Исповедь вампира

      Тем же вечером у Вероники разрядился мобильный телефон. Дедушка с бабушкой были людьми старой закалки, а потому зарядных устройств дома не держали, как и, собственно, самих мобильников. Для связи с миром им хватало старого домашнего, что безмятежно пылился на столике у входа в зал.       Весь этот день и половину следующего Ника провела у бабушки с дедушкой. Они общались, девочка помогала по хозяйству и время от времени набрасывала что-то для страшилок. Но к вечеру она так увлеклась этим, что возвращаться домой пришлось уже по темноте. Это был первый раз, когда она шла по улице без наушников в ушах. А виной тому была неясная тревога, которая заставляла девочку то и дело оборачиваться и прислушиваться к движениям темноты. Город дышал ей в спину своими тайнами, выжидающе поглядывал за нею глазницами темных окон. Снова появилось ощущение слежки, как тем вечером на кухне, однако теперь она была не дома, и прятаться ей было негде. Нике все больше казалось, что вот-вот, из-за угла, на нее выпрыгнет то самое нечто, что заставляет сердце сжиматься каждый раз, когда ты слышишь шорохи в своей пустой и темной квартире.       И предосторожности оказались не напрасны — откуда-то сзади послышались тихие, но быстрые шаги, которые точно приближались к Веронике, ведь она была совсем одна здесь. Это заставило девочку побежать. Оборачиваться и высматривать врага времени не было. Ей казалось, что она никогда не бегала так быстро — страх толкал в спину, шептал на ухо, хватал за кончики золотистых волос острыми когтями, прикасался холодными пальцами к тонкой шее, запутывал ноги невидимыми раскаленными веревками. Ника просто перепрыгивала с ноги на ногу, будто бы не касаясь земли и не обращая внимания на появившуюся боль в икрах. Вскоре, а может быть и не так скоро, как казалось, девочка заметила белеющий в сотне метрах от нее коттедж Панкратовых с ярко-красной крышей. И вот когда до заветного забора оставалось всего несколько десятков спасительных шагов, но ни грамма сил на побег, преследователь нагнал Нику и с силой схватил за руку, притянув к себе.       — Пусти! — Ника замахнулась и почти что врезала по физиономии того самого нечто, но тот успел перехватить ее кулак холодной ладонью в перчатке. Только теперь девочка почувствовала знакомый запах ванили.       — Ты что, убить меня хочешь? — вампир удивленно смотрел на нее сверху вниз.       Не то чтобы Ника было коротышкой, но и высокой моделью не являлась. Сама же она говорила, что сто шестьдесят — это не приговор.       — Ты? — услышав голос, девочка открыла глаза, которые невольно сжались от страха увидеть то, что ее настигло. — А ты что, маньяком подрабатываешь? — освободив свой кулак, спросила она, пытаясь отдышаться.       — Ты просто трусиха. — вампир прикусил нижнюю губу верхним клыком, сдерживая издевательскую ухмылку. Ему-то не надо было дышать после марафона.       — Я трусиха? — Ника уже готова была забросать Александра шквалом негодования, но он перебил ее:       — Я чувствую опасность. Не знаю, как это объяснить. — пояснил он, заметив озадаченный взгляд девочки. И все же говорил он это не столько обеспокоенно, сколько заинтересованно, наблюдая за реакцией Вероники. — Просто знаю, что скоро что-то случится. Я знал это еще в день нашего знакомства, но… но ты сама пришла повторно.       — О чем ты? — Вероника непонимающе изогнула бровь, хотя про себя заметила, что именно такое чувство было и у нее.       — Пойми, я просто чувствую колдовство. — с виноватым и каким-то болезненным выражением лица «выдохнул» он.       — Вампиры и это умеют?       — На самом деле нет. Только если колдовство родное — вампиризм.       — Хочешь сказать, что над Данилом кровосос поколдовал?       — Над каким Данилом?       — Над… я же живу в доме его тети. Ты что, не знал?       — Чт… Откуда?.. Ладно. А что там с ним не так?       — Он ведет себя странно после моего знакомства с тобой и той книги. — как-то машинально вырвалось у нее.       — Книги? — Александр изменился в лице. Оно приобрело вид настороженный, будто бы он боялся каждого слова, что будет сказано девочкой после его вопроса.       — Да. Книги, которую ты у меня украл! — Ника снова готова была убить его, вспомнив о ней.       — Я ничего не брал. Погоди, так книга у тебя? В смысле, все в том же доме? — уже выставив руки вперед для принятия очередных ударов на себя, спросил он.       — Уже нет. Но была. Ты ведь ее искал здесь?       — Ее, — он кивнул. — Дело в том, что за ней охотятся плохие… люди.       — Это ты на себя намекаешь? — Ника усмехнулась. — Плохой… человек. — передразнила она его.       — Сейчас не время для шуток! — вампир нахмурил свои черные, слишком идеальные для парня брови.       — Да-да. — она развела руками.       — Я искал книгу для того, чтобы она не попала в руки зла.       — Как тривиально. Но теперь ни у меня, ни у тебя ее нет. А еще недавно мы с Валей встретили двух мутных типов, которые искали парня. По описанию вылитый ты, кстати. Еще они сказали, что твой ремень смешной. — длинные ресницы опустились вниз, на уровень пояса вампира.       — Дай угадаю: Нефертити и Лукас? — на его лице можно было заметить едва уловимую ухмылку.       — Они самые.       — Это охотники. Поздравляю тебя с новыми знакомыми нечистыми.       — Но зачем им ты?       — Я ведь вампир. — он почему-то усмехнулся, в очередной раз убедившись, что эту девочку не удивляет ни то, что он настоящий вампир, ни то, что она говорила с настоящими охотниками. — Они знают, что я ищу книгу. Но они считают, что, раз я вампир, то и мне она нужна для корыстных целей. Хотя на самом деле у нас с ними единая цель — доставить книгу в безопасное место.       — Так почему ты не уступишь им? Книга же в итоге будет в безопасности, так почему…       — Потому что не уступлю. — отрезал он, сменив интонацию.       — Что это за книга такая? — помолчав, продолжила Ника.       — Книга Арахны. — вампир изучил реакцию Вероники, выдержав паузу, после чего добавил: — Твоя книга.       — Откуда… ты знаешь?       Ника напряглась — об этом она ему не успела рассказать в прошлый раз.       — Запах. Что-то отдаленно напоминающее кисловатую лаванду. Я это почувствовал, когда ты еще даже не подошла ко мне в тот день. Тогда я был безмерно голоден, а потому еле сдержался, чтобы не убить тебя. А ты еще и лезла изо всех сил, как косуля в пасть льва.       — Вот почему ты такой злой был, — задумчиво произнесла Ника.       — Это неважно. Если кто-то, кроме Арахны, воспользуется той книгой, то увидит в ней способ получить самое заветное, черное желание. Последствия… неизвестны, но книга пишет о тех ресурсах, которыми ты обладаешь или можешь начать обладать. Она не напишет тебе то, что ты не сможешь сделать, ведь это ей же будет невыгодно. Впоследствии она забирает у тебя кое-что ценное на свое усмотрение. Как ты понимаешь, исполнить она может все. Даже если кто-то захочет любой из существующих миров поработить.       — А захочет?       — Уже захотел. Вот я и хочу помешать, но пока что мешают только мне…       — А кто?.. И откуда ты знаешь?       Ответом на эти вопросы послужило молчание. Александр стал нервно оглядываться по сторонам, пристально всматриваясь в темноту ядовито-желтыми, будто светящимися глазами.       — Идем. — он взял Нику за тонкое запястье и направился к дому, в паре шагах от которого они стояли.       Ей снова пришлось приглашать его, как и в первый раз.       