~
Званый обед сам по себе был довольно зрелищным событием. Когда в одном месте собирались пятьдесят баснословно богатых человек, высокое качество еды и развлечений было гарантировано. Сынён вёл себя, как подобало наследнику огромного китайского конгломерата. Иногда было лучше свести предысторию к минимуму — миллиардерам не пристало разглашать, чем они занимались, предполагалось, что люди и так знали. Стройная и худая фигура Сынёна выделяла его среди остальных. Другие наследники были либо набитыми чисто мышечной массой, либо толстыми. Но Сынён не зацикливался на этом, находя глазами свою цель. Его было сложно не заметить — красивый, сорокалетний мужчина, разговаривающий с несколькими людьми чуть в стороне. Сынён ждал момента, когда мужчина направится в уборную. Это не было таким уж рискованным планом — тот регулярно употреблял кокаин, а в уборных стояли идеальные для этого столики. Именно этот факт и помог Сынёну правильно подобрать метод. Конечно, он мог бы просто предложить тому плохой кокаин, который убил бы его за секунду, но мужчина был слишком осторожен в выборе наркотиков. Кроме того, такой способ убийства было бы слишком легко разгадать. Так что когда его цель направилась в сторону уборных, Сынён притворился, что ему нужно ответить на звонок. Он неторопливо последовал за мужчиной, отставая на пару секунд, делая вид, что тоже хочет отлить. Уже внутри, провальсировав к раковинам, он остановился, прислонившись к одной из них. В уборной пахло жасмином, и Сынён взял небольшое декоративное мыло, чтобы понюхать его. К своему удовольствию уже через несколько секунд он смог услышать тихий вдох из одной из кабинок. Сынён мягко просвистел мелодию Padam Padam Эдит Пиаф, зная, что тем самым заставит мужчину закончить с его делами быстрее. И он был прав, так как уже через пару секунд бизнесмен покинул кабинку, прочищая горло. Он затормозил буквально на миллисекунду, когда увидел привлекательного азиата возле раковин. Сынён же в свою очередь притворился, что отвечает на текстовое сообщение, лишь на секунду подняв взгляд на зеркало, чтобы коротко улыбнуться мужчине. Когда бизнесмен вымыл руки, он позволил себе задержать на Сынёне чуть более долгий взгляд. — Наслаждаетесь обедом? — спросил он по-французски. Убрав телефон обратно в карман пиджака, Сынён усмехнулся и ответил ему на безупречном французском: — Здесь довольно скучно, если честно. С интересом осмотрев Сынёна с головы до пяток, мужчина поинтересовался: — Мы когда-нибудь встречались? — Может, с моим отцом, — лицо Сынёна украсило скучающее выражение, — мы довольно известны своей линейкой ароматов. Услышав это, мужчина погрузился в раздумья, похоже, пытаясь вспомнить, был ли знаком с каким-нибудь китайским бизнесменом, специализирующимся на парфюмерии. Лицо Сынёна выражало полную уверенность, поэтому в конце концов мужчина свалил всё на свою дырявую память. Вместо этого он произнёс: — Я уверен, ты хорошо пахнешь сейчас. — Попробуй, — неожиданно пригласил его Сынён, слегка оттягивая воротник рубашки. Мужчина приподнял бровь, однако всё равно наклонился, вторгаясь в личное пространство молодого парня. Сынён чувствовал его тяжёлое дыхание на своей открытой шее, предвкушающе закусывая губу при мысли о своём следующем шаге. Когда мужчина отстранился, его лицо осталось ближе к сынёнову, чем раньше. — Прекрасно пахнет. Как он называется? Вытащив флакон из внутреннего кармана, Сынён нежно провёл им по лицу мужчины. — Новый аромат, который я недавно смешал. Я назвал его… Баптист. Хочешь попробовать? Ухмыльнувшись, мужчина принял флакон из его руки и слегка отступил. Сынён сделал ещё несколько незаметных шагов назад, сохраняя между ними дистанцию. Мужчина пшикнул парфюм на своё запястье прежде, чем поднести его к лицу, ожидая почувствовать тот же аромат. Однако тут же нахмурился, не чувствуя никакого запаха. — Я ничего не чувствую. Может, ты дал мне не тот флакон? — предположил он. Слегка склонив голову, Сынён подмигнул ему. — Нет, это правильная смесь. Не прошло и секунды, как мужчина закашлялся. Предпринимая отчаянные попытки вдохнуть, он потянулся к Сынёну, но тот плавно отодвинулся от него. Повалившись на пол, мужчина продолжил задыхаться с широко раскрытыми глазами. Сынён подошёл ближе и наступил на его грудь своими брогами, наконец-то имея возможность получить удовольствие от его любимой части — взгляда в глаза своей умирающей жертвы. Сынён внимательно изучил зелёные глаза мужчины, и маленькая улыбка мелькнула на его лице. Когда он удостоверился, что тот перестал дышать и корчиться, он отступил, отряхивая свой костюм от невидимой пыли. Он набрал Сонджу. — Цель мертва.~
