Серое на черном

Въехав во двор своего родового замка, лорд наконец-то смог как следует вздохнуть и перестать задыхаться от леденящего зимнего ветра, что дул прямо лорду в лицо, залезал в рот и нос, не позволяя нормально дышать. Зимой и ранней весной холодные ветры, несшиеся с бушующего штормами моря, особо сильно свирепствовали, однако высокие замковые стены защищали и от них, не позволяя бурям тревожить проживавшую там семью. Лорд ловко спрыгнул с лошади, ощутив новый прилив сил, несмотря на целый день, проведенный в дороге. Кинув поводья конюшонку, лорд быстрым шагом отправился в дом. Как он и предполагал, свою жену лорд обнаружил в ее комнатах за рукоделием. В общем-то, ничего удивительного, казалось бы, она и вовсе никогда не покидала этих комнат и всегда безвылазно сидела там, да вышивала. – Милорд, – она встала со своего места и приветствовала его удивленно и растерянно, – я не ожидала вашего столь скорого приезда. – В прошлый раз я не застал вас здесь, – лорд подошел к ней ближе и сухо коснулся губами ее руки. Нужно было представить все так, чтобы она поверила, хотя жена лорда, по его собственному мнению, и не обладала достаточным умом, позволившим бы ей что-то заподозрить. – Что ж, – она элегантно улыбнулась, довольная его лестью, пусть и слишком очевидной, – теперь вам это удалось. Жена продолжала смотреть на лорда, ожидая, что он скажет еще что-то, но лорду сказать было нечего. Помявшись недолго, он решил все же не продолжать беседы и, поклонившись супруге, направился к выходу. – Если вас вдруг это заинтересует, – бросила жена ему в спину, – то ваш сын, ваш законный сын, гуляет во дворе с нянькой. – Благодарю, – лорд обернулся, замерев у самой двери. Жена смотрела на него со смесью вызова и злобы. На мгновение ему стало жаль ее, но он тут же отринул это чувство. Никто не обязывал его любить ее, находиться подле нее часами, восхищаться ее уродливой вышивкой и болтать о всяких глупостях. Он ни в чем ей не отказывал, за все годы ни разу не поднял на нее руку, а, главное, одарил ее ребенком. В остальном же с него было довольно. Родители уже выбрали ему жену, когда мейстер еще учил его читать, но они не могли выбирать, кого ему любить, даже ему самому это было не под силу, ведь на то была лишь воля Богов. Лорд спустился во двор. Оба его сына вместе гонялись за собакой, весело гогоча и не обращая внимания на крики няньки. Лорд некоторое время наблюдал за детьми, раздумывая о том, будут ли мальчики столь же дружны, когда вырастут и узнают, что один из них станет лордом и унаследует отцовский замок, а другой не получит ничего. Пожалуй, он слишком избаловал своего бастарда. Когда ребенок подрастет, его следует отдать в оруженосцы к какому-нибудь достойному рыцарю. Проявив себя, мальчик сможет на что-то рассчитывать. Бета несколько раз намекала, чтобы он узаконил их сына, но лорд не собирался этого делать. Пусть скажет спасибо, что ее ребенок воспитывается вместе с законным наследником. Разве он не много ей дает? Любая другая любовница знатного лорда не могла бы рассчитывать на такое. Лорд стоял в тени, стараясь, чтобы его не заметили, однако, удирающий от мальчишек пес, бросился как раз в его сторону и врезался в него. Мальчики не успели остановиться, поскользнувшись на оставшейся после недавнего дождя жидкой грязи, и вскоре перед лордом предстала куча-мала из хохочущих детей и визжащего пса. – А ну, немедленно на ноги, – холодно произнес лорд. Услышав голос отца, мальчики немедленно вскочили и вытянулись перед лордом, будто солдаты перед своим капитаном, и только пес продолжал весело повизгивать, не понимая, почему игра внезапно прекратилась. – Здравствуйте, отец, – хором произнесли