Я болен тобой

А помнишь тот день, когда ты просила у меня прощения? Я вот помню. Помню все — каждое гребанное слово. Может, поэтому мне до сих пор так больно. Может, поэтому я до сих пор не могу забыть твое лицо, хоть прошло семь мать его лет. Твои голубые, как море, глаза; длинные темные ресницы, которые ты ни разу не красила тушью; слегка розоватые и чертовски мягкие губы, целуя которые можно почувствовать всю их сладость; маленький аккуратный носик; а еще такая солнечная улыбка, возвращавшая не раз меня к жизни. На самом деле ты сделала из меня монстра. Я стал ненавидеть тюльпаны, ненавидеть весну, белые длинные волосы и людей, которые улыбаются. Люди боялись улыбнуться мне, ведь при виде даже самой невзрачной улыбки у меня начинается настоящая истерика. Я ненавижу тебя. Ты убила во мне все, оставив лишь апатию ко всему миру и светлые воспоминания о себе, которые все еще держали меня на плаву. После твоего ухода я стал ненавидеть даже свое отражение в зеркале. Как иронично… Но сейчас не об этом. После извинений ты призналась, что давно уже болеешь. Честно для меня было шоком, как такая девушка, как ты может болеть таким ужасным заболеванием. За что Бог наказал твою светлую душу? И лишь через время я понял, что твоя душа была отнюдь не светлой, но было уже слишком поздно.

10 мая. 21:43. Вечер.

«Биполярное расстройство… психические отклонения… частые перепады настроения — ты сказала называть мне это, как я захочу. А я никак не хотел. Я считал тебя полностью здоровой и не видел проблемы. Я по-прежнему хотел, чтобы ты стала моей девушкой. Ведь моя жизнь больше не будет иметь смысла, если в ней не будет тебя. И я сделал то, что планировал. Ты стала моей. Моей единственной и неповторимой. Только моей девочкой… Но наши отношения были совсем не такими, каковыми рисовало их мое подсознание… — Я видела, как ты смотрел на нее, — я недоуменно буравил глазами твою спину, ведь три минуты назад ты обиженно отвернулась от меня и до этого момента даже не разговаривала со мной. — На кого смотрел? Я, правда, не понимал, о ком ты говоришь. Я не замечал других людей вокруг, кроме тебя, но ты так не думала и уже не впервые говоришь мне, что я на кого-то там «смотрел». — Только не надо опять ломать свою комедию. Я все видела. — Да что ты видела?! — уже откровенно начинал злиться. — Та официантка строила тебе глазки, а ты в свою очередь пялился ей на грудь. Скажи, она тебе понравилась? — ты одарила меня косым взглядом и снова отвернулась. Мне все еще были не понятны твои претензии. Ведь никогда не давал тебе повода для ревности, но ты его почему-то всегда находила. Я глубоко вздохнул, ложа шершавую ладонь на твое маленькое плечо, нежно поглаживая его большим пальцем. Ты дрогнула, а по бархатной коже побежали мурашки. Но вопреки этому, продолжила корчить из себя обиженную. Я хихикнул себе в кулак и, подрывая тебя на ноги, схватил за руку и вывел из кафе. Без лишних возражений ты села в мою машину, а я, тихо улыбаясь, завел мотор и повез тебя к себе домой… *** Через час ты уже стонала мое имя, выгибая спину от только что полученного оргазма, а я не сбавлял темп, собираясь доставить тебе еще один, уже третий по счету. Мои ладони крепко сжимали бледную кожу на тонкой талии, оставляя после себя красные отпечатки, которые вскоре превратятся в еле заметные синяки, губы скользили по напряженным соскам. Я интенсивно посасывал то одну грудь, то другую, иногда цепляясь зубами, и оставляя болезненные укусы, от которых ты тихо шипела, хватаясь за мои волосы и оттягивая короткие пряди у корней, пока я не зализывал саднящие места языком, скрывая с твоих губ очередной стон. Как заключительный аккорд, грубо вхожу в тебя до самого основания, поддерживая твое обмякшее тело руками. Ты выгибаешься дугой и уже кричишь, а не стонешь, прося о пощаде и содрогаясь от только что нахлынувшего удовольствия. Моя разрядка приходит следом за твоей спустя минуту, после еще нескольких резких толчков. Пот градом стекает по нашим разгорячённым телам, а я продолжаю медленно двигаться в тебе, не желая прерывать такую сладостную пытку. Рядом с тобой я словно обезумевший. Никогда не могу насытиться твоим хрупким телом, тягучими стонами и мягкими губами, в которые тут же вцепляюсь, сминая и кусая их до боли. Я чертов псих…» Мы были чем-то запретным. Так что не роняй свои слезы впустую. Я ведь как никто другой знаю, что ты не жалеешь ни капли. Ты живешь спокойной жизнью, а просто погибаю. Нет, я тоже не жалею, что встретил тебя той весной. Безусловно, это были лучшие цветы в моей жизни. Они пахли по-особенному красиво: свежо и с ноткой дурмана. Прям как ты. Я узнавал твой цветочный запах из тысяч других. Я бы вдыхал его до тошноты только бы быть рядом. Я не жалею, что ты стала центром моей вселенной. Ветром, который направляет меня по жизни. Думаю, наша любовь была подобна цветку, что засох от недостатка воды. Как бы я не пытался его спасти, ты впредь не захотела спасать наши чувства. Думаю, было ошибкой учить тебя наизусть. Мне не стоило приглашать тебя на встречу. Нельзя было тонуть в твоих омутах… Но хоть это и было нашей ошибкой, я до сих пор улыбаюсь, вспоминая твои большие глаза, голубые, как море, которое я теперь тоже ненавижу.