Судьба. Последний аккорд Айнцбернов

      — Да. Зачем вам всё это, Кастер? — спросила Лизритч.       — А почему вы спрашиваете? — сказал он, продолжая настраивать контур.       — Мне странно, что вы продолжаете так кропотливо работать, хотя и знаете… всю эту правду.       — Грааль может дать огромное количество энергии для исполнения желания. Чего я желаю, Лизритч?       — Полностью воплотиться в этом мире. Но зачем? Вы хотите им править? Подчинить его себе? Разрушить его? Создать свой мир?       — Откуда в вас столько пошлости? Почему я должен думать только об этом?       — У вас уже есть бессмертие, власть и могущество. Для чего-то же вы должны его использовать!       — У Ахтунга было это всё. И на что он это тратил?       — Почему вы меня всё время спрашиваете? Он хотел… ну…       — А я уже получил то, чего он хотел. И теперь мы с ним в чём-то похожи.       Нависла пауза.       — Видишь ли, когда ты живёшь дольше простого смертного, с каждым следующим годом ты всё сильнее хочешь отойти от дел и лишь наблюдать, как растут внуки.       — Я не думаю, что глава нашего рода хотел бы этого…       — Он мог это скрывать, но меня не проведёшь — я знаю, что он борется с этим желанием.       Кастер опять взял паузу — очередной момент настройки цепей потребовал всего его внимания.       — Мои знания и мой контур — это семена, что я дам сильным людям. А когда всходы заплодоносят и будет засеян следующий урожай, тогда и будут расти новые ростки, Лизорита. Такие у меня внуки.              — Хоть вы так и говорите, господин Айнцберн, вы же не можете знать наверняка, — засомневался Широ.       — Поверь мне, могу. Также могу сказать: когда он воплотится, он ослабнет. Без моря дополнительной энергии, что я ему дал, Кастер будет не сильнее обычного человека.       — Я видела, как он сражается, — возразила Райдер. — Кастер может забрать энергию из противника прямо на поле боя — и забирает, пока не станет сильнее своего врага.       — Но тогда у вас хотя бы будет шанс.       Рин задумалась. Ведь если попросить Широ создать ещё раз Кристальный меч, то…       — А мы можем использовать Второе Волшебство? Как тогда, ну… С Сакурой… — вместо неё спросил Широ. Рин знала, без подпитки от Сакуры Широ, скорее всего, погибнет, пытаясь сотворить такое.        — Бесполезно. Мы наводили о вас справки и предусмотрели даже это.       Друзья прекратили расспросы. Было видно, что старик Ахт ответит на всё, но мешать своему слуге командными заклинаниями не будет. Широ отправился готовить обед, Рин — в комнату Сакуры. Видимо, это было неподходящее место для того, чтобы оплакать сестру — в комнату вошла Райдер. Девушки смутились. Было видно, что каждая из них хотела выплакаться в этой комнате. Они долго молчали. Потом зарыдали. Когда плакать было больше нечем, Райдер вдруг произнесла:       — Всё повторяется.       — Да. Всё как десять лет назад. Сакуру поглотила тьма — но на этот раз мы не успели…       — Нет. Когда-то давно нас было три сестры — самые прекрасные женщины в округе. Но боги обзавидовались нашей красоте и прокляли нас. Почему-то больше всех досталось мне. Сначала они прокляли мой взор, заставив превращать всё живое в камень. Когда я научилась ослаблять свой взгляд, превратили меня в чудовище. А когда я заперлась на острове, дабы никому не причинять вреда, натравили на меня Персея. И теперь всё повторилось.       — Но ведь в случае с Сакурой Широ не стал её убивать…       — Я знаю. Герой предал свой героизм. И в этот момент я страшно завидовала Сакуре. Но что было поделать — я уже была мертва, и я хотела, чтобы она, столь похожая на меня, обрела счастье. Но боги никого не прощают.       — Почему ты вдруг заговорила о богах, Райдер?       — Я ненавидела их, когда они такое со мной сотворили. Я ненавижу их сейчас за то, что они отняли у меня… у нас Сакуру. И всегда буду ненавидеть. Но сейчас я молюсь, чтобы они хотя бы были.       Рин не стала спрашивать, почему. В конце концов, молодая колдунья знала, что такое потеря: 20 лет назад она потеряла родителей и была вынуждена притворяться, будто у неё никогда не было младшей сестры. Вместе со слезами ушла боль утраты, но Рин хотелось ещё немного погрустить о Сакуре. Чтобы страшный рассказ Айнцберна не мучил её разум.              — Эй, будете есть? — спросил Широ старика. Тот даже не повернулся.       — Странно ведь, мальчик. Ты сводный брат Илии. Значит, я тебе как бы дед.       — Эй, я понимаю, что вам тяжело, наверное, но сейчас…       — Счастливый ты. Узнал такие вещи, а всё ещё ходишь и разговариваешь. Посиди со мной немного.       Широ не знал, почему, но сел рядом.       — Скажи мне, почему твой приёмный отец предал нас?       — Ну, тут и ваша вина тоже есть… — проворчал Широ. Старик не ответил. Спустя несколько секунд Широ, чтобы не думать о Сакуре, рассказал Айнцберну про то, во что превратился Святой Грааль благодаря Ангра-Манью.       — Вот оно как… Да. А я ведь действительно был несправедлив.       — Несправедливы?! Да из-за вас несколько раз начиналась война, из-за которой гибли люди…       — После того, что ты мне поведал про тьму, что проявлялась через твою невесту, ты не имеешь права мне такое говорить.       От бессильной ярости Широ просто упал на колени. Да, десять лет назад он должен был убить Сакуру, когда она пожирала людей каждую ночь. Должен был много раз. Но… но он не мог этого сделать! Только не Сакуру.       — Ты знаешь, мальчик, а ведь твой отец был в чём-то героем. Когда он узнал, что произошло с цепью, он постарался ликвидировать угрозу как можно скорее. А я бы замешкался. Ты, как вижу, тоже.       — Да как вы смеете говорить это об отце!.. — Широ схватил старика. Ни один мускул не дрогнул на лице Айнцберна.       — Он сказал бы то же самое…       Широ ослабил хватку. Он прекрасно знал, что старик прав. Да, его отец сказал бы то же самое. Если бы тринадцать лет назад он бы не…       –…если бы не прятался.       — О чём вы? Он тринадцать лет как умер…       — Он жив, — упрямо повторил Айнцберн. — Да-да, мальчик. Твой отец управлял временем. Используя силу, спящую под этим городом, он остановил время для себя. Я знаю, так как я хотел использовать его, шантажируя Илией. Но мои люди нашли лишь слабые следы магии управления временем в этом городе.       — Отец… Жив… Нет, это невозможно! За столько лет…       — Всякое могло произойти, — старик поднялся. Было видно, что разговор придал ему сил. — А вот у тебя времени маловато. У тебя отличное искусственное тело, мальчик. Но если так всё будет продолжаться, ты ослабнешь за пару дней. Пойдём поедим, а я посмотрю, как устранить протечки энергии.       Ничего не понимая, Широ пошёл звать остальных обедать. Старик Ахт усмехнулся. Он знал, что его никто не услышит, но всё же сказал:       — Удивительное существо — человек. Даже если знает, что всё бессмысленно, продолжает цепляться за какие-то мелкие цели. Не правда ли, Кастер?              «Получилось!» — подумал Синий мудрец, когда поток энергии хлынул из гомункула в контур. Но что-то ему намекнуло, что необходимо срочно тормозить процесс. Сделав это, Кастер понял причину беспокойства. Ранее он изготовил семь батарей — по одной для каждого Слуги, которого принесут в жертву, плюс одну запасную. Так вот, двух героических душ хватило не только на все семь батарей, но ещё и на заполнение до тревожной отметки основного контура. У гомункула оставалась одна душа, плюс трое слуг пока что бродили на свободе. И если он их быстро не добудет, уже пойманная энергия выйдет из многочисленных протечек.       