Sorry Baby

      В корейском национальном разведывательном управлении было несколько секретных оперативных команд, которым было поручено заботиться о безопасности любого крупного дела, происходящего на южнокорейской земле. Всего таких команд было три. Команда Х1 была особенной, потому что в неё вербовали лишь молодых сотрудников, не достигших тридцатилетия, в равной мере обладающих сильной физической и умственной подготовкой. Они были самыми неопытными, но их рвение к работе было выше, чем у остальных агентов.       Их лидер, Хан Сыну, выпустился из военной академии лучшим студентом и был идеален во всём — внешность, мозги, физическая подготовка. Он заступил на службу в Управление в погоне за независимостью и желанием улучшить свои навыки. Его правая рука — Ли Джинхёк — выпустился из той же академии двумя годами ранее. Ходили слухи, что он родился со слабым сердцем, но бросил себе вызов и, присоединившись к армии, преодолел недуг. Джинхёк долгое время был лидером собственного подразделения, и его требования к дисциплине и пугающий внешний вид внушали страх младшим солдатам. Он собирался продолжить карьеру в армии, но не смог сдержать любопытства, когда Управление вышло на него с предложением сотрудничества. В связке с Джинхёком шёл Ким Усок, обучавшийся и тренировавшийся в самом Управлении. Его сильной стороной были компьютеры, из-за чего он чаще работал на отдалёнке. Он был старым другом Джинхёка, поэтому, когда они столкнулись в Управлении, он легко согласился присоединиться к их команде.       Самым младшим среди них был Ли Хангёль, чемпион по тхэквондо и выпускник Сеульского национального университета со степенью в области криминальной психологии. Он был тёмной лошадкой и среди нескольких сотен кандидатов стал одним из пяти счастливчиков, которым удалось получить работу в Управлении. Сыну самостоятельно выбрал парня в свою команду, абсолютно удовлетворившись его резюме. И это определённо было его лучшим решением, так как Хангёлю было, что предложить им.       Однако их команду настиг крах, когда влиятельный американский лоббист скончался в Сеуле из-за того, что на первой взгляд показалось крошечной рваной раной, которая в конечном итоге привела к огромной потере крови. Заключения судмедэкспертов подтвердили, что рана была сделана чем-то очень острым и совершенно точно намеренно. Команде Х1 было поручено вести расследование, так как две другие группы были заняты своими делами, что вынудило совсем ещё молодых ребят столкнуться лицом к лицу с несколькими большими боссами для обсуждения произошедшего инцидента.       За ночь до происшествия был день рождения Джинхёка, который подразумевал под собой вечеринку с караоке и выпивкой, так что половина команды прибыла на место с опозданием. Усок облегчённо выдохнул, когда заметил, что место Хангёля всё ещё пустовало. Этот вздох вызвал взгляды в его сторону, заставляя парня почувствовать себя некомфортно и вынуждая представиться. Когда дверь открылась, являя ожидающим запыхавшегося Хангёля, Усок снова вздохнул с облегчением, на сей раз мысленно благодаря младшего за отвлечение внимания.       — Все на месте, — произнёс их раздражающий, старый и немного чокнутый босс Сухёк. — Прошу прощения, у Джинхёка вчера был день рождения.       Сидящий между двумя офицерами мужчина, красивый и благородно выглядящий, улыбнулся парням и кивнул. Ему было около сорока, но он, очевидно, поддерживал форму и хорошо следил за собой.       — Отлично, тогда перейдём сразу к делу.       Мужчина поднялся с места, чтобы представить команде подробности дела, сопровождающиеся снимками с места преступления. Хангёль всматривался в них с благоговением, пытаясь понять, как можно было оставить столь аккуратную рваную рану. Преступление произошло после благотворительного вечера, когда мужчина был на пути в свой номер. К тому времени, как он достиг нужного этажа, каждый сантиметр лифта был заляпан его кровью. Ни одной камере видеонаблюдения в здании не удалось заметить ничего подозрительного, и единственной свидетельницей оказалась молоденькая девушка, которая была младше своего любовника на сорок лет. Усок скривился в отвращении прежде, чем поправить свои очки и сделать несколько пометок. Сыну и Джинхёк остались равнодушны.       