Краткое пособие по выживанию для отаку.

Прохладный ветер, который еще совсем недавно казался мне мягким и приятно освежающим, теперь будто обозлился и старался всячески меня уколоть. Мне захотелось поскорее покинуть улицу и оказаться в теплом помещении, надеть на себя свитер, а может и два, а следом укрыться огромным одеялом. Хотя, я уверен, мне стало бы жутко жарко, но я бы не стал выпутываться из этих слоев ткани. Возможно мне хотелось это сделать и вовсе не из-за холода, а из желания спрятаться, потому что рассказ Хана заставил меня вспомнить все то, что я пытался глубоко зарыть. Будто только что я добровольно взял невидимую лопату и впопыхах выкопал себе во вред кучу страхов, которые, как я думал, я совершенно точно похоронил. Закончив говорить, парень не проронил больше ни слова, а возникшая между нами гробовая тишина еще больше ввела меня в нервозное состояние. Поначалу я задумывался о том, как же на проверку жестоко устроен этот мир именно из-за этих меток, отсекающих возможность быть с кем-то другим, из-за соулмейт связи, которая решала твою судьбу за тебя. В глубине моей души зародился страх, порожденный размышлениями. Если я здесь, являюсь ли я просто лишним колесом в этой истории, лишним человеком, которого не затрагивает все то, что творится вокруг, включая и правила мира, или же попав сюда, я неминуемо стал тем, на кого правила связи и меток тоже распространяются? Если второе было верно, то неминуемо меня настигал страх найти здесь того, кто является моей судьбой. И если это так… что тогда? Я буду разрываться между непреодолимым желанием остаться с ним и вернуться к своим близким в моем мире. Но еще больше я боялся даже не того, что найду такого человека, а того, что произойдет это слишком поздно и каким-то жестоким стечением обстоятельств я обрету метку, поставленную мне не тем. Поэтому я так сильно испугался, когда Кайден, слетев с катушек, чуть не сделал этого. Нет смысла спорить, с моим нынешним положением дел хватит пары неверных шагов, чтобы повторить судьбу Ари. Мне было страшно. Для некоторых людей само существование кого-то уже счастье. Был ли я тем, кто мог довольствоваться малым? Если я вернусь в свой мир к тому времени, когда буду безвозвратно влюблен, смогу ли я вытерпеть это и смириться, зная, что человек, добравшийся до самых потаенных уголков моей души и покоривший их, живет где-то на страницах книги? Может ли случиться так, что этим человеком будет Хан?.. Я далеко не глуп и я не стану отрицать, что замечаю собственное сбивчивое дыхание в моменты, когда он слишком близко или касается меня. Я не стану отрицать и то, что бессознательно стремлюсь сделать все, что угодно, лишь бы лишний раз коснуться его теплой кожи или пересечься с ним взглядом. И я знаю, что мое сердце, привыкшее размеренно стучать, сбивается с привычного ритма, когда я слишком много думаю о нем. Имею ли я право на влюбленность? Вряд ли. Кажется, Хан упоминал, что у него уже есть соулмейт, хотя и странно, что я ни разу не видел его и что они не живут вместе, да и сам Хан не говорит о нем. Меня тянуло спросить, но я быстро отдернул себя от этой мысли, потому что следом за моим вопросом последует его, звучащий, как гром среди ясного неба, к которому я совершенно не готов. «А для чего ты интересуешься?» Я не отвечу. Мне стоит попытаться не думать о нем. Я полагаю, что не имею права совать нос в его личную жизнь, потому что, ох, будь я достаточно наглым, я бы несомненно уже сделал это, в глубине души надеясь узнать, что он солгал мне, потому что это означало бы, что я могу признать, что что-то к нему испытываю. Как только я признаю, назад пути уже не будет. Возможно ли, что я узнаю ответ на этот вопрос, не задавая его вслух?.. Мог ли ты солгать мне, преследуя свою цель? Могу ли я надеяться, что мне не показалось и ты действительно проявлял ко мне интерес? Или это просто вежливость и ты помогаешь мне, как когда-то помогал Ари? Хорошо, как там делали типичные главные герои, когда думали, что совершенно не