Ангел-хранитель

— Готово, — произнёс Шерлок, когда до начала рабочего дня осталось буквально полтора часа. Кроули, который дремал на стуле, тут же вскинул голову: — Ты уверен, что всё сделал правильно? Шерлок, подумав, кивнул, нервно стуча пальцами по столу: — Посмотри сам. Химический состав один в один, как в первом образце. Если бы я их сравнивал, то не нашёл бы отличий. Демон сжал и разжал кулаки: — Значит, рискнём. Другого изготовить всё равно не получится. Шерлок забрал пробирку с получившимся снадобьем и направился к выходу из лаборатории. Кроули шёл за ним, едва заметно пошатываясь. — Теперь остался главный вопрос, — произнёс детектив, когда они сели в машину и направились в сторону больницы. — Какой? — Каким образом мы введём это в организм Рози и Азирафеля, — Шерлок откинулся на сиденье, пытаясь хоть как-то устроить свои длинные ноги с комфортом. — Через рот, как ещё? — Кроули явно не видел проблемы в этом. Холмс закатил глаза, едва сдержав желание прочитать длинную лекцию о том, что его окружают идиоты. — Они же на аппарате! Как ты собираешься что-то влить им в рот? — И что ты предлагаешь? — демон с сомнением покосился на пробирку в руках Шерлока. Такой простой вопрос совершенно не пришёл ему в голову. — Ввести внутривенно, как ещё? Раствор без взвеси, консистенция у него не маслянистая, должно сработать. И подействует быстрее, чем если бы мы вводили перорально. — Я не думаю, что это средство подчиняется человеческим законам. Но выбора у нас нет, не станем же мы их отключать от аппаратов, чтобы напоить этой дрянью! Холмс кивнул — отсоединять больных от ИВЛ было очень опасно, да и незаметно это сделать было невозможно. Он никогда никому в этом бы не признался, но ему было страшно до дрожи в коленях. Сейчас он либо вылечит свою крестницу, либо окончательно её погубит. Кроули, сосредоточенно смотрящий на дорогу, выглядел ещё хуже, а его руки мелко дрожали. Никогда в жизни ему не было так жутко и страшно. Чтобы хоть как-то отвлечься, демон включил музыку и выкрутил звук на максимум. Это помогло лишь совсем немного. Дурные мысли никуда не ушли, но текст песни позволил не так сильно на них фокусироваться.

