Я подарю тебе рай

Царившее между ними молчание Баки решился нарушить только когда они сели в автомобиль. Идея с личной встречей не нравилась ему с самого начала, но Стив настоял на том, что рано или поздно это все равно случится. К тому же это был отличный шанс получить потенциального клиента, который сам же Барнс и использовал. Ведь для него самого это была прекрасная возможность уесть Старка, и он надеялся, что ему это удалось. - Что он хотел? – настороженно спросил он, наблюдая за задумчиво смотрящим в окно Стивеном. Со времен университета он искренне ненавидел и боялся таких минут. Невзирая на то, что ему удалось разбить окруживший друга ледяной кокон, в глубине души Барнс боялся, что однажды то Стив снова уйдет в себя и эта холодная стена вернется. Нет, это все-таки была плохая идея. Но, к тайному облегчению беты, Роджерс скорее всего просто анализировал итоги этой встречи с исключительно деловой точки зрения, потому что ответ его был спокоен и даже равнодушен: - Не знаю. Вероятно, вспомнить прошлое, - он пожал плечами, - Не волнуйся, Баки, все хорошо. Лучше скажи, как ты смотришь на пару заплывов в бассейне сегодня вечером? - Положительно, - Баки улыбнулся. Улыбнувшись другу в ответ, Роджерс искренне надеялся, что улыбка не получилась вымученной. Все-таки встреча со своим прошлым далась ему не так легко, как он надеялся. Он надеялся, что переболел Тони Старком. Что сумел вытравить его из своего сердца вместе со жгущей тело меткой. Но стоило ему вновь увидеть его, почувствовать горько-терпкий запах кофе и специй, как все будто вернулось на круги своя. Пока Тони не начал говорить. Сейчас Стиву казалось, что единственными искренними словами, что он услышал от Старка за сегодня были только «Здравствуй, Стивен» и «Ни о чем не хочешь поговорить?». Все остальное же – оставившие на нем тысячу порезов лезвия. Но почему? Почему он намеренно причиняет боль, когда сам же бросил его? Будто ему недостаточно того, что он пережил по его милости. И зачем спрашивать, не хочет ли Стив поговорить с ним? О чем, во имя Триединого?! О чем?! О том, как он сгорал от температуры в реанимации? О том, как его била истерика и как он чуть не убил себя, когда узнал, что потерял их ребенка? О том, как он ждал его, истерзанный болью и горем? Вздрагивал от каждого шороха шагов за дверью, прислушивался к голосам в коридоре, с надеждой смотрел на открывающуюся дверь и на звонящий телефон? О том, как в ответ на все звонки и сообщения получал лишь молчание? О том, как получил его последнее письмо, ставшее для него добивающим ударом? О том, как узнал о том, что никогда больше не сможет иметь детей? Так о чем же, о чем ему говорить с ним?! «Не о чем» - бесстрастно ответил себе Стивен, и был полностью прав. В конце концов, с самого начала их ничего не связывало. Они были слишком разными: любящий роскошь и веселье, увлеченный технологиями гениальный альфа и рассудительный, серьезный, предпочитающий уединение художник-омега. И, наверно, они бы никогда и не узнали о существовании друг друга, если бы не та вечеринка, на которой они познакомились, череда встреч одним солнечным и жарким летом, что привела к вспыхнувшему между ними роману. И если бы не предательская слабость его омежьей сути. Нет, хватит. Хватит думать об этом, потому что эти воспоминания сразу повлекут за собою другие – сладкие, но с горьким послевкусием непонимания и обиды. Нежность Тони, его страстность, его объятия, поцелуи, ласки, близость, жар… Его забота и внимание, интерес к тому, чем увлечен сам Стив. Но было ли все это или же он – юный, глупый и влюбленный омега, сам себе все это придумал? Довольно же! Не думать об этом. Не вспоминать. - Что будем делать? - Подождем, примут ли наше предложение. Максимофф уже работают, так что не будем их отвлекать лишний раз. Сам знаешь, что Вацлав терпеть это не может. - А Пьетро снова начнет вопить, что мы опять все срываем, зля его брата, - рассмеялся Баки, - хорошо, с этим понятно. Но расслабляться