***
Она нашла в себе силы настигнуть его уже в момент последней хватки с «неудачниками». Мешалась под ногами, путалась, потому что кроме страха глубины Пеннивайз и не знал, чего она боится. Перед захватом Билла Денбро, ему пришлось пойти на крайнюю меру, чтобы вывести её из «строя» — Пеннивайз с силой оттолкнул Кэйтлин на торчавшую среди куч старых разлагающихся игрушек коляску, проткнув бок девушки острой частью металлической конструкции. Кэйтлин потеряла тогда сознание от потери крови. И дальнейшую битву «неудачников» с ним она уже не застала.***
Кэйтлин помнила, что Дерри оставил ей несколько швов на животе, недельное пребывание в больнице в самом начале сентября и торжественное обещание отца, что они никогда больше в жизни туда не вернутся. Что ж, время прошло, она выросла, отец умер, а Дерри всё же призвал Кэйтлин обратно, как звала солдата Родина-мать на бой во время войны, чтобы отстаивать свои границы. Она не смогла прийти на последнюю встречу «неудачников» после поражения Пеннивайза. Но Бев напросилась к ней на посещение перед тем, как Роуз Марш, её тетя, должна была увести девочку из города. Они многое обсудили тогда: и переезд Бев в новое место, и будущие планы поступления в колледж, и то, что Кэт будет в дальнейшем делать сама и как объяснит всё произошедшее с ней за это лето отцу. «Я что-нибудь придумаю», — Кэйтлин улыбнулась ей тогда чуть насмешливо и ответила то, что отвечала всегда, когда не знала до конца, что будет делать. Она попросила Бев оставить ей в качестве напоминания тоже шрам, но не на руке — осколком стекла зеленой бутылки, припрятанным Марш в карманах её джинсового летнего комбинезона, Кэт порезала себе нижнюю губу и, притянув Бев к себе, на прощание её поцеловала. Это был первый и последний их поцелуй, но Беверли всё в тот момент поняла. Она поняла, как Кэт на самом деле к ней относилась, почему она её защищала особенно тщательно и какого чёрта она чуть было не утонула в кнс, отправившись искать Бев зачем-то в одиночку. — Я буду скучать по тебе, Бев. Беверли стёрла капельку крови с её нижней губы, ощущая, как в глазах скапливаются слезы, и прошептала едва слышно. — Я тоже, Кэт. Я тоже…***
Кэйтлин резко подскочила, тяжело дыша. В лицо ей плеснули воду. Кажется, они с неудачниками уже когда-то это проходили, только без врача скорой помощи под боком — тот светил ей в глаза фонариком и проверял реакцию зрачка, отворачивая пальцами веко. Кэт непроизвольно отпихнула его руки, хватаясь за голову, поскольку та жутко гудела. Особенно в области затылка. К нему прижимали полотенце, мокрое и холодное, в котором, должно быть, лежал до недавнего времени лёд, взятый прямиком из китайского бара. — Слава всем Богам, Кэт, ты жива! — Эдди радостно заулыбался и придержал Кэйтлин за плечи. — Мы уже думали тебя отдавать в «неотложку»! — Ну вот видите, я же говорил вам, у неё просто сильный ушиб. Поболит пару дней и перестанет. — Темнокожий врач, несмотря на такую реакцию пациентки, степенно складывал стетоскоп, фонарик и все прочие вещи обратно в большую врачебную чёрную сумку, взглянув прямо на Кэт, когда закончил. — А вам я советую поменьше пить. У вас явно сильно нарушается координация движений, раз вы падаете прямо в туалете. Кэт посмотрела на него, как на идиота, но желание объясниться, мол, её потащил за ноги инопланетный клоун-убийца, показалось ей ещё более идиотским. Поэтому она лишь кивнула, потирая ладонью лицо, что-то буркнула вроде: «спасибо, док» и упала обратно на что-то мягкое. Благо, её перетащили после падения на диванчик, стоявший при входе в ресторан. — Это был он, да? Это он на тебя напал? — Майк сразу задал ей этот вопрос, когда врач покинул их компанию. Кэт медленно перевела взгляд на Майка. После недавно увиденного в отрубе она соображала крайне медленно, но по её уставшему взгляду и виду можно было узнать ответ и без лишних слов. — Майк, ты не видишь, ей хреново, отстань ты от неё уже со своими расспросами! — за Кэт неожиданно