палятся? Может, у меня тоже прокатит и это оплошность всех произведений, где подобные вопросы каким-то образом не подталкивают других персонажей к очевидному? — Хан?.. — Что? — Ты ведь нашел своего соулмейта? — Да, — он наконец глянул на меня, явно озадаченный тем, что я заговорил на эту тему. — Как ты понял это? В смысле… что ты почувствовал? — могу ли я надеяться, что ты соврал мне? Могу ли я надеяться, что в этом выдуманном каким-то домушником писателем мирке найдется человек, предназначенный мне? Могу ли я надеяться, что… — Умиротворение, спокойствие, желание быть рядом. Тепло по всему телу. Ты не ошибешься — это нельзя ни с чем спутать, — я чувствовал, как он буквально испепеляет меня задумчивым взглядом, будто пытаясь разгадать ход моих мыслей, — так… к чему ты завел этот разговор? — Мне кажется, я привязался к человеку, с которым я не связан судьбой, и ничем хорошим это не кончится. Я ведь знаю, когда находишь свою пару, ты перестаешь испытывать хоть что-то, схожее с любовью, по отношению к своему предыдущему партнеру. Не было исключений, — в первый раз я готов был молиться на то, чтобы клише работало! Боже… какой ерундой я занимаюсь? Хан долгое время молчал и я слышал лишь его размеренное дыхание, что напрягало меня все сильнее. Что, я промахнулся со списком клише, впихнутых в эту книгу, а Хан заметил очевидный подтекст в моих словах? Или он решил, что я имею ввиду Кайдена? — Иногда ты должен стать первым, — наконец нарушил тишину парень, вытягивая меня из раздумий, — мне не хочется верить в неотвратимость связи. С одной стороны романтично — наличие где-то человека, с которым вы предназначены друг другу и с которым вы идеально подходите друг другу, а с другой стороны — полюби ты кого другого, будешь вынужден оставить его, потому что тебе приписано быть не с ним. Судьба, соулмейт — я хочу верить, что это разные вещи. Кто знает, может, ты найдешь свою судьбу раньше, чем своего соулмейта, а, может, повстречаешь ее многим позже, но всегда будешь чувствовать, что твоя пара, которую ты встретил, не является тем человеком, с которым ты готов прожить всю жизнь. Всегда есть риск, Роберт, а идти на него или остаться на месте, где тебе ничего не грозит — это уже тебе самому решать, но да, если все выйдет не так, как ты хочешь, тебе будет очень больно. Что может быть больнее безразличия в глазах человека, которого ты любишь? — снова эта промелькнувшая печаль в его глазах, печаль, которую я видел в который раз, но ее причину никак не мог разгадать. Я поджал губы, не решаясь ответить. Возможно он даже не осознавал, что только что повлек за своими словами. Я надеялся, что он бросит жесткий и суровый ответ, ясно дающий понять, что нет смысла надеяться на что-то с тем, кто не связан с тобой соулмейт связью. Ведь тогда я бы выдохнул, понимая, что могу уничтожить малейшие мысли о Хане, как о том, с кем я могу стать больше, чем друзьями. Это было бы проще, многим проще. Но возможно, не желая того признавать и лукавя самому себе, еще больше я надеялся получить именно тот ответ, который получил. Значит ли это, что я могу признать хотя бы самому себе то, что испытываю что-то к Хану? Значит ли это, что я могу сделать пару неуверенных шагов в его сторону, прощупывая почву, совсем незаметно, лишь чтобы понять, какова будет ответная реакция, но при этом иметь возможность возвести обратно баррикады вокруг себя и до последнего все отрицать, зная, что поймать ему меня не на чем. Тишина слишком затянулась, а я не был готов вести тему все дальше и глубже в лес, так что, прокашлявшись, я поспешно изменился в лице, стараясь выглядеть как можно более беспечно. — Удивительно, обычно грубящий, хамящий и пытающийся поддеть при любом удачном случае Хан неожиданно добрый и проницательный, — я усмехнулся, расслабленно подпирая рукой подбородок. — Добрый во все дни, кроме воскресенья, в воскресенье я высыпаюсь, — съязвил он в ответ, позволяя мне отпустить наш серьезный разговор и сорваться с крючка. Хан поднялся, протягивая мне