Последний день жизни

Лос-Сантос, Рокфорд-Хиллз, Головной офис студии «Richards Majestic Productions» Вт. 14\06\2014 Время: 12:26

      На несколько коротких мгновений Дарла Пинкерман замешкалась, посмотрела на трубку телефона в своей «когтистой» маленькой руке, а потом в ту сторону, откуда доносились неясные, но деловитые мужские голоса. Миловидное, обильно подкрашенное личико девушки выражало собой полное отсутствие каких-либо мыслей в ее ухоженной головке.       Нет, она не была глупой, просто время от времени ей не хватало врожденной прыткости ума, как у иных людей — нередкая проблема у молодых женщин, воспитанных в тепличных условиях под излишней опекой отца-ксенофоба, который считает, что его дочь все еще девственница даже после трех лет в браке и внука на руках.       Именно так он и будет думать, когда она наконец найдет себе постоянную пару и окольцует свою вторую половинку, а пока что главной проблемой Дарлы было принятие решения и страх ошибиться в выборе верного варианта действий.       В светлые и не столь далекие времена обучения в колледже на юридическом факультете мисс Пинкерман в силу некоторой легкомысленности во многом полагалась на свои внешние данные, которыми щедро одарила ее матушка-природа, и надо сказать, те ее никогда не подводили, если у преподавателя между ног был член. На самом деле она вообще не собиралась работать по этой специальности и твердо верила в то, что выйдет замуж еще до окончания учебы. Однако же, возможные претенденты на роль мужей, как ни старались, не смогли преодолеть той высокой планки, которую определила им авторитетная судейская коллегия в лице ее отца и матери, и потому ни один из «скакунов» элитных племенных пород не дошел до финиша в этом забеге, подвернув копыта и свернув себе шеи где-то на полпути туда, тогда как некоторые сдулись еще на старте. По прошествии четырех лет она предстала перед многочисленными родными во главе с ее любящим отцом не самой худшей выпускницей на церемонии вручения аттестатов, но вовсе не потому что усердно вгрызалась в гранит науки. Теперь же, когда молодая голубка почувствовала, что пришло время выбираться из-под отеческого крыла и устраивать собственную жизнь, ей приходилось звонить ему по каждому мало-мальскому поводу, будь то связано с новой работой или же с элементарным домашним бытом. И о горе, если предок не отвечал на звонок или находился вне зоны действия сети.       Благо, в такие моменты рядом всегда оказывалась точка доступа в интернет, который знает все про всех и вся.       Однако сейчас внутренний голос Дарлы подсказывал ей, что социальные сети ей не помогут и что звонить или писать отцу SMS-ки не стоит, поскольку вопрос явно носил конфиденциальный характер и не терпел огласки. Другое дело, если бы папа сейчас находился рядом с ней и не был бы таким строгим, а еще таким злокачественно законопослушным, тогда он мог бы с его извечно невозмутимым лицом и морозильным взглядом взять из ее рук причину всех ее волнений и тревог и избавить любимое чадо от этого конфуза.       Но, увы… Его рядом не было. А была двустворчатая дверь из плотного непроницаемого черного стекла с гравировкой в виде огромной львиной головы в восточном стиле по центру. И она, Дарла, как главный ассистент владельца этих злачных прерий киноиндустрии, сейчас должна была пойти и постучать в нее, раз уж папы рядом нет. Ничего по сути сложного, но язык ведь не повернется изложить суть происходящего.       Девушка выпятила пухлые лиловые губки, отчего стала похожа на обиженную золотую рыбку, слегка покраснела и, вынув из узкого для ее габаритов офисного кресла свой широкий, точеный зад, направилась к «сказочной» двери в кабинет «Уси-Пуси Шефа» — так она про себя называла своего любимого начальника, которого глубоко, искренне и давно хотела заполучить к себе в постель.       Фигура девушки была потрясающей, почти идеальной, если не считать пары невнятных складочек по бокам. Но Дарла предпочитала не замечать такую досадную штуку, как эти самые складочки, и всячески старалась подчеркнуть свои выгодные стороны, в частности огромную задницу и почти такую же по объему грудь.       Ну, а как иначе? Положение обязывало: она все-таки личный помощник самого Майкла Де Санты!       