Правило идеального человека

Maма позвонила совершенно неожиданно где-то часа в три после полудня. Едва увернувшись от летящего в нее мяча (это уже стало жизненно необходимым умением), Кага вышла из зала, удивлённая столь внезапному звонку. Голос мамы был, как и обычно, спокоен, ясен и немного ласков, так что Акари-младшая мгновенно успокоилась, услышав знакомые нотки. —Привет, Кага. Ты не занята? —Мама? А, ну, занята немного, если честно, — неловко прищурилась Кага, перебирая в пальцах прядь волос. Она перестала укладывать их почти сразу, как стала ходить на тренировки к совершенно не заинтересованным в женской красоте волейболистам. Да и это не было особо важным: Акари приезжала в Сэндай работать и доказывать своему отчиму и, в особенности, себе, что способна не только на лицемерие и кокетство. Плечо обожгла боль. Оказалось, что, выйдя на улицу, Кага не закрыла дверь и мяч, неудачно прилетевший как раз в ее сторону, отлетел, постукивая по асфальту. Послышался недовольный возглас Иваидзуми-сана, неловкое (по большей части, удовлетворённое проделанной работой) хихиканье Ойкавы и дружный уставший от подобных выходок в адрес приехавшей девушки вздох команды, ожидающей очередной перепалки. Набрав в грудь побольше воздуха, Кага уже собралась что есть сил крикнуть привычное "Ойкава, чтоб тебя!" (если честно, это тоже было уже своеобразной веселой традицией), но вспомнила о приложенном к уху телефону. Не хотелось напоминать и без того беспокоящейся матери о том, что ее дочь сквернословит и ругается, и заставить думать о том, что у нее снова конфликты с окружением. Показав Тоору язык, Кага вновь вернулась к разговору с матерью: —Алло-алло, мама? Что-то случилось? —Это уже не мама, — голос в трубке стал ниже. Ланс? — папа, ну, вернее, твой начальник, попросил нас навестить тебя. Маме я ещё не рассказал, сестрам тоже. Готовься к нашествию. Ты же знаешь, что сделать? Зная твой ужасный характер, я представляю, в каком запустении находится твой холодильник. —Спасибо, Ланс! — Кага тут же вспомнила про отсутствие приготовленного ужина, про ежедневные приглашения на ужин от Оширо-сан, про часто заходившего в гости Сайто, про "балконные перепалки" с Ойкавой, швыряющего разные вещи со своего балкона на ее. И представила маму, отчима, закатывающего глаза, брата и сестер, копирующих выражения лица родителей. И, особенно, Лансу, обречённо поджимающую губы. И саму себя, с синяками под глазами от долгих ночей за компьютером, с неуложенными волосами, без макияжа, как это бывало обычно, растрепанную и медленно разжёвывающую сушеных кальмаров. —Не за что, — отозвался брат, хмыкнув, — сходи в магазин, купи тофу, знаешь, как его готовить? Если нет, то купи что-то лёгкое и простое в приготовлении: мама редко ест высококалорийные блюда. Приберись, запри дверь и оденься аккуратнее. —Знаю, знаю, — протянула Кага, махнув рукой так, словно быстро раздающий указания брат мог увидеть ее. —Мама идёт, — Ланс заговорил ещё быстрее и ещё тише, — увидимся вечером. До встречи. Послышались длинные гудки. В спортзале, до этого, казалось, затаившего дыхание, вновь стало шумно. Что-то вспомнив, Акари захлопнула дверь спортзала, чтобы чересчур любопытные волейболисты не начали подслушивать. Пальцы торопливо заскользили по клавишам набора номера, вводя уже давно выученные числа и, как только в трубке послышался знакомый голос, быстро, как до этого говорил и Ланс, заговорила: —Сайто, Сайто! Аой, боже, ты меня слышишь? —Прости, что? Связь, что ли, плохая…, — сосед заговорил растерянно и немного задумчиво. Голос его медленно затихал: связь, похоже, дейтствительно была плохой по какой-то причине. —Сайто, не заходи ко мне домой сегодня вечером, слышишь? —Что ты сказала? Я не могу разобрать. Мне перезвонить тебе?.. А потом телефон отключился: батарея разрядилась. Чертыхнувшись себе под нос, Кага засунула телефон себе в карман. Вчера ночью она совершенно забыла поставить телефон на зарядку, строчка сообщения Хииро, поминутно ворчавшей, что подруга не даёт ей спокойно выспаться, но все равно помогавшая с правильным оформлением документов. Параллельно с этим Акари по-прежнему пытаясь отшлифовать написанные черновики для статьи и редактируя сделанные на тренировках фотографии. Почти вся "серьезная" часть