его сыновья. Старший захотел было обнять лорда, но тот отступил в сторону, не желая, чтобы его испачкали грязью, которая теперь покрывала одежду обоих детей. – Хорошо же вы встречаете своего отца, – покачал головой лорд. – Все в грязи и ведете себя, будто деревенщина, не слушаете свою няню. Этому я учил вас? – Нет, отец, – ответили они опять же хором. Лорд заметил, что бастард – еще совсем малыш – готов был вот-вот заплакать. – Идите домой, переоденьтесь и подумайте о своем поведении, – отрезал лорд, отсылая сыновей. – Я поговорю с вами позже. Не будь у него дома других дел, лорд бы и вовсе сюда не приехал, а остался бы в Королевской Гавани, а затем прямиком бы отправился с королем в Харренхолл. Вызывать любые, самые незначительные подозрения у Эйериса, который в любом мог увидеть предателя, было опасно, однако лорду было все равно. Безумный король сейчас был занят несуществующим заговором принца Рейегара, о котором сам лорд любезно сообщил ему. Он почти ничего не сказал прямо, лишь намекнул, но и этой маленькой искорки было достаточно, чтобы разгорелся пожар, и вот король, давно уже сидящий взаперти и не почтивший своим присутствием даже свадьбу наследника, отправляется на турнир в Харренхолл, чтобы не дать своему сыну сговориться с лордами за его спиной. Двору было объявлено, что Эйерис устремился на турнир, чтобы отпраздновать помолвку принца Визериса и принцессы Арианны, которую должны были скрепить на приветственном пиру. Маленькую принцессу специально для этого везли из Дорна ее родичи. Однако приближенные уже шепчутся о том, что король едет в Харренхолл, дабы проследить за принцем Рейегаром и не позволить ему встретиться одновременно со всеми влиятельными лордами Семи Королевств. Лорд знал, что никакого заговора нет и в помине, а наследный принц, хотя и любим в народе, не имеет достаточного влияния и средств, чтобы совершить переворот. Король, однако, легко поверил в такую возможность, ибо ему очень хотелось найти в своем наследнике любой изъян. Лорд перекинулся несколькими словами с кастеляном своего замка, расспрашивая того о повседневных делах, о количестве запасов и поведении прислуги, а затем, удовлетворившись ответами, поднялся к себе. Чтобы смыть с себя пот и дорожную пыль, он приказал наполнить ему ванну и с удовольствием погрузился в нее, отдаваясь согревающим ласкам горячей воды. Лорд закрыл глаза, представляя, как его разгоряченной раскрасневшейся кожи касаются нежные пальцы женщины, о которой он мечтал каждую ночь. Вот она мягко гладит его лицо, проводит по плечам и груди, щекоча его, заигрывая с ним и спускаясь все ниже, заставляя все его тело напрячься в ожидании. Лорд закусил губу и тяжко выдохнул, в действительности ощущая, как женские руки коснулись его мужского естества. Он резко распахнул веки и посмотрел перед собой. Вместо чистых фиолетовых глаз его возлюбленной на него с похотью взирали те, в которых было намешано слишком много площадной грязи. Бета довольно улыбнулась. – Почему ты не сказал мне, что приехал? – прошептала она ему в самое ухо. Ее руки продолжали умело касаться его. – Потому что не хотел тебя видеть, – прошипел лорд. Он хотел бы оттолкнуть ее, но не мог, ибо его собственное тело уже было во власти жгучего ненасытного желания, требовавшего немедленного удовлетворения. – Что-то не похоже, – ухмыльнулась Бета, но лорд не слышал ее. Он вновь закрыл глаза, не желая смотреть на стареющее лицо Беты, ее самодовольную ухмылку. Он думал только о руках, ласкавших его плоть, и представлял другие руки, те, что были бы нежнее и тоньше. Когда наслаждение, наконец, накрыло его, он едва сдержался, чтобы не прокричать ее имя, но вместо этого издал лишь