Правило идеального человека

Дом был вычищен до блеска, ужин приготовлен, а телефон и обещание перезвонить Сайто - начисто забыты и отброшены в сторону. Когда знакомая машина остановилась рядом с домом, сверкнув фарами и просигналила, Кага пулей вылетела из дома, встречая родных. Первым в поле зрения появился Ланс, взявший на себя все тяжёлые пакеты. Приблизившись, он принюхался, почувствовав запах свежеприготовленного ужина, и беззлобно, с наигранными удивлением протянул: —Потрясающе. Ты действительно умеешь готовить, старшая сестра? —Представь себе, да, — фыркнула Кага в ответ, решив умолчать, что готовить ее научила Оширо-сан, чьи блюда, хотя и не были шедеврами кулинарии, нравились Акари-младшей и Сайто. —Перестань дразниться, Ланс, — положила руку ему на плечо его сестра-близнец, Ланса, — и позволь мне взять один пакет. Она потянулась к одной из сумок, выбирая наименее увесистую, но получила лёгкий шлепок по ладони от брата и остановилась. Кага попыталась повторить действие своей сводной сестры, однако решительный жест брата повторился. —Дай мне свой пакет и не спорь, — Кага силой забрала у него груз и направилась в сторону двери, игнорируя слабые протесты: —Не спорь со старшими, малец. Пока мама загоняла автомобиль в гараж, старшие близнецы и младшие двойняшки помогли накрыть стол, теперь уже игнорируя протесты своей сестры. —А что с цветом лица Хикару и Каору? Они плохо себя чувствуют? —Они плохо переносят дальние дороги, — пояснил Ланс, подперев щеку рукой. Его волосы, с концами, окрашенными в светло-розовый, упали ему на глаза. На шее, как и всегда, красовались массивные наушники с изображением какого-то смайлика и усыпанные самыми разными наклейками. Он сидел спокойно, свободно, но слегка горбился, отчего казался слишком закрытым и необщительным, а одежда в исключительно темных тонах лишь подкрепляла этот мрачный образ. Сестра же, напротив, сидела, выпрямив спину и закинув ногу на ногу. Одетая во всё белое, со светлым лицом и молочно-белыми прямыми волосами длиною до плеч и сверкая черными глазами, она напоминала девушку из числа тех, что всегда и всюду были лучшими и оставались при этом холодными и серьезными. Кажется, она старалась быть похожей на свою мачеху. Немного смешно, но, наверное, заслуживает определенной доли уважения. Ланса, похоже, и правда любила Акари Шиору как свою родную мать, стараясь ради нее всегда быть послушной и правильной. Может быть, так она пыталась быть противовесом для своей сводной сестры, чтобы мама, ее новая мама, не отчаялась окончательно. Стоит, наверное, поблагодарить ее за это позже. Черт. Как же много "наверное" и "может быть" тогда, когда дело касалось отношений с семьёй. Как правильно? Как нужно? Как следует? Каге было уже почти девятнадцать, а она до сих пор не знала таких простых вещей. Удивительно, но она никогда не думала, что позже за это будет так стыдно. А потом вернулась мама. Ее со всех сторон окружили двойняшки Хикари и Каору, а она, как-то странно улыбаясь, нежно гладила их по светлым макушкам. Ланс поднялся со своего места, уступая ей кресло, а Ланса обеспокоенно заглянула ей в лицо: —Все в порядке, мама? —Что? — Шиору пару раз рассеянно моргнула и вновь улыбнулась, — да, да, все в порядке.

***

Во время ужина Каору совершенно внезапно спросила: —А что за комната там, в конце коридора? Ее дверь расписана как-то необычно. Кага почувствовала, как их с мамой руки одновременно дрогнули. Палочки, которые они держали в руках, с тихим звоном ударились о край тарелок. Акари-младшая уже хотела ответить, но ее перебила мама: —Ох, это комната отца Каги и Кагами. Ты заглянула внутрь, Каору? —А… ну…, — смущённо забормотала девушка, потупившись. Выражение лица мамы ничуть не изменилось. Она лишь подперла голову рукой и спросила: —Тебя там что-то привлекло? Каору не ответила, беспокойно затеребив пальцами салфетку. —Фотографии в комнате были чудесными, — тихо произнесла Хикари, — нам показалось… нам показалось, что на некоторых фотографиях была наша мама. —Что? — Кага резко подняла глаза, вперившись взглядом в младшую сестру. —В каком смысле? — ласково поинтересовался Ланс, отложив свои палочки для еды в сторону. —Ты не возражаешь, если мы посмотрим, Кага? — Шиору посмотрела на дочь совершенно невозмутимым взглядом. —Как пожелаешь, — Акари пожала плечами и поднялась со своего места, подав знак следовать за ней, — идём? Ha caмом деле, Кага даже не думала, что когда-нибудь покажет своим сводным сестрам и брату место, которое она считала единственным своим семейным очагом. Но сейчас она действительно стояла, опершись о косяк двери, и наблюдала за тем, с каким неподдельным интересом ее родственники разглядывают фотографии ее семьи. Ее отца. Мама, сидевшая на аккуратно заправленной кровати, словно застыла, с растерянным, беспомощным и абсолютно несчастным взглядом вцепившись в старый потрёпанный плед, в который она, помнится, заворачивалась после смерти отца. —Мама, ты хорошо себя чувствуешь? Не хочешь выйти отсюда? — осторожно поинтересовалась Кага, приблизившись к Шиору. Та лишь покачала головой и улыбнулась какой-то просветленно, спокойно и умиротворенно. Наверное, все действительно в порядке. —Ёкаи, мама в молодости действительно ужасно похожа на нашу родную мать, — впечатлённо пробормотала Ланса, аккуратно взяв в руки фотографию в простой деревянной рамке. Ланс покосился на сестру. На фотографии стояли двое молодых людей: девушка в свадебном платье с молочно-белыми волосами и парень с волосами цвета солнца и глазами сапфирового цвета. Они счастливо улыбались, глядя в камеру и, казалось, будто девушка, стоявшая рядом с парнем, действительно Юмейнару Арису - их мать.

