Серое на черном

В Королевской Гавани радовались наступлению долгожданной весны. Как только Великий Мейстер Бенедикт объявил о том, что из Цитадели прилетел белый ворон, король немедля распорядился устроить по этому случаю празднества. Знать была допущена в Великий Чертог, чтобы разделить радость с монархом, а простым горожанам за стенами Красного Замка раздавали мед и сдобные булочки, что делало гуляния воистину всенародными. Небо, однако, словно бы не было согласно с учеными мейстерами и поливало столицу дождем, но Эддарду чудилось будто ветер и вправду стал чуточку теплее, а струи летящей с неба воды больше не пронизывали холодом. Несмотря на окружающую серость, на душе у него было светло впервые за долгие понурые месяцы. Были ли тому виной увеселения, завершавшие череду затянутых в черное траурных дней, или письмо главы дома Дейнов, что до он сих пор носил у самого сердца, сам Эддард точно не знал. Нед, как и всегда, чувствовал себя на пиру неуютно. Танцором он был посредственным, а бессмысленную болтовню, которой с удовольствием предавались придворные дамы и господа, Тихий Волк не жаловал. Он уже два раза прошелся в танце с Эшарой, теперь это было им дозволено, ибо не далее как три дня назад из Звездопада прилетел ворон, извещавший лорда Эддарда Старка о том, что лорд Эдмар Дейн выражает свое согласие на брак Хранителя Севера со своей младшей сестрой. Вспомнив, как дрожали его руки, когда он ломал печать с падающей звездой и разворачивал пергамент, едва не порвав его, Нед снова почувствовал себя неловко и улыбнулся, покачав головой в такт своим мыслям. Словно нуждаясь в подтверждении реальности происходящего, он нашел взглядом Эшару, которая оживленно беседовала с Оберином Мартеллом, лишь недавно явившемся в столицу прямиком из Эссоса, чтобы проведать свою младшую сестру. Они снова смеялись как в тот вечер, когда Эддард впервые встретил их в Харренхолле, и ему снова подумалось, что дорнийцы потешаются над ним, хотя сама эта мысль и казалась бесконечно глупой. Эшара будто бы почувствовала его взгляд и обернулась. Ее губы озарила добродушная улыбка, она что-то весело сказала Оберину, и оба они опять расхохотались. Эшара распрощалась с Красным Змеем и вернулась к своему жениху. Она взяла его руку и положила голову ему на плечо. На Севере подобная нежность на людях даже между женихом и невестой казалось недопустимой, но Эддард напомнил себе, что Эшара прибыла из Дорна, где чувства свободны, а не закованы толстым слоем льда в самом глубоком тайнике сердца. Нед поднес ее руку к губам и нежно поцеловал, снова заставляя ее улыбаться. ‒ Почему ты не танцуешь? ‒ осведомилась она. ‒ Я ни с кем не хочу танцевать, кроме тебя, ‒ признался Эддард, ‒ к тому же, только тебе дозволено забавляться моей неуклюжестью. ‒ Ты так мило смущаешься, что я никак не могу удержаться от того, чтобы не подразнить тебя, ‒ Эшара лукаво ухмыльнулась, и в ее фиалковых глазах снова заплясали искорки. ‒ Я надеюсь, ты не обижен на меня за то, что я танцевала с Эртуром и принцем Оберином? Мой брат в последнее время угрюм и отчаянно нуждается в том, чтобы его развеселили, а Оберина я не видела больше года, к тому же он хотел расспросить меня об Элии. ‒ Напротив, я был горд, что такая прекрасная девушка вскоре станет моей женой, ‒ Нед почувствовал, как начинают полыхать его уши, и порадовался, что сейчас они были скрыты от посторонних глаз отрастающими волосами. ‒ Во всем Вестеросе я не знаю человека более благородного и честного, любящего, ‒ Эшара посерьезнела, и сжала руку Неда в своих теплых пальчиках, ‒ лучшего мужа мне было не сыскать. Ну а если ты и бываешь немного угрюмым, то я всегда буду рядом, чтобы как следует рассмешить тебя. ‒ Ты так уверенно говоришь, что скоро я начну думать будто это правда, ‒ Эддард покачал головой. Несмотря на ее слова, он до сих пор не верил, что эта девушка скоро будет принадлежать ему, и готова стать его женой вполне добровольно, а не по принуждению или из чувства долга. ‒ Гляди, не зазнавайся, ‒ Эшара провела рукой по его полечу, ‒ а то мне придется начать хорошенько ругать тебя. Нед наклонил голову и, скромно улыбаясь, залюбовался ей. По-другому выражать свое восхищение среди толпы придворных он еще не научился и предоставлял это своей своевольной невесте, которая совсем не обращала внимания на окружавших их людей. ‒ Почему бы тебе не пригласить сестру? ‒ Эшара потянула его за расшитый серебром рукав темно-синего дублета. ‒ Иначе она так и просидит весь праздник подле короля, а ей наверняка хочется поплясать. Нед кивнул и поднял глаза на сестру. Теперь, когда перед всем двором Рейегар Таргариен назвал ее своей невестой, она сидела рядом с ним на королевском возвышении. К резному креслу короля, со спинки которого рычали, будто настоящие, драконьи головы из красного дерева, были приставлены две деревянные