вступился Ричи, который набросился на Майка так, словно тот был источником всех их проблем, а не инопланетное существо, пожирающее детей раз в 27 лет. — Да, Майк, мне кажется, нам лучше будет продолжить все обсуждения завтра… — подключилась Беверли в разговор, встав на сторону Тозиера. — Кэт явно плохо. Ей нужен покой и отдых. Да и мы все напуганы после того, что случилось за… — Бев взяла паузу, не зная, как выразиться, когда из их еды начали вылезать различные монстры. — Трапезой. Бев помогла Кэйтлин встать. Та даже не стала спорить с её утверждением — ей было хреново, ей очень хотелось уйти отсюда и очень хотелось спать. На слова подруги отроческих годов Кэт вскинула брови, а потом нахмурилась. — Что у вас тут случилось, пока меня не было? — Тебе ответить честно? — Ричи посмотрел на неё поверх очков. — Этот хрен вылез прямо из моей тарелки мисосупа в виде неебической херни, которую я даже описать сейчас не смогу! А ведь я до этого этот суп ел! На возмущение Тозиера Бев неожиданно после паузы расхохоталась. Кэт для себя отметила — срабатывала защитная реакция. После пережитого дерьма смех был и вправду лучшим лекарством для всех. Поэтому вскоре к Бев подключился и Билл, засмеявшийся за ней следом. Кэйтлин, сощурив смешливо глаза, ответила Ричи: — Зато ты теперь знаешь, какое «оно» на вкус. Не каждый из нас может этим похвастаться. — Ой фу, какая ты противная, — Ричи высунул язык, а потом широко улыбнулся. — Травить непристойные шутки — мой хлеб, Кэт, нечего его у меня отбирать. Они отправились на выход, когда расплатились. Однако Майк все же вставил своё слово, прежде чем их компания покинула ресторан. — Пока Оно живо, вы же знаете, покоя не видать никому из нас. В особенности тебе. — Майк посмотрел пристально на Кэйтлин, и та ощутила, что у неё побежал мороз по коже.***
Когда Кэт вернулась в мотель, Ричи обозвал его самым приторным дерьмовым местом в Дерри, где только можно было остановиться, на что Бев парировала, что у этих ребят есть неплохая кафешка с мороженым. И мотель назван столь «клубнично» не просто так. — Хочешь сказать, что в Дерри появилось место, где можно обожраться качественным мороженым? Да город растёт, сюда приходит цивилизация. — Ричи помогал Бев буквально тащить Кэт до её номера, закинув руку Реддер себе на плечи. Бев делала ровно то же самое с другой стороны. — Я его ещё здесь не пробовала, но я доверяю вкусу Беверли. — Кэт убрала руки с друзей возле своей комнаты, начав рыться в сумке. Её слегка мутило, голова до сих пор прилично кружилась, поэтому она решила для себя, что сразу же ляжет спать, как только они приедут сюда. Билл, Эдди, Майк и Бен остались ждать Ричи с Бев на улице, пожелав Кэт здоровья и оклематься к следующему дню. Она их негромко поблагодарила, хотя и это далось ей сейчас с трудом. — Ты точно одна справишься? — Бев аккуратно прихватила её за плечо, когда Кэт открыла дверь в комнату наконец найденным ключом. — Может, с тобой остаться? — Устроим девичник? — Кэт тихо устало рассмеялась. — Нет, Бэв, я не хочу тебя утруждать и уж тем более не хочу заставлять тебя скучать рядом со своей спящей тушей. Я сейчас пойду выпью воды и завалюсь спать. А завтра уже… Разберёмся со всем остальным. — Кэт помогла себе открыть дверь плечом и слабо улыбнулась старым друзьям на прощание. — До завтра. И спасибо, что довели до «дома». — Не пропади только там, кошка. — Ричи прищурился с ухмылкой, подмигнув ей, и Кэйтлин ответила ему похожим прищуром. Бев постаралась унять своё волнение за неё, но улыбка всё равно его выдала. — Пока, Кэт, — ответила она. Закрыв за собой, Кэйтлин даже не стала включать свет. Она не пошла в душ, а переоделась, как была, в огромную белую футболку на два размера больше и серые короткие спальные шорты в чёрную крапинку. Завязав светлые волосы в низкий хвост, Кэйтлин налила себе после тёплой воды. Пока чайник кипел, Кэт массировала пальцами ушибленный затылок и часто шипела, когда боль буквально заставляла её отдирать кончики