рано – у тебя на сегодня еще много работы. - Вот и прекрасно, - на сей улыбка далась гораздо легче, - Много работы – это то, что мне сейчас нужно. Вечер того же дня - Ну и что это было? - Т’Чалла, только ты не начинай, ладно? – Тони устало плюхнулся в кресло, - Мне хватило Пеппера. - Я не об этом. Вернее, не совсем об этом, - пояснил Т’Чалла, протягивая другу виски, - причина твоего поведения ведь не в том, что «Щит» перехватил этот участок и не в том, что мистер Роджерс сделал мне, согласись, выгодное предложение. Вас что-то связывает, не так ли? Я видел, как ты отреагировал на запах, еще не войдя в зал и не видя его обладателя. Тони лишь сделал глоток, мысленно проклиная проницательность вакандца и свою несдержанность. - Ты прав, - глухо бросил он, - ты кругом и всюду прав, друг мой. Мы не просто были связаны. Мы были… женаты. Т’Чалла удивленно посмотрел на друга. Старк лишь чуть кривовато усмехнулся: - Да, трудно поверить, но это так. Перед тобою сидит не самый завидный жених-альфа, а идиот, которого бросил, сделав аборт, его же истинный. Салют! – Тони в один глоток допил виски, чувствуя, как терпкая горечь сначала обжигает горло, а потом разливается теплом внутри. Помнится, поначалу во время гона он вливал в себя декалитры алкоголя: виски, бурбон, джин, кажется, даже нашлось место убойной русской водке, которой поделился сокурсник по обмену из России. А потом пришел Пеппер и на пару с Роуди испортил все веселье. - Расскажи мне, - мягко заметил Т’Чалла, забирая у Тони тумблер, - ты ведь ни с кем не делился этим, верно? Поверь, так только хуже. - А как по мне, хуже уже некуда. Но если тебе интересно, то вкратце это выглядит как в мыльной опере: один таскающийся по вечеринкам альфа встречает симпатичного омегу. Слово за слово, встреча за встречей, и он понимает, что втрескался по уши. И думает, что взаимно, потому что в ответ на признание, омега только краснеет и шепчет что-то вроде «я тоже». Потом же у него раньше срока начинается течка, и разом выясняется, что они – истинные. И все чудесно, но вот только омега умудряется забеременеть с первого же их раза. Разумеется, альфа не бросает его и не требует делать аборт, потому что юный, но гордый омега сразу говорит, что ничего не собирается требовать – ни женитьбы, ни денег. Альфа кладет на мнение опекуна и вопли отчима омеги и женится. Поддерживает супруга в стремлении получить образование дистанционно, думает о том, можно ли сделать так и самому – почему бы и да? В горе и в радости, богатстве и бедности, черт возьми! Но чтобы уладить все формальности и прочую волокиту, ему нужно уехать. Буквально на пару недель. И за это время все переворачивается с ног на голову, потому что омега делает аборт и присылает документы о разводе. А когда альфа пытается попасть к нему, его встречает охрана с запретительным ордером. Гордый и разъяренный альфа уходит в учебу, гон превращается для него в запои и угарные вечеринки с бетами, и он почти успешно забывает об омеге-предателе до тех пор, пока его контора не перехватывает контракт на реставрацию Адской кухни. Дальнейшее же ты знаешь, - Тони плеснул себе еще виски, чтобы запить горечь этих злых слов, все еще жгущую язык и губы. Ведь это неправильно и несправедливо рассказывать их историю так. Ведь на самом деле все было совершенно иначе – они действительно были счастливы. Хотя теперь невольно сомневаешься – а были ли? Т’Чалла лишь покачал головой, словно подтверждая то, насколько сейчас Старку стало противно от своих же слов: - Все явно было не так просто, иначе тебя бы не корчило от отвращения к себе и этим словам. Ты ведь до сих пор любишь его – это очевидно. Так почему ты не хочешь рассказать все так, как есть? Или… - темные глаза проницательно посмотрели на него, - ты снова боишься пережить эту боль? Старк лишь молча опустил взгляд. Сделал глоток виски, после чего глубоко вдохнул и начал свой рассказ: - Хорошо, твоя взяла, Т’Чалла. Это было пять лет назад, одним жарким летом в Малибу…