— Рост около шести футов. Стройная фигура, но широкие плечи. Прямые по подбородок волосы, частично собранные в маленький хвост. Черты лица аккуратные, с тонкими, но выразительными губами, почти идеальной переносицей и кошачьими глазами, немного… нет, крайне бдительными. У него молодое и симпатичное лицо, но это лишь маска, за которой он скрывает множество секретов. Мужчина, составляющий фоторобот, уставился на Хангёля, моргая. Это описание едва ли помогало ему составить скетч. — Так… Лицо овальное или круглое? Понимая, что его описание делу не поможет, Хангёль бросил умоляющий взгляд в сторону Джинхёка, который наблюдал за всем этим. В конечном итоге Джинхёк упростил описание Хангёля, направляя агента за компьютером в правильную сторону. На обратной дороге в их офис, находящийся тремя кварталами выше, Джинхёк бездумно теребил зажатую между губами зубочистку. Он обернулся, чтобы взглянуть на Хангёля, но тот заговорил прежде, чем Джинхёк успел сформулировать предложение: — Я находился в уборной долго, окей? И я довольно наблюдательный. — Я ещё ничего не сказал, — пробормотал Джинхёк, бросая зубочистку в мусорное ведро. — Просто это уж слишком глубокомысленное описание для человека, который, возможно, является убийцей. — Ну, он произвёл на меня хорошее первое впечатление. Именно так я и представлял себе встречу с убийцей, — объяснил Хангёль, упуская тот факт, что действительно нашёл Баптиста чертовски привлекательным. — И какой же ты себе её представлял? — из любопытства спросил Джинхёк. Он, как правило, избегал поведенческой и психологической части своей работы, которыми обычно занимались Хангёль и Усок. Однако новое задание настолько заинтересовало его, что он хотел принять участие во всех его аспектах. — Ну, такой человек, как он, профессиональный и осторожный, должен уметь приспосабливаться к любой ситуации. Очарование — это ключевой компонент его работы, так что он способен выглядеть дружелюбно и располагать к себе ещё до начала разговора. Осанка, не слишком уверенная или наоборот, что-то идеальное между. Он должен выглядеть уязвимо, а не так, словно с ним лучше не связываться. Джинхёк открыл рот, как рыба, выброшенная на берег. Ему потребовалась минута прежде, чем он усмехнулся. — Так сколько, говоришь, ты изучаешь этого психа? — Около года всего, когда как он работает по крайней мере уже два. — И как ты пришёл к таким заключениям, изучая лишь его убийства? — Поведенческая наука, — Хангёль распахнул дверь, пропуская Джинхёка вперёд. Их новый офис находился в обшарпанном здании, которое совсем не подходило под помещение для секретной разведывательной группы. Первое, что сказал Донук прежде, чем пригласить их внутрь, было: «Извините за запах». Запах не был резким, просто… чувствовался отчётливо. Размер их нового офиса едва ли вмещал в себя всю команду, но после Донук представил им ещё одного её члена. Дохёна. Все были шокированы его появлением, пока Донук не объяснил, что Дохён — один из лучших программистов Бюро. А подрабатывал переводчиком он только потому, что ему понравились парни из Х1. Ребята синхронно положили руки на сердце, как только услышали это. И вот теперь пятеро из них находились в этом офисе, пока Донук командовал ими из комфортной штаб-квартиры. Хангёль дал Дохёну задание прошерстить все тюрьмы в мире в поисках заключённого азиата двадцати лет, который ранее проявлял психопатические наклонности. На первый взгляд это могло показаться общей характеристикой большинства преступников, но высокий балл по тесту на психопатию не должен был быть таким уж распространённым. Хангёль также предположил, что его могли заключить под стражу ещё подростком или же в его двадцать, потому что кто-то должен был укротить зверя, чтобы впоследствии вырастить из него машину для убийств. Дохён попытался уточнить конкретную страну для поисков и заныл, когда Хангёль ответил: «Весь мир». В общем-то так Дохён и получил своё убийственное задание. Остальные члены команды помогали ему с этим, просматривая и отсеивая профили, которые Дохён передавал им. Хангёль же занимался тем, что крепил на доску картинки и соединял всё красными нитями. Закончив с этим, Хангёль развернулся в своём кресле и спросил: — И вы, ребят, реально собирались меня убить? — Ага, и план состоял в том, чтобы накрыть тебя подушкой и задушить до смерти, — произнёс Усок, не отрывая своего внимания от монитора компьютера. — Это был план Джинхёка, не мой. — Да ладно вам, в итоге мы получили работу получше, — прощебетал Сыну, ярко улыбаясь.~