пальцев от пострадавшего места, прошибая кожу как будто маленькими разрядами электричества. Она нависла над столешницей и прикрыла глаза. Вечер памяти оказался слишком тяжёлым для неё. Ей ведь уже не 16, ей давно 43. И пускай Кэт не выглядела на свой возраст, организм уже давал знать о том, что влезать в авантюры ему давалось всё сложнее, не то что в прежние времена. Кэйтлин сосредоточила взгляд, когда открыла глаза, на пузырьках внутри чайника. Этот хрен был там. В туалете. И он пытался то ли очень неудачно её убить, то ли припугнуть, как сделал уже в старом кинотеатре. Спрашивается только, зачем? Наверняка он просто игрался с ними, как охотник со своими жертвами. Ему это нравилось, больному ублюдку, доводить всё до крайности, до припадка, чтобы жертва забивалась от него в тёмный угол и желала сжаться в комок, смиренно ожидающий своей скорой гибели. Но Кэт была не такой. Она не позволит неразумному страху взять над собой верх. Если Майк вызвал их сюда, чтобы раз и навсегда покончить с этой тварью, Кэйтлин поможет ему, чем сможет. Кэйтлин воинственно налила себе горячей воды в холодную и быстрыми глотками опустошила весь стакан. Утерев тыльной стороной ладони рот, она тихо причмокнула и развернулась к кровати. Её номер состоял из двух половин: кухни и рядом соседствующей раскладной кровати, находящейся в сложенном виде в стене. Туалет и душевая находились ближе уже к коридору, выводящему из съемной комнаты. В душ Кэт идти уже отказывалась, слишком уж устала. Утром лучше сходит, заодно взбодрится. Сейчас её манила только разобранная застеленная заранее кровать, к которой она со скоростью сомнамбулы неторопливо передвигалась. Вдруг что-то в коридоре словно шевельнулось. Кэйтлин застыла на месте и медленно перевела туда взгляд. Она ощутила буквально виском, как что-то пристально на неё смотрит. Там, прямо из темноты. У неё что, уже начались галлюцинации после падения? Или от недосыпа? Какого чёрта ей мерещилось, как два огромных жёлтых глаза приближались к ней, медленно выплывая из темноты? Какого черта до этого пустующая чернота позволяла проступать дьявольским клоунским чертам, которые её подсознание могло дорисовать вполне и само по себе, потому что её мозгу стало скучно без источника света? Кэт остановилась, как вкопанная, когда увидела его. Он стоял во весь рост, до сих пор выше, чем она. Его глаза подсвечивались золотым ободком звериной радужки, взгляд мёртвой точкой прилип к ней, словно Кэт была единственным, что сейчас для него существовало. Сердце её бешено забилось в груди, ноги затряслись, руки тоже. Кэт не знала, что ей делать. Инстинктивно дёрнулась в сторону, бросившись сначала на кухню, за ножами, а потом к кровати, когда Пеннивайз попытался её перехватить и всё-таки преуспел в этом, оттащив от каких-либо предметов, способных быть примененными против него. Он бросил её на постель, как тряпичную куклу, легко и без возникших на пути трудностей, а потом навис сверху, перехватывая женские запястья. Кэт пыталась бодаться и лягнуть его коленом в грудь, но ничего не получилось. Попыталась ударить в пах, но там ничего не оказалось, кроме пустоты. На её красноречивое удивление клоун с довольной кошачьей улыбкой протянул. — Удобно уметь менять пол в любую доступную мне секунду. — О господи, так ты ещё и пол менять умеешь… — Кэт театрально скривилась, но внутренне ей показалось это любопытным. — Не делай вид, будто не находишь это любопытным, — прошипел он ей в лицо на манер змеи, приблизив своё лицо к женскому, после чего остановился. Пеннивайз вновь уставился на неё так же, как делал уже до этой минуты в коридоре, и Кэт, покрывшаяся от такого вожделенного взгляда гусиной кожей с ног до головы, шумно сглотнула. Её здоровый глаз уставился прямо в ответ на чудовище, вылезшее прямиком из её детства; второй глаз, который не двигался вовсе, Пеннивайз неожиданно обвёл большим пальцем вокруг и надавил слегка на сам стеклянный шарик. Кэт скривилась. Его лицо стало