как дёрнуть плечом, проморгаться и неловко отвести взгляд от его воротника, Никлаус заметил потерянную надежду в малейших выражениях её лица. — Это очень неудобный вопрос. — она прокашлялась, постепенно возвращаясь в прошлый образ, такой холодный и отдаленный. Семнадцать лет… это совсем ни о чем. В свои семнадцать Клаус и представить себя не мог в такой ситуации. Он уже тогда курил с другими ребятами, присвистывал, когда рядом проходили красивые девушки и просил старших купить разливного пива. Как же сильно он изменился… может, война действует так на всех? Он взглянул на Алису: как бы она выглядела, если бы войн и вовсе не было? И была бы вообще? — Я не хочу повторяться. Никлаус чуть прищурился, откидывая голову назад. Он хотел что-то сказать, но вбежал один из других военных, пройдясь до порога в грязных сапогах. Тамара Васильевна будет в ярости… Мужчина хотел что-то сказать, но выразительно посмотрел в сторону Алисы, молча давая понять Никлаусу, что ей здесь делать нечего. — Говори так, — он остановил военного рукой, не позволяя испачкать пол в кабинете и повернулся к девушке — Тогда мне придётся завоевать твое доверие, не так ли? Я доверяю тебе всё, что знаю сам. Ох, как же это плохо! Он давит на жалость? Это опять часть его психологического трюка? Что же происходит? Солдат тоже не особо рад, но вслух недовольств не высказывал. — Оберфюрер, остальные разведчики не вернулись за дополнительные три дня. — он больше не обращал внимание на девушку. А вот Никлаус только на неё и смотрел, хотя должен был вскочить, заволноваться или начать ругаться. — Стоит ли отправить подмогу? — подсказал немец, пытаясь перевести внимание на себя. — Пусть Матиас сам распределит своих солдат, мой отряд и так пострадал. Я занят, — Как необычно! Он ведёт себя не так, как раньше. Это ребячество? И что же, они будут молчать всё это время? Бабушка её потеряет скоро. Солдат удалился, оставив их снова наедине. Дыма уже не осталось, но был неприятный запах. — Я закрою окно, — он привстал, наверное, заметив, что Алиса в столь легкой одежде скоро будет дрожать от холода. — Не стоит, так больше свежего воздуха. Никлаус остановился, оценив обстановку. Вздохнув, он кивнул и подошёл к девушке, снимая свой пиджак. Алиса напряглась, эти петлицы, что она постоянно видела в прицел, сейчас легли на её плечи. Никлаус присел на корточках напротив неё, заглядывая в глаза уже снизу сверх, что девушка заметила лишь когда он случайно дотронулся до её колена, пока была погружена в свои мысли. Внимание сразу привлекли его глаза, такие яркие… здорова ли вообще такая голубизна? Офицер был в плотном свитере с воротником, выглядел так по-домашнему… прочь такие мысли из головы! Никлаус смотрел на неё, будто пытался запомнить все черты, так внимательно обводя контуры её лица взглядом, каждый раз задерживаясь на губах. Алиса отвернулась, разглядывая картину у входа, но покрасневшие уши говорили сами за себя. Он тоже это заметил, довольно улыбнувшись. Слишком близко. — Я правда хочу заполучить твоё доверие, — он чуть наклонил голову, пытаясь хоть как-то уловить её взгляд — и может что-то большее. — его голос стал тише, почти перейдя на шепот. — В моей семье тоже были военные, — буркнула Алиса больше себе под нос. — Что? — В моей семье… — а почему она вообще должна повторяться? — Если вам… тебе придёт приказ выдвигаться в другое место, убив всех жителей деревни, что ты будешь делать? — Ты не умрёшь. — Алиса нахмурилась, повернувшись лицом в офицеру, — И твоя бабушка тоже. — А Лида? Девочка из подвала, что будет с ней? — Алиса, — вздохнул он и Алиса вздрогнула, столь непривычно было слышать своё имя из его уст. — она шпион. — Но не для меня! Никлаус приподнялся, развернувшись к ней спиной, и прошагал до своего стола. Он раздумывал о дальнейших действиях, еле скрывая удовольствие от сложившейся ситуации. Вот она и попалась на крючок. — Мне нельзя оставлять её в живых в любом случае. — Она младше меня! Всего лишь ребёнок… — «Все они были детьми» — Я не могу ничего обещать, — начал Никлаус, деловито доставая какую-то бумажку из тумбочки в столе. — Но могу постараться сохранить ей жизнь, только при одном условии. — Он смотрел на девушку, притаившись, словно зверь, ожидал реакции. — И что же это? — Когда всё закончится, ты поедешь со мной.***