подпорки, которые он все еще использовал при ходьбе, так что сейчас ему было уж точно не до танцев. Однако Лианна, кажется, совсем не скучала, она о чем-то с упоением рассказывала своему жениху, заставляя вечно печальное лицо короля Рейегара озаряться улыбкой, вспыхивавшей, словно зажженная свеча посреди темной комнаты. Они оба казались расслабленными и вполне довольными жизнью, и Нед про себя порадовался за сестру. Он еще слишком хорошо помнил ее пепельно-серое, заплаканное, безучастное ко всему лицо, когда у нее на глазах отрубили голову Брандону, помнил сковавшую ее тревогу, когда она смотрела на суд семерых, едва не сломав брату пальцы, помнил, как плотно были сжаты ее губы, когда Тайвин Ланнистер наконец понес справедливое наказание. Утро казни Старого Льва выдалось не таким солнечным, как то, что предшествовало ему. За ночь откуда-то набежали тучи и задул северный ветер, пронизывающий даже самый теплый меховой плащ. Где-то за городскими стенами бушевало море, а юркие галлеи и большие галеоны, которые должны были покинуть в тот день Королевскую Гавань, остались стоять на якоре, опасаясь шторма. Посреди двора, на песке которого еще оставались темные пятна крови, соорудили небольшое деревянное возвышение, а трибуны нарочно не убирали со вчерашнего дня. Барристан Селми и Джонотор Дарри привели Тайвина Ланнистера. Он был бледен и молчалив, его лицо оставалось по-прежнему суровым и почти непроницаемым, Нед не мог разглядеть его глаз, но не сомневался, что и они покрылись льдом, словно озера в Волчьем Лесу. За ними довольно неуклюже поднялся на своих деревянных подпорках Рейегар Таргариен, выставив вперед обездвиженную ногу, позади него шли Бенджен, Эртур Дейн и королевский палач. Ветер трепал отрастающие волосы короля, серебряные с черными кончиками старой краски, они лезли ему в глаза, но он не мог их откинуть, брови его хмурились, образуя морщинку, тонкой линией, рассекавшую его лоб, и Нед понял, что Рейегар терпит боль. В руках у Бенджена был меч Черное Пламя, который впервые со времени своего возвращения оказался на виду у стольких людей. Король с трудом ступил вперед и, выдержав небольшую паузу, оглядел собравшихся и заговорил: ‒ Боги приняли свое решение вчера на ристалище, ‒ голос Рейегара Таргариена летел над Красным Замком словно колокольный звон, знаменующий наступление новых времен, ‒ сегодня мне надлежит его исполнить. На Севере говорят, что тот, кто выносит приговор, сам заносит меч. Я выдвигал обвинения против лорда Тайвина, я судил его, и поэтому занести меч надлежит также мне самому. ‒ Король взял из рук съежившегося и побледневшего Бенджена Черное Пламя и, левой рукой все еще опираясь на подпорку, правой поднял валирийский меч вверх, благо легкость валирийской стали позволяла ему это сделать. ‒ Тайвин Ланнистер возвратил мне эту давно утерянную реликвию моей семьи, но сделал он это, замарав достойное оружие невинной кровью, и теперь только его собственная кровь ‒ кровь преступника ‒ может смыть позор с этого клинка, очистив его. Пламя и кровь ‒ девиз моего дома, но я не желаю, чтобы, слыша его, вы думали о войне, смерти и битвах. Я жажду принести в эту страну мир, где пламя будет напоминать вам лишь о домашнем очаге, дарящем тепло и пищу, а кровь ‒ о священных кровных узах родства, о крепкой семье, где брат всегда будет стоять за брата. Уповаю, я достаточно успел доказать, что королевский суд отныне всегда будет честным, и что я не намерен злоупотреблять властью, данной мне богами. Однако те, кто осмелится посягнуть на невинных и беззащитных, могут не ждать от меня пощады, ибо подобные поступки противны и богам, и людям. Тайвин Ланнистер совершил страшное преступление и теперь ответит за это. Король закашлялся, Эртур Дейн и Бенджен подбежали к нему, чтобы не дать ему упасть, однако Рейегар отмахнулся. Откуда-то ему поднесли табурет, на который он с трудом уселся. Закованная в деревянный лубок нога явно причиняла ему сильные неудобства. Палач толкнул Тайвина Ланнистера вниз, заставляя того опуститься на колени. Лорд Тайвин даже сейчас оставался спокоен и смотрел прямо перед собой, разве что грудь его вздымалась чаще и сильнее, но больше ничего не выдавало страха, который он наверняка испытывал. Голова Старого Льва легла на плаху, но король медлил. Он смотрел прямо на Ланнистера будто чего-то ждал. Неужели Рейегар помилует его? ‒ пронеслось в голове у Неда. Однако король и не думал делать ничего подобного. Меч Черное Пламя взлетел вверх, пронзая собравшиеся над городом тучи, и тут же опустился на бычью шею Тайвина Ланнистера. Доброй валирийской стали хватило одного удара, чтобы голова теперь уже бывшего владетеля Утеса Кастерли отделилась от тела и рухнула на деревянные доски. Лианна, сидевшая рядом с братом так сильно сжала его руку, что Неду сделалось больно. Он повернулся к сестре, желая