Сонджу было всего тридцать пять, но его уставшее лицо и тяжёлые пальто, которые он носил, заставляли его выглядеть старше. Но ему было без разницы, он никогда и не парился по поводу своего внешнего вида. Тем более, что он всё ещё был красив, это признавали многие. В том числе и Сынён, который не переставал флиртовать с ним. Сперва это происходило потому, что он хотел проверить, подходит ли ему Сонджу, как куратор, а потом это просто переросло в их общую шутку. У Сонджу имелись ключи от всех квартир Сынёна, он использовал их, когда нужно было передать важное сообщение лично. Поэтому и сейчас он свободно попал внутрь, обнаруживая, что кровать застелена новым постельным бельём, дорогим и шёлковым, наверное, Сынён купил его за деньги с последнего задания. Сонджу оглянулся, наконец находя и самого Сынёна, лежащего на диване без движения и с широко раскрытыми глазами. На младшем парне было лишь распахнутое кимоно, а под ним — пара коротких шортов. Сонджу вздохнул. Сынён дышал, он отчётливо видел это, поэтому просто сел на кровать, ожидая, пока младшему надоест разыгрывать собственную смерть. Это отняло ещё минут пять, пока Сынён не застонал и не сел прямо. — Ты скучный, — обидчиво произнёс он и наклонился, упираясь локтями в бёдра и одаривая старшего дерзкой улыбочкой. — Наконец-то пришёл, чтобы сдержать своё обещание и посмотреть со мной фильм? Забавным было то, что в присутствии Сонджу Сынён отказывался говорить на любом языке, кроме корейского, хотя они и познакомились в Китае. Сонджу не знал почему, но предполагал, что, возможно, так Сынён чувствовал связь со своей родиной. — Я тебе ничего не обещал, — невозмутимо ответил Сонджу. Он повалился на кровать спиной и добавил: — Отлично сработал вчера. — Спасибо. — Но я здесь не для этого. — Для чего тогда? Поднявшись с кровати, Сонджу прошёл к дивану, чтобы сесть рядом с развалившимся на нём Сынёном. Сонджу устроился поудобнее и объяснил: — В корейском бюро расследований создали команду, чьё задание — найти тебя. В глазах Сынёна мелькнул восторг, он улыбнулся: — Меня? — Не разыгрывай удивление, я знаю, что ты водишь их за нос своим намеренным разгильдяйством. — Нельзя винить человека за то, что ему стало скучно. — Тогда найди себе грёбаное нормальное хобби! — воскликнул Сонджу, его спокойствие мгновенно рассеялось. Они замолчали, Сонджу закурил сигарету, пока Сынён возился с поясом своего кимоно. В конце концов последний повернулся, чтобы взглянуть на Сонджу, мысленно восхищаясь его красивым лицом, и мягко спросил: — Так… ты хочешь, чтобы я от них избавился? — Ничего подобного. Просто держись от них подальше и не действуй так небрежно. — А кто управляет ими? — Разведка сообщила, что секретная оперативная группа была уволена из разведывательного управления и стала тайной командой Бюро. — Бла, бла, бла. Мне нужны имена и лица, — проскулил Сынён, пытаясь добиться желаемого своим щенячьим взглядом. Сонджу невозмутимо закатил глаза. — Я знаю только одного. Тот агент, который должен был допросить свидетельницу, которую ты убил недавно. Его имя Ли Хангёль. Глаза Сынёна сверкнули. Потянувшись к лежащему на столике планшету, он тут же залез в свои ресурсы, чтобы найти что-нибудь о Ли Хангёле. Проигнорировав фото старых мужчин с такими же именами, Сынён наконец-то наткнулся на молодое лицо. Фотография заставила его отбросить планшет обратно на столик, потрясая тем самым Сонджу. — Что не так? — спросил он. С экрана планшета смотрело официальное фото Ли Хангёля, парня с чёткими, но мягкими чертами, неулыбчивого, но с горящими глазами. «Тот парень из уборной». Сынён повернулся, чтобы взглянуть на Сонджу: тот даже не посмотрел на фото. Сынён прочистил горло и спросил: — Это всё? — Нет. У меня есть новости и похуже. Для тебя, по крайней мере. Заранее помрачнев, Сынён драматично простонал: — Что может быть хуже, чем то, что меня преследует этот красавчик? — Они хотят, чтобы ты объединился для следующего задания. Игривость с лица Сынёна тут же исчезла. Теперь его глаза были наполнены злостью. — Я только что в одиночку закончил работу, которую не смогли бы сделать несколько вместе взятых наёмников. — Успокойся, — поморщился