— Так и сказал? Вот же самоуверенные какие, — злилась Тамара. Алиса уже начала доверять бабушке полностью, рассказывая ей всё, что происходило. Это помогало ощущать, что она не сумасшедшая. — Да, — Алиса делилась всем, что слышала. Пусть Тамара Васильевна не во всё верила, но и девушка тоже. Раздался стук, вошёл переводчик, извиняясь за столь поздний прием. — Вы накормили нас тогда, — начал он — сейчас мы празднуем, вы можете присоединиться. — Что же за праздник такой? — спросила бабушка. Юзеф ответил прямо, будто не видел различий между солдатами и жителями: — Мы празднуем отбитые земли. Смертоносная, ужасная, душащая тишина повисла в комнате. Бабушка даже перестала заниматься шитьем, её очки удивленно сползли и она молча смотрела на бедного солдата, что только начал осознавать сказанное. — Мы лучше посидим здесь, — тихо сказала Алиса, наблюдая за застывшем лицом бабушки. — Но мне приказано привести вас, — он указал на Алису, — приказ оберфюрера. — Девочка устала, — повторила Тамара Васильевна, — если кому-то нужна служанка, пойду я, я опытнее. — она на время удалилась, но вскоре вернулась с пузырьком валерианы. — Бабушка! Сердце болит? — Иди спать, — приказала она, строго смотря на девушку. Алиса решила послушаться, кивнув, она ещё раз глянула на Юзефа и ушла наверх. О чем только думал Никлаус, решив пригласить их?! Девушка не понимала его логики, она волновалась за бабушку. Наверняка той тоже не нравится особое внимание офицера к Алисе, сейчас то она точно его достанет. Но её состояние… лучше бы она осталась. — Алиса, — шепнула старушка, кивая в сторону кухни, — я тебе скажу, что сделать ещё надо. Девушка кивнула, пройдя на кухню вслед за Тамарой Васильевной. Бабушка начала стучать кастрюлями, рассказывая какую-то бессмыслицу про сырники и грибные пирожки. Она достала почти всю посуду из шкафа, заползая чуть ли не внутрь. Тут в её руке блеснул какой-то флакончик. — Ты же не хочешь оставаться здесь? — начала говорить она шёпотом. — Я подпорчу им праздник, уж погоди. — Это яд? — Тамара шикнула на неё, воровато оглядываясь на дверь. — Всего лишь слабительное. Знаешь, что, Алис? Убегай. — она говорила это так, будто это был скучный разговор о погоде. — Что? — Сейчас убегай, — сказала она тише, — у них праздник, видишь ли. Я сделаю всё, что смогу. А ты собирайся, только быстро. — Но… — Лучше возможности уже не будет, послушай старушку. Когда всё закончится, приезжай погостить, обещаешь? Ну вот и хорошо. — она уже было хотела уйти, но развернулась и крепко-крепко обняла девочку в порыве чувств. — Обо мне не беспокойся. Алиса хотела попрощаться, но поджала губы и лишь кивнула. Одеться, проследить за караулом, бесшумно войти. Что же, это будет не особо сложно.***
Лида услышала какую-то возню сверху, насторожившись. Только не он, только не он… Дверца приоткрылась, доски тихо скрипнули, удерживая кого-то не тяжелого. Свет, исходящий сверху, мешал разглядеть человека. — Собирайся, — в девушку полетела зимняя курточка. — Алиса! — больше с придыханием сказала Лида. — Но… как ты прошла? Сверху послышались ещё чья-то возня, пока Алиса ловко спрыгнула вниз. Теперь свет не закрывал её лицо, а освещал, как и тело. Девушка была в военной форме, что всё это время была спрятана под кроватью, разумеется, маскировку она забрала с собой, но сейчас это было лишь белое покрывало, спрятанное в одном из карманов. — Может, поговорим об этом позже? Извини, что не продумали план, у нас совсем нет времени. Придется бежать… — Алиса взглянула на девушку, пока отстегивала наручники, но Лида отвернула голову, пряча взгляд. — Да, я смогу. — она с облегчением потерла запястье, пытаясь