утешить и успокоить ее, однако на ее вытянувшемся бледном лице Эддард не увидел ни смятения, ни страха. Лианна, не отрывая глаз, глядела на происходящее, подбородок ее был напряжен, а губы превратились в тонкую нитку. На мгновение она повернулась к брату и спросила: ‒ Скажи мне, Нед, так ли это дурно испытывать облегчение от смерти другого человека? Выражение ее лица, так испугавшее Эддарда в то утро, все еще иногда являлось перед его внутренним взором, однако теперь от него почти не осталось следа. Лианна казалась спокойной, она добродушно улыбалась и выглядела совершенно счастливой. Только из взгляда серых смешливых глаз что-то пропало безвозвратно. Возможно, именно теперь, пережив такое множество лишений и обретя наконец покой подле своего возлюбленного, она навсегда распрощалась с беззаботностью и детством. ‒ Ну же, Эддард, ‒ Эшара толкнула Неда в бок, вырывая его из размышлений. ‒ Почему мне кажется, что ты просто-напросто хочешь отделаться от меня? ‒ усмехнулся Эддард. ‒ Я бы не надеялась на это, ‒ Эшара улыбнулась, ‒ как видишь, даже необходимость прожить всю жизнь на холодном Севере не пугает меня. Нед позволил себе нежно коснуться ее руки, ибо на другое выражение чувств был неспособен, и направился к королевскому возвышению. ‒ Ваше величество, ‒ Эддард поклонился, ‒ Лианна. Позволь пригласить тебя на танец, сестрица, ‒ он протянул ей руку. Лианна сразу же просияла, но, прежде чем принять его приглашение, она обернулась к королю и лишь, получив его согласие, вложила свою тоненькую ладошку в большую ладонь брата. ‒ Благодарю, что не позабыл обо мне, ‒ проговорила Лианна. Под пристальными взглядами придворных они спустились в самую гущу танцующих. Если раньше на его сестру смотрели с любопытством и иногда с сожалением, словно на привезенного из-за моря диковинного зверька, то теперь ее окружали взгляды в основном осторожные, присматривающиеся. С самого дня, когда Рейегар Таргариен объявил о том, что намерен взять в жены Лианну Старк, на нее лились потоки лести, ибо теперь каждый желал заполучить расположение будущей королевы. ‒ Мне показалось, что ты и без меня весело проводила время, ‒ признался Нед, ‒ однако я все же решил отвлечь тебя. Я хорошо помню, какой плясуньей ты была в Винтерфелле. ‒ Да уж, отцу едва ли под силу было отправить меня спать, когда намечались танцы, ‒ Лианна мечтательно подняла глаза кверху, вспоминая, ‒ я рада, что ты пригласил меня. Мне не очень-то хотелось оставлять Рейегара, но я соскучилась по веселым пляскам. Эддард не знал, что следует ей ответить, и какое-то время они просто кружились под заливистую песню лютней. ‒ Вы еще потанцуете с ним, ‒ нашелся наконец Нед. ‒ Безусловно, ‒ согласилась Лианна, ‒ однако сейчас у него не слишком-то веселое настроение. Он винит себя во всем, что произошло, особенно в смерти сира Герольда, и считает себя никчемным воином. ‒ Послышался едва заметный усталый вздох. ‒ Хуже всего то, что он почти ничем не делится со мной. Он с детства привык переживать свои беды в одиночестве, и теперь ему трудно открыться мне, ‒ она прикусила нижнюю губу, словно бы жалея, что излишне разговорилась. ‒ Я так рада, что в детстве у меня был отец и мои любимые братья. Я никогда не знала каково это ‒ оставаться совсем одной. ‒ Воистину, это благословение старых богов, ‒ кивнул Эддард. Мелодия танца убыстрилась так, что брат и сестра едва успевали переводить дыхание, не то что разговаривать. Она прыгала, кружилась, падала вниз, а потом вновь резко взлетала вверх, порхая над великим чертогом Красного Замка, но к концу, казалось, умаялась подобно самим танцующим и, совершив еще один головокружительный полет к самому потолку, лопнула последним аккордом, разлетевшись на тысячи мелких кусочков. Нед вознамерился отвести сестру назад, но она, глянув на короля, беседовавшего с Джоном Арреном, попросила еще один танец. ‒ Надеюсь, ‒ лукало усмехнулась она, ‒ я не обижу леди Эшару. ‒ Сказать по правде, это она отослала меня к тебя, ‒ сознался Нед. ‒ Наверняка тебе не терпится поскорее увезти ее на Север, подальше от всех этих южных господ, ‒ лукаво проговорила Лианна, делая изящный оборот вокруг брата. ‒ Это было бы эгоистично, ‒ отозвался Эддард, ‒ ведь все ее друзья и родные останутся на Юге. ‒ Но это не значит, что тебе этого не хочется, ‒ засмеялась Лианна. ‒ Ах мой дорогой благородный братец! Когда вы отправляетесь? ‒ После твоей свадьбы с королем, вместе с дорнийцами, ‒ сообщил Нед. ‒ К тому времени принцесса Элия должна разрешиться от бремени и успеть достаточно оправиться, чтобы ехать. Сначала наш путь будет лежать в Звездопад, где мы свершим брачный обряд пред ликами Семерых, потом доберемся до Староместа, а там уж сядем на корабль, идущий на Север. В Винтерфелле мы принесем клятвы уже в богороще. Давно я не был дома, хотя сир Родрик и шлет мне воронов с завидным