Эффект бабочки

      Сколько я просидел на унитазе и сколько раз перечитал послание из прошлого, не знаю. Я не мог понять, как реагировать на эти новости. То ли разозлиться и идти крушить всё подряд, то ли просто спокойно принять данное и жить дальше. С кого сейчас спросишь, виновного во всём этом нет, он умер, а с мёртвого какой спрос?.. В голове у меня была только одна мысль: надеюсь, чтобы эти люди, которые отдали свои жизни за «всеобщее благо», не оказались моими настоящими родителями. Я молил магических святых, кто там у них — Мерлин? Мунго? Слышал, что хотят канонизировать Дамблдора, ну, уж нет! Этого я не позволю! Я раскрою все его махинации и манипуляции жизнями и судьбами других людей! Кем он себя возомнил? Богом? Моё негодование прервал робкий стук в дверь: — Хозяин, — услышал я скрипучий голос домовика, — к Вам пришли гости. Гости? Какие гости с утра пораньше? Я сложил письмо и вышел из ванной. — Какие гости, Кикимер? Я никого не жду в такую рань. — Кикимеру вышвырнуть их прочь? — встав в боевую готовность, воинственно спросил эльф. — Погоди, кто пришёл? — тормознул я Кикимера, готового рвануть в гостиную, схватив его за тонкую руку. — Грязные магглолюбцы и предатели крови, — с ненавистью выплюнул Кикимер. — Хозяин прикажет выгнать осквернителей магии из благородного дома Блэков? — плаксиво проговорил старый эльф, глядя на меня умоляющим взглядом. — Погоди, не надо. Я посмотрю, кто пришёл, и узнаю, зачем, а потом решу, что делать, — я догадался, что Кикимер имеет ввиду семью Уизли. Он это рыжее семейство терпеть не может и только их одних так называет.       Я взял джинсы, чистую рубашку и вернулся обратно в ванную. Взглянул на себя в зеркало: чёрт, как я выйду к ним в таком образе? Что скажу? Я чувствовал, что ещё не время выкладывать все козыри, слишком приближённой к директору была семья Уизли. И факт того, что Рон знал, что его крыса — анимаг Петтигрю, и ничего мне не сказал, удерживал меня доверять ему, да и всем остальным тоже. Что же делать? Я вспомнил, как в начальной школе, куда я ходил, когда жил у Дурслей, я смог перекрасить волосы учительницы из белого в синий цвет. А до этого и вовсе смог отрастить себе волосы, когда тётя Петуния остригла меня налысо. Попробовать, что ли? Я закрыл глаза и отпустил магию, представив себя в том виде, в каком жил всю свою жизнь. Почувствовав приток крови и тихое шевеление внутри черепа, как будто ползают какие-то насекомые, я осторожно приоткрыл один глаз. ДА! У меня получилось, из зеркала на меня смотрел вчерашний Я! Такие же взлохмаченные волосы и те же тоненькие ниточки седины перемешивались с чёрными прядями. Я широко раскрыл глаза, их цвет стал не голубым и не зелёным, а каким-то лазурным, что ли. Думаю, этого не заметят, а если и заметят, скажу, что восстановилось зрение, и изменился цвет глаз. Кивнув себе любимому, я пошёл в гостиную, где меня ждали непрошенные гости.       Спустившись по скрипучей лестнице на первый этаж, я прислушался. Тихий разговор нескольких человек, слов не понять… Глубоко вздохнув, я толкнул дверь и зашёл в комнату… Почти все живые члены «Ордена Феникса» во главе с их предводителем были в наличии. За столом в своём любимом троноподобном кресле гордо восседал и смотрел на меня глазами доброго и мудрого дедушки, вернувшегося из дальнего и длительного путешествия, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Увидев живого и невредимого бывшего директора школы, мои глаза непроизвольно расширились, а брови сами поползли на лоб. Вот уж кого я не ожидал увидеть среди живых. Шок и растерянность были не наигранны, я действительно растерялся и не знал, что сказать.        