каким-то расстроенным, словно он был ребёнком, расковырявшим гусеницу, но не обнаружившим в ней то, что он искал. — Зачем ты себе это вставила? Ты мне нравилась больше без этой… — Он снова обвёл ее глазницу пальцем, — штуки. — Я не обязана спрашивать у тебя разрешения на такие «штуки», — прошипела Кэт ему в ответ. Пеннивайз ухмыльнулся на её дерзкую манеру поведения; что-то всё же остаётся прежним, и в поведении против врага Кэт не изменяла себе даже во взрослом возрасте. — Ты так изменилась… Стала такой взрослой красивой женщиной… — низким дребезжащим голосом заметило существо, обводя сначала взглядом, а уже потом и ладонью правый женским бок. Пальцы его будто ненароком коснулись слегка округлой груди, заставляя Кэйтлин дернуться и, шумно запыхтев, покраснеть. — Зачем ты сюда пришёл? Чтобы прикончить меня? — спросила она прямо его. — Если да, то поторопись уже. Я устала от тебя бегать. — О, что, вот так сразу? Без прелюдий? — Он театрально округлил рот и выпучил глаза. — Даже не будешь пытаться спастись поцелуями? — Ты пытался утопить меня! Сломал мне руку, проткнул меня какой-то железякой! — резко ответила она. — О каких поцелуях после такого может идти речь?! Пеннивайз выглядел воодушевленным; казалось, всё ранее сказанное пролетело мимо его ушей. — Так Кэтти всё вспомнила! Ты оказалась куда проворнее и расторопнее своих тормозов-друзей, — захихикал мерзко он на её выпаленную горячую брань, схватив Кэт за подбородок и обведя её нижнюю губу большим пальцем. — Хватило всего одного падения на пол… — Да такое захочешь — не забудешь… — уже более обессиленно проворчала она, не сводя с его лица враждующего взгляда. Прикосновение к губе и вес его прижимающей её к кровати фигуры странно на неё действовали. Нехорошо, Кэт, нехорошо… Проносилось в обвиняющей манере в мыслях, когда низ живота затянуло знакомым жаром. Попахивало ксенофилией и нездоровыми зачатками стокгольмского синдрома, пускай Пеннивайз и не похищал её в буквальном смысле, но он завладел её разумом на многие годы. В спящем режиме, но всё же. В его же случае она видела что-то близкое к синдрому Лимы… В том, как он на неё смотрел, как он ожидал от неё чего-то, понятного лишь ему одному, порождённое зачатками его симпатии к ней. Его горячее дыхание из раскрытого рта опаляло её губы, и Кэт, в последний раз дернувшись, неожиданно обнаружила для себя, что в её бедро упиралось весомое доказательство того, что сейчас у Пеннивайза была именно что мужская форма. Кэйтлин опустила глаза и вновь шумно сглотнула. Когда она подтвердила свою догадку более ощутимым оглаживанием по торчащей из смешных клоунских штанов эрекции, Пеннивайз издал смешной высокий звук и с утробным рычанием посмотрел на неё совсем иначе. — С опасным огнём играешь, Кэтти. Кэт нахмурилась. — Если ты пришёл меня убить, то мог бы сделать это и поскорее. Но раз ты медлишь, ты хочешь чего-то другого. И это не у меня сейчас сквозь шорты торчит налившийся кровью член, так что с огнём из нас двоих здесь играешь именно что ты. — Кэт уставилась прямо в его золотистые глаза, выдыхая через нос, и, выдернув одну из рук, запустила пальцы в рыжие вихры. Пеннивайз вновь начал издавать высокие непонятные урчащие звуки, словно не из этого мира, с закатившимися глазами прижимаясь головой сильнее к её ласкающей руке. Он ведь и правда пришел, чтобы убить её (ему так казалось). Чтобы избавиться от неё, пока она была далеко от «неудачников» и представляла меньшую угрозу. Он хотел это сделать в кабинке, но не смог. Хотел сделать сейчас, но вновь желание пропало, когда он её увидел. И когда она его коснулась. — Чертово чудовище… Да ты на самом деле огромный межгалактический кот, да? — в шутку нервно и несколько устало спросила она его, продолжая гладить, но уже за ухом. Абсурдность происходящего и плохие сны выпили из неё все соки. — И тебе просто хотелось, чтобы кто-нибудь почесал тебя за ушком… Пеннивайз с задиристой хитрой ухмылкой взглянул на неё после сказанного и подставился