руку, — пошли, нам стоит поспешить домой. Мы даже не поели. — М, — я принял его помощь, вставая следом и позволяя ему и дальше продолжить держать мое запястье своей теплой рукой, пока мы не спеша направились к его квартире. — Ох, к слову, — глянув на меня через плечо, он стал серьезнее обычного, — не говори Ари о том, что я тебе рассказал. Дело не в том, что он против этого, а в том, что не стоит лишний раз заставлять его вспоминать то, от чего он долгое время пытался отдалиться. — Хорошо, я понимаю, — наверное, я бы и не решился завести подобный разговор. Мимолетная мысль, проскользнувшая в моей голове, побудила меня припомнить поговорку «вспомнишь солнышко — вот и лучик». Потому что, стоило мне невзначай припомнить мелкого паренька, который по итогу оказался тесно связанным с Ханом, как этот черт из табакерки появился в поле моего зрения, когда мы с рыжеволосым парнем подошли ближе к зданию. Я мельком глянул через дорогу и подавил желание замереть от неожиданности, когда столкнулся взглядом с ним, смотрящим в упор на меня, на мое запястье, за которое крепко держался Хан. Что-то нечитабельное проскользнуло в потемневшем взгляде мальчишки. Я почти сразу отмахнул прочь мысль потянуть Хана за рукав и привлечь его внимание. Еще мгновение сохраняя со мной зрительный контакт, Иоанн кивнул головой, зовя к себе. Перемешавшиеся во мне страх и любопытство заставили колебаться какое-то время, но по итогу я, стараясь скрыть взволнованность, наконец вернул внимание к парню, идущему рядом со мной. — Хан! — Что? — он мгновенно и резко остановился, мне даже показалось, будто он чуть не вздрогнул от неожиданности и того, что находился глубоко в своих размышлениях. — Я совсем забыл, что тем вечером я договорился встретиться с Кайденом сегодня. Я отходил отправить ему поздравление, помнишь? Он попросил встречи со мной, хотел лично увидеться, не знаю, о чем он собрался со мной говорить, но возможно это связано с отцом или с компанией, так что я не могу не пойти, — я нехотя заставил его меня отпустить, ощутив укол в области сердца, — я быстро! Совсем скоро вернусь, честно, — я не хотел лгать, но говорить правду, как она есть, было еще более плохой идеей. Он бы не отпустил меня, а сам пошел к Иоанну, отправив меня домой. Нет. Я не могу упустить этот шанс. Прости, Хан, но я правда не могу! Я знаю, что ты слишком скрытный, ты не достаточно доверяешь мне, чтобы ответить на все вопросы, волнующие меня! А он ответит. Я хочу узнать тебя лучше, так что я готов пойти на что угодно ради этого. И пускай потом, узнав об этом, ты разозлишься, будешь иметь на то полное право, но к тому времени я найду ответы на многие вопросы, не отпускающие меня. Он странно глянул на меня и мне даже подумалось, что он раскрыл мою ложь и я был не слишком убедителен, даже учитывая то, что находился в теле прирожденного лжеца. — Хорошо, но если что-то произойдет, обязательно позвони мне. Тот случай с меткой… Роберт, ты уверен, что это безопасно? Я имею ввиду, что, даже если Кай извинился перед тобой и признал, что совершил ошибку, не значит, что он не повторит этого, понимаешь о чем я? — Мы будем в кафе, это не повторится, а если Кайдена не остановит наличие людей рядом, я позвоню тебе, обещаю. Я не дам случившемуся произойти снова, я ведь не настолько глуп. На самом деле Кайден даже не ответил на то мое сообщение. Я потерял с ним связь. Не знаю, что с ним и в порядке ли он. Я волновался, но боялся идти туда лично и проверять. Он злится на меня? Или злится на самого себя за то, что чуть не сломал мне жизнь? Я надеюсь, он ответит мне или даст о себе знать, что позволит наконец-то проведать его и узнать, как он. — Гм, ладно, — в его привычном спокойном голосе мелькнули нотки волнения и он протянул руку, растрепав мои волосы, — будь осторожнее. — Обещаю, — позволив ему устроить сущее гнездо на голове и проводив его взглядом, убеждаясь, что Хан уже не видит меня, я развернулся, направившись к Иоанну. Да, да, допускаю, что я могу совершать неимоверную глупость