Всё будет хорошо

На первом этаже послышались крики. Снова ссорятся родители.      В последнее время они спорят всё чаще и чаще. Отец после них уходит и не появляется дома по несколько дней, мать и сестра плачут. Одна плачет из-за горя, вторая из-за того, что скучает по отцу. А я просто ненавижу его.     Крики резко прекратились, и я услышал, как что-то разбилось. Это достаточно встревожило меня, но в этот же момент в дверях появилась Джулека. На её глазах блестели слёзы.      — Лука…мамочка с папочкой опять… ругаются? — всхлипывая, она подошла ко мне.    — Да… но ты не переживай, всё будет хорошо, — я попытался сделать голос не таким встревоженным, но, кажется, безуспешно.      Брюнетка ещё раз всхлипнула и кинулась в объятья брата. Уже через пару секунд мальчишка понял, что Джулека начала плакать.       — Тише, — мягко сказал голубоглазый, — не надо плакать.      Плечи девочки тряслись, и бедняжка не могла и слова сказать без всхлипа.      На первом этаже снова послышался грохот, а затем и ругань родителей.     — «Что же у них такого случилось?» — думал Лука, продолжая успокаивать сестру.      Юный Куффен совсем не знал, что ему делать. Родители никогда не ругались так сильно, они не хотели разбудить детей. Но Лука не ложился спать, когда ссорились родители. Он ждал. Ждал, пока отец снова захлопнет дверь и исчезнет на несколько дней, а затем подходил к плачущей матери и пытался её успокоить. Сейчас же ссора была не такой, какой была раньше. Она была сильнее предыдущих вместе взятых. И Лука не знал, что делать: идти останавливать отца или увести мать, неважно куда, главное — подальше от него, — а затем успокоить её. Он не знал… не знал, что ему делать.       — Лука… — голос сестры вывел его из раздумий.       — Тише, тише. Не переживай, всё наладится… — хотя он и не был в этом уверен.       В какой-то момент брат и сестра поняли, что никто больше не ссорится. Не слышна больше ругань. Лишь тихие шаги, приближающиеся к комнате Луки. Это была мать. Анарка всё так же тихо зашла в комнату, села на кровать и, обняв детей, заплакала. Сквозь плач доносились слова, но разобрать их они не могли, как минимум потому что они, обнявшись, плакали уже втроём.        — Всё будет хорошо, — спустя какое-то время сказала Анарка, — что бы не произошло и не случилось… Всё будет хорошо…

***

     И сейчас, стоя рядом с Маринетт в телестудии, я проговариваю про себя слова матери: «Всё будет хорошо».    И я верил в это, но лишь до того момента, когда услышал голос Бражника. До того, как всё стало не слишком хорошо.