Evidence

Шум. Похож на шипение помех или прибой. Не пойму. Я лежу. Надо встать. Что? Я связана? Не могу открыть глаза. Завязаны. Пытаюсь прислушаться к себе. Вроде глобально ничего не болит. Надо хоть сесть. Корячусь. Ноги не слушаются. О, села. За спиной стена. Так, облокотиться. Что происходит? Пока уляжется шум в голове надо посидеть и успокоиться. И почему мне кажется что история с моей аварией, татуировкой и Костиком не закончилась? Что если авария была совсем неслучайно? Пока я пыталась справиться с головокружением и паникой, где-то шум усилился и с громким бабахом открылись железные ворота. Лязг старых и ржавых петель основательно прошёлся по зубам до скрежета и бешеных насекомых по спине. Бррр! Уши! Кого-то втащили и бросили рядом. Несчастный глухо простонал. Он явно, я не сомневалась что это мужчина, явно без сознания. Две пары шагов подошли ко мне и не особо аккуратно пнули под ребра. Пришлось сделать вид, будто я еще не в сознании. — Не трогай её. Она итак обдолбанная. — Так столько накачивать ее. Ладно пошли. Сейчас Вец придёт. Я навострила уши. Вец? Кто такой Вец? Но как бы не пыталась вспомнить, но ни прошлая я, ни настоящая не смогла. Осталось ждать. Что они хотят? Выкуп? Так я мышь церковная, Мося и Боря возили меня. Что с меня брать то кроме анализов. Анализы! Может дело в них? А может я «контейнер» с наркотой и меня сейчас …вскроют? А мужчина? Он тоже? Господи, как я жить хочу! Надо что-то делать. Я пошевелила ногами, прощупывая где лежит сокамерник. О, вот он. Надо потолкать его чтоб очнулся. — Эй, эй, мужчина! Вы живы? — Жив. Он закашлялся. Наверное по рёбрам много били. — Мужчина, а вы не в курсе, кому мы понадобились? — Знаете, не был представлен ко двору. — Надо же какое совпадение, я тоже посл… Костя? Судя по голосу это был Константин Сергеевич. — Константин Сергеевич, это вы? Костя?! — Я. Тихо. Не кричите. А вы? — Белла, то есть Ингрид. Помните, авария и все дела… — Инга? А вы то, что здесь делаете? Ну ладно я, у меня бизнес. А вы то каким боком? — Не знаю, но я опять услышала запах фиалки. Вышла на воздух и … и все. Я тут. — Странно. — Константин Сергеевич, а сколько мы здесь? — Не знаю, часа два наверное. Ты ранена? Ты в порядке? — Вроде да. Дышать тяжело и все затекло. А так не побита. А вы? — Ну, судя по всему приложили чем-то по темечку. Инга? Ты правда ничего не помнишь? — Нет, Константин Сергеевич. — Ой, какой я тебе теперь» Константин Сергеевич». Тут уж не до реверансов. Есть какие-то соображения где мы и почему? — Какой-то гараж, ангар. Холодно. А вас когда приложили то по темечку, какое время суток было? — Вечер. Я как раз собирался ехать к Стеше. Фу. Меня передёрнуло. — Стоп. Вечер? Кошмар. Я здесь уже целый день. Это ж сколько я в отключке провалялась? Очуметь. А че вас к Стеше понесло? — Не знаю. Это было неожиданно. Мы с ней днем разговаривали. Она собиралась в салон, потом в клуб. Поэтому и не планировали встречаться. Да и устал я. Хотел домой. Но тут она неожиданно позвонила и захотела встретиться. Я ехал, а потом как в голливудском блокбастере. Машина на встречке и темень. Но пока угроз или требований не было. — Кость, ты любишь Стешу? — Нет, с ней просто …удобно. Приёмы, встречи- она умеет себя вести в обществе. Умеет себя подать. Она многим нравится. И этим бессовестно пользуется. — Зачем тебе это надо? Ты же устал от неё. — Не хочу быть один. Приезжаешь домой, а там рояль, стены и …пусто. — Не знаю. По мне так лучше быть голодной, чем есть что попало. — Пффф, ага, сказала девочка, которая питается тошнотиками из консервных банок. — Чтоооо? Как, как? Тошнотики? — Ну да. Мы так студентами их называли. Нет, ну че ты смеёшься? Эй! Я смеялась. Он смеялся. Во всей этой нелепой ситуации мы смеялись как дети. Связанные и на бетонном полу. — Белла. Прости меня, что уволил. Не то чтоб я оправдываюсь, но я поверил