Краткое пособие по выживанию для отаку.

Даже учитывая то, что Иоанн наставлял на меня пистолет, тогда как сам я был беззащитен, у меня не было ни единой мысли, что он в самом деле навредит мне. Я был более чем спокоен, что даже пугало при таком-то раскладе дел. И тем не менее я с настороженностью выставил руки перед собой. Себе самому конечно доверять — хорошо, но на всякий случай сохранять меры предосторожности тоже не плохо. — Иоанн, поверь, я не имею понятия, кто соулмейт Хана. Да и почему ты вообще решил, что он его нашел? — А ты не знаешь?.. — мальчишка недоверчиво покосился на меня, хмуря брови. — Что? — не удержавшись, я закатил глаза, — сколько еще информации мне неизвестно? — Ты… ты в самом деле не знаешь?.. — Явно растерявшись, он опустил взгляд, уходя в свои раздумья, — не понимаю… Видя, что его бдительность пошатнулась, а сам он пытается копошиться в своих мозгах, будто он мог что-то там найти, я решил не медлить и воспользоваться моментом, даже если по итогу я и облажаюсь, зато попытаюсь! Заставив себя напрячь руку настолько, насколько я вообще мог это сделать, я сделал рывок вперед и вырвал пистолет у Иоанна, моментально отскакивая от него, не сразу понявшего, что случилось, и наставляя на него оружие. Я не сомневался, что правильно его держу, потому что Хан учил меня, как это делать. Я сомневался лишь в том, что способен выстрелить, но к моему облегчению рука не дрожала и не выдавала моей неуверенности. Сузив взгляд, мальчишка за считанные секунды, не успел я и глазом моргнуть, выудил второй пистолет откуда-то из-за пояса. Да сколько всего он с собой таскает?! То нож, теперь два ствола… Боже… — Спасибо Хану, — будто предугадывая ход моих мыслей, ответил мальчик, — он так заботился о моей безопасности, что научил меня куче всего, чему его обучали на работе. В том числе и иметь запасное оружие на случай непредвиденных обстоятельств, как, например, сейчас, — теперь мы оба направляли друг на друга заряженные пистолеты и, я не сомневаюсь, выстрели кто из нас, точно попал бы в цель. — Во всяком случае мы на равных, — выдохнул я, стараясь сохранять невозмутимость, — так о чем я там не знаю? Мы собираемся прийти хоть к чему-то в нашем диалоге? Думаю, ответы нам обоим одинаково важны, так давай же поможем друг другу разобраться в ситуации, раз и я и ты в этом заинтересованы? — Пацифист? — Чего? — Пытаешься разрешить все мирно. Что ж, я не против, но только в том случае, если по итогу не окажется, что ты тот, кто мне нужен, — не смотря на его слова, оружие Иоанн не опустил, так что и я остался в том же положении. — Видимо, Хан старался осведомлять тебя по минимуму. Хм, тогда я просвещу тебя. — Будь так любезен, — съехидничал я, раздраженный высокомерием мальчика. — Хан ушел с работы у Яная… — Чего?! — Не перебивай, — отдернул меня мальчишка, — я был в здании в это время, потому что, гм, я слежу за ним иногда. В общем, — Иоанн передернул плечами, — это был огромный скандал. Я еще никогда не видел, чтобы Янай так сильно кричал в споре с кем-то. Он даже поклялся, что Хан еще пожалеет об этом и из этого бизнеса нельзя так легко уйти без последствий. Ну, что-то приблизительно в этом духе, мне было не так хорошо слышно на таком расстоянии, — видя, что я стою с шокированным лицом и потерял дар речи, мальчишка хмыкнул, — я к тому, что тот Хан, которого я знал во времена, когда у него никого не было, не стал бы идти на подобное. Знаешь, после того, как я от него ушел, он впал в какое-то апатичное состояние и вообще, видимо, решил о себе не заботиться, просто плывя по течению. Он даже не попытался уйти из наемников, хотя это не было невозможно, всего лишь требовались силы. В общем, я не сомневаюсь в своих догадках. — Ты странно об этом размышляешь, — мне показалось, или я все же прав? — О чем ты? — Ты только что клялся, что хочешь причинить Хану боль и заставить его прочувствовать то же, что и ты. Говорил, что ненавидишь его из-за случившегося, однако… я не вижу ненависти в твоих словах, наоборот, у меня стойкое ощущение, что ты им будто одержим… балансируешь где-то на грани между ненавистью и любовью. Хотя я и