Мир в твоих кудрях.

       Прошло несколько дней с того момента. Я все так же хожу в красной мягкой кофте, потому что отжал её у подруги. Она была слишком теплая для толстовки. Тигран каждый раз пытался меня придушить, а Кир заболел и не появлялся в школе с того дня, как я прожег сигаретой щеку его друга. Всем стала неинтересна тема, что в понедельник была горячей, поэтому в эту субботу лишь некоторые шушукались, да редко подкалывали меня.        В моих наушниках играла музыка из плейлиста сестры. Я часто слушаю её музыку, потому что она слишком часто обновляет свой лист, и это удобно, когда хочешь выловить что-то интересное для самого себя. Останавливаюсь на светофоре, ставлю пакеты из магазина на землю. Встряхиваю кисти. Все синяки, конечно, заживают и пропадают, но руки как-то… Все равно ощущения не очень. Может, это просто осадок. Кто знает. На улице темно, светофор чуть не ослепил меня своим зелёным светом. Вновь взял пакеты в руки, плелся дальше домой. Дар сказала, что продуктов у нас жопой жуй, а вот химии и гигиены нихрена, поэтому я пошел брать запасы на ближайшие месяца три, чтобы потом не ходить и не знать, что такое - сотня баночек для ног, три для рук и так далее по списку. Потратил на это часа три и ужасно устал. В следующий раз она пойдет со мной.        Усмехнулся, улыбка расползалась на моем лице, потому что я уже представлял, как с сестрой пойду в магазин. И либо она оторвёт мне уши, либо я откушу ей нос. По моему плечу постучали, машинально поворачиваюсь. Пара мгновений, держусь за нос, сидя на холодном асфальте. От боли мычу. Снимаю наушники с ушей и смотрю на эту довольную лыбу. Тигран всё же достал меня, скотина. В ушах немного звенит. Пытаюсь прийти в себя. Да вот не успеваю.       — Ты мне шрам на лице оставил, маленький ублюдок. Получи и распишись.        Усмехнулся друг Кира, и его «братики» припечатывают меня к стенке здания. Мне везёт, живу в мертвом районе, хрен кого встретишь после 6 часов вечера, а зимой так вообще мертвая зона сутками.        Загибаюсь, кряхтя. Не могу выдохнуть воздух.        — Это чисто из уважения, по-пацански, понимаешь?        Ощущаю, как об мою шею тушат сигарету. Адски больно, пытаюсь вырваться, стискивая зубы, но чувствую колени, кулаки не только на животе, но и там, где обычно пробивают шины. Через какое-то время я даже на коленях не мог держаться, а руки были ватными. Я оглядывался, пытаясь найти глазами Кирилла, но я его не нашел поблизости. Есть ли такой шанс, что он снова отдернет Тиграна, как тогда? Дышать было нечем, на асфальт капала кровь. С чего - не ясно. От болевого шока я перестал воспринимать информацию. Отголоском слышу шуршание. Голоса, смех, треск. Тишина.        Не знаю, сколько я сидел согнутый в три погибели у стены дома, но меня вышла искать сестра.        — Макс!!!        Я уже слышал, видел и мог дышать нормально, но у меня все неистово болело.        — Пакеты собери и домой иди.        Прохрипел и тут же начал кашлять. Что-то я не ожидал, что говорить после того, как тебя побили, окажется так трудно.        — Братик!!!        Я закатил глаза. Устрой тут ещё показательную сцену.        — Реще.        Выговорил я и с трудом встал на ноги, опираясь о стену. Дар быстро все собрала и поставила рядом со мной.        — Подожди тут, пожалуйста! Стой здесь! Не двигайся.        Она куда-то ускакала, оставила меня, как охрану пакетов. Стоял, смотрел в них и надеялся, что все на месте и ничего никто не взял. Деньги потратил я, а значит, и это все мое.        Через минут пять, а может и немного больше, сестра пришла с нашим соседом снизу. Дядька добрый, понимающий. Чуть ли не в охапку сгреб меня, и пошли мы так дружно до подъезда. Сестра пыхтела с пакетами, а мужичок пыхтел со мной на лестнице. Довел нас до двери, я пожал ему руку как мог и поблагодарил.        — Ты аккуратнее, Макс. Заведи себе что-нибудь обороняющее. А то ишь времена какие. Кучей на одного. Хах, в мое время силой честнее мерились. Ладно, давайте.        Дядька махнул рукой и спустился к себе. Мы с сестрой еле как заползли в квартиру. Я сел на пол у двери.        — Все, не могу. Прости, что у тебя брат такой… Никакой.        Сил моих больше нет. Это была последняя капля сроком в 4 года.        — Заткнись! Ты у меня самый лучший! И если бы они честно дрались, ты бы их победил, потому что ты умнее этих остолопов!        Закричала она мне. Хмыкнул. Интересное заявление, но проверять я его не стану.

