***
Сейчас мы в десятом классе, а наша сестра в девятом. У неё куча друзей, она самая красивая девушка в школе. Она никогда ни в чем себе не отказывала, чего нельзя сказать о нас. У меня друзей не было с седьмого класса. Сестра настроила всех против меня. Привела все аргументы, какие только есть на свете чтобы про меня забыли, чтобы отвернулись от меня и считали изгоем. Моему брату она не вредила, так как всё ещё надеялась с ним подружиться. Мы вынуждены с ней разговаривать, так как стараемся угодить родителям. Но все безуспешно, её ложь для них важнее нашей правды.***
Утро было таким же обычным как и всегда. Холодным. Но не потому, что низкая температура, а потому что меня будил будильник, уже который год подряд. Каждое утро я мечтала чтобы меня разбудили родители со словами: «Доброе утро, солнышко», а не как они давно говорят: «Вставайте, вам в школу идти!». Чтобы мама поцеловала в щёку, а папа обнял. Каждое утро я чувствовала себя ужасно, ведь больно осознавать что родители, которые тебе дороги, не любят тебя. Но Том не давал мне грустить. Каждое утро он выключал будильник, подходил ко мне, целовал в висок и шептал на ушко: «Доброе утро, пора вставать». Иногда он говорил эти слова с моей детской кличкой «кнопка». Мы жили в одной комнате с двухъярусной кроватью. Честно, не знаю что значит моя кличка, но она мне нравится. Я медленно открыла свои сонные глазки. Мой взор пал на добродушное лицо моего любимого брата. Он каждое утро дарил мне самую искреннюю и такую милую улыбку. Я обняла его и выдохнула ему в шею. — Доброе. Он встал с кровати и пошёл одеваться. Том не стеснялся, я много раз видела его тело. Конечно не обнажённое. Максимум, что я видела — это его стройные ноги и шесть крупных кубиков пресса. Том одел тёмно-синие джинсы с белой рубашкой, причесал волосы, но от этого меньше растрёпанными они не стали. — Оставь их так, — я потеряла заспанные глаза и подошла к зеркалу. — Как скажешь, — он отошёл от зеркала и начал застилать кровати. Странно, что Том за всё время не стал таким как я — неуверенным и напуганным. Я много раз спрашивала у него, как ему удаётся быть таким весёлым и жить несмотря на плохое отношение родителей. Он всегда отвечал одно и тоже: «Потому, что мне есть ради кого жить. Я живу для тебя и я буду делать всё, чтобы ты жила так же». Пока Том складывал постель, я сняла пижаму с медвежонком и начала одевать нижнее белье. Мой лифчик был украшен кружевами, а на трусиках красовался небольшой бантик. Том знает, что сейчас я практически без одежды, поэтому засел в телефон. Тем временем я накинула чёрную юбку чуть выше колена и белую блузку с небольшим вырезом на груди. Волосы уложила в хвостик, выпустив несколько прядей. Немного подкрасила ресницы. Мой брат говорит, что наносить мне макияж ни к чему, ведь я и так очень красивая: задумчивые светло-зелёные глаза, миленький носик, прямые брови, красные щёчки и большие губы. А также у меня длинные, густые, ореховые волосы. — Я собралась, можем идти завтракать, — я поправила свою блузку и направилась на кухню, Том пошёл за мной. На столе стояла яичница с беконом. Мы молча сели, поели, а потом помыли за собой посуду. Тем временем моя сестра завтракала овощами альденте, тостами со слайсами авокадо и кусочками красной рыбы. Она ехидно улыбалась, на что я закатывала глаза. С приходом осени мой родной город преображается, теряя свежую зелень скверов и парков. Теперь дорожки и аллеи окрасятся в солнечно-оранжевые цвета, чтобы с приходом первых холодов утратить свою яркость и неповторимость. Прекрасен осенний город, он словно сбросил знойный плен прошедшего лета, вновь оживившись после жаркой истомы. Теперь студенты и школьники, оставив летние развлечения, спешат по делам. И даже вчерашние малыши, обретя в себе взрослую серьезность, надевают новенькую форму и приступают к первым в своей жизни урокам. И улицы города, и жилые кварталы с приходом осени приобретают особый, нарядный вид. И тем ценнее эта мимолетная красота жёлтой листвы, чем скорее её безжалостно оборвёт и унесёт коварный осенний ветер то нежно ласкающий своим скудным теплом, то грубо хлещущий первой изморосью и наступающими холодами. До школы мы добрались пешком, по свежему воздуху. Моя сестра тоже, только она шла с подружками. Ах, как бы мне хотелось тоже иметь подругу. — Хэй, — он взял меня за руку. — не переживай. Он знал, что я не любила школу, но тем не менее не уставал повторять, что я изменю своё мнение. Пока что, этого не произошло. Мы всю дорогу шли молча, лишь изредка что-то говоря друг другу.***