глубокий стон. Открыв глаза, он вновь взглянул на Бету, и ему сделалось противно и от нее и от самого себя. – А теперь убирайся, – бросил он ей. – Но… – ее полные порочные губы округлились в удивлении. – Я сказал, вон! – крикнул лорд и стукнул рукой по воде с такой силой, что брызги полетели в разные стороны. Бета вздрогнула, ее лицо осунулось, делая две глубокие морщинки, спускавшиеся вдоль носа к губам, еще более заметными. Ее глаза враждебно сверкнули, она встала и удалилась, не говоря ни слова. Лорд забыл о ней в тот же момент, когда со злостью хлопнула дверь. Пока он обедал зажаренным в меду каплуном и переодевался, за окном начало темнеть. Небо меняло свой цвет с темно-серого на темно-фиолетовый, похожий на цвет ее глаз, каким он бывал, когда она сердилась. Потом черноты становилось все больше, фиолетовый исчез совсем, и тьма стала непроглядной. Сердце лорда радостно затрепетало, предвкушая скорое счастье, когда он, наконец, достал из сундука свой темно-серый шерстяной плащ и, укрывшись им с ног до головы, тайно покинул замок. Стоило лорду выйти из-под прикрытия толстых стен его родовой твердыни, как холодный злой ветер больно хлестнул его по лицу, словно давая пощечину. Лорд, однако, не обращал на это внимания, а лишь ниже склонил голову, да попытался лучше прикрыть фонарь, чтобы ветер ненароком не задул пламя, тусклым светом освещавшее ему путь. Лорд ступал осторожно, боясь поскользнуться на размытой дождями тропинке, хотя ему и хотелось бежать сломя голову. Рука, державшая фонарь окаменела, ветер забирался даже под теплый плащ, пронизывая тело насквозь, словно валирийский клинок. Когда он стучал в дверь прячущегося в стороне домика, стук у него вышел слабым, однако услышали его быстро. Дверь отворил Лионель, он смерил лорда недовольным взглядом, ясно давая понять, что гостю он не рад, однако, посторонившись, пропустил нежеланного посетителя внутрь. Лорд не в первый раз подумал, что Лионель ревнует его к Дейле, и удручен тем, как лорд нарушил их уединение. На мгновение зависть к Лионелю кольнула лорда в самое сердце, ибо слуга имел счастье постоянно находиться подле Дейлы, видеть ее лицо, слышать ее звонкий голос, когда самому лорду удавалось навещать столь сильно любимую им женщину так редко. Однако, пораздумав, лорд решил, что он терпит эту разлуку ради нее же самой, его роль в восхождении ее сына на Железный Трон окажется сильно значимее, чем скромное участие какого-то слуги, а благодарность Дейлы уже не будет знать границ. Маленькая комнатка с того времени, как лорд побывал здесь в первый и последний раз, стала гораздо милее и уютнее. Пламя в очаге весело плясало, бросая желто-красные отсветы на стены и потолок, квадратное окно закрывала цветастая занавеска, на деревянном столе вместо толстого слоя пыли теперь лежала кружевная скатерть, старые, грубо сколоченные стулья и вовсе исчезли и были заменены креслами. В одном из них, стоявшим у самого очага, закутавшись в теплый платок, сидела Дейла. Руки ее поглаживали огромный живот, а полузакрытые глаза наблюдали за причудливыми танцами пламени. Лицо ее будто бы располнело, кожа поблескивала от выступавшего пота, но от этого она не показалась лорду менее прекрасной, чем прежде. Его взгляд скользнул к ее волосам, и он с удивлением обнаружил, что из серебряно-золотых они стали черными. Это опечалило лорда, хотя он и понимал, что, возможно, на такой шаг ее подвигла необходимость. – Миледи, – пробормотал лорд, делая шаг по направлению к ней. Дейла встрепенулась, будто бы его слова пробудили ее ото сна, она подняла взгляд на лорда и приветственно улыбнулась ему. – Здравствуйте, друг мой, – Дейла протянула ему руку, и он пылко