Этот случай заставил Хангёля вспомнить кое о чём. О расследовании, связанном с убийствами влиятельных людей по всему миру, которое он вёл. Это было всего лишь побочным делом, над которым он работал просто для того, чтобы занять себя чем-то в свободное время, но в последние месяцы он был сосредоточен на нём в большей степени. У Хангёля даже имелась теория о том, что все эти люди были убиты одним и тем же человеком. Неизвестный киллер убивал определённых людей по всему земному шару, не следуя какому-либо одинаковому шаблону, но ещё более интересным был тот факт, что, должно быть, он работал на кого-то важного. Возможно даже, на тайную организацию.       — Простите?       Хангёль оторвал взгляд от заметок, которые делал, понимая, что все вокруг смотрят на него. Вопрос последовал со стороны того красивого мужчины, Ли Донука. Опустив карандаш, Хангёль нервно отклонился назад, жалея, что нечаянно высказал свои мысли вслух. В конце концов он ответил:       — Я-я думаю… это может быть Баптист.       Все остальные члены его команды коллективно вздохнули, за исключением Джинхёка, который строго посмотрел на Хангёля за то, что тот осмелился поднять эту тему в присутствии их босса и босса их босса. Однако, Донук заинтересовался.       — Баптист? Это ещё кто?       — Просто теория, которую я построил на основе своего расследования… — чувствуя каблук Джинхёка, врезавшийся в его ногу, Хангёль сглотнул и замолчал. — Это неважно. Простите.       В конце разговора Сыну поднялся и вежливо поклонился офицерам, за ним последовали и все остальные члены команды. Как только их группа покинула кабинет, Джинхёк залепил Хангёлю подзатыльник, радуясь, что наконец-то получил возможность сделать это. Возможно, для Усока и было усладой для глаз видеть Джинхёка таким, Хангёль же тут же взбесился, так как его голова всё ещё болела из-за похмелья.       — Прости! Оно само сорвалось с языка! — он попытался защитить себя.       — Это был Ли Донук, идиот, — засмеялся Усок.       — Кто?       — Донук из Бюро расследований, — объяснил Сыну, пока они направлялись в сторону их офиса, — персональный герой Джинхёка.       — Заткнись, — запротестовал Джинхёк, — он просто слишком классный и выглядит как айдол.       Усок нахмурился и произнёс:       — Ты что, втюрился в него, что ли?       — Зависит от того, будешь ли ты ревновать, если я скажу да, — поддел Джинхёк, пихая Усока локтём. Их отношения на манер «тяни-толкай» длились все два года, что парни работали вместе. До этого последний раз, когда эти двое виделись, был в средней школе, что подразумевало под собой прыщи и ужасные стрижки. Так что когда Джинхёк вдруг появился перед ним в униформе, подчёркивающей его длинные ноги, Усок, по крайней мере, был удивлён. Сам Усок превратился в симпатичного парня с ангельским лицом, так контрастирующим с его дьявольским характером. И притяжение между ними вовсе не было чем-то неожиданным.       Уже в офисе Хангёль, просматривая материалы дела с остальными ребятами, неожиданно воскликнул:       — Разве свидетельницу ещё не доставили в посольство? Она наверняка что-то знает.       Подняв голову, чтобы метнуть в младшего ещё один недовольный взгляд, Джинхёк предположил:       — Только не говори, что ты-       — Давайте опросим её!       — Отличная идея. Была бы, но наше задание — предоставить ей защиту, и это всё, — ответил Сыну.       В воздухе повисла тишина, пока Усок беззаботно не произнёс:       — Я пойду с тобой.       Двое солдат недоверчиво уставились на них, зная, что что бы они ни сделали и ни сказали, оно не остановит этих двоих.