постоянством. Запасов мы прошлой осенью сделали достаточно, чтобы хватило до следующего лета. Да смилуются над нами старые боги, и пошлют короткую и теплую весну и долгое и плодородное лето! ‒ В Винтерфелле всегда должен быть Старк, ‒ задумчиво пробормотала Лианна, ‒ как думаешь, может, отца постигла столь печальная участь именно потому, что он нарушил это старое правило? ‒ Как знать? ‒ пожал плечами Нед. ‒ Если желаешь знать мое мнение, то я полагаю, что не дело нам соваться в политику южан. Место Старков в Винтерфелле, пожалуй, нам и дальше стоит продолжать править Севером и не казать носа из-за Перешейка. ‒ Значит ли это, милый Нед, что ты не будешь навещать меня в столице? ‒ осведомилась Лианна с притворным возмущением. ‒ Тебе и без меня здесь будет хватать забот, ‒ отмахнулся Эддард. Юга с него было достаточно. Конечно, если Эшара пожелает навестить родных или Лианна станет настойчиво приглашать его, то он не сможет отказать ни одной из них. Сейчас же Неду хотелось оказаться в Винтерфелле, где он мог наконец почувствовать себя на своем месте, хотя положение главы дома Старков и Хранителя Севера до сих пор казалось ему чужеродным. Эддард, однако, надеялся, что родные серые стены смогут примирить его и с этим. ‒ Ты ужасный человек, Нед, ‒ покачала головой Лианна, ‒ но у тебя не выйдет так просто отделаться от меня. Рейегар пообещал, что после нашей свадьбы, как только он сможет покинуть столицу, мы отправимся в путешествие и обязательно посетим Север. Он хочет поглядеть на Стену, а я желаю повидаться со своим братом. ‒ Я еще не уехал, Лиа, ‒ улыбнулся Эддард, ‒ уверен, у тебя не будет времени скучать по мне. ‒ О, ты ошибаешься! ‒ воскликнула она и, увлекшись, едва не спутала очередную фигуру танца. ‒ Как бы Рейегар ни старался, большую часть дня он бывает занят чем-то мне неизвестным, что, по-видимому, является уделом королей. Твоя леди Эшара и принцесса Элия ‒ мои единственные подруги здесь, но и они скоро меня покинут. ‒ У тебя будут фрейлины, ‒ предположил Нед. ‒ Пожалуй, ‒ согласилась его сестра, ‒ Рейегар уже просил меня подумать над тем, кого бы я хотела видеть в своем окружении, но тут же предупредил, что сделать фрейлинами одних северных дам не выйдет, ‒ Лианна хихикнула. ‒ По правде говоря, я бы хотела иметь какое-нибудь дело, а не просто украшать собой тронный зал. Да и украшение из меня довольно посредственное, моя предшественница лучше бы справилась с этой ролью. ‒ Ты слишком плохо о себе думаешь, ‒ Эддард склонил голову, оглядывая ее. Еще в Харренхолле он замечал во внешности и манерах младшей сестры едва заметные следы еще не ушедшей детскости. Теперь же они почти исчезли. Лианна продолжала оставаться маленькой и тонкой, проворной, словно мышка. Если состричь длинные каштановые локоны и нарядить ее в бриджи и дублет, она легко сошла бы за мальчишку, но было в ее взгляде нечто совершенно новое, чего не должно было быть в глазах ребенка, но вполне могло оказаться во взоре молодой, созревшей для брака женщины. ‒ Ты рассказывала королю о том, чего бы тебе хотелось? ‒ Нет, ‒ сестра затрясла головой, ‒ Рейегар и так многое мне позволяет, и я каждый раз боюсь попросить лишнего. Ведь если он согласится на мою просьбу, то ему придется объясняться перед лордами. Про королеву Алисанну уже, кажется, все успели позабыть. ‒ Ты неугомонна, ‒ вздохнул Нед, снова задумываясь о том, что Лианна оказалась смелее многих знатных мужчин, смелее его самого. Возможно, она стала бы гораздо лучшим Хранителем Севера, смогла бы повести за собой людей, но она родилась лишь третьей, да и к тому же девочкой, оставив Неда одного отвечать за Винтерфелл и весь Север. В любом случае, его сестру теперь ждет иная судьба, далекая от ее родного дома и от семьи. Лианна лишь усмехнулась. Этот танец оказался дольше предыдущего, но и он завершился громким последним аккордом, заставив собравшихся вздрогнуть, а затем весело расхохотаться. Эддард отвел сестру обратно к ее жениху. Его немного позабавила мысль о том, что они с королем скоро, можно сказать, поменяются ролями, и даже, учитывая то, что Лианна, став королевой, продолжит носить имя своего дома, принадлежать она будет уже драконам. ‒ Благодарю, милорд, ‒ Рейегар Таргариен коротко кивнул Эддарду и улыбнулся Лианне. ‒ Найдется ли у вас завтра для меня несколько времени? ‒ Безусловно, ‒ отозвался Нед. Тон между ними, несмотря на взаимное уважение, все еще веял прохладой, но оба они стремились разбить этот лед хотя бы ради Лианны. ‒ Превосходно, тогда приходите сразу, как только позавтракаете и приведете себя в порядок, ‒ король улыбнулся Эддарду вполне дружелюбно, но тот заметил, что Рейегар смотрел на него только пока говорил. Стоило последнему обращенному к Неду слову слететь с губ короля, как он будто бы и вовсе позабыл об Эддарде, отдав все свое внимание его сестре. Спешный поклон Неда