***
Прохладный и слегка влажный воздух голубого цвета приятно обволакивал легкие изнутри. Боль неприятным жжением разносилась по всему ослабшему тельцу. Казалось, что от шеи она достигает кончиков пальцев, а потом, возвратившись назад, повторяет свой путь. С трудом приподняв тяжелые веки, девочка почувствовала, как глаза невольно наполнились слезами. Нет, далеко не боль была причиной. — Да…нил… — одними губами прошептала Вероника, все еще ничего не видя вокруг из-за слез в глазах. — Она проснулась! — различила девочка чей-то звонкий, смутно знакомый голос, что раздался совсем близко. После того, как набралось достаточно слез, они медленно, по очереди, скатились по розовым щекам, оставляя за собою мокрые следы. — Ника! — радостно выкрикнула брюнетка с замотанной шеей, взявшаяся из ниоткуда буквально перед лицом. — Ты как? — свесился над нею взволнованный Юрик с растрепанной светлой головой и чумазым, глуповатым лицом. — Валя?.. А где Данил? А другие… — так же шептала Ника, тщетно пытаясь приподняться на локтях. Оказав помощь в этом и усадив ее на диване, Юра и Валя тут же заключили ее в своих крепких объятиях. — Ты что-нибудь помнишь? — спросила охотница, которая сидела за кухонным столом, напротив них всех. — Нет, а что… произошло? — увидев, что лежит на кухонном диванчике в непонятном платье в пол, спросила она. — Помню, как Данил ударил меня по голове… на этом все. — Он стал вампиром, тебя чуть не убили, Александр использовал книгу Арахны и выпил твоей крови. — просто сказала Нефертити, крутя в смуглых руках деревянный колышек. — Что?.. — не поверила своим ушам Вероника, услышав все то, чего все старались не допустить. — Так он не предатель… Я знала, — тихо сказала она и едва ли улыбнулась уголком рта. — А где Данил? Где Александр? Как он использовал книгу?.. Зачем он… — она потянулась рукой к болящей шее. — Он в своем этом кафе. Виктор оказывает ему помощь. Неслабо ему досталось от Ярона. Это самый крутой из вампиров, если что. Ну, а чего он пожелал, сказать сложно. У нас есть догадка, но проще спросить у него самого, пока он жив. — Что значит пока? С каждой фразой Нефертити девочке становилось все страшнее и страшнее. От этого даже куда-то пропала вся сонливость и усталость в теле. — То и значит. Вампир, попробовавший кровь Арахны, не сможет насыщаться какой-либо иной кровью и через некоторое время умрет от голода. — Мы… можем увидеть его? — после приличной паузы, тихо спросила она. — Если ты себя нормально чувствуешь, то можем. — кивнула охотница. — Думаю… А что за Ярон? И что произошло с Валей? — Давай мы это уже там и обсудим. Думается мне, ему известно куда больше, чем нам. Путь до кафе занял добрых полчаса, во время которых Макарову то и дело поддерживал Юрик из-за все же оставшейся слабости. Надо полагать, сказывался суточный голод. На небе по-прежнему висела луна. Полная, бледно-желтая, окруженная нормальным, синим небом с миллиардами самых обычных звезд, луна. Совсем скоро уже должно было встать солнце, а полнолуние закончиться. Ребята чувствовали победу хотя бы потому, что всем удалось пережить эту страшную, насыщенную событиями ночь. Добравшись до вампирского кафе, Ника первая вошла туда, освободившись от поддержки Савицкого и опередив всех. — Виктор? Даже его девочке было видеть сейчас лишь в радость. Вампир, как и всегда, стоял за барной стойкой и натирал и без того сверкающие чистотой бокалы, лениво поглядывая в книгу перед ним. — Здравствуй, Арахна, — увидев девочку, произнес тот. — Александр в той комнате, где была ты. С ним все в порядке. — он слегка улыбнулся. — Молодые люди, ну чего вы там стоите? Проходите, присаживайтесь. — гостеприимно сказал вампир, глядя на вход, когда Вероника уже была на пути в ту самую комнату. С каждым шагом ее маленькое сердце колотилось все быстрее и быстрее, а руки пробивала легка дрожь, больше похожая на слабые удары током. Ей даже казалось, что дыхание совсем стало сбиваться уже перед самым порогом. — Александр?.. — открыв дверь, девочка нетерпеливо заглянула внутрь. В комнате сильно пахло ванилью и сыростью извечно темного подвала. На кровати недвижимо лежал вампир. Ника тихо закрыла за собой дверь и села на стул подле койки. Его лицо было каким-то пепельно-серым, не таким белоснежным, каким было раньше. Живот его был замотан грязными бинтами, покрытыми чем-то черным. Была ли то грязь или же старая кровь — непонятно. — Ника?.. — с