И при виде роскошной Дарлы — длинноногой, крупной блондинки в обтягивающем коротком платьице, все, кто по каким-либо причинам забредал к ним на огонек и относил себя к мужскому полу, как правило, впадал в состояние легкой сексуальной эйфории и соглашался со всеми претензиями и условиями господина Де Санты, если таковые имелись, после того, как она по заведенному ими обычаю без предупреждения приносила гостью дымящийся, ароматный кофе, который воровала этажом ниже, поскольку самой сварить что-то съедобное ей пока не удавалось. Хотя, казалось бы, для варки кофе не требуется много ума.       Дарла знала о преимуществах обладательницы большой натуральной груди и попы, но вот ее босс — мистер Де Санта, напрочь отказывался замечать эти ее выдающиеся качества личности, хотя на работу она была принята именно из-за своей задницы!       Майкл просто хотел подразнить своих конкурентов и отвлечь людей, с которыми работал от реально существующих в мире шоу-бизнеса проблем. Ему это удалось, и это он в мягкой и учтивой форме намекнул красавице, каким именно должен быть ее «рабочий» гардероб и обувь. Все это, конечно, было представлено новой сотруднице в виде невинных простодушных комплиментов, которые следовало принять как руководство к действиям.       В остальном же Де Санта был настоящей вышестоящей мечтой, а не боссом: не жаловался на дрянной кофе, не обращал внимания на ежедневные опоздания, игнорировал беспорядок на ее столе, сам наводил порядок на своем столе, не воспринимал, как газовую атаку, самую высокую в штате концентрацию запаха CHANEL No5 в холле, способную свалить с ног даже коня при длительном его нахождении в зоне распыления данного благоуханного химического оружия. А еще Дарла могла болтать по мобильнику, когда ей вздумается и сколько ей вздумается, независимо от того, наступал ежедневный простой в работе с бумажками или нет. Вдобавок, можно было входить в кабинет Майкла без стука, а самое главное, шеф не требовал к себе никакого «особого» внимания, о чем на самом деле Дарла в тайне очень сожалела и в минуты повседневной скуки размышляла, в чем же причина его равнодушия? Супруга-то у него давным-давно переспела, упала с ветки и превратилась в сухофрукт. И сиськи у нее искусственные, хотя работа качественная, не поспоришь!       Кое-как, мелкими шажками, чтобы не навернуться на своих высоченных каблуках, Дарла выбралась из-за своего рабочего стола и засеменила в сторону львиномордой двери. Добраться туда было делом нескольких секунд, а приоткрыть створку и войти вообще сущий пустяк, но… Девушка остановилась.       Если бы не видео-разговор Де Санты по другому каналу, она бы просто вывела входящий звонок ему на монитор после уточнения причины этого самого звонка и имени человека на линии, но сейчас, учитывая личность звонившего и упомянутого им мистера Ричардса, проблема, вероятно, не терпела отлагательств. Дарла просто не могла стоять здесь и ждать пока переговоры Майкла будут окончены. Мужчины ведь могут, как не раз уже бывало прежде, несколько часов подряд обсуждать планы на будущее, финансовые траты, гольф и погоду. А поскольку Майкл сам настоял на том, чтобы девушка входила в его святая святых без стука, Дарла, потоптавшись с минуту на месте, так и сделала. Ей было известно с кем в данный момент мистер Де Санта ведет разговор по видеосвязи, знала она и цель диалога и даже его содержание, так, мельком.       Это был один из инвесторов их нового, рискового по меркам затрачиваемого на него бюджета кинопроекта — Роберт Арнольц, амбициозный богатей из Дании и совладелец тамошней молодой кинокомпании «Movie Gold Mounting». Очень важный человек с точки зрения Майкла и Соломона Ричардса.       Правда, в значение его инвестиций для их компании Дарла не особо вникала, как и в то, что в этом офисном здании высотой почти в сто сорок пять метров едва ли не самая лучшая спутниковая связь во всем Лос-Сантосе, причем в любую погоду: слышимость и видимость всегда стопроцентная, да и акустика самого помещения не подкачала.       — Мистер де Санта! — Робкой походкой услужливой гейши Дарла вплыла в кабинет и остановилась на ступеньках, спускавшихся к столу Майкла.       