Первый урок прошёл как обычно. Я сидела с братом. Я понимала, что у него есть свои друзья и он хочет сидеть с ними, поэтому часто предлагала пересесть от меня. Чаще всего он соглашался, но потом, видя как ко мне пристают девчонки с задних парт, пересаживался обратно. Иногда он это делал среди урока. Учителя давно к этому привыкли. Ещё одна причина по которой я недовольна своей школой это то, что они не помогают таким семьям, как наша. Нормальная школа находит выход из такой ситуации, но здесь им было всё равно, что происходит в жизни учеников вне занятий. Мы шли по коридору на следующий урок. Этот предмет я ненавидела больше всего. Физика. Наверное, мне никогда не будет дано её понять. Том не раз мне объяснял, показывал, приводил примеры, но всё бесполезно. Никогда не понимала её. Вот опять очередная девушка пристроилась под руку моего брата. Это моя одноклассница Эмили. — Привет, слушай, я не понимаю новую тему, может объяснишь мне? — она лучезарно улыбнулась. — Как насчёт после школы? Можем прогуляться. — Извини, но я после школы занят. — Оу, ладно… — Эмили, расстроившись, поплелась к своему шкафчику. Она была не из тех девчонок, которые издевались надо мной, она была хорошей. Иногда даже защищала, но мы с ней не подруги, только изредка общаемся. — Может прогуляешься? Ведь она сохнет по тебе ещё с шестого класса, — я постаралась сделать милое личико и у меня отлично получилось. Том никогда не мог отказать моей улыбке, но я не злоупотребляла этим. — Лиз, я могу ей объяснить тему, но не более, — он посмотрел на меня своими синими как море глазами. — Думаю если ты просто поговоришь с ней, то она будет ходить как минимум неделю счастливая, — я хотела ей добра, ведь она мне много раз помогала. — Если я это сделаю, то она будет питать ложные надежды, — он продолжил идти. — Но… — я подбежала к нему и схватила за руку. — И ты это знаешь. — Ну хорошо, — я надула губки. — Но ты же объяснишь ей тему? — Хах, — хохотнул Том. — Хорошо. Мы шли по коридору. До меня доносились фразы, которые говорили девушки. Я слышала: «Красавчик», «Какой милашка», «Это его девушка?», «Он будет моим» и многое другое. Мой брат был очень красив. У него длинные каштановые волосы, густые ресницы, изогнутые брови, курносый нос, алые губы, а также большие выразительные синие глаза. Стройное подкачанное тело, широкие плечи. Много кто терял голову от одно его взгляда. Разные девчонки открыто флиртовали с ним. Он, конечно, уделял им внимание, но не больше. Ему не нравились такие распущенные девицы, ведь они были слишком легкомысленными. Мы зашли в класс и сели на четвёртую парту первого ряда, который был возле окна. Прозвенел звонок. Пришла Ванесса Александровна (от слова Алекс). Она начала писать на доске новую тему. Я молча и внимательно слушала её, делая пометки в тетради. За окном щебетали птички, и я невольно на них засмотрелась. Они весело летали небольшой стайкой. Но вдруг я увидела кое-кого. Это была Ангелина. Она со своими подругами прогуливала урок. Я должна была помешать ей и привести на урок. — Ванесса Александровна, можно мне выйти? — Ну иди, но это не мои проблемы, если ты опять ничего не поймёшь, — она махнула мне рукой в сторону двери. Я спокойно вышла из класса, а там уже побежала во двор школы. Ангелина была со своими подругами возле футбольного поля. Они смеялись и разговаривали. — Хей! Ангелина! — я крикнула ей и подошла немного ближе. — Что ты здесь забыла? — сказала она попутно делая глоток мохито, который держала в руке. — Могу спросить тебя тоже самое. Почему ты не на уроке? — к ней ближе чем на пять метров я не подошла, потому что недавно она приказала своим подругам меня увести. Я естественно сопротивлялась, за что получила. Поэтому я стала более осторожной. — Не твоего скудного ума дело. — Ангелина, иди на урок. — Это тебе нужно учиться, а то я уже задолбалась смотреть на то, как тебя бьют за плохие оценки, — она подняла голову и ехидно улыбнулась. — Ладно, девочки за мной. Ангелина встала с лавочки, поставила на него почти допитый мохито и со своими подругами скрылась за ближайшим деревом. Я была очень удивлена, что она меня послушала и