~

      В госпитале Хангёля и Усока попросили подождать в специальной комнате для иностранных пациентов. Вместе с ними направили Дохёна, ребёнка, которого Управление использовало как переводчика. Ему ещё не было двадцати и, конечно, в Управлении было несколько более опытных переводчиков, но его всё равно часто нанимали просто потому, что он делал это не ради денег. Свидетельницей преступления была девушка лоббиста, двадцатилетняя модель из США, сидящая на героине. Очевидно, она была в отношениях с ним только из-за денег на наркотики, так что подозрения с неё сняли: она была не достаточна умна для такого изощрённого убийства. Когда свидетельница наконец появилась в комнате, она упала на стул напротив агентов.       Дохён уставился на неё с открытым ртом — это был первый раз, когда он увидел человека под героином. Хангёль толкнул его и тот быстро вернулся в реальность. Он начал интервью на беглом английском.       — Хелена, мы здесь, чтобы спросить вас о смерти вашего парня.       — Боже. Бооооже, — воскликнула девушка прежде, чем разразиться оглушающим смехом. Её голова мотнулась назад, и с губ слетело невнятное бормотание.       Стараясь понять её, Дохён наклонился вперёд и попытался расшифровать её речь. Развернувшись к агентам, он спросил:       — Она несёт чушь. Может, спросить что-нибудь определённое?       — Спроси её, видела ли она кого-то подозрительного в непосредственной близости перед тем, как они зашли в лифт, — предложил Усок.       Следуя инструкциям, Дохён выслушал весь тот бред, что пробормотала девушка, и записал это, переводя:       — Она сказала что-то о… человеке в коричневом костюме. Красивый… Азиат…       — Она вообще в курсе, что находится в Корее? Азиат из какой части Азии? — серьёзно спросил Усок.       — Она сказала, что мужчина говорил… что-то насчёт картошки фри- а нет, она просто сказала, что хочет есть, кто-нибудь может принести ей картошку?       — Сосредоточься, Дохён. У нас не так много времени, — напомнил ему Хангёль. — Спроси её о мужчине, которого она видела.       — Она сказала, что… он очаровательный… высокий, хорошо пахнет? И… — вздохнув и отклонившись назад, Дохён пожал плечами, — я снова потерял её. Она опять говорит о еде. Её здесь не покормили?       Этого описания Хангёлю было вполне достаточно. Он убрал свои вещи и вывел обоих друзей наружу. Он проинструктировал Управление, наказывая прислать к ней хорошую охрану, чтобы быть уверенными, что никто другой, кроме них, не сможет попасть внутрь её палаты. Так же он наказал Дохёну не говорить никому об их разговоре, пока они направлялись обратно в офис.

~

      Начиная раздражаться из-за того, что вернувшиеся младшие всё ещё молчали, Сыну вздохнул и спросил:       — Итак?       — Что?       — Узнали что-нибудь важное?       Хангёль позволил маленькой улыбочке скользнуть по его губам.       — Это Б-       — Если ты произнесёшь это имя снова, клянусь богом, я сломаю тебе ногу, — предупредил Джинхёк, не отрываясь от набора текста на своём компьютере.       — Но всё описание сходится! В трёх последних убийствах были свидетели, и все они говорили, что видели высокого азиата поблизости.       — Азиат — слишком широкое понятие.       — Один из них сказал, что он выглядел по-восточному, что, как бы… Я не знаю. Они определённо имели в виду Восточную Азию.       — Потрясающее открытие, — признал Усок, добавляя: — Плохо только, что никто не воспримет это всерьёз.       — Почему нет? У меня есть все доказательства.       — Потому что мы команда новичков, и обычно никто не воспринимает детей всерьёз, особенно если они делают то, что никто не говорил им делать.       Хангёль разочарованно кинул папку, которую читал, на стол. Такие времена заставляли его задуматься, какой бы была его жизнь, если бы он занимался более обычной работой. Он мог бы быть профессором, читающим лекции перед огромной аудиторией. Или мог бы брать интервью у преступников, чтобы проводить своё собственное расследование. Однако эти мысли никогда не длились долго, потому что Хангёль знал, что ничто иное не принесёт ему больше удовлетворения от жизни, чем работа в этой команде.       Он поднял взгляд, чтобы увидеть, что все члены его команды были заняты своими собственными делами, отчётами или изучением нового дела. Прежде, чем вернуться к своей работе, Хангёль всё же бросил смс.