уже никто не видел, Рейегар и Лианна говорили друг с другом тихими, едва слышными за музыкой и гулом толпы голосами и, казалось, совсем не замечали окружающих. Эддард оглядел огромный зал в поисках Эшары, но та сама нашла его, коснулась его локтя и тут же взяла под руку. ‒ Уйдем отсюда, ‒ лукаво прошептала она ему на ухо и потянула прочь. Нед послушно спешил за ней, пробираясь сквозь вихрь танцующих и плотные укрепления из расположившихся в стороне благородных господ и дам. Иногда любопытные взгляды оборачивались в их сторону, но теперь они мало кого интересовали: кругом обсуждали предстоящую свадьбу короля и спорили между собой о том, что представляет из себя будущая королева. Пробежав между красными каменными колоннами, они выскочили на улицу, и Нед немедленно ощутил, как прохладный ветерок обдувает его раскрасневшееся вспотевшее лицо. Они остановились, чтобы перевести дыхание и оба рассмеялись, радуясь тому, что убежали из Великого Чертога словно малые дети. Нед во все глаза глядел на Эшару, не желая отрывать от нее взора и не веря тому, что сможет так смотреть на нее еще долгие годы, которые им предстояло вместе прожить в Винтерфелле. Она слегка запыхалась и часто дышала, немного приоткрыв алые губки. Щеки ее разрумянились, а из прически выбились несколько прядок. Теперь, когда рядом с ними никого не было, Нед не удержался и провел кончиками пальцев по ее щеке, а потом запустил руку в волосы, руша то, что еще оставалось от ее прически. Эшара приподнялась на цыпочки и поцеловала его, касание ее губ было теплым и в то же время сладким и освежающим, словно особый сорт вина откуда-то с Летних островов, и Нед был готов пить его, не переставая. Он отстранился лишь когда обоим уже не хватало дыхания, и Эшара, обхватив его за шею, прижалась к его груди. Нед никогда не видел ее такой беззащитной, такой нежной. Он крепко сжал ее в объятиях, зарываясь носом в ее волосы, пахнущие чем-то цветочным и одновременно пряным. Они постояли немного, обнявшись, а потом Эшара утянула его в сад, пустой и темный. В любое другое время, укрытые тьмой дорожки и голые деревья, еще сильнее чернеющие на фоне чернильного неба, показались бы Неду зловещими, но не теперь. Сейчас ему было здесь тепло и уютно, как в комнате с горящим очагом. Защищенные ночной темнотой от посторонних взглядов, они прогуливались по поросшему мхом камню, тихонько переговариваясь. Болтала, конечно же, в основном Эшара, а Нед с упоением слушал ее звонкий голос и заливистый смех. Она рассказывала ему, каким представляла себе Север и Винтерфелл, какой видела их долгую и счастливую жизнь в огромной древней твердыне с серыми стенами и статуями лютоволков, а он мечтал лишь о том, чтобы ей понравилась его родина, и она смогла полюбить ее также, как любит его самого. Скоро Нед совсем потерял счет времени, и ему показалось, что, когда они наконец отправились спать, наступил уже час волка, и близился рассвет. Эддарду не хотелось расставаться с Эшарой, но ему лишь оставалось утешать себя тем, что скоро они больше не будут столь часто разлучаться, пусть и на какие-то несколько часов. На этот раз он сам поцеловал ее, обхватив ее изящные плечи, укрытые мягким плащом. Скоро, сначала в септе Звездопада, а затем под красной сенью винтерфелльского чардрева, он накинет на них серо-белый плащ с лютоволком Старков, навсегда связав друг с другом их судьбы. В ту ночь ему снился дом: покрытые снегом просторные равнины, таинственный Волчий лес со стремящимися вверх кронами страждеревьев и гвардейских сосен, светло-голубое море в Белой Гавани и высокая, захватывающая дух Стена. Сердце его наполнялось любовью и трепетом, когда он смотрел на все это откуда-то с высоты, а рядом с собой он ощущал не отпускающее его тепло. Нед не поворачивал головы и не видел ее лица, не чувствовал ласкового прикосновения, но он был совершенно уверен, что все время где-то рядом с ним была Эшара. Эддард, вопреки своему обыкновению, поднялся довольно поздно, когда весь Красный Замок был уже на ногах. О назначенной на утро аудиенции у короля он вспомнил лишь после завтрака, и сам испугался столь безрассудной и безалаберной забывчивости, которой раньше за ним никогда не водилось. Когда Нед явился наконец пред светлые очи Рейегара Таргариена, тот поглядел на него с хитроватой улыбкой, и Эддард мог лишь удивиться этому доселе незнакомому настроению короля. Хранитель Севера опустил взгляд и слегка покраснел, догадываясь, что Рейегару может быть известно о том, где и с кем Нед провел вчерашний вечер, однако король не обмолвился об этом и словом. Рейегар сидел на стуле, а его сломанная нога покоилась на подушечке на расположившемся перед королем табурете. Штанина простых черных бриджей была задрана до колена, и один из мейстерских помощников усердно массировал больную ногу Рейегара, отчего кожа на ней сделалась