впился с нее губами. Лионель отошел куда-то в тень, однако продолжал оставаться в комнате. – Я не ожидала увидеть вас столь скоро. – Обычно я не приезжаю домой так часто, – улыбнулся лорд, – но я не смог удержаться, ибо хотел повидать вас. – Это очень любезно с вашей стороны, милорд, – улыбка Дейлы стала шире, жестом она указала ему на кресло. – Прошу садитесь, не стойте истуканом. Вина? – Пожалуй, нет, – лорд покачал головой. Он был достаточно пьян лишь тем, что находился в ее обществе. Следуя ее приглашению, он подтащил кресло ближе к ней и устроился в нем. – Как вы устроились здесь? Я вижу, вы изменились, – он снова с сожалением поглядел на ее волосы. – Как вы можете заметить, мне всего хватает, – Дейла обвела взглядом комнату, – дорогой Лионель помогает мне во всем, но я благодарю вас за заботу. А, это, – она коснулась своих черных локонов, – боюсь, моя внешность показалась бы здесь слишком броской, а мне не хотелось бы сидеть взаперти из страха привлечь излишнее внимание к своей персоне. – Как бы я хотел, чтобы вы могли ходить по улицам без страха, с гордо поднятой головой, а ваши прекрасные волосы сверкали бы на солнце, – горячо проговорил лорд. – Я сделаю все, чтобы рано или поздно так и случилось. – Да, – яростно закивала она, – мне бы тоже хотелось этого, я мечтаю об этом. Но ваша главная забота, мой верный друг, не я, а он! Дейла взяла его руку в свои и положила себе на живот. Этот ее поступок настолько взволновал его, что он удивился, как сильно колотится его сердце. Лорд ничего не ощущал, кроме округлости живота Дейлы и теплоты ее рук, накрывших его собственную, однако это прикосновение окрыляло его и придавало ему сил. Он оторвал взгляд от их переплетенных пальцев и посмотрел в ее глаза, однако он не нашел в них ответной нежности, лишь решимость и веру. – Я помню о своем обещании, миледи, – тихо произнес он. – Вы привезли какие-нибудь вести из столицы? – спросила Дейла. – Да, – взволнованно проговорил он, – да, я привез вам кое-какие важные вести. – Что же вы молчите? – воскликнула она, выпуская его руку. – Говорите скорее. Конечно, он сам не интересует ее, она хочет лишь знать, что происходит в Королевской Гавани, она хочет слушать не его восторги, а планы, которые он должен придумать. Лорд тяжело вздохнул. Что ж, он уважит ее, если она того желает, лишь бы ей это принесло радость. – Один из моих слуг сумел подглядеть несколько строчек в письме, что писал Великий Мейстер Пицель, когда явился к нему за сонным вином для меня. Великий Мейстер быстро спрятал пергамент под другими бумагами, но мой Пейт оказался проворнее старика. Жаль его, хороший был парень, – лорд вздохнул. Пусть Дейла видит, на что он готов пойти ради нее. – Вы… – она не договорила, но лорд понял ее вопрос. – Он оступился и свернул себе шею, – холодно проговорил лорд. – Вы же знаете, миледи, только смерть может гарантировать молчание. Даже человек с вырванным языком способен проболтаться, если кто-то захочет этого. Дейла вдруг схватила его за плечо, и лорд подумал, что содеянное им вызвало ужас в ее нежной душе, однако, проследив за ее взглядом, он понял, что она смотрит в направлении окна. Лорд тоже посмотрел в ту сторону, но ничего не увидел за занавеской кроме квадрата черноты. – Мне показалось, там мелькнула тень, – дрожащими губами пробормотала Дейла. Лорд уже собрался встать со своего места, однако Лионель оказался проворнее и молниеносно исчез за дверью. Пока его не было, в комнате висело напряженное, испуганное молчание. Казалось, сейчас Лионель вернется и втолкнет перед собой пойманного королевского наушника. Сердце лорда тяжело бухало в груди, а руки его похолодели и покрылись липким потом. Неужели