трудом открыв златые глаза, вампир глянул на девочку. — Ты… ты жива… — слабо улыбнувшись, он попытался сесть на край кровати, держась рукой за живот. Это была одна из самых теплых, самых живых улыбок, адресованной ей, и никакие острые клыки, никакая серая кожа и неестественные, ядовитые глаза не убавляли смысла двух вышеупомянутых слов. — Что ты делаешь? Тебе, наверное, нельзя вставать и… — она резко замолчала, когда Александр обнял ее и провел рукой, что по обыкновению была обтянута перчаткой, вниз по ее златым, вьющимся волосам. Несмотря на холодность чужого тела, Веронику бросило в жар. Щеки вспыхнули, залившись нежной краской смущения. — А тебе нельзя было выходить отсюда. — тихо сказал он. — Я… знаю, — вздохнула девочка и слегка опустила голову, уткнувшись лицом в чужое плечо, знакомо пахнущее ванилью. — Я думала, охотники уже убили тебя. — Он хотел. — Он? — Лукас. Нефертити верила мне и не давала брату сделать этого. — Александр отпустил Нику и тяжело опустился на кровать. — Ты даже платье то не сняла… — будто только сейчас заметив на девушке черное одеяние Арахны, сказал тот. — О, так ты знал? — удивилась охотница, которая только что появилась в комнате, а вместе с ней и все остальные. — Как будто бы ты случайно оставила ключи на столе в ту ночь. — вампир усмехнулся, заглянув в ее лукавые злато-карие глаза. — Что? Так ты все знала?! — Лукас нахмурился и грозно глянул на сестру, осознав, что он был в неведении относительно ее плана все это время. — Как видишь, братишка, я оказалась права. — она самодовольно улыбнулась и гордо задрала голову. — Но теперь главный вопрос, — вмешалась Ника и перевела взгляд на Александра. — Дай угадаю, — перебил ее Юра. — Откуда Ярон знает Александра? — Или что за способность у Александра? — добавила Валя. — Зачем ты использовал книгу? — спросила Вероника. — Ты ведь теперь… умрешь? — Умру, — спокойно кивнул он. — Думаю, нужно рассказать с самого начала, пока все еще здесь. — он вздохнул и уставился в потолок. — Не так давно меня обратили в вампира. Мне тогда было восемнадцать… Это сделала девушка, которая уже тогда была среди Древних вампиров. Ее звали Камиллой. После этого она привела меня к Древним и в течение следующих двух лет делала из меня самостоятельного вампира. Ярон еще тогда сказал, что во мне есть потенциал будущего вожака вампиров. Это подожгло во мне интерес, и вскоре я стал самым жестоким среди Древних, несмотря на то, что мне, как вампиру, было всего пять лет. Это продолжалось долго. Если бы Ярон не был самым древним, я бы с уверенностью занял его место. Так говорили все. Моя способность и жестокость позволяли мне быть непобедимым. Чуть менее года назад я покинул Древних из-за своего желания стать человеком и навсегда избавиться от моего дара. — Но почему? — прищурившись, спросила охотница, тоже слышавшая эту историю впервые. — Дело в том, что когда мы с Яроном напали на семью, отдыхавшую возле лесной реки, то убили не всех. Мы просто не заметили пятилетнего малыша, который спал в машине. Он не видел, что мы сделали с его семьей, но к тому времени мы оба были абсолютно сыты. Тогда мы решили взять мальца «про запас», как бы чудовищно это не звучало. В тот же день меня оставили сидеть с ним, так как он был очень мал для обычной жертвы. Его оставили, как закуску, чтобы время от времени пить его, а заодно ожидать, когда он станет больше. Мне приходилось играть с ним, кормить, укладывать спать. Я играл роль родителя или старшего брата — точно нельзя сказать. Проблема в том, что вскоре этот мальчик, который называл себя Димой, понравился мне. Тогда я не помнил, когда в последний раз испытывал такое чувство. Это было даже больше, чем простая привязанность к ребенку. Я сказал ему, что я его старший брат, а он сразу же поверил мне и всегда звал меня так. Он так легко поверил убийце своих родителей. Это… тронуло меня. А когда один из Древних захотел полакомиться им, я сказал ему, что ребенка лучше оставить в живых и вернуть к людям. Голодный вампир слишком буйно отреагировал на это и, оттолкнув меня, бросился к малышу. Я рванул за ним. Не понимаю, что со мной было, но тогда я был уверен, что применю на нем свою способность. Схватив упыря за плечо, я развернул того к себе, но в его руках уже был малыш, отчего я невольно посмотрел на него, а не на вампира. Однако способность я уже применил, а потому через считанные секунды малыш обратился в