рада, что она хоть раз в жизни сделала то, что я сказала. Я подошла к лавочке и взяла мохито. Сделав глоток, я повернулась и направилась в школу. Пройдя метров пятнадцать, я услышала как кто-то позвал меня и обернулась. За моей спиной стояла завуч, а за ней и моя сестра. — И чего это мы не на уроке? — она скрестила руки на груди. — Я… — А что мне было сказать? — Живо в мой кабинет. И ты тоже, — она указала пальцем на Ангелину, та послушно пошла за ней, собственно как и я. Мы зашли в её кабинет. Она села в своё кожаное кресло и жестом показала, чтобы мы подошли. — И так, я жду объяснений, — завуч сказала это спокойно. — Я сидела на уроке и увидела, что Ангелина со своими подругами гуляет на улице, — начала я, — вот я и вышла из класса, чтобы загнать её на урок. — Неправда. Она всё врёт! — Это ты врёшь! — мне надоело что меня делают во всём виноватой. — Твою версию мы уже выслушали, пусть Ангелина расскажет, — перебила завуч. — Как только закончилась перемена, я своими подружками направилась в класс. — Начала свой неправдивый рассказ Ангелина. — Так как мы были на улице, то немного опаздывали на урок. А когда шли, то увидели что Элизабет вышла из школы со стаканом мохито и села на лавочку возле дерева, а потом зачем-то пошла на стадион. — Это неправда, — я говорила спокойно. — Поэтому я вас и позвала, — продолжила Ангелина, — нельзя детям прогуливать уроки, тем более таким как она, ничего ведь не знает, один ветер в голове. — Хорошо, я вас услышала, — она встала с кресла, — Ангелина, твои подруги могут подтвердить то, что Элизабет действительно прогуливала урок? — Конечно! Они всё время были со мной. — Ага, значит ты тоже была не на уроке. То есть ты прогуливала его. — Я не прогуливала, я делала доброе дело. — Ты такого слова даже не знаешь, — вписалась я, потому что молчать я больше не могла. — А ты молчи, тебя не спрашивали! — злобно кинула она в мою сторону. — Мне всё ясно, вы обе будете наказаны, — прозвенел звонок. — Но ведь я ничего не сделала, — Ангелина смотрела на завуча щенячьими глазками. — Ты должна была пойти на урок, а не следить за своей сестрой. — Но… — Ангелина развела руками в стороны. — Мой приговор окончательный, завтра после школы будете убирать в столовой. — Что? — хором сказали мы. — И это не обсуждается, — завуч показала рукой на открытую дверь. — До свидания. — Агрх! — Ангелина быстро вышла из кабинета, я последовала за ней. — Ты за это заплатишь! — говорила она, — ты подумала про мою репутацию? Я не буду убирать в столовой! — Ангелина размахивала руками во все стороны. — Хоть раз поработаешь. — съязвила я. — Родители будут очень недовольны, особенно папа! — в коридорах стало появляться всё больше народу, так как была перемена. Среди всех этих людей я разглядела Тома. У него в руках был мой рюкзак. Я уже хотела пойти к нему, но Ангелина мне не дала. Она схватила меня за локоть и резко повернула к себе. — Я не оставлю это просто так, запомни! — она толкнула меня. Послышались смешки. Я привыкла что меня считают изгоем. Поэтому тихо встала и направилась к Тому. Я уговорила его не подходить ко мне, когда надо мной издеваются или делают больно. Я не хочу, чтобы из-за меня оскорбляли и его. Да он красивый, умный, но найдутся и такие люди, которым будет всё равно на его авторитет. Они растопчут брата и ничего не оставят. Я спокойно подошла к нему, забрала портфель и направилась к шкафчику. Он последовал за мной. — Куда ты пропала и что опять случилось? — на это я не ответила. Он понял, что я не хочу разговаривать, поэтому оставил этот разговор на вечер. Оставшиеся пять уроков длились очень долго. У меня не было настроения, но несмотря на это, я отвечала и писала в тетради. По дороге домой Том также держал меня за руку. Мы шли в гробовой тишине. Когда мы пришли домой родителей не было, они ещё работали. Дома мы застали кое-кого другого. Ангелина. Она опять куда-то вырядилась, наверное как всегда на встречу со своими богатыми подругами. — О, вот и моя любимая сестра пришла! — иронично произнесла она. — Не язви и без тебя тошно, — зло сказала я. — Знаю, — она красовалась перед зеркалом. — Когда ты вернёшься? — спросил Том, снимая обувь. — Приду в семь, — она повернулась и посмотрела на меня. — Наслаждайся тем временем, которое у тебя есть сейчас, ведь вечером ты только и будешь рыдать, — она ухмыльнулась. Ангелина накинула