не понимаю, потому как ты сам говорил, что перестал что-либо к нему испытывать, как только нашел соулмейта. Я уже совсем запутался… — Ха… — невесело усмехнулся Иоанн, его глаза снова начала застилать пелена слез, а нос поморщился от злости, — потому что соулмейт умер и все вернулось ко мне. Еще одна причина, по которой вся эта хрень со связью между двумя — самое ужасное, что есть здесь, — видя молчаливый вопрос в моих глазах, он фыркнул, но все же решил все пояснить, — это связь, она так и работает. Если до встречи своего соулмейта ты уже кого-то любил, то после ты ничего к нему не испытываешь, я уже говорил тебе это, но ты не задался вопросом, почему чувства к человеку бесследно исчезают? Что-то настолько глубокое и всепоглощающее, как любовь, просто исчезает? Разумеется, нет! Все, что ты чувствовал к человеку, ты начинаешь испытывать к тому, с кем у тебя связь. Проще говоря — все твои чувства просто меняют того, к кому они направлены. Это трудно понять, но когда ты осознаешь, как все обстоит на самом деле, поймешь, что своего соулмейта лучше никогда не находить, потому что связь между соулмейтами — самое лживое проявление любви. — Но если ты любишь человека и потом осознаешь, что он и есть твоя пара?.. — Тогда считай тебе чертовски повезло, потому что ты можешь не сомневаться в правдивости того, что чувствуешь. — Выходит… — Да, я любил Хана, и, лишившись соулмейта, я понял, что все еще его люблю и совершенно не любил того, с кем у меня была связь. Эти чувства предназначались не ему, но стали его. По своей глупости, не зная этого, я дал ему поставить мне метку, а сейчас, когда все разрушено и я могу видеть правду… метка, треклятая метка! — слезы потекли по его раскрасневшемуся лицу, а голос предательски дрогнул, — из-за нее я даже не могу вернуться к тому, кого на самом деле люблю и кому принадлежат мои чувства! Это не честно! Поэтому… поэтому я убью того, кто является его парой! Потому что по его вине я лишился своего соулмейта, по его вине я узнал, как все обстоит на самом деле! Лучше бы я не знал… не знал до самой смерти, тогда, пускай я и жил бы во лжи, я был бы счастлив. Я люблю его так сильно, что, да, я одержим им и я не смогу видеть его счастливым с кем-то другим. Он не имеет права на счастье, потому что уничтожил мое, даже если оно и было не настоящим. Плевать мне! Он обязан мне заплатить за это! Я хочу, чтобы он был таким же несчастным, как и я! Лучше я буду видеть его плачущим и ненавидящим мир, но зато одиноким! Пока я живу своим жалким подобием жизни, я не собираюсь позволять ему хоть секунду быть с кем-то другим! — Это не любовь, — бросил я, ощущая отвращение, которое зарождается внутри меня по отношению к Иоанну, — если бы ты любил, ты бы отпустил его и ты бы не позволил ничему навредить ему. — Он тебе так сильно нравится, что ты продолжаешь стоять на его стороне, зная, что он сделал? — невесело усмехнулся мальчишка, вскидывая голову и стирая слезы с лица. — Я не… — я споткнулся на половине предложения и осекся. До моих ушей донесся звук спуска крючка, но не со стороны Иоанна, так что мы оба обернулись и я столкнулся глазами с Ханом, хладнокровно наставляющим оружие на мальчишку рядом со мной. Ни капли колебания… — Как ты здесь оказался? — выпалил я, не удержавшись, потому что в самом деле не ожидал его прихода. Как он умудрился? — Я пришел спасти тебя, играючи вляпавшегося в очередные проблемы, а это первый вопрос, который ты задаешь мне, да еще и в такой ситуации, Роберт? Серьезно? — он сдавленно выдохнул, — я еще раньше тебя заметил Иоанна, так что не трудно было понять, что никакой встречи с Кайденом у тебя не было назначено, потому что, будь это так, ты правда думаешь, что я бы тебя отпустил на нее одного? Я куда больше тебя подвержен здравомыслию, к счастью. — Ты!.. — не будь тут Иоанна и всей этой ситуации с оружием, я бы точно ударил его! — Я просто проследил за вами, — заключил Хан, проигнорировав мое раздражение. — Так я угадал? — вмешался мальчик, все это время молча наблюдающий за нашей словесной перепалкой. Он обращался не ко мне, а к Хану, теперь словно игнорируя сам факт моего