Потом медленно перевел взгляд на остальных. Миссис и мистер Уизли сидели рядом с Джорджем и… Фредом. Они добродушно улыбались, я кивнул Фреду. Что ж, я рад, что он жив! Дальше сидели Рон и Гермиона. Видимо, она уже вернулась из Австралии; интересно, удалось ли ей вернуть память родителям? Профессор Макгонагалл на меня не смотрела, а уткнулась взглядом в свои руки сложенные на столе в замо́к. Я посмотрел на Джинни, она тоже не отрывала взгляда от деревянной столешницы, с которой Кикимер убрал скатерть. На диване возле камина сидели два человека. Молодой темноволосый мужчина в круглых очках обнимал за плечи женщину с ярко-рыжими волосами, они оба смотрели на меня немного растерянно, немного виновато и с нескрываемым любопытством. В помещении стояла тишина, никто не решался нарушить её, я ощущал на себе их заинтригованные взгляды и старался сдерживать, рвущуюся злость… На кого злиться, я ещё не решил, и поэтому постарался загнать её как можно глубже. На этих двоих я не злился, не знаю сколько мгновений, секунд или минут я смотрел на людей, которых всю свою жизнь считал своими родителями, которых видел призраками в самую роковую для себя минуту, которых уважал и, возможно, даже любил, как может любить сирота умерших мать и отца… Тряхнув головой, словно сбрасывая с себя морок, я медленно перевёл взгляд на стоявшего рядом с диваном парня. Он был выше меня, тоньше и аристократичнее, что ли. С холодным любопытством он разглядывал меня, словно пытался прочесть увлекательную историю моей жизни.       Я снова ощутил прилив теплоты к голове и шевеление волос. Видимо я всё же утратил бдительность и спокойствие, моя внешность стала меняться у всех на виду, потому что я увидел расширенные от удивления глаза того, чью жизнь я прожил. Отведя от него взгляд, я встряхнул головой и услышал тихое знакомое покашливание. Вдали от всех в кресле сидел тот, чья смерть ударила по мне не меньше, чем смерть Сириуса. Мы сцепились с ним взглядами, увидев в чёрных и проницательных глазах сочувствие и поддержку, я наконец-то смог выдохнуть ком, который сдавил мои лёгкие, когда я увидел живым Дамблдора. — Профессор, — прошептал я, не в силах сказать громче, — вы всё-таки выжили! — облегчение и радость заполнили пустое место, образовавшееся после прочтения письма. Снейп, ЖИВОЙ Снейп, кивнул мне и уголки его губ немного приподнялись. Снейп улыбнулся мне! — Что здесь происходит? — так же тихо спросил я, повернувшись к Дамблдору, который зорко и задумчиво смотрел на меня, поглаживая свою бороду здоровой рукой. Но я же помню, какой чёрной она была в тот момент, когда мы с ним были в пещере, а потом он умер, я видел его труп своими глазами… — Присаживайся, мальчик мой, — старик снисходительно кивнул на свободный стул, стоявший посреди гостиной, как будто на нём должен сидеть подсудимый, а они все — судьи. Мне в моём же доме указывают, что надо делать! Я упрямо сжал губы и, не сводя с него настороженного взгляда, прислонился к косяку двери, возле которой так и стоял, и сложил руки на груди. — Ну, как знаешь, — вздохнул Дамблдор. Оставив свою бороду в покое, он сложил руки на стол перед собой. — Просто разговор у нас будет длинный и не лёгкий. Молли, дорогая, не приготовишь ли ты чай для всех нас? — обратился он к миссис Уизли. Та, кивнув, мгновенно вскочила и утицей поплыла в мою сторону. Я оттолкнулся от косяка и загородил ей проход. — КИКИМЕР! — громко крикнул я, глядя в её глаза, когда она приблизилась ко мне; домовик мгновенно появился передо мной. — Хозяин звал Кикимера? — склонив ушастую голову на плечо, проскрипел старый эльф. — Кикимер, приготовь пожалуйста для всех чай. Хороший чай, тот, который я купил в маггловском магазине, — я посмотрел на своего домовика и мысленно дал ему сигнал, какой чай нужно приготовить. Мудрый эльф всё понял и с тихим хлопком исчез, — Зачем Вам утруждаться, миссис Уизли, если есть прислуга, — сказал я женщине, которую раньше уважал, как уважают матерей. — Ну, что ты, милый, мне совсем не трудно, — растерянно произнесла она и оглянулась на бывшего директора, сжимая в руке какой-то флакон. — Ничего, Кикимер быстро справится, — ответил я и, обойдя женщину, взял стул, поставил его к столу так, чтобы мне было видно всех присутствующих. Жаль, что Снейп остался за спиной. Но я не ждал удара в спину от этого человека.       