Нам Дохён «встретимся. у госпиталя. в девять. нужна помощь с переводом».

~

      Хангёль и Дохён умудрились пройти мимо медсестры, убедив её в том, что они пришли из посольства к Хелене, свидетельнице. Они ждали снаружи её палаты, пока несколько медсестёр внутри пытались снизить симптомы её ломки. Хангёль нервно перебирал собственные пальцы, елозя на стуле.       — Это типа… нелегально? — спросил Дохён, невинно блестя глазами.       Хангёль помедлил.       — Не совсем.       — Мы должны были принести что-нибудь, фрукты, например.       — Зачем?       — Ну, я всегда так делаю, когда хожу навещать кого-нибудь в больницу.       Не зная, как успокоить собственные нервы, Хангёль поднялся, решая пойти в туалет, наказывая Дохёну оставаться на месте. Он направился к ближайшей уборной, просто чтобы умыться и слегка успокоить себя. Уставившись в зеркало на своё отражение, Хангёль на некоторое время задумался о том, почему люди всегда думали, что он старше, чем был на самом деле. Послышался звук смыва, после чего дверь одной из туалетных кабинок открылась. Медбрат в пастельно-зелёной форме подошёл ближе, чтобы ополоснуть руки в раковине. Он поймал взгляд Хангёля в зеркале, и агент тут же притворился занятым, поправляя свою рубашку и ремень. Он также поправил волосы, незаметно разглядывая медбрата через зеркало.       Медбрат был очень красив, его прямые волосы были достаточно длинными для того, чтобы собрать их в крохотный хвостик. Его глаза по форме напоминали кошачьи, проницательные, но нежные. Когда медбрат направился к двери, Хангёль проводил его прямым взглядом. Открыв дверь, медбрат остановился и неожиданно развернулся, чтобы взглянуть на Хангёля, что совершенно выбило последнего из колеи, не давая ему и шанса отвести взгляд.       — Знаешь, — произнёс медбрат, его голос звучал привлекательно, — тебе бы очень пошёл андеркат.       И после этого он вышел, оставляя Хангёля одного в уборной. Нахмурив брови, Хангёль постарался не концентрироваться на этой сцене слишком долго, впереди всё ещё был допрос. Он проверил свой телефон, чтобы узнать, не догадался ли кто-нибудь из его команды, чем он занимается (как обычно и бывало), но в групповом чате был только Усок, спорящий с Джинхёком по поводу разногласий в их отчётах. Хангёль несколько раз спокойно и медленно вздохнул прежде, чем положил телефон обратно в карман. Он потянулся, чтобы снова поправить волосы, и предложение медбрата слабо прозвучало в его голове.       «Да, возможно, он прав насчёт андерката».       Покинув уборную и завернув за угол, первым, что Хангёль заметил, был лежащий на полу человек. По коридору, ведущему к палате Хелены, повсюду в огромных лужах крови лежали охранники и медсестры. Ошеломлённый Хангёль почти споткнулся, прокладывая себе путь к палате. Самым большим сожалением его в данный момент был невинный мальчик, которого он втянул во всё это, Дохён.       — Дохён! — закричал Хангёль, когда наконец-то достиг палаты. Рядом с кроватью он заметил тело медсестры с ранами с правой стороны груди. На самой кровати лежала Хелена, булькающая кровью из перерезанного горла. Хангёль метнулся к ней и попытался остановить кровотечение, но, взглянув в её глаза, он понял, что жизнь уже утекала из неё. Хангёль попытался вытянуть из девушки несколько последних слов, надеясь получить хоть какую-нибудь подсказку. Однако она не смогла дать её ему. Кровь наполнила её трахею и девушка захлебнулась. Хангёль, весь вымазанный в крови, позвал на помощь, нажимая на все кнопки, которые только мог найти.       — Хён?       Хангёль развернулся и увидел в проёме двери Дохёна, невредимого и с корзинкой фруктов в руке.