красной и заблестела от лекарской мази, наполнявшей горницу острым запахом разнообразных трав, которые Нед не мог бы назвать. Завидев гостя, слуга обмотал ногу короля шерстяной тряпицей и, вернув штанину на место, помог Рейегару надеть сапог. Едва заметно поклонившись, он поспешил оставить монарха наедине с его посетителем. ‒ Присаживайтесь, лорд Эддард, ‒ Рейегар устроился поудобнее и указал Неду на свободное кресло, ‒ признаться, я уже собирался отправить за вами Бенджена. Нед покраснел еще сильнее, не зная, чем объяснить свое позднее появление, но король и не требовал от него ответа. Оглядев Эддарда своими темными загадочными глазами, Рейегар, ненадолго прикрыв веки, продолжил: ‒ Боюсь, у меня для вас дурные вести. Нед насторожился и склонил голову в ожидании продолжения. Ему не хотелось разрушать то приподнятое настроение, в котором он счастливо и беззаботно пребывал со вчерашнего вечера, но всему хорошему не суждено было длиться долго. ‒ Женщин, что исчезли в тот день, когда вашего брата бросили в темницу, так и не нашли. Полагаю, они скорее всего мертвы или покинули Вестерос, ‒ Рейегар вздохнул. По его лицу Нед видел, что король огорчен, вероятно, из-за Лианны. Самого же Неда эта весть опечалила, хотя он уже давно не верил, что кого-то из них найдут живыми. ‒ Полагаю, это лорд Тайвин был замешан в их пропаже, ‒ предположил Нед. ‒ Отнюдь, ‒ Рейегар удрученно покачал головой, ‒ скорее уж лорд Веларион, имевший достаточно влияния на моего отца, а может Эйерис и сам все это придумал. В любом случае, эти люди теперь мертвы. ‒ Что станет с Утесом Кастерли? ‒ полюбопытствовал Нед. ‒ Вы желаете узнать, не намерен ли я уничтожить всех Ланнистеров? ‒ усмехнулся король. ‒ Готов вас заверить, что далек от этого. Утесом будет править младший сын лорда Тайвина, а пока мальчик не достигнет совершеннолетия, регентом при нем останется сир Киван. Ну а чтобы дядя не слишком злоупотреблял своими полномочиями, его новорожденный сын и молодая супруга погостят некоторое время в Королевской Гавани. ‒ От вас ничего не ускользнуло, ‒ отметил Эддард, дивясь предусмотрительности короля. Однако столь ловкое превращение жены и ребенка сира Кивана в заложников короны слегка опечалило его. Было в таком поступке что-то такое, чего Нед никак не мог для себя принять. Сам бы он никогда не позволил себе ничего подобного. ‒ Я дал одно обещание и намерен его сдержать. Однако, оставим Ланнистеров, ‒ бросил король, отметив, видно, что они ступили на скользкий путь разногласий. ‒ Полагаю, вы не откажете мне в добром совете, милорд. ‒ Я к вашим услугам, ваше величество, ‒ Нед удивленно посмотрел на короля. ‒ Хотя я и не уверен, что смогу быть вам полезен. ‒ Вы строги к себе, ‒ не согласился Рейегар. ‒ Ответьте мне для начала на вопрос, вы твердо вознамерились обосноваться дома, на Севере? ‒ Да, ваше величество, ‒ отозвался Нед. ‒ Винтерфеллу нужен Старк. Я и так непростительно долго отсутствую. ‒ Вашей сестре тяжело будет с вами расстаться, ‒ заметил король вроде бы совсем невзначай. ‒ Знаю, ‒ понимающе кивнул Эддард, ‒ но ее место здесь, а мое ‒ на Севере. Наш кастелян сир Родрик неплохо справляется, но северяне не должны забывать, что Винтерфелл ‒ вотчина Старков, и что Старки ‒ истинные Хранители Севера, ‒ Нед еще хотел добавить про королей зимы, но предпочел не упоминать об этом в присутствии Рейегара Таргариена. ‒ Вы правы, милорд, ‒ согласился король, ‒ однако и мне жаль расставаться с вами. Я хотел кое-что показать вам. Идемте! Из коридора позвали сира Освелла, тот помог Рейегару встать и опереться на подпорки. Нед видел, как хмурится король, как щурятся его глаза и сжимаются в тонкую нитку губы: Рейегар явно был зол на собственную беспомощность. Эддард вежливо отвернулся в сторону и выскользнул за дверь, чтобы не смущать короля. Уэнт вышел вслед за ним и снял со стены горящий факел. Рейегар показался через несколько мгновений, он двигался довольно проворно, но при этом тяжело, однако от чужой помощи, по всей видимости, отказывался. Сир Освелл держался рядом со своим королем на случай, если тому потребуется поддержка. ‒ Простите меня, лорд Эддард, ‒ голос Рейегара прозвучал хрипло и одышливо, ‒ что быстрее идти мы не можем. ‒ Вам не за что извиняться, ваше величество, ‒ пробормотал Нед, ‒ я лишь удивляюсь вашему мужеству и вашей необыкновенной силе. Король промолчал. По всей видимости, он не был согласен с Эддардом и считал свой вид жалким. Однако, что же может быть жалкого в воине, раненном в честном бою? Они преодолели коридор и спустились по лестнице, заставившей Рейегара изрядно попотеть, на первый этаж. Там они свернули в узкий темный проход, заканчивавшийся деревянной дверью, обитой толстыми железными полосами. Сир Освелл ключом отпер ее и распахнул настежь, изнутри тут же повеяло сыростью. ‒ Проходите, ‒ Уэнт жестом показал Эддарду