Адам и Ева каменного века

Сенку в очередной раз одарил её тёмным вишнёвым взглядом и, измученно улыбнувшись, потянул свою ладонь к её лицу. Мэй затаила дыхание. Она совершенно не знала, чего ожидать от него в следующую секунду. Ей осталось лишь покорно ждать. Кисть Сенку проскользнула возле её острого подбородка, прошла мимо уха и остановилась в районе затылка. Он стал копошиться в её запутанных волосах. Мэй вопросительно изогнула брови и перевела взгляд в сторону его руки, пытаясь рассмотреть, что он там делает. — У тебя в волосах было, — ответил он на немой вопрос девушки, достав блекло-зелёный листочек из пряди. — Точно. Нацепляла волосами всякой дряни, когда мы кубарем летели, — произнесла Мэй, потерев затылок, стараясь нащупать ещё какую-нибудь неприятную пакость. Сенку поднял голову, мирно покоившуюся до этого момента на ногах девушки, и встал во весь рост. — Ладно, давай соберём продукты. Мэй покорно кивнула в ответ. Воздух возле ребят становился более тяжёлым, разряженным. Мэй с Сенку пахли глиной и влажной землёй. На их помятой одежде отпечатался сок изумрудной травы. Мэй, шмыгая носом, подняла неповреждённую упаковку лапши, напиток и крафтовый пакет, пропитанный мясным соком от булочек. Она очень обрадовалось тому, что булочки, ещё отдающие приятным жаром, лежали внутри целые и невредимые. — Давай поедим здесь, — предложила она, — несмотря на то, что мы грязные и вонючие, у озера миленький видок, — добавила Мэй и плюхнулась с пакетом выпечки на траву. Сенку завязал пакет в узел там, где образовалась дырка, и сложил туда остальные продукты. — Вонючие? Говори сама за себя, хе-хе, — усмехнулся он и подошёл к озеру умыть лицо с руками. Мэй, шикнув на него, доставала булки из шуршащего пакета. — А руки-то кто мыть будет? — Ничего, мой кишечник и не с таким управится, — уже жуя сочное мясо, ответила Мэй. Сенку, аккуратно присев рядом, усмехнулся. Он окинул её взглядом. Волосы были небрежно запутаны, на лице смачный отпечаток глины, а щёки набиты до отвала. Он подловил себя на мысли, что такая открытость и естественность девушки его ни капельки не смущают. Сенку так же достал сочную булочку. — Ошень фкуфно, — промычала Мэй и закатила глаза от блаженства. Парень аккуратно надкусил мякоть и проглотил. — Да, — нарочито и коротко подтвердил он. Мэй проткнула отверстие сока, что было защищено плёнкой, трубочкой и, громко почафкивая, стала втягивать жидкость, пока та не закончилась. Обоих обволокла тянущая густая тишина, лишь моментами разбавляемая сладкими причмокиваниями. Солнце окончательно скрылось, и на небе потихоньку стали появляться звёзды. Одна за другой они загорались холодным кристальным светом. Было удивительно спокойно. Царила чарующая тишина. Не то молчание, при котором всем становилось неловко, так что оба собеседника начинают быстро искать в своей голове какую-либо тему для беседы. Именно та тишина, при которой рокочут кузнечики в кустах, при которой слышно холодное мерцание звёзд, при которой мягко плещут рыбёшки по водной глади. Мэй проглотила последний кусок и закинула голову к небу. — Твой отец же сейчас там, на МКС, да? — она томно мечтательно вздохнула. — Именно так, — мягко ответил он. — Как долго он пробудет на станции? — продолжила интересоваться Мэй. — Где-то месяц, не помню точно, — так же кратко отвечал Сенку. Мэй протяжно промычала, не отрывая глаз от мерцающих огней на небе. — В детстве, я помню, как всматривалась в звёзды и пыталась разглядеть их очертания. Мне казалось, что я даже смогла рассмотреть там какие-то силуэты континентов, погружённых в туман, — Мэй улыбнулась. Сенку издал смешок: — Хе-хе, не знаю, конечно, на какую ты звезду смотрела, но, если тебе удалось что-то разглядеть на расстоянии двести миллиардов километров, ты супер-герой, — Сенку ухмыльнулся и боковым зрением увидел, как Мэй так же изогнула губы в широкой улыбке. — А я в детстве убегал от луны, пытался понять, почему она меня преследует, — продолжал диалог Сенку. — Мне кажется, так делали все. — Но в отличие от такой дурёхи с гипер фантазией, как ты, я просто залез в книгу и нашёл ответ. — Хотела бы я тоже тогда иметь такую возможность, — думала вслух девушка. Маленький хрупкий ребёнок защемлял в угол смольного чёрного кота, чтобы отнять кусок полу-обглоданной рыбы из пасти животного. Он накинулся на кота, но тот ловко пробежал между тонких ног и затерялся в выхлопном дыме машины. Ребёнок, стоявший лишь в одной длинной рубашке, стал вытирать слезливые глаза длинным свисающим рукавом. Мимо закоулка проходил высокий мужчина в костюме, а рядом с ним шла проститутка в обтягивающем