ещё сильнее её руке. Он будто специально оттягивал момент получения ответа на её вопрос. — Так если…ты пришёл, чтобы не убивать меня… То зачем ты сюда пришёл? Спросила она его с опаской, не сводя взгляда с потолка. Концентрация на нём помогала Кэт хоть как-то ещё держать лицо. — Чтобы удостовериться, что ты всё вспомнила, — промурлыкал он ей, наконец открывая глаза и отрываясь от руки Кэт. Пеннивайз перекрыл ей обзор на потолок своим лицом, произнося на выдохе. — Чтобы ты успела выбрать правильную сторону, Кэтти. Даю тебе мой совет — если ты хочешь выжить в предстоящей мясорубке, тебе стоит хорошенько подумать, хочешь ли ты быть перемолотой в ней или быть той, кто крутит рычаг и пропускает мясо через четырехлопастный нож. Кэт напряглась. — Я не перейду на твою сторону. Даже не подумаю. — О, ты так хорошо в этом уверена? — с надменным видом спросил он её, прихватив пальцами за горло. — Разумно ли отказывать мне, когда я могу разодрать тебе глотку прямо сейчас, а? Кэт понимала, что разговор принимает дурной оборот и идёт не туда. Она не готова была вступать с ним в баталии, не готова была принимать никакие весомые решения в своей или чужой судьбе. Она просто хотела выжить этой ночью. И потому Кэт, наперекор его словам, обняла Пеннивайза за голову и, притянув ту к себе, прошептала резко: — Либо уже трахни меня, либо убей, кусок дерьма. И она поцеловала его. Кусаче, сильно, впиваясь зубами в его нижнюю губу и с оттягом проникая за неё в его рот. Пеннивайз встал на дыбы; он опять не ожидал, что она так поступит! Эта нахальная девчонка, — уже женщина, — умудрялась его сбивать с толку одним и тем же приёмом два раза подряд! Но когда он вжимает её тело резко в кровать своим, — со звериной прытью, — Пеннивайз осознаёт, что он совсем не против. Он поддаётся её рукам, её влечению, ей самой, когда Кэйтлин зарывается в его волосы; когда она вытягивает его член, с него капает капелька предэякулята. Кэйтлин с круглыми глазами смотрит на размер, на толщину и неуютно дергается, понимая, что эта штука может не очень хорошо в неё поместиться. Пеннивайз усмехается на её реакцию, тянет её шорты вниз и достаточно деликатно ощупывает влажный вход в её лоно. Он разрабатывает его, не снимая атласных белых перчаток, и соприкосновение с приятной тканью вызывает ещё более фееричное сжатие ребристых стенок вокруг мужских пальцев. Кэйтлин тяжело дышит через нос, краснеет, выгибается, жмётся, и Пеннивайз смотрит на неё с довольной ухмылкой. Он разрабатывает её, вжимаясь членом в её бедро нарочито сильно, запрокидывает с урчащим утробным звуком голову, а потом возвращает той прежнее положение, глядя блестящим голодным взглядом на Кэт. — Кэт… Кэтти… Моя дорогая Кэйтлин… — урчаще тянет он, ускоряя движение своей ладонью, — как долго я хотел попробовать тебя на вкус, ты даже не представляешь… Кэт напрягается от такой постановки предложения. Когда Пеннивайз стягивает с неё полностью шорты и резко устраивает свою непропорциональную голову между её бёдер, Кэт едва успевает вымолвить, что убьёт его, если он ей там что-нибудь откусит. Но он её не кусает; он касается её клитора и влажных малых половых губ языком, раздвигая те и углубляясь чуть ниже во влажное лоно. Он добавляет пальцы сверху, растирая её клитор, берётся голодно вылизывать её языком, закрывая от удовольствия глаза, и Кэт вжимается в его рот, в его язык и его пальцы. Её лихорадочно трясёт от подбирающегося оргазма, и Кэт, задающаяся весьма естественными для данной ситуации вопросами, откуда древнее существо, подобное ему, умеет трахаться, вдруг понимает, что Пеннивайз будто влез к ней в голову. Он брал её так, как ей хотелось, как ей точно нравилось, даже если сам был лишён огромного опыта за все века своего существования. Он дожимает её в ускоренном темпе, заставляя её сердце сделать внутри грудной клетки кульбит; то бьётся ускоренной очередью, и Кэйтлин боится, как бы ей не стало плохо после такого оглушительного веселья. — Подожди, мне