Кастер готов был рвать и метать, но вовремя взял себя в руки и начал, используя излишки энергии, затыкать протечки. Он быстро создал алгоритм искусственного интеллекта для поиска и устранения неполадок в контуре, а сам стал связываться с другими своими союзниками — создателем големов гомункулом Вильгельмом и Артуром Миллиганом. Но они молчали. Более того, под городом ощущалась какая-то странная возня. Кастер сглотнул. Сейчас весь план мог пойти наперекосяк.              Незаметно наступил вечер. Старик Ахт вместе с Рин заделали протечки в теле Широ и дали ему ещё энергии. Конечно, ему был нужен более надёжный канал, но Рин отказалась его предоставлять: ведь самый надёжный канал для магической энергии создаёт половая связь между мужчиной и женщиной, а предавать память Сакуры так быстро они оба не хотели. И при этом оба понимали, что их влажные мечты пятнадцатилетней давности относительно друг друга сбываются самым странным образом. Базетт МакРемиц так и не проснулась. Поужинав, союзники стали обсуждать план. Не выходило ничего хорошего: в любом случае Сейбер и Райдер должны были умереть. Последняя была готова пожертвовать собой, что явно не устраивало Широ и Рин. Старик Ахт предположил, что если текущий Мастер Райдер использует командное заклинание, можно будет сделать так, чтобы сохранить сущность Слуги даже когда она будет принесена в жертву. После нескольких безуспешных попыток разбудить Базетт, друзья решили поговорить с ней через её сон. Когда для ритуала было всё готово, Широ вдруг сказал:       — А куда подевалась Сейбер?       Вопрос повис в воздухе. А через секунду оказалось, что не повис даже, а стал распространяться очень медленно. Настолько медленно, что даже полетел в другую сторону: дом окружили.       Противников были сотни. Медленные, неуклюжие зомби и слабые големы шли безмолвным потоком. «Девочка, камни! — потребовал старик, забирая у Рин её запас заряженных драгоценных камней и бросая их на землю заднего двора поместья. Прочитав заклинания, старик вызвал земляных големов и превратил камни в автономные источники энергии для них. Но доже это не помогало: мертвецов было слишком много. Райдер использовала окаменевающий взгляд, но внезапно появившаяся голубая молния заставила зомби двигаться снова. Пока Райдер использовала свой взгляд, Широ, Рин и големы Айнцберна разбивали окаменевших врагов, дабы те уже не поднялась. Пока не появился враг, против которого её взгляд был бессилен — бывший Мастер бывшего Берсеркера, Артур Миллиган.       — Старик Ахт… Идите ко мне… И я подарю вам вечность в блеске славы сверхчеловека! — пропел он, пуская молнии.       А пока Райдер с ним сражалась, Широ и Рин встретили другого врага — Сакуру. Она ничего не соображала, поскольку была таким же зомби, воскрешённым Миллиганом, как и остальные. Она так же тупо шла вперёд. Но заклинания Рин и атаки Широ до неё не доходили. Старик Ахт не мог им помочь — он со своими големами охранял спящую Базетт от своего бывшего гомункула.       Рин увидела глаза Сакуры, и ужас охватил её: мёртвая сестра смотрела на неё, как будто ничего не произошло, как будто она хочет подойти и обняться…       — Сакура… Это я, Рин. А вот Широ. Мы ждали тебя, сестра, — пролепетала колдунья, не в силах сделать и шага. А зомби уже протягивала зубы к её шее.              Кастер ругался нехорошими словами, даже иностранными. Как он мог такое пропустить! Теперь, если Артур подчинит себе Ахтунга, его придётся сделать сверхчеловеком. Это не беда — никто не говорил, что сверхчеловек обязательно должен быть сильнее Синего мудреца. Но сам факт того, что все четыре метки придётся отдать кому-то недостойному, вызывали у Кастера рвотный рефлекс. Он уже и так переоценил Артура, дав ему первые две метки.       «В любом случае, — стал думать он, — устранить недоумка — дело нескольких секунд. Но тогда ритуал призыва надо начинать сразу же, а на него энергии нет. Значит, надо искать Сейбер, чтобы, быстро убив её, сразу же забрать остальные героические души и начинать. Вот только где…»       — Кастер, — услышал он тихий голос.       — Сейбер, — поздоровался он, стараясь не раскрывать своей радости. — Какими судьбами ты на моей территории?       Она или не поняла сарказма, или не обратила внимания:       — Я знаю о том, что находится в Истоке. Знала и раньше, но теперь знаю точно.       — Ого? — полуудивился, полуспросил Кастер. — И что с того?       — Я хочу, чтобы наши страдания исчезли вместе со всем этим «истоком». Я хочу уничтожить его.       — Я бы, может, тоже не отказался, но это ничего не изменит. Да и энергии у меня не хватит, чтобы уничтожить весь этот мир. А ведь он куда больше, чем эта планета, к которой ты привязана, Сейбер, ты знаешь об этом?       — Возможно. Но если не можешь разрушить мир, тогда… Тогда дай нам свободу! Разрушь то, что удерживает героические души, заставляя их раз за разом спасать мир!       — И зачем это мне? Если я разрушу это, для меня лично ничего не изменится. А я ведь стал уже привыкать к этой реальности. Мне нравится здесь-и-теперь.       — Если ты не остановишься, мир призовёт героические души, чтобы начать на тебя охоту. Как призывал много раз против многих других, кто бросал ему вызов.       — И что? Ты ведь знаешь, что всё это суета суёт, и сколько бы мы ни сражались, мы всё равно проиграем.       — Не важно. Пока мы идём против мира — против того, чем он оказался, мы можем придумать себе хоть какой-то смысл, чтобы жить.       Кастер грустно улыбнулся.       — Я стар, девочка. Как бы молодо я ни выглядел. Я очень стар. Если понятие старости применимо для нас с тобой, живущих вне времени. А ты мне напоминаешь меня в молодости. Если в нашем дурацком мире вообще существует молодость.       Нага не ответила.       — Я такой же бестолковый был, — рассмеялся Синий мудрец.              Рин открыла глаза. Никто её не тронул. Она и не заметила, как два клинка разрубили то, что было Сакурой, на части.       — Рин, сражаться можешь? — спросил Широ, отвлекаясь на очередных зомби.       — Широ, ты…       — Я многих потерял. Тебя не хочу.       — Поняла, — колдунья поднялась и продолжила биться, как вдруг небо рассёк бело-синий свет. Через несколько секунд земля стала дрожать, а метки на груди Базетт и Артура засияли.       — Нет! — завопил Артур. — Ты не можешь так со мной пуступить, Кастер, ты должен сделать меня сверхчеловеком, ты должен…       Бывший человек охрип. Райдер упала на землю, будто её что-то поглощало. Спустя несколько секунд она — Медуза Горгона — закончила десять лет счастливой, мирной жизни.       — Нет!.. — закричал Широ, бросаясь к тому месту, где только что была его подруга.       — Началось! — закричал Айнцберн. — Кастер начал призыв! Хотите его победить — нужно отправляться немед…       Вдруг выяснилось, что зомби продолжают наступать.       — Вы ещё не победили меня! У меня всё ещё есть шанс! Покори…       Внезапно Артура, кое-как державшегося на ногах, пронзила золотая вспышка. Эти же вспышки полетели в других зомби. На крыше дома стоял человек в золотых доспехах. Рин и Широ почувствовали знакомую ауру, будто это был Слуга. Но они знали, что это не так: «золотце», как окрестила его Рин, был героической душой, что призвал мир, чтобы защититься.       — Убил бы я и вас, да я сюда пришёл не за этим, — усмехнулся он, глядя на магов, как на насекомых. А затем он гигантскими прыжками отправился в сторону пирамиды. Недолго думая, Рин и Айнцберн создали из големов импровизированный транспорт и вмести с Широ полетели за ним.