~

      — Меня уволят.       — Само собой, разумеется.       Сыну и Хангёль сидели за столом где-то в больнице, ожидая, когда приедет их босс, чтобы наорать на них. Хангёль всё ещё был в своей заляпанной кровью рабочей рубашке, обёрнутый в какое-то одеяло и уставившийся в никуда. Сыну было жаль его. Он знал, как тяжело тот работал, чтобы заполучить эту должность, и сколько сил приложил к своему расследованию. Но Хангёль ослушался приказа и оказался на месте преступления, также неосознанно подвергнув жизнь Дохёна, гражданского лица, опасности. Дохён настаивал, что вызвался пойти добровольно и вовсе не был шокирован инцидентом, но его всё равно отправили домой.       Когда Сухёк и Донук зашли в комнату, Хангёлю хватило одного взгляда на их лица, чтобы понять, что с ним будет. Сыну постарался опередить их и объяснить поведение Хангёля, но Сухёк остановил его и сказал, что младший уволен. Сыну нахмурился.       — Если Хангёль покинет команду, мы не сможем продолжить расследование, — попытался настоять Сыну, отчаянно желая оставить младшего в их команде.       — Твой агент заявился сюда, чтобы опросить главного свидетеля, не имея на это каких-либо полномочий, тем самым предупредил убийцу, что за ним следят, а также подверг жизнь бедного ребёнка опасности! — воскликнул Сухёк. Донук же, с другой стороны, оставался спокойным и внимательно следил за Хангёлем.       — Её бы всё равно убили, — произнёс младший парень, понимая, что терять ему больше нечего. Он уволен, ничего хуже уже не произойдёт. — Во всех случаях, связанных с Баптистом, свидетели никогда не оставались живы больше, чем на два дня.       Сыну развернулся к нему, чтобы подарить подбадривающую улыбку. Он глубоко вздохнул и поддержал его:       — Он начал своё расследование ещё в прошлом году, и доказательства достаточно веские для того, что приписать все убийства одному человеку.       — Баптист? — спросил Донук. Хангёль и Сыну кивнули. Донук кивнул им в ответ и встал прежде, чем сказать:       — Вся команда Х1 уволена.       — Что?! — воскликнули оба. Хангёль вскочил с места и попытался возразить:       — Это всё моя вина, не втягивайте их в это!       — Решение принято, — сказал Донук и вышел из комнаты, сопровождаемый злым Сухёком.       Хангёль рухнул на стул, не веря в то, что последствия его выходки всё-таки стали хуже. Каждый из их команды работал так усердно, чтобы заполучить это место, а Хангёль разрушил их карьеры просто потому, что захотел допросить девочку, которая оказалась мертва прежде, чем смогла бы подтвердить, что видела Баптиста. Он извинился перед Сыну, обещая, что исправит всё это. Сыну сказал ему пойти домой и отдохнуть, переживая, что ментальное состояние младшего может ухудшиться после того, как он увидел все эти мёртвые тела.