Не включая свет по просьбе гостя, сплетники разместились на кухне. Девочка по привычке щелкнула кнопку на чайнике, пока вампир внимательно изучал происходящее ничего в темноте за окном. Ника восхищалась тем, как у таких существ происходит слежка: Александр широко открывал глаза, замирал в жуткой позе, которая всем своим видом выражала готовность броситься на жертву, и, не моргая и не дыша (вампиры вообще не дышали), высматривал что-то в кромешной тьме. Несмотря на всю жуткость внешнего вида упыря, у которого была бледная, сероватая кожа с черными, местами выступающими венками и с темными синяками под неестественного цвета глазами, он выглядел по-своему эстетично.       Поставив две чашки чая на стол, Ника тем самым издала характерный звук, чем отвлекла стоящий у окна труп. Тот дернулся и резко, словно зверь, повернул голову к ней.       — Только не ешь меня. — Макарова подняла руки вверх, будто бы арестованная. — Лучше чай.       — Чай? — он расслабил лицо, избавив его от жуткого выражения, используемого для охоты. Вампир подошел к столу и, опустил голову, с опасением посмотрел в белую чашечку с горячим напитком. — Если ты задумала меня отравить, то без толку.       — Мне что, нечем заняться, по-твоему? — обиженно кинула Ника. — Не хочешь — не пей.       Она демонстративно убрала его чашку со стола, но тот, дождавшись, когда девочка повернется вновь, пододвинул к себе ее чай.       — В этом доме я не чувствую вампиризм.       — Тогда в чем дело? — помолчав, дабы сдержать в себе возмущение, спокойно спросила она.       — Если бы я знал… — он развел руками.       — Ну а почему ты решил уйти с улицы так внезапно? — она вернула на стол вторую чашку чая.       — Я почувствовал присутствие.       — Чего? — Вероника заглянула в его глаза и сразу же отвела взгляд — слишком уж неестественными и жуткими смотрелись желтые очи.       — Зла.       — За нами… следили? Кто? Те, кто «уже захотели поработить мир»?       — Не могу знать, кто, но скорее всего за тобой — ты ведь…       — Ого-о, — протянула девочка, врубив телефон. — Сколько пропущенных от Вали. Черт, я забыла о репетиции спектакля! — Ника схватилась за кудрявую голову.       — Спектакля? — тот удивленно приподнял бровь — то ли от непонимания, то ли от бесцеремонности смены темы.       — Ее сестра, Яна, пригласила нас поучаствовать в спектакле в качестве массовки, а я была у бабушки сутки и посадила телефон. Сам понимаешь, зарядок у них нема. Точно! Это ты мне записку передал?       — Какую записку? — Александр попробовал чай и чуть было не подавился им же от столь дерзкого заявления.       Его, конечно, во многом обвиняли за всю жизнь, но в подбрасывании записочек — никогда. Это даже звучало как-то по-детски. Подкидывать девочкам записочки — это удел семиклассников. Впрочем, несколько недель назад Ника сама закончила седьмой.       Она достала из кармана смятую бумажку и протянула ее вампиру.       — Странно… хотя у меня и есть подобное предупреждение в голове, но такой ерундой я не стал бы заниматься. Мне проще тебя схватить в подворотне и сказать.       — Звучит… жутко. Но я думала, это ты… а больше некому.       — Кто бы то ни был, он прав. Ничего страшного в записке нет и в ловушку она тебя, вроде как, не ведет. — он пожал плечами.       — Погоди, но если ты не брал книгу, не писал жуткую записку, то кто? — все подозрения девочки в миг разбились, словно хрустальная ваза. — Те же, кто хотят поработить мир?       — Да что ты заладила с этим порабощением?       — Ты сам сказал об этом, вообще-то. — резким движением Ника вытащила ложку из чашки и указала ей на Александра.       — И теперь ты будешь через слово это вставлять? — Он безразлично взглянул на угрожавшую ему ложку.       — И буду. Может быть, ты сам хочешь этого?       — Приехали. — он закатил глаза. — Скажем так, если бы я этого хотел, я бы оставил тебя в живых после того, как рассказал о своем таком будничном желании?       — Ну знаешь, у всех свои способы отвезти от себя подозрения. — девочка растянула губы в довольной улыбке, понимая, что ее аргументы весомее, хотя и не считала этот спор максимально серьезным. Вампир был прав, но знать ему об этом было необязательно.       — У меня никогда еще не было такого желания убить человека не ради его крови. — выдержав паузу и хитрый взгляд Вероники, выдал он.       — Если убьешь, никогда не услышишь историю о нечистях.       — Я и не дождусь. Но скажи мне одно: ты видела единорогов?       — Единорогов? Нет. А они что… существуют?       — Ну конечно. — взмахнув руками, громко сказал вампир. — Еще парочка таких глупых вопросов и я разочаруюсь в тебе, девочка.       — А ты видел? — ее карие глаза стали круглыми от полученной информации.       — Нет. Их ведь не бывает.       В гробовой темноте кухни воцарилась гробовая тишина.       — У меня никогда еще не было такого желания…       Из прихожей донесся хлопок входной двери, а затем шуршание пятирублевых пакетов, оборвав ответную колкость Ники.       — Кажется, это тетя Катя. Я дверь запереть забыла за нами… — взволнованно прошептала девочка, посмотрев на электронные часы микроволновки, что светились зелеными циферками позади нее. — Время уже…       — Тогда мне пора. — вампир ловко приблизился к стеклянной стене, отодвинул тонкий тюль и повернул ручку окна.       — Прямо… так?       — А как иначе? — Александр спрыгнул на улицу, предварительно махнув девочке рукой. — Между прочим, единороги…       — Кыш! — прошипела она и захлопнула окно прямо перед его белым лицом.       — Любители окон… — вздохнула Ника. — Добрый вечер, тетя Катя! — Макарова стала поправлять тюль, после чего кинулась к выключателю, чтобы помочь тетушке с пакетами.              Через час домой заявился Данил после очередной затянувшейся гулянки с другом, который никогда не нравился Веронике.       — Привет. — кинул он, бросив солнечные очки на диван и умастившись рядом с ними.       — Привет, пропащий. — Ника оторвалась от мытья посуды, что осталась после ужина с тетей Катей. — Мы все съели. Тебя не ждали раньше полуночи. — она пожала плечами.       — От тебя обидой пахнет. — он громко втянул в себя воздух, ухмыльнувшись. — Хотя после моря обижаться должен был я.       — Мы сравнялись. Ты обещал подвал.       — Ну так пошли? Так уж и быть, посмотрим ночью на картошку в мешках. — он безразлично пожал плечами, вставая с дивана и направляясь к окну. — Самое время ведь.       — Уже неактуально. Я была там с Валей. Тебя пока дождешься…       Данил молчал. Вероника обернулась, чтобы убедиться, что он еще в кухне. Стоя возле окна, он смотрел вниз с таким выражением лица, будто бы окно его обидело.       — Ты чего?       — Почему там цветы примяты, как будто кто-то десантировался? Тетя Катя знает? Кого-то уже казнили?       — Правда? — бросив полотенце для посуды, Ника подошла к Данилу и опустила голову к клумбе под окном. Несколько крупных розовых цветов лежали на земле, будучи варварски сломанными. — Вот же!..       — Валя партизанит? — посмеялся Панкратов, подставив кулак к губам.       — Почти.       — Или парень в черном?       Вероника вздрогнула:       — Что? — она испуганно посмотрела на друга, будто бы взглядом умоляя его не продолжать.       — Ты че так смотришь? Не смотрела «Люди в черном»? Ты просто не можешь вспомнить, кто цветы сломал, вот я и пошутил, что тебе парень в черном стер память об этом.       В кухне вновь повисла тишина. Ника не понимала, какую эмоцию ей нужно было теперь испытать после таких потрясений. Она совершенно точно не хотела, чтобы Панкратов знал об Александре. Быть может, он все-таки еще нравился ей самую малость, а новость о каком-то внезапно появившемся друге-красавце отдалила бы Данила от девочки еще сильнее. С ним вообще все всегда было запутанно, когда дело касалось чувств. Веронику одновременно могло с невероятной силой тянуть к этому неоднозначному человеку, но в то же время могло и воротить, как кислого молока.       — Я ненавижу объяснять шутки. — напомнил он, глядя в ее кирпичного вида лицо. Поняв, что Макарова никак не отреагирует, он притянулся к ней и понюхал в районе плеч.       — Что ты делаешь? — Ника искривила брови в недоумении, машинально чуть отклонившись назад от него. Буквально только что она было решила, что Данил снова в норме, так он по новой начал вести себя, как идиот.       — Пахнешь как-то по-другому. Резко так. Вкусно…       Данил не торопился отойти от подруги, продолжая вдыхать ее запах в районе шеи и лица.       — Чем это?.. — не найдя, что ответить, спросила Ника, все больше и больше отклоняясь назад.       — Как будто лавандой и… ванилью? — он наконец выпрямился, оставив ее в покое.       — Ну да, у нас вообще-то средство для посуды с запахом лаванды. — девочка пожала плечами и вернулась к вытиранию мокрой посуды, окончательно избавившись от какого-либо страха за то, что Данил что-то знает.              

***

             На следующий день Вероника не проспала начало репетиции и явилась туда вместе с Валентиной даже раньше, чем то было нужно.       — Что-то вы рано, — увидев девочек, заметила А.А. и прошла дальше по коридору ДК, попутно копаясь в синенькой папке с бумагами. Сегодня прохлада этих стен была далеко не на руку — на улице откуда не возьмись появились облака, туман, и внезапно исчезло все летнее тепло.       — Да уж… Все ради спектакля! — не придумав ничего лучше, улыбнулась Ника.       — Представляешь, мне сегодня такой сон приснился странный, — Валя взяла одноразовый стаканчик с кофе, приготовленный в стареньком автомате, когда Алина Андреевна скрылась из виду. — Я видела какой-то… зал… Там было много сидячих мест, а под ними плыл такой жидкий туман, прямо как молоко. — она пожала плечами. — На самом верху было круглое окно, а в нем полностью расположилась луна, которая освещала весь зал. О, а еще там был алтарь, облитый черной кровью…       — Очень похоже на церковь. — почему-то сказала Ника, хотя никогда не была в церквях — только видела их в фильмах.       — Точно! У нас же на старом кладбище стоит погостная церковь. Ника, ты — гений!       — Нет-нет, только не говори мне, что мы пойдем туда! Мы же не пойдем?.. — понимая, чем это грозит, осведомилась девочка, зачем-то оглядевшись на длинный пустой коридор ДК.       — Ну конечно мы туда пойдем. — губы Калистратовой растянулись в довольной улыбке.       — Но за…       — Куда это вы уже собрались? — из-за угла неожиданно выплыла Яна и стала медленно приближаться к девочкам, громко цокая каблуками, эхо от которых разносилось во все уголки вычурного здания из камня. — Макарова, где ты вчера весь день была? — зло спросила она, не сводя взгляда своих ядовито-зеленых глаз с девочки.       — В другом городе. — просто ответила та, тряхнув кудрями.       — А репетиция? — теперь Яна снова сменила милость на гнев, хотя в последний раз она была излишне вежлива и угодлива.       — От одного дня ничего не станет.       — Значит, сегодня репетируем в два раза дольше. — Яна прошла мимо девочек, которых будто бы обдало ледяной волной.       — Ты чувствуешь? — шепотом спросила Валя, когда сестра скрылась за углом коридора.       — Да. Эта сила…       — Какая сила?       — Сила танца. Скоро репетиция, идем. — отмахнулась Ника, однако неприятный осадок все же остался. Она почувствовала какую-то негативную, недобрую энергию, которую будто бы источала Яна, хотя обычные люди такого не умеют.              — Быстрее, Макарова! Ты на реальном балу, а не в замедленной съемке! — докучала Нике Яна всю их длинную репетицию. Что-то ей да не нравилось: то Вероника ногу не туда отведет, то туда, да не вовремя. А вот новый партнер действительно вдохновлял. Он, конечно, не такой симпатичный, как прошлый, зато танцевал так, как будто рожден для этого. А еще он поздоровался с ней не как немой дурачок.       — Вот же привязалась!.. — тихо прошипела Ника и случайно наступила на ногу партнеру, отчего тот забавно вскрикнул, вызвав смешки вокруг.       — Макарова! — вышла из себя Яна.       — Мне нужен перерыв. — быстро ответила та, обеспечив себе светлое будущее.       — Опять?!       — Предлагаю репетировать вечером — утром я, видимо, еще совсем сонная. — отмахнулась врунья и спрыгнула со сцены.       — А может, ты просто не умеешь танцевать? — на повышенных тонах выпалила блондинка.       — Тогда может мне и не нужно сюда больше приходить? — разозлилась Ника и хлопнула хлипкой деревянной дверью зала. Девочке казалось подозрительным то, что как бы Яна не упрекала ее, она не говорила ей покинуть репетицию и не участвовать в спектакле, хотя уже давным-давно могла сделать это, как с одной танцовщицей час назад, и не повышать голос.       Выйдя из здания ДК, Ника уселась на ступеньки и стала уныло рассматривать цветные кусты возле бордюра, откуда вскоре выпрыгнула трехцветная кошка со своей неудачной попыткой поймать воробья близ урны.       — На вот, выпей, — Валя протянула подруге горячий кофе. — Холодно тут.       — Опять кофе?       — Ну ты ведь говоришь, что сонная. Взбодрись. — Валентина села рядом с ней, по обыкновению приняв мальчишечью позу. — Я и сама не понимаю, почему Яна так реагирует. Я ее вообще не понимаю в этом году… Может, ну его, этот спектакль, и лучше сходим на погост?       — Еще лучше… Но после твоей кузины я согласна даже на такое. — слабо улыбнувшись, кивнула Ника.       Переодевшись, девочки взяли с собой все необходимое для такого нестандартного похода и отправились на погост, дорога к которому лежала через те самые новостройки. Как бы они не заглядывали туда — вампира там не было. Должно быть, он нашел себе новое место обитания на день. И это было верно для того, на кого ведется охота.       Кладбище встретило девочек молочным туманом и вечерней прохладой. Насколько знали подруги, оно было таким большим, что, чтобы пройти его полностью, понадобится очень много времени и сил. Это стало своего рода местным квестом для подростков — кто дойдет до конца кладбища, сняв на видео, выиграет интересное дружеское пари или лишний раз докажет всем свою храбрость и выносливость.       Под ногами шуршала молодая трава, слабый ветерок беспокоил тоненькие ветви деревьев, создавая множество пугающих звуков. Туман медленно окутывал каменные надгробия со стертыми именами и выцветшими фотографиями усопших, будто бы все ближе и ближе подбираясь к девочкам. Несмотря на то, что солнце еще не село, идти по кладбищу в такой жутковатой атмосфере было довольно неприятно. С каждым шагом развернуться и пойти домой хотелось все больше, однако они не хотели просто так терять время на бессмысленные походы, а потому продолжали свой путь. И вот, добравшись до сердца старого кладбища — погостной церкви — девочки стали думать о том, как попасть внутрь.       — По-моему, это невозможно. — вздохнула Валя, разочарованно рассматривая мощенные двери церкви, которые они уже неоднократно пытались открыть.       — А по-моему, очень даже… — сказала Ника, заметив на бетонном фундаменте не такие уж и старые следы ног, вырисовывавшиеся средь толщи пыли и свежих следов девочек. — Смотри, — она толкнула подругу локтем, а затем последовала за ходом крупных следов.       — Ты у нас прям следопыт! — восхитилась Валя и послушно последовала за Никой.       — Ну и кто говорил, что это невозможно? — довольно улыбнулась Макарова, посмотрев на подругу.       Следы заканчивались прямо возле забитого досками окна. Оно было единственным, где они не находились вплотную друг к другу, что позволяло воспользоваться ими как лестницей, что, кстати, и делал таинственный посетитель церкви, поскольку на досках виднелись грязные следы обуви.       — Ладно-ладно, признаю свою неправоту. — Валя развела руками.       — То-то же, — довольно сказала Ника и зацепилась руками за первые доски. Они едва слышимо скрипнули, но не сдвинулись с места. — Вроде бы прочно.       В несколько движений она оказалась на самом верху, там, где между двумя досками было достаточно большое расстояние, чтобы пролезть внутрь в горизонтальном положении. Ловко юркнув туда, Ника крикнула Вале, что можно лезть.       — Есть, босс! — Валя как паук поползла за подругой. — Все точно так же, как и во сне… — увидев здание изнутри, Калистратова даже не пыталась перелезть, а просто смотрела на все это и не верила своим глазам, практически лежа на доске.       — Только перелезть не забудь, — Макарова прошла дальше, минуя старые сидячие места и оставляя на пыльном полу новые следы. Туманом места, кончено, окутаны не были, как во сне, зато пыли на них было мама не горюй, а под тем самым круглым окном располагался настоящий алтарь.       Но кроме этого в церкви было пусто. Никаких вампиров, монстров или бомжей там не наблюдалось — во всяком случае, пока что. Хотя снаружи и было довольно светло, но здесь, из-за забитых досками окон, кишела темнота, которая сгущалась в черных углах живым существом, наблюдавшим за каждым шагом посетительниц.       — Почему главные двери заперты изнутри? — Валя подошла к ним и провела рукой по доске, которая была вставлена в массивные вычурные ручки так, что открыть дверь снаружи было просто невозможно.       — А вот это уже загадка. — невольно процитировала вампира Ника, рассматривая алтарь. Точнее, не столько сам алтарь, сколько следы вокруг него. Их было так много, все они были сделаны недавно и, кажется, одним и тем же человеком. Это наталкивало на мысль о том, что кто-то систематически наведывается сюда для какой-то определенной цели. Зачем-то проведя рукой по пыльному алтарю, Ника посмотрела на оставленный собою след от пяти пальцев.       — А может, это убежище вампира? — вдруг спросила Ника. — Не просто же там тебе приснилось это место. — вспомнив, как сны Вали будто бы предсказывали новые локации в лагере, прошептала про себя девочка.       — Но сейчас-то день. Почти. Он был бы тут, если бы это было так. — Валя пожала плечами.       — Да, если конечно с ним ничего не случилось. — задумчиво изрекла Вероника.       — А что с ним станет? Вампиры-то посильнее бомжей будут, так что за свою территорию он постоит.       — Помнишь тех двоих? Нефертити и… второго я не помню.       — Конечно. — в воздухе повисла напряженная тишина, после чего Валя добавила: — Ты хочешь сказать, что это они его поймали? — она все так же рассматривала закрытые двери и следы под ней.       — Не хочу. Я вчера видела Александра. Он сказал, что это охотники на вампиров. А еще он сказал, что они охотятся за ним и той книгой. И да, ее он у меня не брал.       — И ты поверила вампиру? — Валя усмехнулась, надеясь, что подруга шутит.       Развернувшись к ней, Вале пришлось замереть на какие-то несколько секунд от изумления. Круглое окно находилось точно над головой Ники, когда сама девочка стояла у алтаря так, будто бы вот-вот поднимет руки к окну и начнет бубнить иноязычные фразочки — ну прямо-таки кинофильм в жанре фантастики.       — Но если бы он забрал книгу, то не стал бы искать меня, чтобы предупредить. — взмахнув руками, Макарова отошла от алтаря и стала громко спускаться по лестнице в зал.       — Предупредить? — Валя удивленно изогнула бровь.       — Скоро произойдет что-то плохое. Так сказал он, а еще та странная записка, которая предупреждала меня не увлекаться. Она у дома осталась, кажется. Ее мне отдала бабушка и сказала, что кто-то передал. Но это был не Александр, а она так и не сказала, кто. — виновато улыбнулась девочка.       — Почему ты мне ничего не рассказала сразу?! — возмутилась Калистратова.       — Я забыла… правда. С этим спектаклем и отвратительным поведением твоей сестры я вообще потерялась. — вздохнув, Ника уселась на предпоследнюю ступеньку, ведущую к алтарю, что располагался на чем-то вроде сцены полуметровой высоты.       — Ладно, — подумав, сказала Валя и приблизилась к подруге. — А что за записка-то? Как вы встретились с Ксандром?       — Когда я пришла к бабушке, она сказала, что мне передали записку, в которой было «Не увлекайся, беги».       — А кто передал-то?       — Кто… — у самой себя спросила Вероника и, едва вспомнив что-то, резко почувствовала сильнейшею боль в районе лба. Схватившись за голову руками, она зажмурилась от боли.       — Ты чего?       — Я не знаю… — почувствовав, что боль постепенно уходит, тихо ответила она. — Не знаю, кто…       Мелькающий в голове образ, отрывки каких-то коротких фраз и непонятные звуки из воспоминаний о записке будто бы специально причиняли Веронике боль, лишь бы та не думала об этом. Она не могла вспомнить, что сказала ей бабушка насчет записки, и что она сама думала о ней в тот момент — свои же воспоминания причиняли ей боль, будто бы защищая себя.       Она ясно видела перед глазами чьи-то добрые голубые глаза, которые сначала сменились на оранжево-зеленые, а дальше стали жутко искажаться: кожа вокруг них покрылась сеточкой сухих серых трещин, а некогда янтарные глаза стали черными, приобретя мутные пятна на месте зрачка. На месте мутного пятна, отдающего голубым свечением, Вероника вдруг четко увидела… себя? Это была будто бы она, но более взрослая. Ее золотистые кудри окутывало голубое сияние, а лицо искажала жуткая гримаса неизвестной ей ныне эмоции. Она говорила…       — Ника! — Валя как следует тряхнула подругу за плечи так, что у той заныло от резкой боли в районе шеи.       Жуткие хаотичные видения рассыпались, точно голубой кристалл, из которого, как ей показалось, они состояли. Перед глазами было знакомое смуглое лицо.       — Ты че? — губы на лице пошевелились, издав характерный звук.       — Надо… спросить у бабушки. — когда боль окончательно ушла, решительно сказала Ника, осознанно взглянув на подругу.       — И давай-ка впредь держись от этого упыря подальше. Мало ли, промоет тебе мозги, если уже не промыл… — с опаской смотрела на Веронику Валя.       — То есть, ты думаешь, что он… вроде как, меня загипнотизировал, чтобы я вдруг забыла что-то важное? — сдвинув брови, спросила девочка.       — Я не думаю, но возможно-то все. Это вампир, Ничка. Вампиры едят людей, а мы люди. Не знаю, чего он хочет от тебя, раз до сих пор не использовал по назначению, но давай не проверять, лады?       — Не знаю, Валь… — устало протянула Макарова, массируя виски.       Что произошло до того, как она вошла в квартиру стариков? Вспомнить было до боли невозможно.       — Зато я знаю. Дружище, у тебя пропала стремная книга из стремного подвала, появилась стремная записка и стремный стал Данилкинс, хотя он и без того у тебя стремный, но не суть. А все это почему? Потому что в твоей жизни появился стремный труп. Сечешь сходство в прилагательных? — присев на корточки возле Ники, разложила по полочкам факты Валя. — И если ты продолжишь доверять всем, кто тебя не убивает, этого прилагательного в твоей жизни станет настолько много, что в один момент всю твою жизнь можно будет описать как стремную. Сечешь?       — Секу…