Поставив стул спинкой к столу, я уселся на него сверху, чтобы в случае чего была свобода для маневрирования. Я не знал, чего задумали эти люди, но чувствовал, что ничего хорошего меня не ожидает. — Гермиона, здравствуй, — обратился я к подруге. Та подняла на меня глаза и, мягко улыбнувшись, молча кивнула. — Как твои родители, ты смогла исправить им память? — Да, память я им восстановила, но они не захотели возвращаться в Англию и решили остаться в Австралии, — тихо ответила девушка. Я сочувственно покивал ей и посмотрел на Фреда. — Фред, дружище, я рад, что ты жив. Честное слово! — Спасибо, я тоже рад, что жив, — как-то безэмоционально ответил один из весельчаков-близнецов. Я внимательно присмотрелся к ним: что-то с ними было не так. Они даже в тяжёлые моменты никогда не унывали и своей позитивностью поддерживали весь факультет, а сейчас оба сидели угрюмые и как…неживые. Что за чёрт! Я вообще не чувствствую их обоих, как будто их вообще здесь нет… Что это, иллюзия присутствия? Зачем? Чтобы сбить меня с толку?       На столе появился пузатый чайник, чайные чашки и корзинки с тарталетками, заполненные джемом и кремом. А около меня стояла тарелка с жареной яичницей с беконом и двумя кусочками хлеба. — Хозяин ещё не завтракал, — проворчал Кикимер и упрямо посмотрел на меня. — Спасибо, Кикимер, я позавтракаю, — успокоил я эльфа и, не обращая внимания на остальных, принялся за еду. А что? Я действительно голоден и неизвестно, когда мне удастся ещё поесть, если вообще удастся. — Тебя домовик признал хозяином? — не скрывая своего удивления, произнёс Дамблдор. — Конечно, Вы же в курсе, сэр, — беспечно ответил я, с удовольствием поглощая еду. — Ещё тогда, при Вас же это было. — Ну, да. Но тогда он как будто не хотел считать тебя своим хозяином? — А куда ему деваться? — пожал я плечами и посмотрел в глаза старому волшебнику. Миссис Уизли в это время разлила всем чай из чайника и левитировала чашки и корзинку с тарталетками сидящим на диване и Снейпу. Мне налила тоже, но Кикимер принес для меня кофе. — Итак, что же всё-таки происходит? — спросил я, отставляя пустую тарелку в сторону, я взял в руки чашку с кофе, на которую очень хищно смотрела миссис Уизли. — Видишь ли, мальчик мой, — ласково начал говорить старик, — прежде, чем мы начнём разговор, ты должен дать нам всем непреложный обет, что не будешь никому из присутствующих мстить и никому не расскажешь о том, что сейчас узнаешь. Я хмыкнул и потирая лоб осмотрел всех сидящих в гостиной. Они все уже сделали по нескольку глотков чая. На меня не смотрели только Макгонагалл, Гермиона и близнецы, они сидели, опустив глаза в чашки с чаем. Рон, Джинни, Поттеры и сам Дамблдор настороженно следили за моими движениями. Они меня боялись. Я чувствовал их волнения и страх. — Да неужели? — так же ласково улыбаясь, проговорил я. — Значит, вы все водили меня за нос семнадцать лет, считали дураком, а я должен дать вам непреложный обет? А шнурки вам не погладить? Гермиона, Рон, когда вы узнали, что Поттеры живы? — резко спросил я подругу. Девушка подняла голову и посмотрела на меня, Рон, испуганно закрыв рот обеими руками, что-то промычал. — Ну же, подруга, не стесняйся, говори. Здесь, как я понимаю, все свои. — Давно, когда мы только вернулись из министерства, после смерти Сириуса. Профессор Дамблдор нам рассказал, что… что он не был тебе настоящим… — Замолчи, девочка, — рявкнул Дамблдор, и направил на меня палочку, мою бузинную палочку. — О, вот и