платье. Мужчина замедлил шаг, увидев впереди тёмного закоулка маленький силуэт. Мужчина подошёл ближе. Ребёнок так же скрючено сидел, шмыгая носом. — Эй, всё в порядке? — мужчина очень аккуратно положил руку на крохотное плечо, отчего ребёнок резко дёрнулся, развернулся лицом и нахмурил брови. — Всё хорошо, дядя, — совершенно без жалобы в голосе, произнёс он. Мужчина оробел. На него смотрело два огромных горящих глаза цвета расплавленного золота. — Так ты девочка, — протянул мужчина и осмотрел её с ног до головы. Ребёнок, не расслабляя напряжённый лоб, сделал шаг назад. — Не переживай, я тебе ничего не сделаю, — мужчина снял с проститутки какой-то пушистый шарф и окутал им ребенка. Девочка не сопротивлялась, но осматривала стоящего против света человека очень внимательно. Женщина недовольно рыкнула, мол, таких детей здесь много, нечего одежкой дорогой раскидываться. Мужчина тихо произнёс, что оплатит её шарф. — Где твои родители? — поинтересовался мужчина. — Нет их, — кратко ответила девочка. — Вот как… — протянул он. — У меня тоже. Её лицо стало излучать некое доверие к этому человеку. — Правда? — Да-да, так и есть, — ухмыльнулся мужчина вновь и встал с корточек, — пойдём, угощу тебя чем-нибудь вкусным. Мутная пелена воспоминаний резко оборвалась, когда Мэй почувствовала пристальный взгляд. Девушка тряхнула головой, проморгалась и взглянула на Ишигами. Он задержал на ней взгляд ещё на пару секунд, не упустив из виду последние сказанные девушкой слова, и отвёл взгляд.  — О, видишь эту яркую? — Сенку ткнул пальцем в воздух. Мэй прищурилась, пытаясь отследить, куда именно он показывает. — Ну как ты не видишь? Вот она, — Сенку выпрямил спину и стал интенсивно махать пальцем. — А, это… как её, Сириус что ли? — предположила Мэй, задумчиво нахмурив брови. — Балда, нет, Сириус так просто не увидеть, за ней надо наблюдать глубокой ночью или совсем рано утром, — дал чёткий ответ Ишигами, — и вообще, она в противоположной стороне находится, а это Полярная звезда. Мэй восторженно протянула и, оперевшись на руки, стала рассматривать то место, куда указывал палец Сенку.  — Та самая звезда, по которой морские путешественники всегда ориентировались, — тихо пробормотала девушка. — Десять миллиардов балов тебе. Точно. А знаешь, как именно её находить? — Ну, она достаточно яркая, думаю так и находить, — предположив, она дёрнула плечами.  — Не верно, на небе куча звёзд ярче полярной, — Сенку перевёл палец в другую часть неба, — эта ведь яркая? — Яркая. — А это не Полярная, а Вегу. Кстати, через каких-то тринадцать тысяч лет, эта звезда станет новой полярной. Мэй заворожённо смотрела то на палец Сенку, то на небо. — А полярную звезду найти очень просто, видишь вот этот ковш? Это большая медведица. Видишь широкую часть ковша? Там две звезды: Мерак снизу и Дубхе сверху сразу над ней. — Как-как? — Мэй явно не успевала вникнуть и мельтешила глазами меж звёзд. Сенку закатил глаза, тяжело вздохнув, и подсел ближе к Мэй. Он слегка навалился на неё корпусом, приблизив голову к её щеке. Парень взял её ладонь в свою и воспользовался пальцем, как указкой. — Вот это Мерак, а это Дубхе. Мэй кивнула, показав, что поняла. — Прямо над большой, находится малая медведица и в основании её хвоста лежит Полярная звезда, — Сенку продолжал водить её пальцем по воздуху, будто бы это его рука, — всегда надо ориентироваться от двух медведиц. Он выгнул большой палец Мэй и расправил остальные четыре, так, чтобы они образовывали девяносто градусов. — Основание твоего большого пальца, должно упираться в Дубхе, тогда остальные четыре точно укажут на местоположение Полярной. Сенку закончил повествование, отпустил руку Мэй и перевёл взгляд на её лицо. Она, будто малое дитя, восторженно смотрела на звезду. Рот был слегка приоткрыт, а глаза горели ярким огнём, отражая в зрачках зажжённые огоньки на небе. Мэй, не меняя выражения лица, посмотрела на Сенку. Тот довольно ухмылялся. — Расскажи ещё что-нибудь! — Просто хотеть знать, — промолвил он. — Это любопытство — основная движущая сила всей науки. Такой ответ дал Ишигами на просьбу Мэй. Сенку, сияя не слабей, чем любая звезда на небе, улыбнулся, слабо засмеявшись. Ему нравилось делиться своими знаниями с кем-то, особенно, когда собеседнику по-настоящему было интересно. Он перевёл палец на лунный диск. Мэй покорно следила глазами. Сенку указал на звезду слева от луны, горящую тёплым светом, и сообщил, что это созвездие тельца. Созвездие геометрически соединялось маленькими блёклыми огоньками. Сенку добавил, что зимой это созвездие отследить легче. Мэй пошутила, что оно напоминало