идти вперед и сунул ему в руку факел, ‒ посветите нам, лорд Эддард. Нед шагнул в темноту и очутился на узкой и крутой лестнице, ведущей в какие-то подземные катакомбы. Сзади сир Освелл буквально тащил на себе короля, который ни за что не смог бы спуститься здесь сам, имея в своем распоряжении лишь одну здоровую ногу. ‒ Что это? ‒ полюбопытствовал Нед. ‒ Очередной тайный ход, которыми славится Красный Замок? ‒ Это место известно не всем, ‒ ответил ему сир Освелл, ибо Рейегар тратил слишком много сил на спуск и говорить ему было бы трудно, ‒ но тайным я бы его не назвал, все же, о нем знают многие, ‒ гвардеец дурашливо хмыкнул. Когда ступени, которые для по-настоящему тайного хода поддерживались в хорошем состоянии, не скользили и не крошились, наконец закончились, Нед очутился в большом просторном зале, похожем на подземный Великий Чертог. Выдолбленные прямо в камне колонны поддерживали высокий потолок, на стенах цвета дорнийского вина горели факелы, а у самого спуска их встретила пара гвардейцев в цветах дома Таргариенов. Оба низко поклонились королю и расступились в стороны. Нед, Освелл Уэнт, и Рейегар Таргариен, снова вставший на подпорки, проследовали дальше. Еще несколько гвардейцев, стоявших в глубине, тоже склонили головы, едва завидев своего короля. Когда они продвинулись чуть вглубь подземного зала, Эддард заметил, что между колоннами устроены полки, подобные книжным, однако вместо толстых пыльных фолиантов на них покоились тускло поблескивающие в свете факелов драгоценности: ожерелья, броши, шпильки для волос, богато отделанные ножны, серебряные и золотые бокалы и прочие искусные изделия со всех концов света. Шли они медленно, но даже так Нед не успевал рассмотреть все, что окружало его. Старки были достаточно богаты, но столько драгоценностей, собранных в одном месте, Эддард не видел никогда. ‒ Я думаю, вы уже поняли, что мы в королевской сокровищнице, лорд Эддард, ‒ заговорил Рейегар. ‒ Если захотите, сир Освелл потом покажет вам наиболее интересное из того, чем мои предки успели обзавестись за прошлые века, но я привел вас сюда, ради одной вещи. Все трое зашли в самую глубь зала и очутились возле еще одной двери, небольшой и неприметной. Рядом с ней нес службу еще один гвардеец. Губы его были плотно сжаты, а глаза смотрели перед собой, он тоже поприветствовал их низким поклоном, но затем утратил к пришедшим всякий интерес. ‒ Рыцари сокровищ, ‒ шепнул Освелл Уэнт на ухо Неду, заметив любопытный взгляд последнего, ‒ всего их сорок девять ‒ семь раз по семь, но здесь и днем и ночью находится только двадцать один стражник. Они все немы. Для такой службы либо нарочно ищут мальчиков немых от рождения, либо отрезают языки тем, кому посчитают нужным. Не могу сказать, что мне это по нраву, но за столько лет никто из тех, кому это не предназначено, так и не узнал о существовании этого места. Эддард поморщился. Несмотря на легкий тон сира Освелла, рассказанная гвардейцем история показалась северянину жутковатой. Пока Уэнт болтал, Рейегар успел справиться с замком. ‒ Ключ от этой дверцы есть только у меня, ‒ пояснил он, открывая взгляду Неда небольшое углубление в стене с несколькими полочками. На каждой из них на бархатной аккуратно сшитой подушке покоилась корона. Всего их было шесть: одна большая, искусно выполненная из тонкого золота, чтобы не выглядеть тяжелой, была богато украшена соцветиями из самоцветов; на второй сидели три дракона с глазами из драгоценных камней, выглядела она сравнимой по размеру, но казалась тяжелей, в ней виделась какая-то неуклюжая грузность, и Неду эта корона совсем не пришлась по душе; третья представляла из себя золотой обруч, к которому крепились заострения из черного железа, напоминавшие устремленные вверх клинки; четвертая корона была изящна и воздушна, будто бы не золото послужило ей материалом, а нечто другое, волшебное и легкое, разноцветные камни переливались на ней даже теперь, когда она лежала в тайнике, покрываясь пылью; пятую корону смастерили из серебра и бриллианты, украшавшие ее, напоминали Неду слезы. Однако стоило ему взглянуть на последнюю, шестую корону, как он едва не лишился дара речи. ‒ Это…? ‒ Нед в удивлении посмотрел на короля, и вопрос застрял у него в горле. Он не мог поверить, что перед ним было все же именно то, о чем он думал. ‒ Корона королей Севера, ‒ улыбнулся Рейегар, ‒ та самая, которую последний Король Севера Торрхен Старк отдал Эйгону Завоевателю. ‒ Могу я…? ‒ Эддард протянул руки к простому бронзовому обручу, украшенному торчащими вверх пиками, которые казались острыми будто настоящее оружие. ‒ Да, ‒ Рейегар кивнул. Он взял корону в руки и протянул Неду. Нед передал факел обратно сиру Освеллу, и его пальцы бережно коснулись холодного металла. Он осторожно очертил круг по обручу и дотронулся до пик, одна из которых больно уколола его, однако