***

Они уже подъезжали к больнице, когда Шерлоку на телефон пришло сообщение. В нём было всего два слова: «Рози хуже» Это могло означать только одно — либо ангел уже умер, либо находился на грани. Кроули что есть сил вдавил педаль в пол, разгоняя машину до невероятной скорости. Даже Шерлок, которого сложно было впечатлить, находился в шоке, но ничего не сказал, лишь крепче вцепился в сиденье, напряжённо глядя на дорогу. На территорию больницы они буквально влетели, распугав всех вокруг. Кроули бросил машину как есть и выскочил наружу вместе с Шерлоком. Не сговариваясь, они бросились в здание больницы. Уже в холле Холмс вложил в руку демона пробирку и поспешил в сторону детской реанимации, а Кроули отправился в противоположную сторону, к своему ангелу, отчаянно молясь, чтобы не было поздно. В отделении его встретил хмурый врач: — У меня неутешительные новости, — произнёс он, останавливая демона прямо напротив палаты. — Что ещё? Он жив? — рыкнул Кроули, едва сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть медика прочь и не ворваться к другу внутрь. — Пока жив, но у него постепенно отказывают все органы. Боюсь, это конец. Я хотел бы предложить вам… Необратимые процессы уже начались, и дальше продлевать ему жизнь бессмысленно. — На что вы намекаете? — демон схватил врача за грудки и прижал к стене. — Он уже не поправится. Мы собирали консилиум по его поводу, и все врачи считают, что целесообразнее будет прекратить искусственное поддержание жизни и дать ему уйти спокойно. Конечно, мы можем продолжать это до бесконечности, но вы должны понимать, что ваш друг уже не будет прежним. Что вся его жизнь будет наполнена болью и мучениями. Злость Кроули внезапно испарилась — он увидел, что врач, по сути, не хочет зла, а, наоборот, желает, чтобы все его больные, покидая отделение, уходили наверх, где находилось отделение для выздоравливающих. Но в большинстве случаев отсюда попадали вниз, в морг, откуда была лишь одна дорога. А сейчас ему ещё хуже, ведь, по сути, он вынес приговор, как правило, не подлежащий обжалованию. И если бы Кроули не было так больно и страшно, он бы пожалел доктора. Отпустив врача, он хрипло произнёс: — Извините… я могу его увидеть? — Да, конечно, — доктор как ни в чём ни бывало одёрнул халат, словно такое происходило с ним каждый день. — Можете побыть с ним столько, сколько нужно. Демон кивнул, надеясь, что ему позволят остаться с другом наедине. Врач пропустил его в палату, а сам остался снаружи, чтобы не мешать, как он думал, прощаться. Кроули тем временем приблизился к постели ангела — тот выглядел ещё хуже, чем в тот день, когда демон видел его в последний раз. Сердце тревожно сжалось, и Кроули закрыл глаза, успокаивая дыхание. Лекарство, которое он принёс с собой, с помощью чуда было перелито в готовый шприц. Осталось только ввести. На самом деле, демон имел весьма смутное представление о том, как и куда правильно вводить снадобье, поэтому внимательно осмотрел ангела. К одной их его рук была подведена прозрачная трубка, которая уходила к небольшому аппарату, что стоял в изголовье кровати.* Демон сообразил, что именно так лекарства поступают в организм ангела. — Конечно же, инструкции тут нет, — проворчал Кроули, осматривая загадочную машину со всех сторон. В конце концов ему удалось сообразить, как именно это работает это устройство, и он смог осторожно отсоединить трубку от катетера. Аппарат немедленно запищал, но Кроули заставил его замолчать при помощи чуда, за что поплатился новой вспышкой боли. Игнорируя её, демон ввёл в вену лекарство и спешно вернул всё на место. И именно в этот момент кардиомонитор издал уже знакомый и оттого устрашающий долгий писк. В палату немедленно ворвались врачи, и началась уже привычная пугающая суета. Но, похоже, на это раз всё было намного хуже, чем раньше, потому что медики даже не стали выталкивать Кроули прочь, как делали это прежде, а лишь оттеснили его к двери, отдавая всё своё внимание пациенту. Демон больше не мог ничего сделать — он просто стоял и смотрел, закусив кулак, чтобы не скулить, как подбитый щенок. Минуты казались вечностью, которая для Кроули становилась пыткой похуже Падения. Хотелось сделать хоть что-то: закричать, ударить кулаком в стену, упасть на колени и молить Создателя не забирать у него его ангела, но демон понимал, насколько всё бесполезно. Если его не услышали тогда, то уже точно не услышат сейчас. Мир демона сузился до размеров больничной палаты, в которой сейчас обычные смертные, которые, по сути, были просто букашками что для Небес, что для Ада, боролись за жизнь бессмертного создания. И эту битву они проигрывали — демон видел это. Видел, но не хотел признавать. В какой-то бесконечный миг сердце демона стиснула ледяная рука, и именно тогда врач отстранился от постели больного и устало произнёс: — Прекращаем реанимацию. Время смерти — семь часов пятнадцать минут. Именно в этот момент Кроули осознал, что такое боль. То, что он испытывал прежде, не шло ни в какое сравнение с тем, что обрушилось на него в этот миг. Он кричал, не замечая врачей, которые, казалось, только теперь увидели, что всё это время в палате они были не одни. Не замечая того, как его схватили и выволокли прочь. Не замечая того, как ему под нос сунули стаканчик с мерзко пахнущей жидкостью. В голове встревоженной птицей билась одна фраза: Время смерти — семь часов пятнадцать минут.