***

Ланс плохо помнил времена, когда они жили вместе с мамой. Арису сложно было назвать хорошей матерью. Холодная, отстранённая, строгая и большую часть своей жизни проводящая на работе - такой она была. В редкие выходные, когда мама и папа возвращались домой, они мало времени уделяли своим детям. Казалось, будто их отношения были хорошими, наверное, мать и отец даже любили друг друга. Может быть, мать любила и своих детей, хотя и оставляла их в одиночестве, просиживая дни и ночи в офисе. Ланс был старшим, поэтому вся ответственность за младших сестер лежала на нем все время, сколько он себя помнил. Их родители - успешные, богатые и знаменитые люди, поэтому дети не должны доставлять хлопот. Дети такой семьи должны быть хорошими и послушными, чистыми, вежливыми и аккуратными. Дети такой семьи должны говорить так, как принято, вести себя подобающе своему статусу и быть лучшими всегда и во всем. Ланса была слабой и болезненной в детстве, младшие сестры мало что понимали, поэтому вся ответственность за семью легла на плечи Ланса. За десять лет своей жизни он научился готовить, стирать, убирать, ежедневно провожал сестер в школу и неизменно встречал их у ворот после окончания уроков. Когда мама с отцом возвращались домой, их ждал тихий, уютный и аккуратный дом, теплая постель и горячий ужин на столе. Тогда отец небрежно гладил его по голове своей большой теплой рукой и произносил короткое "молодец", а мама поправляла рукой свои короткие белоснежные волосы, щурила серо-голубые глаза и коротко улыбалась: "ты заслужил похвалы, сынок". Это было самой большой наградой для него. Он тогда, кажется, действительно был счастлив, получая такие крохи внимания со стороны родителей, поэтому старательно трудился и дальше, продолжая работать, учиться и приглядывать за сестрами, отгоняя от них хулиганов и извиняясь за их проделки перед учителями. Момент, когда мама умерла, он, напротив, помнил очень хорошо. Исхудавшая, болезненно бледная, она тогда лежала в больничной палате, не в силах пошевелить и пальцем. Отец, почти такой же бледный, как и его жена, тогда не впустил дочерей к матери. Наверное, боялся, что десяти и девятилетние девочки не смогут забыть развернувшуюся перед ними картину. Ланс тоже не смог. Даже сейчас, вспоминая свою маму, он неспособен отогнать из головы ее предсмертный образ. По щекам его тогда впервые за много лет катились слезы: он понимал, что происходит. Тогда мама хриплым голосом, едва выговаривая слова, произнесла: —Прости меня. Из уголка ее глаза показалась слеза, скатившись по бледному виску. Момент, когда ее веки опустились, и когда холодный и безэмоциональный отец тихо заскулил, прижавшись щекой к ее руке, Ланс запомнил на всю оставшуюся жизнь. Тогда сестры, сидевшие у двери, услышали от своего брата лишь короткую фразу, сказанную привычным ласковым тоном: —Мама заснула. Идём домой? Не прошло и месяца, как отец сказал ему, что женится вновь. После этих слов Ланс ничего не почувствовал, кроме стыда на себя за то, что он даже не возражал против "смены одной матери на другую". "Новая мама" была очень похожа на "старую". Отец тогда оправдывал себя тем, что хочет, чтобы "новая" мама была похожа на "старую" хотя бы внешне, чтобы детям было легче пережить утрату, на самом деле пытаясь заполнить появившееся "отверстие" в сердце чем-то похожим по форме. Но… тогда все почему-то внезапно изменилось. "Новая мама" опустилась перед ними на корточки, попрявляя длинную, в пол, юбку, и слабо, но необычно ласково улыбнулась им, тихим, нежным голосом произнеся: —Приятно познакомиться. Меня зовут Акари Шиору. С сегодняшнего дня мы будем жить вместе. Тогда он посмотрел на нее, наверное, слишком холодно, ответив: —Меня зовут Ланс, а моих сестер: Ланса, Хикару и Каору. Нам тоже приятно познакомиться. Отца тогда не было рядом и не выходило спрятаться за родную спину. Поэтому он смотрел на свою новую маму, за спиной пряча сжатые в кулаки руки. В ответ от получил очередную улыбку и нежный взгляд серо-голубых глаз. Тогда мама-Шиору перестала быть похожей на маму-Арису для всех, кроме отца. И лишь в момент, когда Ланс столкнулся с растерянным взглядом пары детских глаз и услышал "Познакомьтесь, это ваши брат и сёстры", то понял, что что-то действительно изменилось.

***

Ещё раз взглянув на фотографию, что Ланса держала в руке, Ланс тепло улыбнулся и тихо произнес: —Нет, ничуть не похожа.