Эддард словно бы и не заметил этого. Он был очарован, поражен, он будто бы соприкасался с веками истории своих давних предков. Такие чувства иногда посещали его, когда он спускался в крипту Винтерфелла или навещал тамошнюю богорощу, однако теперь они казались ему во много раз сильнее и ярче. ‒ Зачем вы показали мне это? ‒ спросил он у короля, когда смог наконец оторвать глаз от заворожившей его вещи. ‒ Я подумал, вы бы хотели это увидеть, ‒ пояснил Рейегар, ‒ и полагаю, что я не ошибся. К сожалению, я не могу отдать вам ее. ‒ Понимаю, ‒ Нед склонил голову. ‒ Более того, я прошу вас пообещать, что вы не попытаетесь вернуть ее самостоятельно, ‒ лицо короля сделалось серьезным, в индиговых глазах отражался огонь факела. ‒ Даю слово, ‒ заверил его Эддард, ‒ если хотите, я могу поклясться. ‒ Вашего слова мне всегда было достаточно, ‒ проговорил Рейегар, ‒ скажу честно, сегодня я намеревался предложить вам пост Десницы, однако вижу, что вы вознамерились вернуться домой, и я не смею вас удерживать. ‒ Ваше величество, ‒ Эддарду показалось, что от слов короля у него начинает кружиться голова, ‒ это огромная честь, и я не знаю, чем заслужил ее, однако я больше нужен на Севере. Здесь есть другие, более достойные люди, которые смогут сослужить Семи Королевствам лучшую службу, нежели я. ‒ И какие же? ‒ с любопытством осведомился Рейегар. По его нахмуренным бровям можно было сказать, что он не очень-то верит в это. ‒ Лорд Джон Аррен, ‒ выпалил Нед то имя, о котором всегда думал, когда речь заходила о назначении нового Десницы короля. ‒ Хм, ‒ король задумался, и его лоб пересекла тонкая морщинка, ‒ лорд Аррен, безусловно, человек мудрый и опытный, однако, боюсь, что, получив этот пост, он захочет управлять еще и мной, а этого я допустить не могу. ‒ Он не станет делать этого, поверьте, ‒ с готовой горячностью воскликнул Эддард, вспоминая свой собственный разговор с лордом Арреном, состоявшийся еще когда Джон Коннингтон был жив. ‒ А если и попытается, вам достаточно сказать ему об этом прямо. Рейегар слушал Неда с открытым сомнением, взгляд короля показался северянину немного снисходительным. ‒ Я вполне вам верю, ‒ король склонил голову и плечом облокотился о стену, видно, устал долго стоять, ‒ однако вы, должно быть, любите лорда Джона, подобно сыну, а разве может ребенок всесторонне судить о дорогом родителе? ‒ Вы правы, ваше величество, ‒ согласился Нед, ‒ но, я имел возможность убедиться, что лорд Аррен не стал пользоваться моим уважением для того, чтобы преследовать собственные интересы. Я ни в коем случае не желаю навязать вам его кандидатуру, но уповаю, что вы не станете сомневаться в искренности моих слов. ‒ Я знаю, ‒ отозвался Рейегар, ‒ ваша сестра говорила мне, что во всех Семи Королевствах нет человека честнее вас, и я вполне солидарен с ней в этом суждении. ‒ Эддард смутился. Сам о себе он был мнения довольно невысокого, а похвалы Лианны расценивал лишь как проявления сестринской любви. Король же, кажется, говорил сейчас вполне серьезно. ‒ Что ж, благодарю, лорд Эддард. Я подумаю над вашими словами. Может, у вас тогда и на должность мастера над законами есть на примете человек? ‒ Рейегар усмехнулся, но Нед по-настоящему задумался над его вопросом. ‒ Нет, ваше величество, ‒ Нед затряс головой, ‒ я редко размышляю над такими высокими делами. Меня больше заботят запасы урожая в Винтерфелле, лояльность лорда Болтона, да набеги одичалых. Но коли вы спрашиваете, так я скажу, что давно приметил сметливость Станниса Баратеона ‒ младшего брата лорда Роберта. ‒ Он же совсем еще мал? ‒ удивился Рейегар. ‒ Он на пару лет старше Лианны, ‒ пояснил Эддард. ‒ И на столько же младше Роберта, но всеми делами в Штормовом Пределе с самой смерти лорда Стеффона ведает он и, должен сказать, удается ему это хорошо. Моей сестре он показался бы скучным, но не обязательно быть веселым и болтливым, чтобы оказаться полезным королевству. ‒ Трудно сказать лучше, ‒ король добродушно заулыбался, ‒ к тому же я и сам не очень-то болтлив. Рейегар отвернулся в сторону, задумавшись. Он явно что-то прикидывал в уме, но делиться своими выкладками с Эддардом не спешил, Неду показалось даже, что король и вовсе не замечает ни его, ни стоявшего немного в стороне сира Освелла. Наконец, Рейегар стряхнул с себя оцепенение, забрал у Неда корону Королей Севера, которую тот все еще сжимал между пальцами, и положил ее на место. ‒ Раз уж я сегодня слушаю ваши советы, лорд Старк, ‒ проговорил он задумчиво, ‒ какая из них нравится вам больше всего? Вновь пробежав взглядом по символам королевской власти, Эддард раздумывал недолго. ‒ Эта, ‒ показал он на золотой обруч с мечами черного железа. ‒ Корона Мейкара, ‒ протянул Рейегар отрешенно, будто снова погружался в одни ему известные мысли. Его глаза ярко сверкнули в темноте. ‒ Что ж, мне тоже, лорд Эддард, мне тоже.