Сонджу, — это просто для того, чтобы замести за тобой следы. И это довольно рисковая работа для тебя одного. — Почему? — Потому что есть шанс, что та команда уже знает, как ты выглядишь. Фыркнув, Сынён отвернулся, складывая руки на груди, словно обидевшийся ребёнок. — Так это они дали мне это имя? — Какое имя? — Баптист. — Как я понимаю, это был он, — сказал Сонджу с зажатой между зубами сигаретой, указывая на фото на планшете. — Запомни это лицо и избегай его любой ценой. Согласно кивнув на инструкции своего куратора, Сынён уже придумал кучу способов, которыми он мог бы воспользоваться, чтобы пересечься с Хангёлем. «Хангёль, Хангёль, Хангёль. Даже его имя чертовски привлекательно!» Сдвинувшись на диване, Сынён уложил свою голову на бёдра Сонджу, смотря на старшего снизу вверх. Он вспыхнул озорной улыбкой, на которую Сонджу ответил привычным закатыванием глаз.~
После нескольких дней возни с тюремными записями из различных стран Дохён с помощью Хангёля наконец-то пересмотрел почти все из них, в итоге получая почти сотню имён и лиц. И тёмные круги под глазами. Решив развеять всеобщую скуку, все члены команды составили свои стулья вместе напротив белой стены с проектором. С выключенным светом они уселись рядом друг с другом, чтобы просмотреть фотографии, ожидая, узнает ли Хангёль кого-нибудь на них. На номере пятьдесят четыре они наконец-то приступили к азиатскому региону. От внимательного профессионального сканирования каждого лица они каким-то образом перешли к игре «ты бы переспал с…». Хангёль уже зевал, Дохён давно уснул рядом с ним, а остальные либо бездумно пялились в стену, либо почти спали. Хангёль накрыл Дохёна пиджаком прежде, чем пройти к кофе-машине. Сыну, Усок и Джинхёк продолжили кликать по фотографиям, стараясь заметить хоть кого-нибудь, кто подходил под описания Хангёля. Хангёль же равнодушно наблюдал за фотками издалека, ожидая, когда его кофе наконец заварится. «Может, я ошибся с профилированием? Может, из этого парня растили ассасина где-нибудь в джунглях? Может-» — Стоп! — закричал Хангёль, заставляя Дохёна проснуться, а Джинхёка — едва не свалиться со стула. Он метнулся к стене и указал на профиль, отображающийся на ней. На фото был запечатлён восточный азиат в свои двадцать с небольшим, с неопрятными чёрными волосами средней длины. Несколько свежих и старых шрамов украшали его, несмотря на это, относительно симпатичное лицо. Выражение его было и злым, и уставшим одновременно, а глаза — абсолютно бездушными. Имя под фото гласило «Чо Сынён». У медбрата, которого Хангёль встретил тогда, была абсолютно ровная, без изъянов кожа и игривый взгляд. Но Хангёль был абсолютно уверен в том, что парень на фото — тот самый медбрат. «Это Баптист. Чо Сынён». Усок вывел записи о нём на компьютер и прочитал его профиль вслух. — Он был заключён под стражу в Бразилии как несовершеннолетний преступник. Похоже, он был гражданином страны, когда попал под арест. — За что? — Очевидно, он убил местного жителя в драке и… — И?.. — Отрезал его член? — Усок поправил свои очки и прочитал предложение ещё раз. — Да, так и есть. Джинхёк развернулся, чтобы посмотреть на Усока, и спросил: — Целиком? — Это имеет значение? Мужик всё равно умер, — Усок просмотрел свои файлы и продолжил: — Его выпустили якобы за хорошее поведение. Он исчез и появился спустя пару лет в Китае. Эту фотку сделали именно там. Он убил ещё одного парня, но на этот раз он был уже совершеннолетний, поэтому отправился в обычную тюрьму. — В Китае? И оттуда он тоже выбрался? — Джинхёк усмехнулся и обернулся, чтобы взглянуть на фотографию. Усок вздохнул. — Он… никогда не выбирался. Тут написано, что он умер в тюрьме четыре года назад. Остальные члены команды (за исключением Дохёна, который опять уснул) собрались вокруг компьютера, чтобы убедиться в этом самолично. В тюремном протоколе было написано, что Сынён умер в тюрьме, будучи задушенным своим соседом по камере. Хангёль невесело усмехнулся и покачал головой. — Значит, вот как они набирают новых наёмников. Засовывают в тюрьму и убивают их там. — Невероятно, — пробормотал Сыну, всё ещё пытаясь уложить информацию в своей голове. — Хангёль, этот парень не просто опасный. Он абсолютно смертельный. Ходячий смертный приговор. — Хотя и симпатичный, — добавил Джинхёк, разглядывая его фото. Усок закатил глаза, а Сыну хихикнул. Джинхёк пожал плечами. — Что? Теперь-то я вижу, почему наш Хангёли запал на него. — Хочу напомнить, что