нужен перекур, — прочистив горло, после паузы просит его Кэйтлин, быстро облизывая губы. Пеннивайз усмехается, целует её в нижние половые губы и подбирается ближе; забирается следом выше, нависая над ней и потираясь влажной головкой члена о её мокрое лоно. — Не так быстро, Кэтти. Молить о пощаде, уже попав в лапы чудовища, как минимум, глупо. — Он притирается недолго, наваливается на неё сильнее, закинув её ноги себе на бёдра, а потом входит одним единым резким толчком; он берёт её быстро и порывисто, глубокими толчками, заставляя её маленькое тело в своих объятиях трепыхаться. Пеннивайз буквально приклеивается к ней сверху, не позволяя никуда деться, только лежать и получать глубокое удовольствие, и Кэйтлин, издавая грудные высокие стоны, возвещает о том, что он всё делает правильно, что это именно то, чего она на самом деле хотела. Он же сам издаёт более высокие мычащие звуки, когда последние глубокие интенсивные фрикции заставляют его сначала излиться ей на живот, а потом повалиться сверху тяжёлой дышащей куклой. Кэт кончает мгновением раньше, прогибаясь сильно в спине и, кажется, разрывая ворот его костюма, в который она с силой вцепилась. Ей кажется, что она засыпает буквально спустя ничтожные семь минут, как только Пеннивайз покидает её. Он заваливается рядом, и его непропорционально длинные конечности обвивают её всю, прижимая к себе. Нос жадно зарывается в светлые волосы, и Кэт лишь на периферии сознания удерживает мысль, что может и вовсе после этой ночи не проснуться.***
Однако же утром она просыпается в своей постели одна. Кэйтлин медленно разлипляет нехотя глаза, потирая единственный здоровый глаз, осматривается на наличие второго субъекта, — постоянного гостя её кошмаров, — рядом и, не обнаружив его, теряется в догадках, что это такое было. Выброс скопившейся нереализованной эротической энергии? Отсутствие нормального секса, конечно, влияет на психику человека, но чтобы настолько… Хотя Кэт тут же прикидывает, что страх лежит на одной линии блюд таких сильных эмоциональных переживаний, как желание. Она отдергивает одеяло, обратно его закрывает, приподнимает снова и понимает, что под ним точно никого нет. Кэйтлин с опаской встает, направляется в душ, схватив одну из своих туфель с каблуком, и не сразу открывает дверь в душевую комнатку, где тоже оказывается пусто. Она ставит туфлю на место. Растерянно осматривает просторы душевой комнаты и, плюнув на все, идет сначала просто в мыться. Моет голову, особенно усиленно тело, пытаясь привести мысли в порядок, а потом неожиданно для самой себя скользит пальцами по тем же местам, которых касался Пеннивайз. С небольшой задержкой, вниманием к деталям и тем возможным следам, которые, по идее, он в материализованной форме должен был оставить. Кэт обводит сосок пальцами. Сжимает, покручивает и следует ладонью по своему боку. Она помнит, что он с ней вытворял в таких мельчайших подробностях, словно все произошедшее не было сном. Она касается себя пальцами в районе вагинальных складок и осознает, что от мыслей об этом она становится еще более мокрая. Кэт отдергивает ладонь, как ошпаренную, и выключает воду в душевой. Она выходит абсолютно нагая, вытирается быстро мотельным застиранным полотенцем и выходит из ванной комнаты в посеревшем со временем халате. Когда она добирается до кухни, мысленно успев себя убедить, что после падения может привидеться и не такое, на её диване, разделявшем кухню и «спальню», ниоткуда возьмись появляется… Дэниел? — Дэн? — Кэт не скрывает своего удивления. Она открывает рот, округляет глаза и останавливается на месте. — Что ты здесь делаешь? — Это у тебя надо спросить. — Дэн встает с дивана и кладет ключи, взятые у девушки с первого этажа, на низкий столик. — Ты ведь сама мне позвонила, чтобы я приехал. — Что, но я тебе… — она переходит на неуверенный лепет, — я ведь тебе не звонила… «Кажется…» Дэн выглядит так, словно он сейчас взорвется. — Я думал, что уже случилось что-то серьёзное , Кэт, а это твой очередной заскок? Очередной каприз? Господи, мы не один раз обсуждали, что я занятой человек, меня ждут пациенты, которые ко мне заранее записываются в очередь, а ты выдергиваешь меня в какое-то захолустье, делая вид, что не знаешь, откуда я здесь взялся? Это верх эгоизма, чтоб ты знала! Кэт ненавидела больше всего, когда Дэн себя вел…вот так. Когда он её отчитывал за эмоциональные порывы побыть подольше вместе. Если в самом начале их отношений такого не было — или Кэт намеренно закрывала на это глаза, — то с годами все становилось только хуже. Он все чаще пропадал на работе, ползли слухи, что он изменял ей с медсестрами, а когда Кэт пыталась выяснить отношения, чтобы просто разобраться, что между ними пошло в один момент не так, Дэн изворачивал обязательно разговор так, словно она одна была во всем виновата. Всегда. Даже сейчас не стало исключением. Кэт застыла. Её ногти впились во внутреннюю сторону ладоней. Она гневно раздула ноздри, закусила нижнюю губу и встала в позу. Сердце в груди колотилось, как бешеное. Словно на корриде разозлили быка, и он готовился вот-вот броситься на растерзание красной тряпки. — Знаешь что, быть может, я вчера и перебрала немного, но даже если я тебе в пьяном виде и звонила, это не значит, что ты имеешь право тыкать меня в это носом — я всего лишь выразила в очередной раз, как по тебе скучаю. Но ты сам сюда потом приехал, Дэн, я тебя не заставляла! Если так не хотел, ты мог отказаться. Но тебе обязательно нужно было прилететь, чтобы показать мне в очередной раз, какая я плохая, а ты, блять, из нас двоих святой! — Кэт не заметила, как повысила голос и вышла буквально за пару мгновений из себя. — Если тебе так важно было остаться ради своей проклятой работы, катись обратно, я тебя не держу! Но мне, чтоб ты знал, все это уже давно надоело! Кэт сорвала кольцо с пальца, швырнула то в Дэна и, развернувшись, со слегка трясущимися руками и телом направилась на выход из номера. Пускай она в халате, черт с ним! Уж лучше её засмеют где-нибудь в кафе, куда она сейчас спустится за завтраком, чем продолжать оставаться здесь и выслушивать его гневные нотации! — Опять ты дейстуешь так, словно тебе 16 лет, Кэт! — крикнул он ей, даже не намереваясь её догонять. — Но тебе уже давно не 16, и мы оба об этом знаем! Пора было бы уже давно вырасти и вправить себе мозги! Но вдруг дверь в номер отворилась. Её открыл и закрыл неизвестный молодой мужчина в черной рубашке поверх белой майки-алкашки и черных джинсах. На вид ему было около 25 или 27, Кэт сложно было определить из-за хорошенького молодого бледного лица, на котором были глубоко посажены серо-зеленые большие чуть раскосые глаза. Тело у него было очень худое, но сильное, сам он выше её головы на две, не меньше, а руки…были с тонкими длинными пальцами и красивыми утонченными широкими кистями. Когда она присмотрелась, Кэт в ужасе подняла ладони вверх и, закрыв ими свой рот, отступила на шаг назад. Уже «известный» молодой человек культурно прикрыл за собой дверь, вручил ей в руки держатель с двумя стаканами кофе и пакет с чем-то, что очень заманчиво пахло. Осмотрев её сверху вниз, он задал лишь один вопрос: — Он уже приехал? Хорошо, я с ним поговорю. И прошел дальше, словно они были уже давно знакомы. Словно он присутствовал подле неё не первый год и хорошо знал, как она не выносила ругани с Дэном и мечтала с ним поскорее развестись. Только признавалась ли сама себе в этом Кэйтлин? Это был большой вопрос. Она кинулась вслед за молодым мужчиной, который, поправив на плечах черную раскрытую рубашку, накинутую поверх белой майки-алкашки, встал перед Дэном, сцепив перед собой руки. Кэт не успела предотвратить следующий разговор. — Это я тебе звонил. Дэн, кажется? — Он спросил его с заметным оттенком пренебрежения. Дэн весь аж подобрался и перестал скрещивать руки на груди, обескураженно уставившись на молодого мужчину, которого здесь явно не ждали. — Кэт хотела передать тебе, что она давно