была завершена, но теперь телефон выключился, а подзарядить его не было ни малейшей возможности. Оставалось надеяться, что Сайто поймет, что заходить к ней в гости этим вечером не нужно, и избавит от лишних расспросов от мамы и предупреждений от Ланса. Робко посмотрев на дверь, Кага хотела было попросить телефон для звонка у кого-нибудь из команды, но сочла это слишком наглым. К тому, же, они были заняты. К тому же, она почти не общалась с ними, а просить телефон у Ойкавы значило получить какой-нибудь остроумный (или же не очень) подкол или насмешку. К тому же… ладно, просить что-то у кого-то просто было неловко. Вот и все. Шумно вздохнув, Акари, совсем ни о чем не задумываясь, села на ступеньки перед входом в спортивный зал и положила голову на сложенные на коленях локти. Вначале казалось, что жизнь в небольшом, по сравнению с Токио, городе, будет тихой, мирной, неторопливой и даже наполненной слабой, полупрозрачной ностальгией, но она, напротив, принесла с собой кучу забот, проблем и неожиданного шума: Ойкава, споры с которым уже были просто "беседой на повышенных тонах", Сайто, с которым было спокойно и интересно разговаривать, Оширо-сан и ее ежедневные ужины, обычно заканчивающиеся азартными играми и "серьезными" ставками в виде печенья и конфет, бессонные ночи, шумные тренировки днём и вечерние разговоры все с тем же Ойкавой со своих балконов утомляло даже больше, чем суетливая и, казалось, безостановочно жизнь в родном уже несколько лет Токио. Было весело, с этим спорить не выходило, но в груди неожиданно часто возникало чувство тоски по дому, к которому она уже начинала привыкать, по семье, по вечерним прогулкам в гордом одиночестве или, напротив, с какой-нибудь компанией, и по доброй, отзывчивой Хииро, которую можно было попросить о чем угодно, которой нужно помогать и которую иногда нужно выслушать и поддержать. Кага всё-таки скучала. —Эй, Акари, тренировка уже закончилась, — у Ойкавы, похоже, был дар исчезать и появляться совершенно незаметно для окружающих. Он, хотя и вел себя, как ребёнок, был, по большей части, шумным и несносным, иногда становился серьезным. Его лицо в такие моменты отчего то начинало казаться старше и, по какой-то неясной причине, даже красивее. Будь он таким всегда, любили бы его, в основном, такие девушки, как Акари. Бедняжка. Пусть лучше останется таким, какой есть. —О, — протянула Кага, не оглядываясь, — хорошо, спасибо. Я скоро зайду и заберу ноутбук. И тут же получила ощутимый пинок в спину. Не мешай мне окунаться с головой в омут сладкой меланхолии, эй! —Больно же, дурак! —Как я, по твоему, должен пройти, если ты с таким удобством устроилась на ступеньках? — язвительно поинтересовался он, глядя на девушку сверху вниз. Бровь его была иронично приподнята а правый уголок губ не то насмешливо, не то недовольно опущен. —Ну, я не знаю, это уже твои проблемы, — весело фыркнула Кага, демонстративно вытянув ноги вдоль ступеньки, на которой сидела, и с довольным видом скрестила руки на груди. Тоору хмыкнул, так же демонстративно наступив ей на бедро. И тут же получил ногой в бедро. На белой ткани спортивных брюк остался едва заметный пыльный след от подошвы. Мужская нога вновь оказалась на ее бедре. Вредно улыбаясь, Ойкава заявил без тени стыда: —Сейчас наступлю. —Только попробуй. Они синхронно прищурились, криво улыбаясь и прожигая друг друга глазами. —Эй, парни, — Иваидзуми, стоявший поодаль, неловко кашлянул, осознав, что оговорился, — Акари, Ойкава, не загораживайте проход, дайте пройти. —Эй, Ива-чан, это ты Акари видишь слишком мужественной или моя красота для тебя слишком женственна? Скажи, что первое, пожалуйста… Брови Иваидзуми-сана сильнее свелись к переносице. Сколько бы Кага ни была смелой, злить уставшего Иваидзуми-сана мог решиться разве что балбес Ойкава, поэтому она тут же торопливо освободила ступеньки, отряхивая пыльные брюки и удаляясь в спортзал. И услышала вслед: —Если попробуешь сидеть передо мной с таким меланхоличным выражением лица, точно наступлю! Кага улыбнулась и, не оборачиваясь, крикнула и подняла руку, прощаясь: —Принято! Только попробуй! Настроение заметно поднялось. Закинув на плечо тяжёлую сумку, Акари вновь вздохнула, но уже чувствуя непонятную лёгкость. Пора встречать семью.