A Place to Put My Heartache

Щиту не удалось найти Локи. После шести месяцев поиски не были отменены, но остались в режиме ожидания. Все глаза и уши оставались открытыми, и все понимали, что ещё одно появление Локи — лишь вопрос времени. Что было ещё более странно — не было никаких посещений от Тора; никаких молний или недовольства по поводу побега Локи. Стив уже готов был поверить, что все произошедшее ему приснилось. А ещё он ожидал, что другие будут задаваться вопросу, не сошёл ли он с ума. Другие вещи вышли на новый план; Дум выслал легион новых и усовершенствованных Думботов, которые, казалось, шли прямо на Брюса, ища слабости Халка. Они не нашли ни одну, и Стив провел полдень, помогая очистить улицы Нью-Йорка от остатков Думботов. Он остался в своём костюме; Щиту пресса не нравилась, но зато её любил мэр Нью-Йорка, и Стив был не против, чтобы некоторые фотографии были использованы в кампании борьбы против мусора на улицах. Так или иначе он помогал сделать свой город чище. Капитан Америка был Старым; Железный Человек был Новым. И Старк достаточно часто выступал цирковой обезьяной за них двоих, так что Стив решил, что несколько фотографий с ним с метлой в руках никому бы не навредили. — Эй, Капитан дворников, ты собираешься сегодня заканчивать? — послышался голос Тони в его ухе. — Уже почти, Старк, — ответил Стив. Он передал метлу одному из чистильщиков Щита; они уже нашли трудный способ, чтобы кусочки Думботов не попадали в руки обычных людей. — Тебе что-нибудь нужно? — Второй раунд прямо в твоём направлении. — Второй раунд? — Он поднял взгляд, осматривая улицы на предмет присутствия ещё каких-либо игрушек Дума. Оказалось, ещё один чудовищный Думбот шёл по улице, швыряя в стороны машины и несчастных прохожих. Этот был выше и шире предыдущих роботов — примерно два этажа до плеч, и не было похоже, что он уделял внимание чему-то ещё, кроме разрушения города. — Так для чего были предыдущие? Для разогрева? И где Беннер? — Щит скользнул в его руку. Следя одним глазом за роботом, он направил группу туристов внутрь здания и сказал им держаться подальше от окон. Старк уже прибыл, и доказательством этому были дымящиеся следы обугленного металла на спине робота. Клинт и Наташа были отвлекающим маневром, что также оказалось хорошим способом убрать с их пути оставшихся гражданских. Стив бросил щит: он отрикошетил от стены здания и ударил робота прямо промеж глаз, прежде чем вернуться. Все, что они делали, — замедляли его, чтобы Халк успел вернуться. Одна из огромных рук робота коснулась груди Стива, и он почувствовал внушительный толчок каждым сантиметром своего тела, затем его снова сотрясло, когда он ударился в каменную стену позади себя. Воздух разом выбило из лёгких, и он, захрипев от боли, рухнул на асфальт. — Что за? — Тони звучал пораженно. — Вы это видите? Стив посмотрел наверх, вытирая щеку обратной стороной руки. На перчатке была кровь. Поднявшись на ноги, он увидел, о чем говорил Тони. Робот Дума застыл посреди улицы, и толстый слой льда поднимался по его конечностям с пугающей скоростью. Металл заскрежетал и заскрипел, когда лёд воплотил его полностью. Тони спустился достаточно, чтобы постучать по льду; звук был глухим и пустым. — Становится холоднее, — прокомментировал Тони, опустившись на тротуар. Его маска отъехала в сторону. — У кого из вас есть замораживающие способности, которыми вы не поделились с остальной командой? Как будто в ответ, лёд содрогнулся и начал трескаться. Разбиваясь, он забрал с собой робота, разрывая огромные куски металла как китайский фарфор. Все развалилось в кучу металлолома, электроники и острого, как лезвие, льда. За кучей стояла знакомая фигура в золотисто-зеленых доспехах и рогатом шлеме. Что-то было в его руке — длинное и чёрное, не похожее на скипетр, который он использовал при атаке Читаури. — Локи, — выдохнул Стив. Потом он исчез. — Что ж, это было… — начал Тони, оглядываясь вокруг. — Странно. Кто-то ещё думает, что это было странно? — Не могу сказать, что рад его возвращению, — сказал Клинт. Он глянул на Стива и покачал головой. — Тебе пришлось вытащить его из океана. — К слову, я так и не спросил. — Тони