сейчас! Я буквально всеми клеточками тела ощущаю, что иду в треклятый капкан, но я шел туда добровольно, не сомневайтесь. Что-то вселяло мне уверенность, что я выйду сухим из воды и могу спокойно позволить Иоанну завести меня в клетку и захлопнуть дверцу, ведь тогда, притворившись, что ситуация под его контролем, я добьюсь его расслабленности и сговорчивости. Я спрошу у него все, о чем хотел бы узнать. — Ты прилично ударил меня в тот раз, — злобно процедил сквозь зубы мальчишка, когда я подошел к нему. — Самооборона. В противном случае ты бы проткнул меня ножом. Я предпочту остаться живым и врезать тому, кто пытается меня прикончить, — спокойно пожав плечами, бросил я в ответ. — Ха, дерзкий, значит, — Иоанн фыркнул и оскалился, — а под этой оболочкой ранимый и наивный жизнерадостный парнишка? — он сузил взгляд, — слишком предсказуемо для Хана. Столько лет и на одни и те же грабли. Идиот, немыслимый идиот. — О чем ты говоришь? — Что? Ты ничего не знаешь? — цокнув языком, он вскинул голову, хотя и был меньше меня ростом, — как мало он тебе рассказывает? Последняя фраза, брошенная им, вероятнее всего, невзначай, пришлась, как удар ножом в сердце, но мне удалось оставить это незамеченным. — Для чего ты меня позвал? — Хочу кое в чем убедиться, — он склонил набок голову, — кое в чем, что действительно меня интересует, пожалуй, больше всего остального. Это единственное важное для меня сейчас и для этого мне нужен ты. — А в чем, ты мне, конечно, не скажешь? В лучших традициях типичного антагониста будешь скрывать цель своих действий до самого конца, пока не подвернется случай драматично поведать обо всем? — Не ерничай! — взвившись, выплюнул Иоанн, — ты бы не пошел ко мне, не имея своих целей! И не неси чуши про любопытство! Ты не выглядишь, как до такой степени глупый человек, чтобы идти ко мне из чистого непонимания и игнорирования угрозы! — А проблемы с контролем гнева подкрались незаметно… — Ты! — чуть не сорвавшись, он шумно вдохнул и медленно выпустил воздух из легких, возвращая себе спокойствие, — нам есть о чем поговорить, так что, Роберт, — из его уст мое имя звучало, как какое-то умышленное оскорбление, которое я проигнорировал, — найдем более тихое место для нашей длинной беседы? — По рукам, — медля какое-то время, согласился я, на самом деле готовый сделать это сразу же, но не желая этого показывать. Иоанн усмехнулся, как делают это типичные злодеи, когда главный герой, будучи еще не достаточно опытным, попадается на уловку и позволяет завести себя в ловушку. Наверное мальчишка думает, будто я не ожидаю подставы с его стороны, он даже не подозревает, что я позволяю ему поймать меня? Так даже лучше. Пусть думает, что контролирует ситуацию, тогда как на деле контролировать ее буду я. Эта игра по моим правилам, потому что я в разы хитрее какого-то мальчишки и уж точно в разы умнее. У меня преимущество, о котором никто и не догадывается. Это книга, которую я знаю, как свои пять пальцев. Я знаю стиль автора, я знаю, какие типажи персонажей ему свойственны, я знаю, к каким сюжетным ходам он прибегает. Я знаю, как устроен этот мир лучше, чем любой другой, живущий в нем. Пора подстраивать ситуацию под себя, прикидываясь невинной овечкой, а на деле являясь волком в овечьей шкуре. Растянувшись в ехидной ухмылке, я последовал за парнем, но быстро натянул на себя маску беспечности и легкомысленности, стоило ему бросить на меня взгляд. Заведя меня в какое-то заброшенное здание, Иоанн наконец остановился, разворачиваясь ко мне и наставляя на меня ствол. — Ох, серьезно, мы будем настолько предсказуемы? Мог бы быть оригинальнее и воспользоваться снотворным, связать меня, все такое, — я скрестил руки на груди, зная, что Иоанн один черт не выстрелит, — я разочарован. — Было бы мне еще не плевать, — огрызнулся он, держа пистолет строго в направлении меня и сжимая пальцы на курке, — а теперь отвечай на мой вопрос — в каких вы отношениях с Ханом? Он твой парень? Вы встречаетесь? Он… твой соулмейт? Поначалу