он привел с собой предателя? Судя по побледневшему лицу Дейлы, она сейчас думала о том же. Лионель и вправду скоро вернулся, однако с ним никого не было. – Пусто, миледи. Вам показалось, – проговорил он и исчез в тени. Лорду было бы легче, если бы Лионель все же привел кого-нибудь, ибо теперь оставалась возможность, что он упустил врага, который продолжал прятаться в темноте и плести козни против них. Осознание этого продолжало грызть лорда и не давало ему успокоиться. Дейла, однако, вздохнула с облегчением, и лорд попробовал последовать ее примеру, хотя и продолжал изредка посматривать в сторону окна. – Так что же было в этих строчках? – спросила Дейла, возвращаясь к прерванному разговору. Чуть помедлив, лорд пересказал ей их содержание, смакуя производимое впечатление. Кажется, впервые она была искренне удивлена. – Эта весть радует меня, – проговорила Дейла, – но я пока не понимаю, чем она может помочь в нашем деле. Разве только трон под Таргариенами еще сильнее зашатается. – Я много думал об этом, миледи, – лорд едва сдержал улыбку, предвидя свой триумф в ее глазах. Быть может, теперь он заслужит чуть больше, например, поцелуй в щеку или даже легкое прикосновение к губам. То, что он придумал, не было достойно меньшего, – и у меня появились некоторые соображения. Видя ее горящие жаждой глаза, он пересказал ей свои идеи. Он обдумывал их много раз еще в Королевской Гавани, а затем по пути домой, поэтому теперь раскладывать карты перед ней было для него проще простого. Закончив, он улыбнулся, ожидая ее восторгов, но Дейла напряженно молчала. – Мне нравится то, что вы тут рассказали, друг мой, – наконец, заговорила она, – но успех вашего плана зависит от слишком многого. Более того, вы упустили один существенный момент. Мой сын вот-вот родится. – Вы ошибаетесь, миледи, я ничего не упустил, – слегка обиженно произнес лорд и подробно изложил ей ответ на ее замечание, прибавив в конце: – Армии у нас нет, поддержку среди грандлордов искать тоже бессмысленно, ибо все они преследуют свои собственные цели. Чтобы никто ничего не заметил, нам придется ждать несколько лет? Готовы ли вы к этому? – Да, – холодно кивнула Дейла, и лорд был готов поклясться, что холодное пламя заплясало в ее глазах, – мы и так слишком долго ждали, – в голосе Дейлы звенела сталь. – Детство, милорд, у меня, говорят, было счастливое, однако, закончилось оно столь рано, что я и не помню того счастья. Отец мой погиб, когда мне едва пошел третий год, и мать вернулась в дом своего брата, ибо идти ей больше было некуда. Дядя служил в отряде наемников, поэтому я едва ли могу вспомнить те редкие дни, когда он появлялся дома. Его возвращения, однако, всегда были поводом для большой радости, ибо он привозил с собой золото и разные подарки. Особенно он любил баловать меня, и мой сундук был заполнен красивыми платьями и украшениями. Мне стыдно признаваться в этом, но дядино лицо я едва ли помню. Казалось, мы с мамой нашли, наконец, свой уголок, и больше ничто и никто не потревожит нас, однако Боги задумали по-другому. Мой дядя был жестоко убит своим же кузеном, мне никогда не рассказывали, как именно это произошло, мать говорила лишь, что сцена была настолько ужасна, что и словами ее невозможно описать. Говорили, что кузен что-то не поделил с моим дядей, однако настоящей причиной их ссоры было то, что дядя украл у кузена наш фамильный меч, тот самый, что я показывала вам. Тайком дядя передал меч моей матери, а когда его убили, мама решила, что теперь кузен явится и за нами. Прихватив с собой лишь самое необходимое, драгоценности и деньги, мы пустились в бега, да так и не останавливались. Мы нигде не жили подолгу, перемещаясь с