камень. На его лице навечно застыли каменные слезы и… страх. Страх, с которым он смотрел на меня — единственного, кто у него был. С того дня я покинул Древних вампиров и стал жить спокойно, скрываясь днями в заброшенных зданиях. Вскоре я наткнулся на вегетарианское кафе и пристрастился к животной крови. В тот день я нашел то, что искал. Теперь я мог существовать мирно и больше никогда не применять способность желтых глаз. А вскоре я узнал о книге Арахны. Тогда у меня появился реальный шанс снова стать человеком. Я долго пытался отыскать книгу и вскоре, следуя по следам охотников, нашел ее. Она была в этом городке. Ну, а дальше вам уже все известно. Однако, познакомившись с Никой, я… — он провел ладонью по своему серому лицу. — Я невольно сделал ее вторым дорогим. Она была так доверчива и беспечна, точно тот мальчик. Они верили мне просто потому, что я так говорил. Им не была важна моя жестокость, сила, способность… Моя единственная надежда на то, чтобы снова стать живым, исчезла. Я не мог использовать книгу, потому что я знал, что она навредит не мне, а ей. Каким бы я был человеком, если бы допустил это? К тому же, я дал слово… Я смирился с этим и решил помочь ей с Данилом, который, как мы все думали, хотел использовать ее и книгу в своих целях. Он и правда был ею околдован, но тут вдруг ему подвернулась кровь вампира, а это самый быстрый способ обратиться. Поэтому, так как он был все еще в ее власти до полнолуния, он под чарами и собирался избавиться от Арахны. Это не он, это книга, давшая сбой. Она должна была исполнить его желание, то есть обратить в вампира, но сделать этого она не могла, ведь он уже им стал. Тогда книга, по всей видимости, решила, вроде как, самоуничтожиться с его помощью. В церкви я использовал ее для того, чтобы спасти Веронику. Я сделал лишь то, что книга повелела мне… Таким образом, Данил обманул и Древних вампиров, и нас всех. Зачарованного книгой невозможно взять иной магией: нельзя прочитать его мысли, загипнотизировать, клонировать… Дело в том, что, если зачарованный книгой во время ритуала даст Арахне своей крови, та потеряет контроль над своими силами, они захватят ее тело, и как только полная луна Паучьего полнолуния скроется за горизонтом, Паухича истратит все свои физические силы и ее тело умрет. А если умрет Арахна, то и книга перестанет работать, пока не родится следующая. Но теперь, когда мое желание исполнилось, умру я. — без сожаления сказал он. В маленькой душной комнатке воцарилась тяжелая тишина после его слов, которая как бы скорбела о пока еще живом вампире. Сам он сидел на кровати и замерший смотрел в одну точку, точно обдумывая еще раз, что он только что сказал и стоило ли ему сожалеть. — Нет, — задумчиво, но уверенно произнесла Ника, разорвав напряженную тишину. — Ты не умрешь.Глава XVII
11 сентября 2019 г. в 12:52
Завершив короткое издевательство, показавшееся всем замершим присутствующим нескончаемо вечным, Данил снова поднес к губам, над которыми только что надругался, свою кровь.
На этот раз Александр не смог сдержаться и бросился к алтарю, разом раскрыв свое присутствие. Он прекрасно знал, что будет, если Арахна отведает кровь зачарованного ее книгой. Это не было частью ритуала. Это был хитроумный план четырнадцатилетнего мальчишки, который смог провести всех, даже Древних вампиров.
— Ну вот мы и встретились, Александр. — словно из воздуха перед вампиром появился Ярон и жутко улыбнулся, показывая свои желтоватые и отупевшие от времени, беспощадно толстые и длинные клыки. В животе снова красной розой расцвела боль, куда более сильная, более бордовая, чем раньше. Внутри все горело не столько от боли, сколько от возмущения. — Сейчас ты не сможешь угрожать мне своей способностью, да ведь? — чем больше он говорил, тем сильнее в Александра впивались длинные черные, животной толщины когти Древнего вампира. В следующую секунду изо рта парня толстой струей полилась темная, не похожая на кровь жидкость. — Думал, предал нас и можешь существовать спокойно? Думал, после того, что делал, ты можешь стать человеком?! — вампир еще сильнее сжал массивную рубцовую ладонь на животе Александра. — Ты рожден быть зверем! Ты был зверем! Ты никогда не сможешь снова стать человеком. Мы все больше не сможем стать живыми. Убивший тысячи человек не заслуживает быть одним из них! — с некой обидой, нежели злостью, шипел Ярон, широко распахнув мутнеющие глаза.