намереваясь игнорировать его вопросы, я замер, удивленный последними словами, сорвавшимися с его губ. — Что? Соулмейт? Я думал… нет… — Что ты там бубнишь себе под нос? — Соулмейт, — произнес я, будто так убеждал сам себя, что не ослышался, — ты сказал соулмейт, — я поднял взгляд на мальчика, выглядя растерянно, — ты не знаешь, кто его соулмейт? — С какого черта мне знать об этом?! Знал бы я, стал бы спрашивать? — Но ведь… он рассказывал мне о тебе. Он сказал, что знал тебя еще с того времени, как был подростком. Сказал, что не так уж и давно потерял с тобой связь. — К чему ты, черт тебя побери, ведешь свою неразборчивую речь? Я думал, раз Иоанн знает Хана почти всю его сознательную жизнь, то уж он точно должен быть осведомлен о том, есть ли у него соулмейт. Даже если он перестал общаться с ним до того, как парень нашел свою пару, насколько я понял, все это время мальчишка следил за Ханом, а раз так, какова вероятность того, что он мог упустить появление у юноши человека, со стороны выглядящего, как его соулмейт? Да она равна нулю! — Я не знаю, о чем ты думаешь и куда пытаешься вывести свою феерично нелогичную цепочку диалога самого с собой, но я не собираюсь стоять тут и ждать, пока ты к чему-то наконец придешь, — начиная злиться, прошипел Иоанн, возвращая к себе мое внимание, — отвечай на вопрос! Ты его соулмейт? — Я… я без понятия. — Ты идиот? — сдавленно выдохнув и чертыхнувшись, он хлопнул себя рукой по лбу, — я разговариваю с идиотом! — Хоть пистолет и у тебя, не сомневайся, что я попытаюсь врезать тебе за это, — нахмурился я. — Ты сам виноват в этом. Я поражаюсь тому, насколько плохо ты знаешь Хана, раз не способен ответить на мои вопросы. Я наблюдал за вашими взаимоотношениями и думал, что получу четкий ответ, но, видимо, я ошибался и мне стоит спросить в лоб у самого Хана, ха… видимо, так и есть. Хотя, ответ от него я получу однозначно, это вопрос времени. — О чем ты? Хотя, меня не это сейчас больше всего интересует, — я сузил взгляд, подавляя желание шагнуть к мальчику ближе, — ты, я знаю, что ты пытаешься навредить Хану через меня, но твоя злость необоснованна. Все не так, как ты думаешь, вам просто надо спокойно поговорить и ты поймешь, что ошибался все это время. Хан сказал, что ты лишился чего-то дорогого и решил, что это по его вине, но это не так. Просто произошла путаница, — не имею понятия, насколько бредово мои слова звучат со стороны, но я надеюсь, что он поймет меня, — в общем, вам всего-то надо поговорить! — Что?.. — на мгновенье опешив, Иоанн растянулся в насмешливой ухмылке, — он не рассказал тебе всей истории? — А ему было, что рассказывать? — так я все же узнаю все детали? Я узнаю все то, ради чего пришел сюда? — Было. Он не рассказал тебе всего самого главного, видимо, обойдясь началом истории и кратким пересказом ее конца, без деталей и середины, основного в этой вдоволь напичканной драмой истории. Кажется, он тебе не доверяет, не достаточно, чтобы открыть всю правду. Ха, Хан, с годами наконец-то чему-то да научился! Научился держать людей на дистанции! Ну, лучше поздно, чем никогда, — Иоанн громко рассмеялся, от чего я раздраженно фыркнул, не выдержав и тем самым привлекая внимание мальчишки, ткнувшего в меня дулом пистолета, — тебе повезло, я буду куда великодушнее и добрее его, я все тебе расскажу, твоя задача лишь внимательно слушать. И запоминать. Не думай, что Хан весь такой идеальный и правильный, о нет! На чем он оборвал рассказ? Держу пари, на том, что пошел в киллеры, чтобы оплачивать курсы флористики и помочь бедному несчастному мне. Я прекрасно его знаю, он бы тут все и закончил, на пике всего хорошего, что есть в этой истории, прямо перед самым обрывом в бездну. Видимо, балансировка на грани — его любимое. — Переходи ближе к делу, — бросил я раздраженно, потому что мне было неприятно слушать, как он всячески пытается принизить Хана в моих глазах. — На курсах флористики я встретил своего соулмейта, не имея и понятия о том, что Хан, будучи с виду таким безэмоциональным