В глаза ей ударил белый свет полуденного солнца, светившего с ясного осеннего неба за панорамными стеклами окон, заменявших в этом роскошном зале стены, и открывавшими грандиозный незабываемый вид на необъятный, поддернутый серо-голубой дымкой выхлопных газов Лос-Сантос. Силуэт Майкла, подсвеченный вполоборота естественным освещением, пошевелился, развернулся в большом кожаном кресле в сторону вошедшей помощницы и положил руки на лакированную поверхность рабочего стола из черного дуба.       — Мистер де Санта! — На бархатном личике девушки отразились одновременно невыразимая мука сомнений, отупения и необходимости хоть как-то выполнять работу, за которую ей так хорошо платят.       Она подобрала ручонки к своему огромному бюсту и помаячила в воздухе трубочкой спутникового телефона, желая обратить на нее особое внимание Уси-Пуси Шефа. Майкл поднял голову от монитора и вопросительно посмотрел на Дарлу.       — Мистер де Санта, это срочно! — вымученно прошептала она, как ей показалось, довольно тихо. — Звонит мистер Джереми Клоди! Угу… У него, кажется, какие-то проблемы с законом! Я не поняла точно, что именно стряслось, но… Кажется, он убил проститутку… Или… Я не поняла точно! Но он сказал что-то про огромный безволосый пенис у нее между ног… — Дарла состроила гримасу отвращения. — И я не поняла точно, чей именно пенис он имел ввиду, свой или ее…       — Блядь! Да просто передай ему эту ебучую трубку, тупая, толстожопая ты манда!!! — Раздался надорванный, рыдающий баритон из трубки в руках Дарлы, и она, возмущенно раскрыв бутоноподобный ротик, с ужасом воззрилась на аппарат, будто предмет сей вдруг ожил и только что угрожал скоропостижной расправой ее прекрасным упругим буферам.       У Майкла, впрочем, тоже отвисла челюсть, и первые несколько секунд воцарившейся вокруг кромешной тишины он просто тупо смотрел на «хныкающий» предмет в руке Дарлы, пока она хватала ртом воздух и пучила на него и без того большие синие глаза. Потом, сохраняя выражение полного недоумения, девушка подпрыгнула на месте и вмяла трубку себе в левую грудь, аккурат в сосок. Звук частично сник, но заглушить его полностью не удалось.       — Это Дарла? Хммм… Она только что сказала, что Клоди убил проститутку? — Задумчиво осведомился Арнольц. Манера говорить у него была особенная, он растягивал слова, словно патоку, от чего его речь всегда была монотонной и раздражающе спокойной, как у небезызвестного сицилийского мафиози во главе клана.       Майкл опасливо зыркнул в сторону ноутбука, с широкого экрана которого на него взирало чрезвычайно интеллигентное безучастное лицо нордического типа.       — О, Боже! — Спохватился Майкл, — нет, ну что вы! Это.… Это.… Это она про ход съемок внизу, передает мне все, что происходит на съёмочной площадке в реальном времени и пространстве, здесь и сейчас! — Быстрая недвусмысленная жестикуляция и выражение в миг искаженного гневом лица Майкла подсказывали Дарле, что пора ретироваться в дамскую комнату или еще куда, откуда Уси-Пуси Шеф в силу закона неприкосновенности личного пространства рабочего персонала не станет ее выуживать после того, как оправдается перед компаньоном.       — Да?.. Хммм… — Протянул Арнольц, покачиваясь в антикварном кресле Викторианского стиля. — Но для этих целей можно использовать прямое онлайн транслирование или дроны. Зачем же утруждать лишними телодвижениями такую милую девочку, правда? И, к слову, в моей копии сценария нет никакой мертвой шлюхи с членом… Вы что, опять все переписали и ничего не сказали мне? — Он демонстративно поднял с колен пачку распечатанных бумаг и раздраженно потряс ею в воздухе. — О таких серьезных изменениях обычно предупреждают, Майк! Мы же договаривались.       Из тонкой трубки в руке Дарлы раздался какой-то хрип, хруст, проклятия и бульканье, так что девушка сощурилась и смущенно пожала плечами.       — О, нет! Нет! Ничего не переписывали! А что до интернета и дронов, так сами понимаете — утечки, протечки, всякого рода вирусы, мало ли кто и что?! Простите мистер Арнольц, я вам перезвоню! — Майкл прервал связь, ударив пальцем по соответствующей клавише ноутбука, как ужаленный вскочил со своего места, добежал до помощницы и вырвал из ее рук телефон.       — Какого черта, Дарла?! Дай сюда!       — Он сказал, она голая, в багажнике его машины и без документов! В смысле шлюха, а не машина… И что мистер Ричардс в курсе происходящего… — пропищала Дарла в надежде, что эти маленькие подробности отвлекут Майкла от ее ни в чем не повинной персоны, пока она медленно пятится к двери. — Принести вам чашечку кофе, сэр?       — Что?! Нет, Господи, нет, иди на ленч! Иди куда-нибудь, только не в полицию! Хорошо? — почему-то тоже шепотом, морщась от досады, ответил Майкл и небрежно замахал рукой в сторону выхода, но тут же изменился в лице, вернул своему голосу привычные благозвучные нотки, разгладил морщинки на лбу и снисходительно склонил голову на бок. — Ты ведь никому не скажешь об этом звонке Ди, правда? О том, что рассказал тебе этот дурак Клоди? Он ведь наркоман, ты же знаешь это, да? Его бредням доверять нельзя, когда он под крэком.       — Ну, разумеется, мистер Де Санта, о чем речь? — Дарла сухо сглотнула, натянуто улыбнулась и быстро закивала головой в знак абсолютной солидарности. Мисс Пинкерман, может, не очень хорошо умела считать, а еще недавно ей пришлось искать в интернете, как пишется слово «единорог», чтобы помочь семилетней племяшке с сочинением на тему «Ваше любимое домашнее животное», но она была наслышана о том, что за люди Соломон Ричардс и симпатяжка мистер Де Санта — Уси-Пуси Шеф. Тот, кто переходил им дорогу, часто лишался обеих ног или головы, а то и всего разом. С одной стороны такая сила, конечно же, восхищала ее, возбуждала, вызывала уважение и притягивала к себе, как магнит, но с другой стороны вынуждала носить с собой в сумочке маленький дамский пистолетик, следить за своим язычком и иногда нарочито напоказ притворяться полной дурой. Как мышка, Дарла выскользнула из кабинета, тихонько прикрыв за собой двери, когда Майкл отпустил ее, прервав свой очень недружелюбный, гипнотический взгляд легким взмахом темных ресниц.       — Что стряслось?! — Прорычал он, и сиплый рыдающий голос на другой стороне умоляюще ему отозвался.       — Она мертва, мертва, Майкл! Соломон сказал, я должен позвонить тебе! Сказал, что ты поможешь! Сказал, что у тебя есть друзья и нужные связи! Мне так жаль! Ты должен помочь мне, Майкл, сейчас же!!! Я не хотел этого делать! Клянусь, я не хотел! Это была гребаная случайность! Сука меня вынудила! Она меня спровоцировала! Это случайность, несчастный случай! Мы просто хотели потрахаться, и тут… Тут… Тут эта шмара сняла трусики… И я увидел это! Увидел эту елду!!! Езжай сюда немедленно, прямо вот сейчас! Сейчас же! Ты тоже должен это увидеть! Да, должен!       — Твою-то мать, придурок обдолбанный, какого хера ты звонишь секретарше, дебил?! У тебя же есть мой личный контакт!!! — яростно выпалил Майкл, сжимая кисть свободной руки в кулак, да так что костяшки побелели. — Я перезвоню!       Де Санта трясущимися от гнева пальцами вжал кнопку сброса в корпус телефона несколько раз под ряд, обалдело зарычал на него, попытался скрутить в баранку и, в довершение ко всему, с размаху зашвырнул в кроны густо разросшегося декоративного дерева, вырастающего на добрых два с половиной метра прямо из овальной маленькой клумбы в полу. Это живое дополнение к его дорогостоящему интерьеру в личном кабинете с встроенной в потолок системой орошения и вентиляции обошлось ему в сто семьдесят пять тысяч баксов, как неотъемлемая и яркая деталь общего дизайна помещения в стиле «король каменных джунглей». И где — же он?! Где обещанный расслабляющий и умиротворяющий эффект от контакта с живой природой у вас под самым носом?!       Аппарат пролетел насквозь через жирную глянцевую листву, сбил с нее пару сочных рваных кусков и с треском встретился с бронированным стеклом, за которым сиял жемчужный Лос-Сантос. Большой осколок пластика откололся от задней панели трубки и отрикошетил обратно к ногам Майкла.        Мужчина тяжело и громко вздохнул, запрокинул голову назад, закатил глаза и громко посчитал до десяти, пытаясь успокоиться. Похоже, у него начинался очередной приступ невротической мигрени, о которой предупреждал доктор Фридлендер на последнем сеансе в субботу. И немудрено, оставалось только слезно молится о том, чтобы Дейви и его продажное лизоблюское бюро прихлебателей и вымогателей спустили его наконец с поводка и убрали треклятую прослушку с официально зарегистрированных средств телефонной и мобильной связи.