От такого зрелища Данил ненадолго замедлился, но вскоре сделал то, что собирался изначально. Прислонив краешек чаши к розовым, чуть приоткрытым губам девочки, он наклонил его, из-за чего содержимое перелилось через край. Когда сосуд оказался пуст, парень швырнул его в сторону. Тот лишь звонко ударился о пол, оставив на нем черные капли холодной крови.
— Ну вот и все, дамы и господа, — Данил засмеялся, жутко глядя на окровавленные губы Вероники.
— Нет… — увидев, что пустой сосуд уже лежит на полу, Александр сразу изменился в лице. На нем появились какие-то безумные, жуткие тени. От этого даже сам Ярон потерял уверенность в себе, а его хватка чуть ослабла. Старый вампир хорошо знал Александра. Настоящего Александра. И теперь он его вспомнил.
Переведя взгляд жестоких, хищно-желтых глаз, вампир оттолкнул от себя Древнего с такой силой, что тот перелетел через весь зал и ударился о стену так, что она пустила трещину.
— Вероника! — сорвавшись с места, не обращая внимания на раны, Александр приблизился к алтарю. Из его живота и рта все так же сочилось черное подобие крови, на что он совершенно не обращал внимания.
Девочка лежала неподвижно с открытыми, но абсолютно мертвыми глазами. Они смотрели прямо, точно кукольные, не в силах изменить положение. Ее кожа больше не имела того приятного розового оттенка и того родного, завидного тепла. Она становилась пепельно-серой, безжизненной буквально с каждой секундой. Глаза больше не были того злато-карего цвета. В настоящий момент они были наполнены ярким фиолетовым огнем, что означало выход силы Паучихи из-под контроля, а также исполнение гениального плана мальчишки. В одном ее глазу начала вырисовываться печать Арахны вместо былой фиолетовой радужки. Надвигалось Паучье Полнолуние.
— Что ты наделал?! — развернув голову к Данилу, выпалил тот, сжав кулаки так, что кожаные перчатки захрустели.
Вибрировавший воздух в церкви был пропитан отравой, мерзко-зеленым смердящим ядом, исходившим не от чего-то материального, но от действий.
— Я убил ее. Я же сказал. — он пожал плечами. — Кому нужно становиться вампиром с помощью книги, когда есть вампирская кровь и куда проще использовать ее, нежели какие-то заумные ритуалы. Вампиром я стал еще давно. Да и с чего бы Древние помогали мне в этом? Они могли обратить меня в вампира в два счета, но вдруг решили помочь мне с ритуалом, усложняющим все в десятки раз. Самим не смешно? Я с самого начала знал, что они играют со мной ради своей выгоды, но теперь, раз уж мое желание исполнилось и без книги, я просто уничтожу ее, чтобы моя одержимость ею пропала. Она никому не достанется! Как и сама Паучиха. Без книги она все равно никому не нужна! — он рассмеялся. — Моя Вероничка пользуется популярностью среди мужчин. Не только человеческих. Это лучший способ оградить бедное создание от чужаков, которые могут обмануть. Так ведь, Александр? — Данил намеренно исказил имя, процедив его сквозь сжатые зубы. — Она все равно меня любит!
В этот самый момент Вероника поднялась с алтаря и, по-прежнему смотря в пустоту, медленно пошла на середину зала, шлепая босыми ногами, прямо к Древним вампирам. На полу вокруг нее разрасталось что-то светящееся фиолетовым огнем. Когда она остановилась, оставив позади себя алтарь, оно приобрело очертания паука, заключенного в круг, в середине которого находилась сама Арахна. Рисунок на полу становился все ярче и ярче. При взгляде на него, можно было почувствовать боль, будто бы тебя пытались ослепить. Это была печать Арахны и, чем ярче она была, тем быстрее поднимались вверх кудри Паучихи. Создавалось впечатление, что она сумела управлять гравитацией и теперь может делать все, что только вздумается.
Одержимая подняла руки вверх и через несколько мгновений над ней стало разрастаться темно-фиолетовое пятно, похожее на воронку в никуда. Она становилось все больше и больше, будто бы готовилась поглотить весь мир. В глазах девочки стали отчетливо видны знаки Арахны, что означало полное ее безумие, отсутствие какого-либо контроля над собой. Способности овладели телом почти на сто процентов. Долго так человеческое тело не протянет, а бездна, что разрастается над нею, уничтожит все, что не связано с данным миром. Это было неким очищением Мира Жизни, что было под силу только ей, ведь Арахна — это хранительница границы двух миров и всех миров, созданных Меридосом.