и холодным, внутри был трепетным и добрым и его ко мне бережное отношение было вызвано чувствами, о которых он умолчал. Ты ведь знаешь, как оно бывает, когда встречаешь свою истинную пару? Все внимание, которое было раньше направлено на окружающий мир, концентрируется в одном человеке и только он важен для тебя, ничего больше. Так было и у меня, я был готов все бросить и сбежать с ним в любой момент, ему было достаточно поманить пальцем и я бы даже не обернулся, а все так и вышло по итогу. Я даже не зашел к Хану попрощаться, мне было безразлично и я не считал это чем-то важным. Держу пари, ты достаточно размышлял об этом, чтобы заметить прореху, а если нет, то вот он я, указываю тебе на нее, поняв все тогда, когда было слишком поздно. — О чем ты?.. — Видишь ли, если ты не испытывал к человеку ничего из тех чувств, которые испытываешь к тому, в ком ты видишь свою пару, то после того, как ты встречаешь соулмейта, человек не становится тебе безразличным. Если ты любил свою маму, то, найдя пару, ты продолжишь ее любить, потому что эта любовь была любовью ребенка к своей матери. Однако если ты любил человека не из-за родственной связи с ним и не как друга, а именно как человека, как того, с кем ты, пускай и неосознанно, но хочешь строить свое будущее, то, найдя свою судьбу, к этому самому человеку ты не испытываешь уже ничего, кроме безразличия и полной пустоты. Тогда… я не знал этого, но сейчас я понимаю, что это означало. Я любил Хана, пускай и сам не догадывался. Ужасно, правда? Мы любили друг друга взаимно, но один не решался признаться, а другой сам не понимал, но, признайся один, второй бы, несомненно, все осознал. Возможно, тогда эта история закончилась бы хорошо, не имею понятия… но этого не случилось. А потом, не прошло и года, моего соулмейта убили. — Это… — Да, киллер, — злобно процедил сквозь зубы мальчик, сжимая рукоять пистолета до побелевших костяшек пальцев, — уверен, что хорошо знаешь Хана? Ты уверен, что, убивая других не моргнув глазом, он не мог убить мою пару? Этот мир куда более жесток, чем ты думал, Роберт. Еще не задумывался о том, что будет, когда ты найдешь свою пару? Ощутишь ли ты к Хану полное безразличие, или продолжил испытывать к нему теплые дружеские чувства? А может… все будет как раз наоборот? Плохие истории имеют привычку повторяться дважды, — он грубо стер слезы с глаз, шмыгая носом и закатывая рукав на правой руке, — хочешь знать, что у меня осталось?.. — глянув на меня, он выставил вперед запястье. Исполосованное множеством шрамов, оно было украшено потускневшей меткой в форме трех звезд. Осознание причины всех этих царапин на ней прошлись по мне как ледяная вода. Он пытался избавиться от нее. — Вот! Вот все, что Хан оставил мне от моего соулмейта! Чертова метка! Все, что у меня есть, метка, каждый божий день кричащая мне о том, что я остался один! Как какой-то бракованный товар, которому один путь — на тот свет! Все, что я могу сделать для себя, так это перерезать себе горло и не мучится! Ха, треклятая романтизация соулмейт связи… найти свою пару — самое лучшее, что может с тобой случиться? Наоборот, каждый день я просыпаюсь с мыслью, что лучше бы я никогда ее не находил, потому что это самое ужасное, что может с тобой случиться! Слабость, привязанность, которую ты не способен подавить… все это уничтожит тебя! Я уже давно мертв! Все, что мною движет — желание забрать у Хана самое дорогое! Я жажду увидеть в его глазах боль, равную той, которую ощутил я, лишившись человека, которого любил больше собственной жизни! И я могу добиться этого только в том случае, если я прикончу его соулмейта, — его непреодолимый гнев, сопровождаемый горькими слезами, сменился холодной яростью и потемневшим взглядом, — я убью единственного человека, на которого он никогда бы не поднял руку. Я убью единственного, кем он позволил себе дорожить. Если это ты, — Иоанн уставился на меня исподлобья, а рука, держащая оружие, дрогнула, — я клянусь, что пущу пулю тебе в лоб, не сомневаясь.