***
Мои глаза распухли. Соня капает мне капельки, чтоб снять покраснение и глаза не сушились. Я сижу в шортах в её кухне. Она достает аптечку. Тишина, она обрабатывает мои колени. — Мась, расскажи, что случилось, пожалуйста. Я честно хочу знать. Пусто смотрю на Соню. Мне так все равно на все вокруг, но она попросила, да и я вроде все слезы, что были, выплакал. — Вчера я пошел в гости к другу Кирилла, потому что Кир позвал меня в тот день, когда я ходил к тебе в гости. Я согласился, как ты уже могла понять. Сестра мне сказала, чтоб я не ходил, но, как ты по мне можешь заметить, я все равно пошел, зная, что ничего хорошего с этого не будет. Но… Я просто надеялся где-то в глубине души, что это все-таки не подстава… Я думал, что вот, я наконец смогу нормально общаться с Киром. Но… Голос задрожал, я снова запрокинул голову вверх и прикрыл глаза руками. — Я просто повелся, понимаешь? Мне было так больно… Сначала физически, а потом и морально… Я как будто начал разлагаться после всего этого… А ещё знаешь? Вернул голову в прежнее положение и посмотрел в глаза Соне. — Он, когда я уже собрался уходить, протягивал мне кофту. Типа, мы твою засрали, возьми эту. И знаешь что? Я послал его на хуй и ушел. Понимаешь? Я Кирилла на хуй послал! Кира! Человека, которого я сука люблю до маразма! Я ведь, блядь, ни секунды не думал, когда его хуй у моих губ был. Пиздец просто. А ещё я сказал, что если б не обстоятельства, я бы свои ебаные ноги перед ним раздвинул, но блядь сегодня закрыто! Просто опускаю лицо в ладони и судорожно выдыхаю. Соня погладила меня по голове, затем закончила заклеивать коленки. Она ничего не говорила. Наверное, на это просто слов не найти. Она пальцем ткнула в мой лоб, и я поднял голову. Девушка заботливо обрабатывала кожу на виске и щеке. Я пялился на неё. Чего хотел услышать, сам не понимаю. — Знаешь… Когда все процедуры были закончены, она наливала мне минералки. — Разберись со своими чувствами. Я понимаю, что это не так-то просто, но ты должен понять: хочешь ли ты терпеть это все и ждать, когда Кирилл обернется, или ты все-таки хочешь остаться целым? Она поставила стакан рядом со мной на стол, взяла мою руку и указала на плечо. — Пьяный друг Кирилла. Ты тогда помогал довести его до дома. Указала на спину, на ребра. — Шипованные кроссовки, потому что ты пришел не вовремя. А это, потому что ты огрызался. А это за то, что ты не хотел покупать им сигареты. А здесь? Ковер? Просто потому что они не хотели тратиться на девочек. А пара переломов? А когда тебе сломали палец? А когда ты полетел с лестницы? Я прикусил губу, всхлип, ещё один, я снова плачу. Соня гладит меня по голове, приобнимает. Пытаюсь успокоиться, крепко обнимаю подругу. — Я ведь… Такая тряпка, да? Просто пустое место… Сквозь слезы хнычу ей в ночнушку. — Нет, ты просто споткнулся не там, где надо. В прямом и переносном смысле. Уткнулся сильнее, сжал ткань её одежды. Так больно. А ведь и правда. Ещё давно я споткнулся и, так сказать, нелепо подвернул ногу, а он мне помог добраться до больницы. Кир только потом перевелся в нашу школу. Но, да, споткнулся я не там, где мог бы. — Успокойся, слышишь? Мне неловко. Обычно я ревусь тебе в рубашку. Все решится. Хочешь, займёмся чем-нибудь получше? Она улыбнулась. Киваю. Хочу отвлечься. — Тогда чем хочешь заняться? Девушка взяла мое лицо в ладони и сделала из меня рыбку. Я знал, чего я хочу. — Подстриги меня. Соня подняла бровь в удивлении, затем потрепала меня по волосам. — Хорошо. Садись поудобнее. Наверное, у меня в комнате. Щас я тебе наведу такую красоту, что все плакать будут! Улыбаюсь. Поднимаюсь с места, иду к ней в комнату. Сажусь на стул лицом к спинке. И жду. Она то заходила, то выходила, приносила, уносила. В итоге встала за моей спиной, расчесала мои космы, которые я не стриг уже, наверное, полтора года. Даже челка появилась. Ещё немного, и я мог говорить всем, что я мальчик с