прямо сейчас мы не обсуждаем, насколько милый этот серийный убийца, — Хангёль фыркнул и сложил руки на груди. — Он может быть ходячей бомбой, это единственное, что имеет значение. И я собираюсь сделать всё, чтобы остановить его. В этот драматичный момент свет в офисе резко загорелся, пугая всю команду. У двери стоял Донук, которому удалось прийти незамеченным. Он выглядел так же потрясающе, как и всегда, длинное пальто подчёркивало его статную фигуру. Он посмотрел на проекцию на стене и спросил: — Кто это? — Это Баптист, — ответил Сыну, уверенно улыбаясь ему. — Его реальное имя Чо Сынён. И он тот самый парень, которого мы искали. Донук подошёл к стене, чтобы прочитать краткие детали его биографии, после чего развернулся, чтобы взглянуть на команду, и его взгляд мгновенно превратился из любопытного в профессиональный. — Хангёль и Джинхёк, вы едете в Германию. Приказ застал команду врасплох, только Джинхёк остался довольным возможностью попутешествовать. Донук дал задание информационной части команды оставаться на месте, в ответ на что послышался недовольный стон Усока. Когда Сыну спросил, что им нужно будет сделать, Донук зловеще добавил, что они узнают об этом через день или два. А пока Хангёль и Джинхёк должны отправиться в Германию сегодняшним же днём, чтобы расследовать смерть человека, которого, Донук был уверен, убил Баптист. После чего Хангёль и Джинхёк тут же поспешили домой, возбуждённые неожиданной командировкой, а Усок и Сыну остались в офисе, продолжая кидать во всё ещё спящего Дохёна небольшие шарики скомканной бумаги.~
Когда Сынёну хотелось слиться с толпой и выглядеть так незаметно, как только возможно, он надевал на себя обычную куртку и штаны, всё в тёмных оттенках. Так же он мог надеть бейсболку, чтобы скрыть своё лицо. На первый взгляд это могло показаться ещё более подозрительным, но на самом деле большинство людей именно так и одевалось каждый день. И именно в это Сынён был одет сегодня, пока сидел в том этом же французском кафе, наблюдая за местом, где он убил парфюмерного магната. Он заметил, как вдалеке перед зданием ненадолго остановилось такси прежде, чем уехать, оставляя на тротуаре двух молодых людей с их чемоданами. Сынён без труда узнал в одном из них Хангёля: он был немного ниже другого мужчины. Его волосы были уложены так же, как тогда в уборной, и он был одет в одежду, которую Сынён мог описать только как оскорбление для его глаз. Это была простая одежда, слишком простая, чтобы быть надетой на такого привлекательного парня. Словно Хангёль хотел выглядеть как какой-нибудь наркоман. Проверив свой кошелёк и паспорт в сумке, Хангёль вздохнул прежде, чем оглянуться вокруг. На улице напротив было кафе, которое напомнило ему о том, что он не ел с момента, как прилетел сюда. Да и не то чтобы у него было на это время, когда им вручили билеты на рейс, вылетающий через пару часов. Однако прежде, чем он решился предложить перекусить, к ним подошёл мужчина, представившийся главным следователем по этому делу. Они обменялись визитками, он спросил их о том, как прошёл перелёт, затем они уточнили, как близко находится их отель — обычные формальности. В конце концов мужчина предложил им зарегистрироваться в отеле и немного отдохнуть прежде, чем приступить к делу. И вот тогда Хангёль обернулся, чтобы наконец заметить, что его багаж исчез. Он ведь отвернулся всего лишь на две минуты! Как такое могло случиться? Чемодан Джинхёка всё ещё стоял рядом, не сдвинутый ни на сантиметр. Хангёль застонал: — Да вы издеваетесь?! Чемодан не был тяжёлым, наверное из-за того, что был заполнен только одеждой и туалетными принадлежностями. «Что же ещё может взять с собой такой человек, как Хангёль?» Сынён занёс чемодан в свою квартиру, по пути надкусывая яблоко. Он скинул ношу на кровать и на секунду задержал дыхание прежде, чем расстегнуть молнию и открыть его, наконец-то имея возможность рассмотреть то, что привёз с собой Хангёль. До этого момента он думал, что проникновение в личную жизнь этого парня будет более захватывающим, но вся его одежда в основном была тёмных цветов, а все рубашки — однотонными, за исключением одной полосатой. Разнообразие его штанов было ещё более скудным: пара брюк и пара джинсов. Сынён запрыгнул на кровать рядом с чужим чемоданом. Теребя в руках багажную бирку с домашним адресом, написанном на ней, он улыбнулся: — Что ж, скоро встретимся, Хангёль.~
