Мы потерялись в мире. Помогите!

      Андрей знает Ваньку Рудбоя столько себя помнит. Для Старого Евстигнеев все еще маленький мальчик из Пушкино, которому он помог починить велик. Именно с этого началась их дружба и продолжается по сей день, когда им обоим уже за тридцать.       Поэтому, когда у Ваньки что-то случается, Андрей может это понять по малейшим деталям: бегающему взгляду, рассеянности, отсутствию внимания. Все это он наблюдает и сейчас.       - И что случилось? – спрашивает он, пока устанавливается аппаратура.       - С чего ты взял… - начинает Ваня, но, поймав взгляд Старого, затыкается. – С Ванечкой поругались, – отвечает и опускает голову.       - Вы постоянно ругаетесь, - напомнил Андрей, но Евстигнеев покачал головой.       - На этот раз все серьезно, Он сказал, что я могу идти и своих питерских моделек дальше снимать, а его – урода хабаровского – трогать больше не надо.       - Чего это он?       Андрей прекрасно знал, что Ванькин Ваня не доволен собственной внешностью. Сколько было на памяти моментов, когда он серел, стоило кому-то Рудбоевских бывших моделей.       - Мне кажется, что это все из-за того, что мы перестали часто видеться, - предполагает Ваня. – Типа он там в Москве работает, а я тут в Питере херней страдаю и ему, блять, изменяю налево и направо.       - Но это ведь не так!       - А какая разница? Он меня с самого начала предупреждал, что собственник, а ему сказал, прорвемся. Но, похоже, не справились.       На этой печальной ноте они начинают стрим. Старый, как обычно, включает режим «долбоеба», а Ванька стоит с покерфейсом. Андрей поднимает голову на экран с комментами ровно в тот момент, когда там появляется сообщение от Фаллена.       - А вы верите в отношения на расстоянии? – читает Старый и поворачивается к Рудбою. – Вань, ты веришь в отношения на расстоянии?       - Спросили того, у кого нет отношений, - морщится тот.       - Так их у нас ни у кого нет. Давай отвечай.       Ванька несколько минут молчит, а потом, смотря куда-то поверх плеча Андрея, говорит: -       На самом деле, верю. Просто, если это настоящие чувства, они ведь что угодно выдержат: расстояние, ссоры, склоки да даже расставания. Если любишь, то любишь! – потом он ухмыляется. – Сейчас все пойдут писать: бэк Мирона о чувствах базарит, докатились!       - Почти угадал, - Андрей смеется и махает в сторону экрана. «Это было круто, Вань!» «Даже грубые парни в чувствах разбираются». «Жаль, что ты один сейчас!» «Пошли на свидания, рэпер Охра? Сейчас!» «Надеюсь, его тоже так любить кто-нибудь будет!»       - Блин, Вано, я тебе завидую, - говорит Старый, но Ванька внезапно хватает со стола телефон и сигареты и убегает. – И что это было?

***

      Ванька выбегает со студии со скоростью пробки из-под шампанского. Он замирает в проходе, хватаясь за ручку двери.       Ванечка здесь! Стоит, сжимая телефон, напротив. На джинсовке приколот его пин. Он нервничает, как и Евстигнеев. Он подходит ближе, и Ваня видит под глазами синяки.       - Прости меня, Вань, я…       - Не надо. Все нормально. Правда. Просто ты здесь и сейчас. А с кем Гриша?       - Со Славкой.       Их словно толкает кто-то: миг и уже обнимаются, вжимаясь друг в друга. Дышать им, обнимать его, целовать – счастье!       - Возвращайся в Питер, - просит Ваня. – Или, давай, я к тебе в Москву переберусь? Я не выдержу подобное еще раз!       - А как же «если любишь, то любишь»? – ухмыляется Ванечка.       - Мы уже проверили – отношения на расстоянии возможны, но жить я с тобой хочу уже сейчас, а не когда нам будет по шестьдесят. Я и так уже тридцатку за спиной оставил, пожалей меня.       - Тогда хорошо, что я Славку попросил к моему возвращению мои вещи собрать, - Фаллен светится изнутри. – Я возвращаюсь. К тебе. Если пустишь, конечно?       - Конечно, нет. Я тогда Гришу пущу, ты нам только мешать будешь.       Они оба смеются, а потом Рудбой аккуратно подкидывает его вверх, обхватывает под попой, и целует. Хорошо!