каре. Она заколола заколками волосы, слышу машинку. — Ух, держись, Мася! Держался. Как мог держался, чтобы не спросить, что только что она мне беспощадно спилила, как траву газонокосилкой. Через час я стоял в ванной у зеркала. Соня сбрила мне виски, не под ноль, немного оставила. Убрала длину сзади и сделала короче верхушку. Теперь я могу ещё год не стричься. — Нравится? — Очень. — Теперь хотя бы твои яркие голубые глаза видно. А то под волосами все спрятал. Улыбаюсь. Я вновь дышу. Мне хватает кислорода. Мое настроение стало лучше. Обнял подругу. — Спасибо большое. Я могу у тебя остаться ещё ненадолго? Поспать и ещё раз обработать ранки, чтоб к сестре прийти более менее целым? — Да! Конечно! А если сестра будет звонить? Отмахиваюсь рукой. Она точно не подумает позвонить к Соне первым делом. — Первым номером, который она наберёт, будет ментура и все больницы по списку, потом морг, и только потом она решит набрать тебя. Хотя, сомневаюсь. Может, ещё в школу позвонит или ещё куда-нибудь. Соня пожала плечами. Мы отпустили друг друга, и я пошел спать. Я улегся на её кровати, потому что сама Соня не собиралась спать. Ей надо было на пары. Я провалился в сон, Соня провалилась в учебу.***
Что-то у уха трезвонило, разлепил глаза. Когда-нибудь я буду просыпаться сам, а не от противных звуков. — Макс, почему тебя нет в школе? Меня спрашивают, почему отличник отсутствует. Зам. старосты. Вздыхаю. Все ещё хриплым усталым голосом мычу в трубку. — Скажи, что меня изнасиловали, я потерял много крови и сдох где-то на обочине. Тишина, потом какой-то гул. — Всё? Я могу спать дальше? Опять какой-то шорох, начало раздражать. — Прости, я не сказала, ты был на громкой. — Мне откровенно похуй. Завтра, может, приду. Положил трубку. Закутался обратно. Ещё полдня я буду спать. И пока сплю, переварю все. Все пройдет, и смогу жить дальше.***
— Максик, вставай, друг мой. Уже почти час ночи. Либо двигайся, я тоже хочу спать. Слышал сквозь сон, но даже не шевельнулся. И тут я ощутил вес на своем копчике. Скулю. — Все, двигаюсь-двигаюсь, пожалуйста, слезь! Молил о пощаде, Соня слезла. Двигаюсь в сторону. Надулся и нахмурился. Что за люди? Сплю ведь, никому не мешаю. Меня и подвинуть несложно, не проснулся бы, а теперь сон как рукой сняло. Ужас. — Теперь я не смогу уснуть благодаря тебе, душа добрая. — Не за что. Иди поешь хотя б, а утром иди в школу и потом домой. Твоя сестра видимо обзвонила всех, кого могла, и уже наотправляла мне сообщений. Хотела организовать движение под названием «Долой кудрявые могилы». От Сони послышалась усмешка. Я тоже усмехнулся. Название от Бога, если честно. Поднимаюсь с кровати, давая девушке развалиться на законном месте. Пошел умылся, подогрел еду, сварил кофе. На удивление у меня нет сушняков или головной боли. Я просто помятый слегка. Доев, достаю телефон. Уселся поудобнее и начал просматривать уведомления. В ВК пришло много сообщений от тех, кто учился со мной в школе. Это были разные шуточки в сторону моей ориентации и глотании хуев. Естественно. Я и не удивлен. Компания Кирилла бы не упустила возможности рассказать историю, как меня натягивали несколько людей разом, да ещё и приукрасить. К примеру, я напился и сам всех просил меня выебать, да так, чтоб на всю жизнь запомнилось. Фыркаю. Беру кофе, иду к куртке достать сигареты, затем уплываю на балкон. Усаживаюсь там на кресле. Включаю музыку. Курю и… Я улетаю в свои миры. В одном из таких Кир обнимает меня за талию, а я обнимаю его за шею. Я чувствую его запах. Пальцы ощущают мягкость его волос. Его кожа, губы… Такие мягкие, сладкие. Резко выпиваю кружку кофе залпом, делаю затяжку поглубже. Низ живота потянуло. Шумно вздыхаю. Высовываюсь в окно и стараюсь не думать о таком, ведь с окончанием сна я должен был излечиться, боль должна была уйти, а раны затянуться. Нервно продолжаю курить, кусая фильтр. — Боже… Как же это безнадежно… Почему… Стучу кулаком по сердцу. — Почему, черт подери, ты такое упертое? Прекрати биться о стену для него. Грудную клетку скоро выломаешь… Скулю тихонько в пустоту, а оно ноет. Сердечку-то больно.***