Стеше, а сейчас вот сомневаюсь. — Да ладно. Я ж наверно сама виновата. Че уж тут. Я поерзала задницей. — Кость, холодно тут. Как думаешь, сколько нас тут продержат? — Ты замерзла? Сейчас, подожди. С его стороны послышалось кряхтение, копошение и рядом вдруг оказался его тёплый бок. Он пошарил руками и нащупал меня. Щекотно и неловко. — Боже, ты совсем по-летнему одета. Кто ж носит юбку сейчас? Глупая, и что мне с тобой теперь делать? — Так я в магазин вышла по-быстрому. — Да, а вышло по-долгому. Давай, двигайся ко мне. Я продвинулась. — Ну, прижмись что ли. Тебе ж так теплее будет. Я хмыкнула и прижалась. Хорошо хоть глаза у него завязаны и не видит как я покраснела. Мы молчали. Так прошло непонятно сколько времени. Дальше сидеть было совсем невыносимо. Холодно, ноги совсем окоченели и в туалет сильно хочется. Скорее всего застудилась. А еще очень хочется плакать. От безысходности, от холода и страха. И понимаю что утром меня не ждет радужное будущее. Если утро вообще наступит. Я тихонько швыргаю носом. Слезы, сопли как-то не спрашивая разрешения текли сами собой. — Белка, ты что плачешь? Ты че удумала? Мало того, что тут холодно так еще и мокро будет. Прекрати. Будь сильной. — Не хочу быть сильной. Я плакала. А он вздыхал. — Так, отставить слезы. Знаешь, что мы сейчас сделаем? — Нет. Я всхлипывала. — Я вот сейчас сяду поудобнее, а ты сядешь на меня. — В, в смысле сяду? — Белка, я так смотрю ты мозг отморозила, а не…опу. В смысле ты сядешь на меня, ну как наездники на коней. Видела когда-нибудь? Слезы вмиг просохли. — Я? На тебя? Как ты себе это представляешь? — Легко. Бегом садись. Встать с завязанными руками и глазами весьма затруднительно, учитывая, что ноги от долгого сидения на бетонном полу изрядно затекли. Но покряхтев и повозившись, мне удалось встать, а затем сесть. Лицом к Косте. — А, эм, смахивает на порнушный фильм. — Ты смотришь фильмы для взрослых? Девочка, тебе сколько лет? — Фу, нет. Но… неловко. — Белла, замри. — Что? И тут к моему лицу приблизилось ЕГО лицо. Тёплое дыхание стало согревать кожу щёк. Он аккуратно согревал. А потом я почувствовала его губы. Они провели дорожку лёгких касаний, а затем …ухватились за повязку на моем лице и стали её стягивать. Я замерла. Костик сидел передо мной такой беззащитный. Красивый. — Так лучше? Инга? — А? Да. Да, конечно. — Давай, попробуй. Постарайся снять её с меня. — Хорошо. Ух как волнительно! Меня полоснуло жаром. Хоть мои глаза и были освобождены от повязки, но на дворе ночь и в ангаре тоже темно. Поэтому я тоже стала исследовать губами прежде чем нащупала повязку. Есть! Я сняла её! — Молодец, девочка. Ты справилась. Замри! И его губы накрыли мои без всяких поисков прицельно точно. Что происходит? Абсолютный абсурд. Но отрицать что мне нравится этот мужчина я не буду. И то, что мне нравятся его прикосновения тоже. Разомкнув поцелуй, я уткнулась ему в шею. — Константин Сергеевич. Кость. — Когда выберемся отсюда, то женюсь на тебе. — Только через мебельный салон. Пробурчала я ему куда-то. — Мебельный? Причем тут мебель? — В гостевой надо сменить этот мрачное убожество. — Белка- ты чудо! Откуда только взялась на мою голову? — Вестимо откуда. Кто-то кинул под колеса. Нас накрыла реальность. — Белка, сползи с меня. — Что, тяжелая, отдавила? — Глупая. Я сейчас наклонюсь к тебе и попытаюсь развязать верёвки. Давай, скорее. Я развернулась к нему спиной и почувствовала как он уперся лбом мне в спину и стал сползать вниз к рукам. Он оттягивал верёвки пока я не смогла просто их освободить не развязывая. Тут же принялась развязывать его. От стресса у меня пальцы дрожали и слабо хватали путы. Мало- помалу я справилась. У обоих ноги были отекшими и одеревенелыми. В конце концов верёвки поддались и мы стали пробираться к воротам. БАХ! БАХ! БАХ! Везде стали включаться лампочки. Ангар залило хирургическим светом.