— Я думал, это будет обычной, быстрой командировкой, — простонал Хангёль, натягивая на себя брюки. Джинхёк сидел снаружи примерочной, слушая его. — Но, конечно, со мной случилось худшее. — Это явно получше, чем быть заложником в банке двадцать четыре часа. Нахмурившись, Хангёль выглянул из примерочной и спросил: — Что за странный специфичный пример, хён? — Ну, это реально произошло где-то в стране на прошлой неделе, — объяснил Джинхёк. Агенты согласились заселиться в отель прежде, чем заняться расследованием, которое, в общем-то, оказалось не таким уж и интересным, как они надеялись. Офицеры неохотно раскрывали им подробности убийства, поскольку жертва была известным бизнесменом, который, как они поняли, умер из-за передозировки кокаином. В итоге им удалось настоять на личной встрече с немецким следователем, чтобы выяснить более информативные подробности, и та была назначена на сегодняшний вечер. Хангёль взглянул на себя в зеркало, проверяя, как сидят брюки. Джинхёк звонил Донуку с новостями, и единственное, что он попросил у Хангёля перед этим: одеться нормально и не облажаться. Человек, с которым они должны были встретиться, обладал необходимой информацией, так что парням стоило выглядеть надёжными и внушающими доверие. Выйдя из примерочной, чтобы спросить у Джинхёка мнение на этот счёт, Хангёль обнаружил, что старшего нигде нет. Тот стоял перед магазином и делал фотографии, чтобы, вероятно, отправить их Усоку. Хангёль проигнорировал это и взглянул на себя в другое зеркало, бормоча: — Чего-то не хватает… Рубашка на нём была аккуратной и элегантной, но в его наряде словно чего-то не хватало. Он позвал Джинхёка, чтобы узнать его мнение, но тому было без разницы, поэтому Хангёль решил оставить всё так, как есть. Зайдя в примерочную, он заметил ремень, висящий возле зеркала. Хангёль точно не подбирал себе ремень, так что поначалу он подумал, что зашёл не в ту кабинку. Однако удостоверившись, что примерочная была правильной, он пожал плечами и надел аксессуар на себя. Вместе с ремнём его наряд заиграл новыми красками, выглядя более официально и стильно — именно так, как он хотел. Удовлетворившись результатом, Хангёль переоделся в свою одежду, не переставая улыбаться, совершенно позабыв о том, что ремень возник буквально из ниоткуда.~
Перед их ужином с немецким следователем Хангёль и Джинхёк валялись на кроватях, уставившись в стену. У них оставался час до выхода, так что они решили немного отдохнуть. Телевизор был включен, но всё было на немецком, так что они так ни разу на него и не взглянули. Джинхёк балансировал пульт на своём колене, пытаясь снова и снова, так как тот падал каждый раз. — Хён, — произнёс Хангёль низким голосом, словно собирался рассказать какой-то секрет, — что происходит между тобой и Усоком? — А что происходит? Ничего, я считаю. — Уже несколько лет прошло… — Ты же понимаешь, что нашу команду буквально создали специально для того, чтобы поймать убийцу, — отметил Джинхёк, размахивая пультом. — Ни у кого из нас нет времени на социальную жизнь, не говоря уже о личной. — Но у Сыну-хёна есть личная жизнь, — пробормотал Хангёль, скручивая уголок подушки, которую он держал в руках. — Я просто хотел сказать, сейчас для этого самое подходящее время. — Подходящее для чего? — Ну, я не знаю, чтобы остепениться? Тебе почти тридцать. — Это может случиться и попозже, — вздохнул Джинхёк. Но, честно говоря, эта идея сидела в его голове уже по меньшей мере год. Это был не просто вопрос, который он мог легко отбросить, ведь, ради всего святого, он работал вместе с Усоком. Он видел это симпатичное лицо и эти круглые очки каждый день и постоянно обменивался с парнем подколами. Всё усложнялось ещё и тем, что Усок не переставал предпринимать попытки завести друзей вне команды, то есть куда более хорошо выглядящих мужчин, которые не были такими же жёсткими солдатами, как Джинхёк. Джинхёк взглянул на свой телефон, тихий, как мышка. Он отправил Усоку несколько фотографий до этого, но из-за разницы часовых поясов тот, похоже, уже спал. Чувствуя напряжение из-за собственных мыслей, Джинхёк предложил: — Пойдём. — Сейчас? — Кто знает, что может случиться, что если мы сядем не на тот поезд или, я не знаю, нас возьмут в заложники в банке? — Хён, хватит приводить это в пример, пожалуйста. В метро была не такая огромная толпа, как Джинхёк предполагал, тем не менее здесь было довольно много народа. Он отошёл от Хангёля, чтобы взглянуть на карту, стараясь распланировать всё на шаг