~

      Спустя два дня после инцидента в больнице Хангёль всё ещё не мог найти в себе силы, чтобы покинуть квартиру. Мёртвая тишина в их групповом чате делала всё только хуже. Он решил убраться в квартире и продолжить своё расследование, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Так что когда дверной звонок прозвенел, он неохотно поднялся, чтобы открыть дверь.       Наткнувшись взглядом на Джинхёка, он приготовился защищать себя и искать оправдание. Однако Джинхёк улыбнулся ему и подался вперёд, чтобы обнять. Хангёль замер в его объятиях, пытаясь сообразить, что происходит. Неожиданно в проёме двери появилось ещё несколько человек. Донук, Сыну и Усок. Джинхёк мягко похлопал Хангёля по щеке и присоединился к зашедшей в квартиру делегации, усаживаясь рядом с остальными на диван младшенького. Хангёль встал возле телевизора, напуганный этим внезапным визитом.       — Так вы, ребят, пришли сюда, чтобы совершить ритуальное убийство или что? — наконец спросил он.       Усмехнувшись, Донук покачал головой.       — Я здесь, чтобы скрасить твой день.       — Если только вы скажете, что я был прав, в противном случае вы его вряд ли скрасите.       Мужчины на диване синхронно взглянули на Хангёля, улыбки начали появляться на их лицах. Хангёль нахмурился и отступил.       — То есть вы здесь, чтобы сказать, что я был прав? — спросил он.       — В каком-то роде, да. Технически… Примерно, — ответил Донук. — Это согласуется с теорией, которая у меня есть, но до этого момента у меня не было команды, которой я бы доверил это расследование.       — Он позвонил нам с этим предложением через день после увольнения, вот почему у нас не было шанса убить тебя, — добавил Усок.       Проигнорировав часть про его убийство, Хангёль уточнил:       — С каким предложением?       Поднявшись с дивана, Донук возвысился над остальными парнями, приковывая внимание своей статной фигурой в кашемировом пальто. Он передал Хангёлю папку и объявил:       — С этого дня вы, ребята, будете секретной группой Бюро расследований.       Прочитав обложку дела, которое он держал в своих трясущихся руках, Хангёль усмехнулся.       — Чт- Как вы вообще узнали о моей теории? Я не показывал её никому, кроме моей команды.       — Нет ничего, что я не смог бы раскопать, — подмигнув, Донук двинулся по направлению к входной двери. — Адрес нашего офиса в папке. Не ожидайте ничего необычного и, пожалуйста, приходите вовремя.       Дверь закрылась за ним, оставляя команду в тишине. Честно говоря, Хангёль уже был готов переехать обратно к родителям и, может, найти какую-нибудь офисную работу в Инчхоне. Он даже думал удалить своё расследование, чтобы избавиться от мыслей о нём. Фактически, если бы у него была возможность, он бы не отказался от лоботомии, чтобы раз и навсегда забыть бугимена, за которым гонялся всё это время. И вот сейчас, стоя посреди своей квартиры с папкой, в которой были все детали его новой работы в главном разведывательном бюро страны, он не мог описать своё счастье.       — Если хочешь ещё отдохнуть, мы можем начать со следующей недели, — предложил Сыну глубоким из-за беспокойства голосом.       Покачав головой, Хангёль рассмеялся. Он посмотрел на Усока и попросил:       — Можешь достать мне списки всех медсестёр, которые были на смене в ту ночь?       — Прямо сейчас? — спросил Усок.       — Ага. Кроме них, никому больше не было разрешено близко подходить к этой палате. Возможно, кто-то специально замаскировался, чтобы убить Хелену, — энергия в голосе Хангёля не осталась незамеченной.       Джинхёк азартно улыбнулся товарищу по команде и произнёс:       — Тогда давайте работать!

~

      Усок быстро закончил со своей частью, в течение часа после того, как они встретились, отсылая Хангёлю на почту список. Хангёль сидел на диване в положении, после которого у него определённо будет болеть спина, поедая картошку фри и прокручивая ID медсестёр и охранников, которые были на смене в ту ночь.       Взрослые женщины, парочка молоденьких девушек, неожиданно для женского коллектива — несколько мужчин и снова ещё более пожилые женщины. Он зевнул, осознавая, что достиг конца списка. На первый взгляд никто из них не выглядел так, словно мог бы профессионально заколоть и перерезать горла шести людям за то время, что Хангёль был в уборной.       Решив пойти попить, Хангёль замер, стоило его памяти подкинуть ему ещё кое-что. Его ноги окаменели, а сердце забилось чаще. Он медленно вернулся к списку и просмотрел только мужские ID. Ни одно из лиц не было знакомо ему, что незамедлительно заставило его отбросить планшет на другой конец дивана. Он зажал рот ладонью и схватил подушку, не сдерживая собственный крик.       После чего, найдя свой телефон, Хангёль набрал последний номер, которому звонил. Усок. Голос Усока прозвучал сонно и хрипло, когда он спросил у Хангёля, что ещё ему нужно.       Уставившись в список, полный незнакомых лиц, на своём планшете, Хангёль не смог сдержать довольную улыбку, сформировавшуюся на его губах.       — Хён… Кажется, я видел киллера.