курточку, обулась и захлопнула за собой дверь. Том взял у меня рюкзак и пошёл в нашу комнату. Я скинула верхнюю одежду и направилась на кухню. Промочив горло, я пошла в нашу комнату. Том уже переоделся и ждал меня, сидя на кровати. Я молча села возле него. Он нежно обнял меня, а я прижалась к нему. Он был таким тёплым. — Элизабет, — он взял меня за подбородок и поднял мою голову, чтобы я взглянула ему в глаза. — Расскажи мне, что случилось. Я тяжело вздохнула и начала свой рассказ. Несколько минут спустя, я закончила. — Вот она ко мне и пристала, — я опустила голову и снова прижалась к нему. — Не переживай, кнопка. Всё будет хорошо. — Ты же знаешь, что этого не будет, — грустно сказала я. — Помнишь, что я тебе обещал? — он выпустил меня из своих объятий и теперь сидел на против меня. — Я всегда буду это помнить, — шёпотом проговорила я. — Я никогда не причиню тебе боль и никому не позволю это сделать. Я всегда буду рядом, чтобы выслушать и поддержать. Ты моя любимая сестра. Ты самый главный для меня человек на свете. Ты моя радость, лучик света в моей жизни, частичка моей души. И никому этого не изменить, — когда он закончил, я не сдержалась и прыгнула к нему в объятья. — Я никогда не забуду твоих слов, — шептала я радостно. — И не нужно, кнопка, — он поцеловал меня в лоб. Весь оставшийся вечер мы провели, выполняя уроки. Потом пришли родители, а немного позже и Ангелина заявилась. Она переоделась, натянула грустное и обиженное лицо и побежала жаловаться папе с мамой. — Элизабет, а ну иди сюда! — я услышала крик папы с гостиной. Как только я встала из-за стола, Том поднялся за мной. Я молча зашагала к родителям. Я зашла в гостиную, где сидела Ангелина в маминых объятьях. — Как ты могла так поступить с сестрой?! — злобно спросила мама. — Мама, всё не так, она говорит неправду! — начала говорит я. Папа встал с дивана и подошёл ко мне. Я оглянулась и увидела, что Том напрягся. — То есть ты утверждаешь, что Ангелина врёт? — Да, она всегда вам врёт! — я немного повысила голос. — Бесстыжая! — вступилась мама. — Как тебе не стыдно сваливать всю вину на младшую сестру?! — я опустила голову. — Смотри на меня когда я с тобой разговариваю! — Мама, она клевещет на меня, — вклинилась в разговор моя сестра. — А ты молчи! Из-за тебя все мои беды! — больше я ничего сказать не смогла, так как мама влепила мне пощёчину. Том подбежал ко мне и помог подняться. Я плакала, мне было больно. — Мама, хватит! — Том встал передо мной. — Не защищай эту бесполезную девчушку, она ничего кроме лжи не знает, — крикнула мама. — Она говорит вам правду, Ангелина сама виновата что её наказали. Это она прогуливала урок, а не Элизабет! — тут папа не выдержал. — Уйдите с глаз моих, не хочу вас слушать! Я заплаканная побежала в комнату и грохнулась на кровать. Том зашёл за мной и закрыл дверь. — Лиз, — он дотронулся до моего плеча. — Посмотри на меня. Я подняла голову. На моей щеке красовался след от маминой руки. Он обнял меня и поцеловал в лоб. — Я не успел… — он не договорил. — Я не виню тебя, ты и так много для меня делаешь, — я легла ему на плечо и ещё сильнее заплакала. — Лиз, не нужно пустых слёз, — Том сильнее прижал меня к себе. — Почему? — хныкала я, — почему нельзя любить одинаково? Почему? — Я не знаю, — он тяжело вздохнул. Мы ещё немного просидели так, а потом решили, что пора спать. Я сидела на стуле, опустив голову на колени, пока Том расстилал постели. Он выключил свет и подошёл ко мне. Я подняла голову. Хоть было темно, я всё равно увидела синеву его глаз. Он взял меня на руки и положил в кровать. Том наклонился ко мне и прошептал: — Спокойной ночи, Элизабет, — а потом поцеловал в щёку. — И тебе, Том, — я тоже чмокнула его. Он залез на второй этаж. Я укрылась и закрыла глаза. Чтобы уснуть, много времени мне не понадобилось. Я заснула почти сразу. За окном была тёмная ночь. На улицах светили фонари, где-то в окнах ещё горел свет. Несколько машин могут промчаться по большому проспекту, который в дневное, наскучившее мне время, заполняют километровые пробки… В ночном городе можно укрыться… раствориться… спрятаться от чьих-либо глаз… Ты можешь делать, что захочешь, быть кем захочешь в эти минуты. Можешь тихо лежать на прохладной траве, смотреть в черное… тёмно-синее небо с миллиардами звезд… Я люблю ночь за её чарующую красоту и магические мгновенья.