существования, — я так хорошо тебя знаю, Хан! — Я не убивал его, — холодно отрезал рыжеволосый юноша, не давая Иоанну даже договорить. — Ты думаешь, я поверю тебе? Я знаю, что ты будешь отрицать это! Будто кто-то бы вот так просто признался! — Иоанн, — Хан опустил оружие, спокойно убирая его в кобуру, будто не сомневался, что в него не выстрелят, — я правда тебя любил. Долгое время любил и так сильно, что позволил тебе твой уход и все то, что он за собой повлек. Я никогда не стал бы мстить тебе за это. Я волновался и первое время пытался узнать, где ты. Через несколько месяцев мне это даже удалось. — Что?.. — Иоанн мотнул головой, — тогда почему ты не… — Не дал тебе об этом знать? Я искал тебя не для того, чтобы вернуть и отобрать у того, кого ты сам выбрал. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все хорошо, что ты улыбаешься каждый день и искренне влюблен. Мне было достаточно этого. Я любил тебя и маленький кусочек счастья, который мне доставила улыбка, с которой ты смотрел на того парня… я хранил ее еще долгое время после. Я отпустил тебя. Я бы никогда не поднял руку на человека, который заставлял тебя так громко смеяться. Голос Хана, с которым он говорил все это, был непривычно нежным для меня, такой теплый и ласковый, что мне захотелось заткнуть себе уши, лишь бы не слышать его. Неприятный укол в груди — это было больно, и эта боль ударила чертовски метко. Мне захотелось отвести взгляд и не смотреть на Хана, я боялся, что его привычное лицо, с которым он смотрит на окружающих, а не на меня, измениться, боялся, что он улыбнется так же, как улыбался мне. — Я не понимаю, я же знал, что кто-то заказал тебе его убийство, я думал… — Иоанн продолжал отрицательно мотать головой, будто не хотел верить в услышанное. — Это правда. Мне заплатили за то, чтобы я убил тебя и твоего парня, но я не сделал этого и не принял денег. Это был первый раз, когда я отказался от сделки, — он скрестил руки на груди и, смотря на Иоанна с искренним сожалением в глазах, горько улыбнулся, — Иоанн, ты правда думал, что я мог с тобой так поступить? Я бы никогда на это не пошел. Мне жаль, если ты жил все это время, думая, что я убил твоего соулмейта. — Тогда кто?.. — Это уже не важно. — Важно! — вновь сорвался на крик мальчишка, сжимая пистолет в руке, — я должен отомстить! Я не успокоюсь, пока не сделаю этого! — Тебе некому мстить, — засунув руку в карман и выудив оттуда что-то, Хан бросил это Иоанну. Блеснув в воздухе, аккуратная пуля, испачканная засохшей кровью, упала аккурат на ладонь мальчика. Искусная гравировка в виде сердца поблескивала от пробивающегося через окно луча солнца. Я узнал ее, та самая пуля, которую он дал мне, когда сказал, что убил человека, нанятого моим отцом. Не удержавшись, я перевел взгляд на Хана, надеясь прочитать по его лицу ответ, который искал. Это был один и тот же человек? Или он соврал, потому что не хотел допускать ситуации, в которой Иоанн бы испачкал руки в чужой крови? Но я не смог прочесть никаких эмоций. Видимо, этот вопрос останется без ответа и я буду лукавить, если скажу, что это не к лучшему. — Что же тогда мне делать?.. — Иоанн сжал пулю в руке, да так сильно, что ее острый конец разрезал кожу на его ладони и свежая кровь каплями упала на пыльный пол. — Стараться жить дальше, — без колебаний ответил Хан, — метка не лишает тебя возможности быть с кем-то другим, если тот, кто поставил тебе ее, мертв. Да, возможно, она сводит шанс влюбиться в кого-то другого к минимуму, но он все еще есть. — С чего ты взял? — пускай его слова и были произнесены с грубостью и ноткой недоверия, во взгляде Иоанна отчетливо читалась надежда, будто он хотел верить в то, что Хан прав. — Я видел своими глазами, как человек, потерявший своего соулмейта, нашел в себе смелость влюбиться снова, — ему не нужно было говорить имя, потому что я итак понял, о ком шла речь. — Ты ведь знал, что то, что я испытываю к своему соулмейту, изначально предназначалось тебе, да? — Со временем я узнал, — не колеблясь бросил Хан. — И ты мне не сказал? — Даже узнав правду, ты бы не смог повлиять на это. Скажешь, убил бы своего соулмейта, лишь бы разорвать связь? Ты бы смог жить с этим? — И все же, я не смогу тебе этого простить, — наконец опустив оружие и убрав его, обессиленно ответил Иоанн, потупив взгляд. — Как и я не смогу забыть, через что прошел, когда ты ушел, — Хан вдохнул поглубже и передернул плечами, словно сбросив с них груз, все это время тянущий его вниз, — здесь и сейчас, мы с тобой разойдемся. Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо, Иоанн, и даже если ты передумаешь, ни за что не стучись в мою дверь и не возвращайся в мою жизнь. Наши с тобой дороги разошлись и я вычеркнул тебя из своей жизни. — Ты жесток, — невесело усмехнувшись, мальчик поднял на него глаза и я замер из-за того, что они были переполнены безграничной горечью, лишены надежды и походили на глаза человека, который находится в паре секунд от самоубийства, — прощай, Хан, — бесцветный голос, близкий к шепоту и дрожащий. Выдавив улыбку на своем лице, Иоанн кивнул на прощание и, развернувшись, быстрым шагом вышел прочь, оставив нас одних в звенящей тишине. Мне захотелось побежать следом за Иоанном, потому что меня не отпускало плохое, ужасное предчувствие, но я заставил себя проигнорировать это. Хан ведь не позволил бы ему уйти, если бы знал, что мальчишка может сделать с собой что-то, верно? Они ведь хорошо знакомы и понимают эмоции друг друга без слов. Я не должен волноваться, раз Хан спокоен. Поняв, что меня больше ничто не держит и никто не наставляет на меня оружие, я шумно выдохнул, выпуская весь воздух из легких и одновременно опуская пистолет. Только сейчас я ощутил огромное волнение, которое не замечал все это время, будто какой-то защитный механизм внутри меня блокировал его. В любом случае, это закончилось, так что… резко глянув на Хана, я сорвался с места, на бегу выставляя руки вперед и кидаясь на него. Сердце стучит так громко, что я вот-вот оглохну, а грудь никак не уймется из-за частого дыхания. Я не знал, насколько был близок к панике минутами ранее, но сейчас это и не важно, рыжеволосый юноша легко поймал меня, оступившись и опустившись вместе со мной на пол. Я почувствовал, как он размеренно гладит меня по голове, надеясь этим успокоить, будто знал, что мне это нужно. Приятное чувство безопасности, мгновенно настигшее, побуждало меня улыбаться. Я знал, что почувствую его, когда окажусь в объятиях Хана. — Роберт, ты снова ввязываешься во всякое, — выдохнул он, вовсе не желая задеть меня своими словами или осудить, — видимо, спокойная жизнь, это не твое, — его рука замерла на мгновение, после чего он притянул меня к себе крепче, — я переживал за тебя… пожалуйста, больше так не делай. — Прости, — у меня слегка тряслись руки и я сжал их, чтобы унять дрожь, — мне просто хотелось узнать. — И что же? — Эту историю и тебя. Я ведь понимал, что ты не расскажешь мне, если я попрошу. Я знаю, что влез не в свое дело, извини меня. — Угх, тебе не обязательно влезать в подобное, чтобы узнать что-то. Ты можешь спросить и я отвечу. — Но ведь ты не хотел мне говорить раньше, — я отстранился, уставив на него упрямый взгляд, полный скептицизма, — я помню, как спросил, а ты промолчал. — Лучше, если я тебе отвечу, а не ты сам попытаешься найти ответы на свои вопросы, рискуя собственной жизнью. Не знаю, как тебе это удается, но у тебя фееричные навыки находить проблемы на мягкое место. Тебе категорически нельзя жить одному, ты совершенно не приспособлен к жизни и не видишь реальной опасности, прямо как ребенок. За тобой нужен глаз да глаз. — Чего?! Ты меня что, ребенком назвал?! — Ты им и являешься, учитывая твой возраст. Ну, подросток, — бросил парень. Я хотел возразить, но потом вспомнил, что в самом деле в этом мире являюсь ребенком. Это там, в своей реальности я уже взрослый, живущий один. Что ж, ребенком быть не так уж и плохо. Да и я не против, если Хан будет присматривать за мной. — Не важно! — я окончательно от него отлип, вскакивая на ноги, — пойдем! Уйдем отсюда поскорее, не хочу находиться в этом местечке ни минутой дольше, — и, пока Хан, бубня себе что-то под нос, поднимался следом за мной, я позволил себе еще раз широко улыбнуться.