***

      — Вот так воот…        Заканчивая накладывать шов, протянула сестра. У меня была рассечена бровь, разбита губа и скулы. Так сказать стартовый набор повреждений для лица. В больницу я не пойду, и сестра согласна, что не надо, поэтому она первый раз в жизни зашивала рану по гайду на Ютубе. Замечательно.        — Всё! Жив будешь, только надо будет дома немного посидеть.        Киваю, а Дар смотрит на меня и что-то в её голове явно придумалось.        — А можно я тебе ещё голову перевяжу?        — Зачем?        — Ну, торс перевязала, ноги , шею тоже, хочу ещё и голову тебе перевязать!        Вздыхаю, от нее требовался только шов и обработать мое лицо, а не перевязывать везде, где есть и будут синяки.        — Ну, обматывай, только утром я их сниму.        Дарина закивала и начала мотать мою голову. Все-таки, не такая она уж и взрослая. Улыбаюсь. Она, закончив, принесла мне зеркало и заставила любоваться собой.        — Отвратительно… Но твои бинты делают меня явно лучше.        Девушка заулыбалась. Мы попили чаю, покушали, а есть и пить было больновато. Больно было то губе, то щеке, то руке, то ноге, а когда чихал или кашлял, то был готов сдохнуть на месте, и не важно как. Спустя ещё некоторое время мы досмотрели сериал Дарины. Я даже не вникал в то, что посмотрел. Фигня какая-то, я там ничего не понял, от чего мне хотелось спать. Мы с Дар пожелали друг другу спокойной ночи, и я потащился к себе. Отключил телефон. Стоило только коснуться головой подушки, мой мир утопился и умер. Я уснул.

***

POV Кирилл        Сегодня я пытаюсь ещё раз, но, на самом деле, ужасно задрался. Хоть я и люблю животных, меня бесит ходить с этой коробкой и обходить дома, а сдавать их на усып не в моих принципах. Хоть и скотины, но они живые. Беру коробку поудобнее, чтоб мог держать в одной руке. Нажимаю настойчиво на звонок. Я намерен раздать этих красавчиков сегодня и больше об этом не вспоминать. Слышу щелчок дверного замка. Мне открывает милая девушка, чем-то похожая на Макса. Он тоже живёт где-то рядом. Я же видел его у ларька. Улыбаюсь. Он забавен.        — Доброе утро. У меня тут коробочка с милостями, и я хотел бы пристроить их в хорошие руки. Ваши руки похожи на те, что я ищу.        Девушка заглядывает в коробку и начинает пищать то ли от счастья, то ли от умиления. Выхватывает у меня коробку, ставит на пол в прихожей. Начинает тискать всех и рассматривать. Сам тоже вошёл, но остался на пороге. Облокачиваюсь о косяк дверного проема. Наблюдаю за этими писками, визгами. Умоляю, забери всех разом! Мне они так надоели, ты б, малявка, знала.        — Спросишь у родителей, можно ли тебе кого-то взять?        Спрашиваю у девчули, и та удивлённо поднимает глаза. Настолько глубокие, голубые, как будто море. У Макса они, как стекло. Смотришь, и больно. Особенно когда он смотрит на меня. Я бы хотел знать, с чем это связано.        — У меня таких нет. У меня есть…        — У неё есть брат.        Перевожу взгляд выше, смотря в квартиру, и немного теряюсь. Там стоял злой Макс. По нему это было видно, и я аж чувствовал эту устрашающую ауру. Усмехнулся машинально. Осматриваю его с ног до головы. Побитый до ужаса, примерно понимаю, кто его так. Смешок.        — Мася, можно? Я буду с ними гулять!        Макс закатывает глаза и вздыхает.        — Делай, что хочешь.        Шипит, как гадюка. Стало смешно, прикрываю рот кулаком и улыбаюсь в него, пиля это нечто взглядом. Удивительно, как он стоит на ногах после той попойки и драки.        — Мася? Интересно. А я не знал, что тебя так можно называть.        Подправляю свои волосы.        — А тебе и не дано так меня звать.        Скалится и огрызается. Я прохожу в квартиру. Снимаю обувь. Да, меня никто не приглашал, но меня это не останавливало. Медленно прохожусь по прихожей, поворачиваюсь к Максу. В его выражении лица кипит гнев. Усмехаюсь. Прохожу медленно рядом с ним, собираясь проникнуть в его комнату. Не отвожу взгляд.        — Ты думаешь, что вот так спокойно, можешь зайти в мой дом?        Киваю. Разве нет? По-моему, Макс, ты давно в той позиции, что не можешь мне сказать что-то поперек. Ты изначально был лишь пешкой, такой покорной. Не убираю с лица ехидную улыбку.        — Мась, это тот Кирилл, которого ты любил, а недавно решил его ненавидеть, да?        Его сестра, обнимая двух щенков, говорила в нашу с ним сторону. Лицо Макса нужно было видеть. Его глаза были полны страха и испуга. Щеки медленно наливались цветом. Он берет меня за плечо, сжимая одежду, и толкает в сторону выхода.        — Я. Его. Ненавидел. Всю. Свою. Жизнь!        Меня выталкивают на лестничную клетку. Коробка с щенками прилетела мне в руки, я еле поймал.        — Ты охуел?        Смотрю на него с вызовом. Как вообще так было можно поступить? Затем в меня летят мои же кроссы.        — Ещё раз я увижу тебя на пороге этого дома и обещаю, я своими руками впечатаю твою морду в асфальт!        Дверь захлопнулась. Мне показалось или его голос дрогнул? А может это его глаза были на мокром месте? Конец POV