Соня обнимает меня, сует мне в руки пакет с термосом и парой тетрадок да ручек, потому что все мое все ещё дома. — Пей, чтоб тепло было и не замёрз. Если спросят, почему в таком виде, скажи, у девушки вещи оставил. Я усмехнулся. Сегодня в школу иду в мягкой пухленькой красной толстовке с капюшоном. Мои джинсы высохли, так что тут уже мое. — Спасибо. Удачи на парах. — И тебе не сдохнуть. Прощаюсь и выхожу. Куртку пришлось оставить у Сони, потому что она яро хотела её отстирать от моей же крови. В итоге пришлось постирать всю куртку, а высохнуть она не успела за час. Либо сегодня немного померзну, либо её кофта окажется теплее, чем я могу предположить. Втаптываю окурок в землю, захожу на территорию школы. Пять минут, и я уже не могу отмыться от тонны взглядов, сотни лишних звуков и смешков. Хорошо, хоть не кидаются в меня помидорами. Захожу в класс, сажусь на свое место. Ко мне подлетает зам. старосты. — Макс, с тобой все хорошо? Что с твоим лицом? — Лиз, я в норме. Говорил же, меня без моего согласия выебали. Всё? Нужна бумажка? На! Протягиваю листочек с объяснительной ей в руки. Она берет, вчитывается, краснеет и убирает руки за спину. — Прости, но мог бы сказать, что подрался… То есть с количеством шуток, фотографий с членом у меня во рту и в заднице, которые гуляют сейчас по инету, мне надо было написать, что я подрался? Я усмехнулся. — Видимо чей-то агрегат был слишком тяжёлый, что аж синяки остались. Выдаю я себе под нос, отворачиваясь к окну. Девушка поняла, что я не особо хочу мусолить эту тему, и удалилась. Видимо в учительскую сдавать мой шедевр. А я потянулся к термосу, открыл его и аккуратно стал потягивать какао, которое мне сделала Соня. Это так мило, и я прямо чувствую своим горлом, что пью заботу. Умилительно. Этот человек - мой кислород, когда у меня отнимают другой, глюкнутый кислород с наименованием компании «Кирилл».***
Первые два урока прошли нормально. Меня не трогали. Иногда подходили и говорили, что мне идёт прическа. Отвечал благодарностью, и на этом мои диалоги с учениками заканчивались. Из класса не выходил, на перемене просто смотрел в окно. И вот компания мудаков вваливается после третьего урока в класс явно не в трезвом состоянии. — Ооооо, смотрите, хуеглотик наш пришеееел! А ну, давай, потащили-ка его курить! Тигран подходит, немного шатаясь, хватает меня за локоть. Я сижу. — Э, красавица, ты чё? Рамсы не путай. Фыркаю. Отворачиваюсь. Тигран всем весом упирается мне в запястье на место синяка. Сжимаю край парты, закусываю до боли губу. — А теперь поднял зад и вышел. Тихо сказал он мне. Я встал и вышел. И опять стою у стены, только теперь тоже курю. Кисть пульсирует. Так противно. Друг Кирилла все так же опирается на моё плечо. Кир лишь стоит рядом. Но мне же все равно! Правда ведь все равно? — Малой, сгоняй за сигаретами. Вот чисто из уважения! Усмехнулся, смотрю в землю, пинаю камушки. — Нет. — В смысле нет? Ты чё, страх потерял? Тигран дёргается в порыве замахнуться, а я машинально прикрываю солнечное сплетение и закрываю глаза, но его останавливает Кир. Просто шикнул, и Тигр успокоился. — Слышь, педик, везёт тебе пока что. — По такому случаю… Выпрямляюсь, поворачиваюсь к Тиграну. — Вы все здесь педики. Поздравляю. Тушу сигарету ему в щеку и ухожу. Слышу мат через мат, галдёж ребят и крик мне в след: — Ходи оглядывайся, сученок! А меня это не пугает ни капли. Я всю жизнь смотрел назад и оглядывался, потому что я ждал, что за моей спиной появятся его руки и что я буду слышать его дыхание у моих ушей, но я не увидел этого. Видел только спину и вид его растрепанных кудряшек. Люблю ли я его в эту секунду? Смотрю ли я за свою спину все ещё в надежде увидеть там его? И жду ли я, пока он обернется?