хотела с тобой развестись. Он бросил эту фразу хлестко Дэну прямо в лицо, сощурив презрительно глаза. Дэн выглядел так, словно ему прописали хорошую пощечину. — Простите, что? — спросил Дэн так, словно ослышался. — А еще она стеснялась тебе передать весть о более молодом любовнике, с которым она отлично трахается. И уже очень давно. Так что ты ей больше не нужен. — Он неожиданно притянул Кэт к себе резко за талию и та, смущенно пикнув, едва не уронила полотенце с головы. Дэн с раскрывшимся от шока ртом начал переводить гневный взгляд с молодого мужчины на саму Кэт, которая хотела съежиться и, ей Богу, провалиться под землю от стыда. Она прижала ладонь к красному смущенному лицу, не зная, что добавить, кроме заискивающего: — Дэн, это все не то, что ты думаешь, я даже не уверена, что знаю, кто это такой… — О, так ты меня променяла еще и на секс с первым встречным? — Дэн резко схватил свое серое пальто в клетку и направился с вещами к выходу из номера. — Тем лучше. Легче будет оформить развод. Так и знал, что эта твоя поездочка к старым друзьям ещё выйдет мне боком! Кэт хотела дернуться и попыталась высвободиться из мертвой, обвившей её талию хватки, зашипев: «пусти!», но ей этого просто не позволили. Перед прозвучавшим хлопком входной двери Дэн вернулся лишь на секунду, чтобы взять обручальное кольцо с низкого столика, подойти к единственному открывающемуся в комнате окну, чтобы отворить его и выкинуть кольцо на чью-то голову на улицу. — Чтобы точно не нашлось повода передумать, — едко прошипел он Кэт в лицо, после чего, смерив таким же взглядом молодого мужчину, вихрем озлобленной энергии вылетел из номера. — Желаю всего наилучшего! Кэт вновь попыталась выкрутиться из чужой хватки, но, когда хлопнула дверь, Реддер лишь вздрогнула и перестала трепыхаться. Она обессиленно повисла в мужских руках, прежде чем те её отпустили. Он поставил их завтрак, взяв его из её рук, на кухонную столешницу. Кэт с отчетливо проступившим гневом и непониманием на её лице смотрела то на закрывшуюся дверь, то на широкую мужскую спину, которая двигалась в такт движениям её хозяина. — Что это за нахрен сейчас было?! — Ну, ты же давно хотела с ним развестись. Я лишь это организовал. — Он достал из бумажного пакета что-то мясное, отправив себе в рот, и ухмыльнулся по-девичьи полными губами, когда взглянул на неё поверх плеча. — Не надо было давать залезать мне в свою голову, если ты этого на самом деле не хотела. Но, Кэт, давай будем честны хотя бы друг с другом — ты хотела, но просто не решалась, потому что боялась лишиться опоры и стабильности. Впрочем, ты не одинока. — Мужчина от неё отвернулся. — Многие люди так делают в попытках обрести хоть какую-то почву под ногами. Кэт гневно то открывала рот, то раскрывала. Угрожающе воздела указательный палец, а потом опустила обратно. У неё от возмущения просто не находилось слов! — Хочешь сказать, что ты — не человек? — единственное, что смогла спросить она после целой бури противоречивых эмоций, поднявшихся в её душе. — Хочу сказать, что ты меня уже давно узнала. К чему тогда спрашивать? — Он повернулся к ней полностью, протягивая один из клаб-сэндвичей, после чего растерянная Кэт осела с ним в руках на диванчик. — Этого просто не может быть… — пробормотала она, глядя прямо перед собой. — Может. — Он сел по левую руку от неё. — И ты сама можешь в этом убедиться. — Мужчина развернул её лицо к себе за подбородок, заглядывая в глаза знакомыми желтыми глазами, и Кэйтлин, вздрогнув, едва не выронила сэндвич. Она узнала его, точно узнала. Даже эти почти детские человеческие черты не смогли полностью сокрыть его сущность от неё! Он поймал её сэндвич и вложил обратно в руки. Наклонившись к губам, долго поцеловал и встал, чтобы взять им кофе со столешницы. — Не роняй сэндвич и ешь. Нам предстоит с тобой сегодня до-о-о-л-гий день. Кстати. — Он обернулся к ней с широкой очаровывающей улыбкой. — В этой форме можешь называть меня Роберт Грей или просто Роб.