***

       Я судорожно выдыхаю, прислоняясь к двери спиной. Смотрю в сторону сестры, которая с счастливым выражением лица мучила новых жителей квартиры.        — Какого хера это было?! Дарина, мать твою?!        Хлопаю по двери ладонью. Ком в горле. Теперь я точно хочу умереть. Просто сдохнуть. Провалиться под землю. А Дар лишь хмыкнула, будто я ничего не понимаю.        — Я сделала за тебя то, что ты не мог сделать больше трёх лет. Теперь вы можете спокойно разобраться. А ещё он мне тоже понравился, так что буду не против…        Я не слушаю. Просто вылетаю в ванную. Хлопаю дверью. Она думает, что все настолько элементарно? Что вот она сказала, и он меня тут же полюбит до глубины души? Нет! Если бы все было настолько просто, мои губы давно бы касались его губ! Голос срывается на громкий крик.        — С меня хватит!        Щеки обжигают слезы. Уже не важно, что болит от вчерашнего. Болит внутри да так, что я чувствую в своей коже когти, которые стараются разорвать меня на ещё более мелкие кусочки. Шарю по шкафам. Я помню, где-то тут они были. Они есть! Я хочу, чтоб они здесь были! Врубаю воду. Набираю горячей воды. Все к чертям. Мое тело больше не сможет выходить. После слов этой ведьмы я могу считать себя покойником! Так лучше я умру от своих рук, чем подохну от компании этого надменного ублюдка! Залезаю в ванную, судорожно глотаю воздух. А такой любимый ублюдок… Зачем она это ляпнула.? Я ведь… Так долго… Старался… Чтобы просто стоять с ним рядом, ощущать его запах, видеть его лицо, чтобы его рука лежала на моем плече. И вот сейчас в момент все рухнуло! Даже если я себя так вел, то это потому, что в этих стенах он быть не должен. Для сестры я — защита. Я не могу показывать то, что я разрешаю ему все, особенно у нас дома. В любом другом месте, пока она не смотрит — Пожалуйста! Но не тут!        Тело горит от градуса воды. Погружаюсь в воду по подбородок, прислоняю лезвие к сонной артерии. Это мгновение будет самым лёгким в моей жизни.        — Ты собрался там сдохнуть?! Ты хоть когда-то услышишь меня, нет!???        Только сейчас слышу удары сестры по двери.        — Ты! Такая тварь!        Видимо, захлебываясь слезами, орет в закрытые двери.        — Макс, ты скотина! Кто обещал мне на похоронах родителей, что я больше никогда не останусь одна? Какого черта, Макс!!!        Прикусываю губы. Слезы прекращают свой бег.        — ДА Я ЖЕ СДОХНУ СРАЗУ ЗА ТОБОЙ!!! КТО, СУКА, ОБЕЩАЛ? ТЫ КЛЯЛСЯ, ЧТО БУДЕШЬ СО МНОЙ, ПОКА Я ГЛАЗА НЕ ЗАКРОЮ НАВЕЧНО!!!        Моя усмешка. Нервные смешки, трясет. Безмолвно смеюсь. Вылезаю. Открываю дверь ванной. Обнимаю крепко сестру. Как могу глажу её по голове, целую в лоб.        — Прости… Извини меня… Я больше так не буду поступать. Ты ведь единственное мое солнышко. Прости дурака, хорошо? Я правда больше не отпущу тебя. На этот раз честно, пока твои глаза не закроются, а губы не будут в цвет фиалок.        Дар, рыдая навзрыд и впиваясь в мою кожу пальцами, утыкается в мокрую грудь. Я, все-таки, дебил.        — ЭГОИСТ!!!        Орет и бьёт кулаком меня в грудь. Я соглашаюсь.        — ПРИДУРОК!!!        Вновь повторяется её движение. Еле глотает воздух. Вновь киваю.        — Я ВЕДЬ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!        Бьёт несколько раз, вздыхаю. Сажусь перед ней на колени.        — Я люблю тебя больше, чем Кирилла.        Она смотрит на меня сквозь заплаканные глаза. Беру её за руку своими ладонями. Другой она вытирает слезы.        — Честно…?        — Честно.        Дар всхлипывает. Вроде взрослая дама, а такая маленькая. И я посмел довести её до истерики. А ведь она каждый раз звонила мне, когда я опаздывал, беспокоясь. Именно она чаще всех на свете латала мои раны. Именно эта бестия нуждается во мне больше всех, как и я в ней. Но мой мир был в его кудрях, и я слепой плелся на его голос, когда самые крепкие руки уже держали меня в момент падений. Эти хрупкие дрожащие ручки, самые родные на планете.        — Не пугай меня больше так…        Сестрёнка уткнулась мне в плечо и обняла. Я поднял её на руки и обнимал так несколько минут, пока та успокаивалась.