вперёд. Взгляд соскользнул с немецких слов куда-то вперёд, и Джинхёк неожиданно остановил его на человеке, который стоял, прислонившись к колонне. Ему хватило трёх секунд, чтобы понять, что этот человек — ходячий мертвец, Чо Сынён. Джинхёк тут же скрылся за картой, оставаясь незамеченным, продолжая наблюдать за ним. Сынён был одет в чёрный парчовый блейзер с зелёной шёлковой рубашкой под ним и пару кожаных штанов, которые выглядели нереально дорого и идеально обтягивали его стройные ноги. На нём был чёрный берет, и это заставило Джинхёка наконец-то осознать всё в полной мере. Его брови поднялись, и он вздохнул прежде, чем до него дошло, что прямо сейчас он видел самого Баптиста. «Ходячий смертный приговор носит кожаные штаны». Сынён выглядел так, словно просто ожидал поезд, но Джинхёк был абсолютно уверен, что он искал что-то. Или кого-то. Проследив, куда был направлен его взгляд, Джинхёк едва не задохнулся, увидев Хангёля. «Баптист, должно быть, запомнил его, — подумал Джинхёк. — Но не в мою чёртову смену». Поезд прибыл, быстро проносясь мимо ожидающих пассажиров и отправляя женский шарфик в полёт. Пока люди были заняты тем, чтобы поймать шарф или сесть в поезд, Джинхёк перешёл в защитный режим, замечая, что Сынён направился в сторону младшего. Ведя себя, как назойливый старик, Джинхёк схватил киллера за руку, оттягивая его прямо перед тем, как тот успел зайти в поезд. Сынён замер на пару секунд, наблюдая, как люди проходили мимо него, прежде чем направить свой взгляд на Джинхёка. Джинхёк сглотнул и пробормотал на английском: — П-простите, я извиняюсь, но это… очень красивый жакет. — Спасибо. Я купил его в Париже, — ответил Сынён вежливо, но явно скрывая то, что торопится. Двери медленно закрылись и поезд тронулся, заставляя Сынёна выпустить тихий вздох. Джинхёк понимал, что ему необходимо продолжить свою игру, так что он положил руки в карманы и произнёс: — Сто лет не был в Париже. Он никогда не был в Париже. — О, вы должны съездить. Если вы любите одежду, там для вас настоящий рай, — ответил Сынён, его первоначальное раздражение увеличилось в разы. — Я из Кореи, и у нас там тоже потрясающая одежда. — М, вот как. — Простите, вы тоже кореец? — Боюсь, нет, — Сынён улыбнулся, сухо хлопая Джинхёка по плечу. — Извините меня, я тороплюсь. Сынён направился к лестнице, идя быстро, хотя так казалось только из-за его длинных ног. Джинхёк медленно двинулся за ним, преследуя его на такой дистанции, которую мог контролировать. Небеса стали темнее, чем были, когда они покидали отель, что играло Джинхёку на руку, позволяя оставаться в тени. Его телефон завибрировал в кармане, и он ответил, не отрывая взгляда от идущего впереди Сынёна. — Джинхёк-хён! Почему ты не сел на поезд? — Ты не поверишь, но я увидел твоего парня. — Какого парня? — Баптиста. Он наблюдал за тобой, пока мы ждали поезд. — Он ЧТО? — Мне пришлось остановить его, я притворился, что меня заинтересовал его пиджак и ещё какое-то дерьмо. Сейчас я иду за ним. — Хён, не делай ничего, пока я не буду там! — Не приходи! Ты должен пойти на встречу и отчитаться Донуку. Я справлюсь со всем самостоятельно. — Но, хён- Засунув телефон обратно в карман, Джинхёк продолжил путь, стараясь выглядеть обычно и не наводить подозрений, его длинные ноги легко поймали темп Сынёна. Но на перекрёстке Джинхёк упустил его из виду, пропуская трамвай. Тем не менее он всё равно побежал вперёд, пока не заметил Сынёна, идущего по другой стороне улицы. А также неоновую вывеску и длинную очередь из людей снаружи какого-то здания. Сынён прошёл мимо очереди и направился прямиком ко входу, одарив улыбкой вышибал, которые тут же пропустили его внутрь. Джинхёк попробовал сделать то же самое, но мужчины настойчиво указали ему на очередь. Джинхёк разочарованно направился в конец длинной толпы и принялся нервно ожидать своей очереди на вход.~