разогнать кровь. — Идешь за мной, держись подальше от окон и света. Недавно немцы вновь двинулись на Москву, празднуют те выбитые километры. — Рано празднуют, — заключила Лида, поднимаясь за Алисой и осторожно обходя солдат, лежащих без чувств на полу. Она бы хотела спихнуть их вниз, нацепить наручники и закрыть двери на замок, но сейчас у неё не было ни сил, ни возможности. Всё, что она могла, это довериться Алисе. На улицах и правда почти никого не было, редко встречались солдаты, но и те не особо обращали внимание, Лида же пряталась и вовсе в тени Алисы, как могла. Дойдя до дома Тамары Васильевны Алиса сбросила большой пуховик, всё-таки пойдёт налегке. — Это дом Тамары Васильевны, именно она меня приютила. — говорила она на ходу, достаточно резво передвигаясь впереди, что Лида и по росту, и по сидячему образу жизни в последнее время, не могла себе позволить. — Получается, если бы она меня не нашла, я бы была мертва. И тебе было бы тоже сложно. — Ты хоть попрощалась? Алиса какое-то время бежала молча, были слышны лишь её дыхание и хруст снега под ногами. — Да. — Лида понимала, что это была ложь. — Она была готова к такому, всё в порядке, я оставила письмо и пуховик. Снега было уже не так много, но ночи сейчас особенно холодные, поэтому он опускался на землю большими хлопьями, пусть так, это поможет скрыть следы. Они почти сразу же свернули в лес, передвигаться стало сложнее. Ничего, фашистам будет ещё хуже! Немцы… Никлаус. Он, получается, тоже фашист? Нет, то есть, однозначно да. Раньше она бы не усомнилась в своём ответе. Само понимание о фашистах было немного другим. Почему она до сих пор думает о нём? Прочь такие мысли. Сейчас они сбегут и она об этом больше не вспомнит. Ведь так? Почему-то казалось, что это не так. Мысли о нем не выходили из головы. Он был так близко и смотрел на её губы… что за пошлости сейчас в её голове? Хватит! Немецкий офицер. Фашист. Не пара. Когда она начала в это всё верить? Может, ей подмешали какой-то наркотик? Папа рассказывал о сыворотке правды, но казалось, что это всего лишь сказки. Они бежали уже долго, но перейти на шаг не имели права. Скоро, совсем чуть-чуть и Алиса сделает привал, спрятав их с Лидой под снегом и маскировкой. Сколько бежать? А примут ли их? Нужно надеяться на лучшее. Главное, чтобы не подумали, будто Лида и Алиса сменили сторону. А если отряд ушел?.. Бежать просто так было опрометчиво. Слишком глупо, но уже поздно думать о глупостях. Те солдаты только заступили, о их пропаже и подавно заметят не сразу, значит, у них все шансы. Зимой почти невозможно выжить в лесу… нет, у них всё получится! Не унывать. Не сдаваться. Когда… когда этот офицер так засел в её голове? Так отвлекает. Она услышала шумное падение и обернулась, не сразу остановившись. Лида лежала лицом в снег, раскинув руки и не шевелясь. Что произошло? Стреляли? Нет, иначе была бы кровь. — Лида! — Алиса подбежала, садясь на колени и переворачивая девочку, — Ты споткнулась? — Нога… болит, — прохрипела она. Совсем плохо, когда она успела заболеть? Алиса спешно сняла сапог и задернула штанину. Вся нога опухшая, в синяках, таких больших и синих. Алиса мысленно надеялась, что это не перелом. — Почему ты не сказала раньше? — она спешно обула девушку и помогла ей подняться, перекинув её руку через своё плечо и подхватив под талию. Идти быстро они уже не смогут. — Другого шанса не было бы, они бы схватили тебя под утро, — она вздохнула, её голос отдавал хрипотцой. — И правда, — улыбнулась Алиса, подмечая, что они сделали это слишком спонтанно. — Прости меня. — Ничего. Если что, оставь меня. Я всё равно не смогу уйти от погони. — Не говори так! Я не потеряю ещё одного, поняла? Мы дойдём, у них будут лекарства и еда, может, не так много, как здесь, — Алиса пыталась пошутить, Лида сдержанно фыркнула. — Хорошо. Тогда тащи до последнего, — она говорила с придыханием, каждое слово давалось всё тяжелее. Алиса вздохнула, ускоряясь, таща подругу.Она обязана дойти до конца.