повернулся к Стиву и поднял бровь. — Ты сделал Богу Обмана искусственное дыхание, когда спас его? Стив пошёл вперёд, отказываясь признать, что, да, он сделал, и игнорируя смешки Тони. Он выложил свой путь сквозь куски льда и металла. Электроника в машинах Дума никогда не имела для него смысла. Такими темпами он занимался бы уборкой до захода солнца. Бросая остатки робота в кузов грузовика, Стив не мог перестать думать, какие были у Локи мотивы. Почему он заморозил и уничтожил монстра Дума? Он просто явился, чтобы поприветствовать их и показать, что вернулся? Уже не впервые Стиву хотелось, чтобы Тор прилетел на Землю и рассказал им, как Локи удалось сбежать, и, возможно, дал им какие-то подсказки, на что ещё был способен его брат. В прошлый раз Локи не замораживал ничего твердого, и, кроме как его трюков с исчезновением, они видели не так уж много его магических способностей. Почему Локи не напал на них? Выведение робота из строя можно было даже рассмотреть как помощь им. Он отмахнулся от этой мысли и выкинул её в машину вместе с ещё одним куском металлолома. Локи был известен своим коварством вот уже тысячу лет; всегда была вероятность того, что он играл с ними, только лишь потому что мог. На отчёт ушло больше времени, чем обычно: Щит был глубоко заинтересован в появлении Локи, и ему пришлось снова и снова отвечать на одни и те же вопросы. Он потерял счёт, сколько раз повторил им, что ему не следовало оставлять Локи одного. Никто, казалось, его и не винил, но в их словах всегда было недосказанное "что, если?". Если бы Стив носил с собой мобильный телефон, если бы он додумался предупредить Джарвиса, что это был Локи; было больше, чем достаточно "если", и теперь каждое из них несло в себе потенциальную угрозу насилия и смерти невинных людей. Они пересмотрели видеозапись с Локи на Геликарриере в тысячный раз, и Стив не мог оторвать глаз от стоп-кадров. Он безмолвно ставил все под сомнение; он не озвучил ни один из своих вопросов, потому что знал, что они не имели значения. Во время вторжения ему не приходила в голову мысль спросить Локи, почему он пытался уничтожить Землю; единственной его задачей было найти Тессеракт и остановить нашествие. Он знал, что ему нужно было выяснить. Сейчас он осознал, что ни один из них совершенно не понимал Локи. Все были осторожны, чтобы не проболтаться, что именно по его вине Локи все еще был жив. Он поужинал за столом с остальными, но никак не мог сконцентрироваться на разговорах вокруг. После того, как посуда была собрана, а посудомоечная машина — включена, и он знал, что мог справиться хотя бы с этим, он нашел свою куртку и вышел на встречу спокойной декабрьской ночи. Ночью Нью-Йорк был другим, но в то же время точно таким же, каким Стив его запомнил. Шум и хаос уже были ему привычны, хотя сейчас вокруг было намного больше неоновых огней. Было холодно, под ногами несколькими дюймами лежал недавно выпавший снег, и весь город был погружен в праздничное настроение. Он не мог перестать улыбаться, когда проходил мимо витрины "Мейси"; по крайней мере, это ему было знакомо. Он начинал думать, что в пословице "все новое — хорошо забытое старое" и правда был какой-то смысл. Он затерялся в шуме и хаосе, в Нью-Йорке, который не был его, но однажды мог бы стать. Это было обещание, которое на самом деле Щит ему дал, — важнее, чем щит и форма — мир, которому он мог бы подходить. Он видел собственное дыхание в морозном воздухе. Он зашел в кафе, чтобы купить горячее какао, и продолжил свою прогулку — не спеша и не забочась о направлении. Рождественский Нью-Йорк был очень красив; он шел, уставившись на все огни и чудеса. Он бросил мелочь в баночки Армии Спасения и пару раз остановился, чтобы сфотографироваться с парой универмагских Сант, работающих в вечернюю смену. На полпути к Уэст 34 он расслышал эхо шагов, не принадлежащих ему. Он продолжил идти, не желая давать этому большее значение, чем зима и многолюдный Нью-Йорк; слишком много инстинктов были направлены на войну, давно закончившуюся и оставшуюся позади. Ему показалось, что краем глаза он увидел вспышку зелёного в углу, но когда он обернулся, там ничего не было.