места на место, ни с кем не заводя знакомств и едва ли с кем-то разговаривая. Мы меняли свои имена так часто, что едва не забыли, как нас на самом деле зовут. Деньги наши быстро кончились, драгоценности пришлось распродать, но вырученных средств нам хватило ненадолго, и мы вынуждены были пойти работать. На пару мы с мамой стирали и чинили одежду знатных господ. О смерти маминого кузена мы узнали много позже того, как он пал, сраженный мечом славного рыцаря. Больше некому было являться к нам за мечом, и мы смогли, наконец, остановиться и оглядеться по сторонам. В то время мы оказались в Волантисе, какое-то время нам приходилось жить под открытым небом, но потом мы скопили немного денег на самую крохотную комнатку в самом грязном и темном уголке города. Тогда я думала, что Боги уже послали мне все возможные злоключения, но так было лишь до того, как я попала в руки работорговцев. Не буду передавать вам всего, друг мой, ибо это слишком долго, да и вспоминать об этом мне не хочется. Скажу только, что однажды я оказалась в доме подушек в Лиссе. Это откровение так удивило лорда, что он едва ли смог скрыть свой ужас. Как жизнь была несправедлива к ней! Если бы только он нашел ее раньше, он бы женился на ней, и она принадлежала бы лишь ему одному, ни один другой мужчина не смел бы коснуться ее прекрасного тела. – Вижу, вы удивлены, милорд, – Дейла печально покачала головой. – Хотя этого следовало ожидать. Один богатый пентошиец выкупил меня оттуда и сделал своей наложницей. Кажется, он любил меня. По моей просьбе он разыскал мою мать, а потом предложил мне стать его женой. Конечно же, я не могла отказать ему после всего того, что он сделал для меня. Хотя я и не питала к своему жениху пылких чувств, но мы с мамой полностью зависели от него и его денег. Он пообещал, что бросит Железный Трон к моим ногам, и наши дети станут королями. На воплощение этой мечты требовалось много времени, но он взялся за работу рьяно и веря в успех. Мама вскоре оставила нас, трудные годы подкосили ее, и под конец она много болела. А потом враги забрали у меня и моего дорогого мужа, об этом я вам уже рассказывала, – Дейла тяжело вздохнула. – За свою не столь долгую жизнь, я уже пережила столько, сколько со многими не случается и за столетие. Вы думаете, я не подожду несколько лет? Я готова ждать и дольше, жаль только, что я не смогу называться матерью моего мальчика. – Другого выхода нет, – пожал плечами лорд. – Да, я знаю, – твердо сказала Дейла. – Вы еще долго пробудете здесь? Ребенок скоро появится на свет, и вы могли бы первым познакомиться с ним. – Я бы очень хотел этого, – искренне произнес лорд, – однако мне надлежит прибыть в Харренхолл к началу турнира. В нашем положении нельзя вызывать подозрения у короля. – Вы правы, милорд, – кивнула Дейла. – Нам следует быть осторожными. – Но вы можете прислать мне весточку, – с надеждой проговорил лорд. – Дайте мне пергамент. Выскользнувший откуда-то из тени Лионель вышел из комнаты и через мгновение вернулся с чистым листом пергамента, пером и чернилами. Лорд написал несколько строк и протянул лист Дейле. – Здесь три разных записки, – объяснил он. – Пошлите первую, если родится мальчик, вторую – если девочка и третью – если случится что-то плохое. – Благодарю вас, – Дейла свернула лист и спрятала у себя на груди. – Вы же знаете, служить вам – радость для меня, – лорд поднялся. – А теперь мне пора. Прощайте! – Прощайте, мой друг, – Дейла снова протянула ему руку для поцелуя. Большего лорд удостоен не был. – Пожелайте мне удачи, – попросил он. – Пусть Боги будут на вашей стороне, – прошептала Дейла, – и лишь Неведомый держится подальше от вас да поближе к нашим врагам.