моя палочка! — я протянул руку, и волшебная палочка, выскочив из старческих рук, перелетела через весь стол ко мне, прямо в раскрытую ладонь. — Я же сломал её и выкинул в озеро сразу после битвы, откуда она у Вас, сэр? — Та палочка была не настоящей, подделка. Настоящая эта, — через силу проговорил старый маг и чародей. Сыворотка правды действует на всех одинаково и не имеет значения, какого могущества волшебник принявший её. — Подделка, как и вся моя жизнь! Подделка! Я знаю, что я — не Гарри Поттер, и знаю, почему! Да, я знаю всё, ну, или почти всё. Мне Сириус оставил послание. Жаль, что получил я его только сегодня. Вас я не осуждаю, — я обратился к Поттерам, — вы спасали свою семью. Но зачем вы сейчас вернулись? Как собираетесь оправдываться перед обществом? И кто похоронен на кладбище в Годриковой впадине? — Не знаем, — спокойно ответил Джеймс, пожав плечами, как будто говорит о чём-то обыденном. — Дело в том, что мы погибли тогда, но у нас был артефакт, который в случае смерти от непростительного заклинания, если только тело цело, возвращает в прошлое и даёт возможность изменить ситуацию. Что мы и сделали. А остальное уже на совести Дамблдора. — Это как маховик времени? — я мельком взглянул на Гермиону, она, как и все остальные, безучастно сидела и смотрела в чашку с чаем пустыми глазами. — Почти, маховик может перемещать только живых, а этот артефакт — и мёртвые тела. Мы не знали, что он нашёл другого ребёнка, — добавила его жена, крепко держа за руку сына. — Когда мы вернулись в прошлое, сразу же взяли сына и исчезли из Англии, для этого у нас заранее был подготовлен ключ-портал. Мы не хотели умирать и не хотели, чтобы погиб наш единственный сын. — Тогда род Поттеров мог прерваться и исчезнуть. Мы не могли этого допустить, — сказал Джеймс. — А когда вы узнали, что за вашего сына… отдувается другой? — Когда Гарри исполнилось семнадцать лет. Он должен был принять наследие рода там, где появился на свет. Мы вернулись в Англию, нас нашёл Дамблдор, когда мы были в Поттер-Меноре. Он всё нам рассказал. Даже показал воспоминания о тебе, — Джеймс с уважением посмотрел на меня. — Наш Гарри так бы не смог, ты — очень сильный и смелый волшебник, — тихо произнёс он. — Но ведь Дамблдор в то время уже был мёртв, — разговор происходил между Поттерами и мной, никто не вмешивался, зелье подавления воли тоже не смотрит на магическую силу волшебника. Да, чаёк был с сюрпризом. Спасибо гильдии зельеваров. За то, что я добился посмертного оправдания одного из членов их гильдии, они подарили мне целый набор подобных зелий. — Это вопрос к нему, — кивнув в сторону притихшего и, кажется, слегка задремавшего старика, сказал Джеймс. — А чего он хотел от вас? — посмотрев на своего бывшего наставника, настойчиво поинтересовался я. — Зачем вы вернулись? — Ты стал выходить из-под контроля. Стал более могущественным, чем Том Реддл, — ответил Дамблдор. — Я не мог допустить ещё одного Тёмного Лорда, Англия этого бы не пережила, и магия ушла бы с Туманного Альбиона. Я действовал ради общего блага. — А что Вы собирались сделать со мной? Убить? — Зачем убить. Мы — светлые маги и не убиваем… Просто убрать тебя из магического мира. Твои родители — сквибы, и они живы. Живут в Лондоне. Но я не знаю ни их адреса, ни фамилии. — А как Вы, сэр, смогли обмануть стольких волшебников? Ведь на Ваши похороны пришли чуть ли не все маги Англии, и зарубежные волшебники тоже были. Вас даже хотят причислить к лику святых. Или Вы будете утверждать, что воскресли из мёртвых? — Но ведь так оно и есть, — скромно ответил Дамблдор. — Я действительно воскрес на пятый день после смерти. — У Вас был крестраж? — я был в ужасе, и этого человека все считают самым светлым магом! Дамблдор посмотрел на меня и произнёс металлическим голосом. — Я всегда считал тебя умным мальчиком…