В клубе, в который Джинхёк в конце концов сумел попасть, было темно, по всему помещению то и дело вспыхивали столбы света. Он вытащил свой телефон и набрал Хангёлю. — Хён, ты в порядке? — Я в клубе Neu. Я ищу его здесь сейчас. — Почему ты так долго его преследовал? Я уже закончил со встречей. — Мне пришлось выстоять очередь на входе, когда как этот засранец просто прошёл внутрь. Возможно, он уже успел уйти. — Окей, тогда прямо сейчас я направляюсь к тебе. Оглянувшись, Джинхёк осознал, что это место — один из популярных заведений для подпольных боёв, которые превратились в ночные клубы после: он читал об этом в самолёте. Сейчас это даже казалось уместным, ведь в данный момент он выслеживал машину для убийств. Он был почти уверен, что Сынён уже ушёл отсюда, но что-то продолжало удерживать его на месте и заставляло его продолжать поиски. И он понял, что это было, когда наткнулся на пару опасных глаз, смотрящих в его сторону. Столб света на мгновение осветил мужчину с другой стороны танцпола, заставляя сердце Джинхёка пропустить удар. Сынён всё ещё был здесь. Джинхёк примёрз к месту, не зная, что он должен делать в подобной ситуации. В армии их никогда не учили, как действовать при встрече с серийным убийцей. На лице Сынёна мелькнула улыбка, всего лишь небольшой изгиб на губах. Джинхёк не был в силах расшифровать её истинное значение, но любое приходящее в голову заставляло его нахмуриться. И когда Сынён двинулся в его сторону, сердце Джинхёка едва не выскочило из груди. Расталкивая плечами толпу посетителей ночного клуба, Джинхёк изо всех сил старался избежать Сынёна. Толпа становилась плотнее с каждым его шагом до тех пор, пока и вовсе не перегородила ему путь. Джинхёк обернулся, чтобы заметить улыбающегося Сынёна, стоящего меньше, чем в полуметре от него. Это было похоже на падение в выгребную яму. Хангёль бежал, следуя маршруту на телефоне, который вёл его прямиком к клубу, который упомянул Джинхёк. Очередь в клуб всё ещё была длинной, и Хангёль оббежал здание вокруг в поисках двери, через которую он мог бы попасть внутрь. Никогда раньше он не чувствовал более сильного прилива отчаяния, оно буквально сжирало его заживо. Если с Джинхёком что-нибудь случится, Хангёль никогда себя не простит. Наконец попав в помещение через чёрный вход, Хангёль не смог разглядеть почти ничего. Толпа состояла из высоких европейцев, и с его ростом у него не было никаких преимуществ. Хангёль протискивался через толпу, его глаза сканировали каждого. И когда в конце концов он заметил Джинхёка, он улыбнулся и активно помахал ему, чувствуя наполняющее его облегчение. После чего Джинхёк исчез, падая на пол. Хангёль помчался туда, где ещё секунду назад стоял его друг, расталкивая всех на своём пути. К тому времени, как он достиг Джинхёка, мужчина стоял на коленях, вцепившись в свой живот. На нём был тёмный костюм, но когда столб света на секунду осветил их, Хангёль отчётливо увидел капающую на пол кровь, переливающуюся красным и бордовым. Хангёль закричал, зовя на помощь, прежде чем подхватить и поднять Джинхёка. Он постарался остановить кровотечение, но Джинхёк уже был белым, словно лист бумаги, и медленно угасал. Голос Хангёля становился всё более хриплым, пока он пытался докричаться хоть до кого-нибудь.~
Сынён не убивал людей бесплатно как минимум три последних года. Рассматривая кровь на своей ладони, он вздохнул, понимая, что это убийство не должно было случиться. Он не включал свет в своей квартире, предпочитая сидеть в темноте. Его заляпанный кровью пиджак и штаны лежали на кровати рядом с ним, оставляя парня сидящим в одной лишь шёлковой рубашке. Он представлял тот ужас, который наполнит глаза Хангёля, когда тот найдёт своего товарища по команде. «Знает ли он, что его друг был в том клубе? Должен ли я оставить ему анонимную подсказку?» Заставив себя подумать о случившемся здраво, Сынён потряс головой. «Нет, этот идиот допустил ошибку ещё тогда, когда остановил меня в метро. Неужели он думал, что сможет преследовать меня, оставаясь незамеченным?» Рухнув на кровать, Сынён вздохнул. Он молился, чтобы Сонджу не узнал об этом. Он молился, чтобы Одиннадцать не узнали об этом. Когда его телефон зазвонил, он запаниковал от мысли, что его страхи стали реальностью так скоро. Мельком взглянув на экран, чтобы увидеть имя Сонджу, Сынён взял трубку, преувеличенно нежным голосом приветствуя своего куратора. — Ты всё ещё в Германии? — Ага, но завтра уезжаю, — Сынён соврал. Теперь ему придётся уезжать из страны после того, как он заколол того парня… — Придётся отменить это. Завтра ты едешь в Сеул. Сев на кровати, Сынён нахмурился. — Что? — Ты слышал меня. Никаких вопросов, завтра ты должен убить правительственного чиновника. — Окей, наде- — И не забудь, это то самое дело, которое ты должен отработать в паре. Закусив нижнюю губу так сильно, что та закровоточила, Сынён едва сдержал рвущийся наружу крик. Он прекрасно понимал их беспокойства, но также он знал, что все их усилия будут бесполезны. Но всё равно ответил: — Понял.