Валентина вдруг поймала себя на мысли, что что-то такое она и представила невольно в тот день, когда они с Никой впервые залезли сюда. Тогда она тоже стояла у алтаря в этом же самом месте, под круглым окошком.
Пытаясь понять, что делать, вампир вдруг заметил книгу Арахны рядом с собою на алтаре. Времени на раздумья не отводилось. Он быстро схватил ее и, решительно как никогда до этого, посмотрел туда.
— Нет! — крикнул охотник и уже было хотел броситься к вампиру, но Нефертити схватила того за край рубашки. — Он ведь сейчас исполнит волю Древних! — не успокаивался тот. — Книга уже у него в руках! Он ведь один из них! Пусти, дура!
— Успокойся же ты! — выпалила сестра, залепив брату звонкую пощечину. Бледная кожа расцвела алыми полосами недоверия.
— Смотрите на это величественное событие! Когда-нибудь о нем будут писать в исторических книгах, как о самом ужасном! Смерть Арахны от собственных сил! — подал голос Данил, после чего стал как-то безумно посмеиваться, все еще пребывая под властью книги. — Вы же видите это воочию! Какова честь!
Чем дольше глаза вампира бегали по строкам волшебной книги, тем ярче подсвечивались они фиолетовым огнем, приобретая всем знакомую одержимость получить первое дорогое. Закончив читать, он бросил книгу на стол, придавил ладонью одну из страниц и глянул на Юрика, который по-прежнему лежал там же, где его оставил Ярон:
— Если не смогу остановиться, убей меня. — сказав это, Александр перепрыгнул через алтарь и приблизился к Веронике сзади. Печать Арахны, что светилась вокруг них двоих, не без боли пустила в себя незваного гостя, но он, казалось, совсем не обратил внимания на столь недружелюбный жест. Закрыв Арахне глаза ладонью, вампир прижал ее к себе второй рукой и впился клыками в тонкую, но далеко не слабую шею. Он начал медленно поглощать сладкий, светящийся ныне нектар, струившийся по венам девочки, который будто бы сам заставлял пить его до самого конца.
— О, черт… — чуть слышно прошептал Савицкий, после чего закрыл рот рукой.
— Это конец… — Лукас был в полнейшем недоумении, в отличие от своей сестры. Та с какой-то довольной улыбкой смотрела на всю эту картину и даже не обращала внимания на столь бурную реакцию брата.
Заметив, как приспешники Ярона задвигались в сторону алтаря, охотница, словно телепортировавшись, оказалась перед ними и, вонзив в шею одного из них вол, перекрутилась в воздухе и вонзила второй в живот другого. Раненные вампиры отступили, вернувшись к все еще лежащему у стены властелина.
Луна, что еще не до конца вошла в окно, стала ужасно меняться на глазах. Из бледного шара она превращалась в фиолетовый круг с печатью Арахны в нем. С каждой секундой свет луны становился все более фиолетовым и ярким. Звезды в раз исчезли с неба, а само оно стало неприятно-зеленого цвета, точно старая болотная тина. Спустя пару глотков крови Арахны вампиром, луна полностью вошла в круглое окошко над головами собравшихся. Едва ее неестественно-фиолетовый свет попал на Александра и Веронику, от зачарованного стало исходить необычное, но тоже фиолетовое свечение, а свет рисунка на полу вокруг них стал стремительно терять свою силу. Луна и небо также стали приходить в первозданное состояние.
Через пару секунд все и вовсе исчезло: погасла печать Арахны, исчезла бездна в руках девочки, луна осветила церковь белым светом, а на темном полотне неба ярко заблистали звезды. Кудри девочки упали согласно гравитации и она вскрикнула от жгучей боли. Услышав это, Александр невольно сделал еще два глотка, и, как ошпаренный, отстранился от Ники, без сил опустившись на холодный пыльный пол возле алтаря. Вампир жадно смотрел на девочку, но не мог позволить себе убить ее, хотя какая-то животная часть в нем жаждала этого больше всего.
Едва он отпустил Нику, ее карие глаза сомкнулись, хрупкая фигура пошатнулась и уже собиралась было тяжело упасть на пол, как вдруг с другого конца зала прибежал блондин, попутно что-то громко выкрикивая, и перехватил тело. Александр уже ничего не мог расслышать, а вскоре и увидеть. Жгучая боль и наслаждение слились воедино в нем одном, заставляя сознание покинуть вампира. Оставалась лишь равнодушная, холодная тишина, сокрытая во тьме.