человека. Девушка так же энергично махала кистью, показывая, где именно она рассмотрела две ноги и две руки. Сенку сказал, что в этом созвездии до ста тридцати звёзд, и оно должно быть больше похоже на быка, не зря оно всё-таки так называется, но не отрицал предложенный вариант девушки. Мэй тоже решила не обделять парня интересной информацией, и рассказала о богатом воображении древних греков. Миф, который повествовал о громовержце Зевсе, что превратился в белоснежного быка. История повествовала о том, как он выкрал Европу, которая мирно гуляла по цветочному лугу, и перенёс её на остров Крит. Европа полюбила его, родила ему троих детей. Сенку так же внимательно слушал ее, как до этого слушала его Мэй. Изучал её лицо он также внимательно, а когда Мэй закончила, он вновь стал рассказывать про созвездие, задрав лицо к небу. Он говорил про созвездия, окружавшие их со всех сторон: Волопас, Змея, Лебедь, Стрела и многие другие. На некоторые эти созвездия Мэй вспоминала мифы и рассказывала о них Ишигами. Они просто не могли остановиться. Большая любовь к знаниям у обоих породила такой длинный разговор. Уже настала душистая глубокая ночь. Сенку прервал свой рассказ о созвездии водолея, когда заметил, что Мэй уже стучала зубами от холода. Ему самому давно уже потягивало спину от влажного ветра, и поэтому он резко предложил уйти. — Что? Уже? — взволнованно спросила Мэй. На её маленьком остреньком лице расширились беспокойные большие глаза, и она стиснула зубы изо всех сил, чтобы не стучать ими. — Да, мы засиделись, пойдём. Мэй печально выдохнула и встала. Она почувствовала, как её тело затекло, а ноги с руками неприятно ныли от холода. Девушка стала переваливаться с одной ноги на другую и дышать в ладони, чтобы те отогрелись. Сенку тоже потряс отсиженные ноги и стал горячо дышать в ладони, сложенные лодочкой. Они переглянулись, засмеялись и направились в сторону дома. Благо идти было совсем недалеко, и вскоре они уже проходили знакомые фонари рядом с домом. Сенку украдкой поглядывал на девушку, которая весь путь никак не могла согреться. — Черт, аж во рту уже пересохло, от того, что весь путь дую, — выругалась Мэй. Парень сжалился над ней. Он аккуратно приблизился, обхватив её ладони своими. Он набрал грудью воздух и стал медленно выдыхать прямо в образованную лунку. От его дыхания с рук поднялся густой пар. — А теперь, быстро закрывай и убирай в карманы. Мэй дёрнулась, слегка испугавшись, и резко спрятала руки. — Вот так-то, сейчас тепло должно сохраниться на подольше, а то смотрел на тебя бедную, даже не знающую элементарной физики, и жалко становилось, — Сенку растянул кошачью улыбку. — Это в смысле?! — возмутилась она и, игнорируя его прошлый совет, вытащила ладони из карманов и стала возбуждённо махать кулаками. — Ну что ж ты делаешь, — тяжело выдохнув, он ударил ладонью по лицу. На этот раз, он уже дёрнул её руку к себе, снова обхватив, и выдохнул что было мочи, потом сам запихнул её же руки в карманы. Мэй от таких действий слегка оробела. — Дура, сказал же держать, — он злобно сверкнул глазами, — из-за того, что ты так интенсивно дула на руки, твои ладони замерзали лишь сильней. Брови Мэй вопросительно изогнулись. — Ну я же горячим дыханием дула, как они могли сильней замёрзнуть?   — Так именно из-за этого, ба-а-а-лда. Это эффект Мпембы. В результате разницы температур твоего дыхания и окружающий среды на поверхности ладони образуется влага. Чем больше и интенсивней ты дула, тем больше становилось этой влаги, которая испарялась. Поэтому руки замерзали быстрей. По той же причине иней образуется на усах, волосах, шарфе — всё это из-за кристаллизации влаги. Мэй обиженно надула щёки, потому что, когда он всё объяснил, стало настолько просто, что было попросту стыдно, что она этого не знала. — Господи, физика начальных классов, ты вообще училась? — решил добить её Ишигами, — как ты вообще пишешь книги, не зная подобных мелочей. Мэй бубнила под нос, что подобная информация до этого ей была ни к чему. Оставшийся путь до дома они спорили. Один смеялся, добивая её научными фактами, а вторая бесилась от правдивости сказанных им слов. Они остановились у входа в её квартиру. — И вообще, как тебя терпят люди, ты невыносим. — Хе-хе, ну ты же меня как-то терпишь, — усмехнулся он и оскалился. — Ха, совершенно не терплю, — Мэй также оскалилась и уже гремела ключами от дома. — Не угостишь горячим чаем? — промурлыкал Сенку и приблизился на один шаг, наклонив голову в бок, как бы умоляя. — Ха-ха, у меня уже передозировка от твоего научного гундежа, иди домой, мальчик, — ответила с саркастичным тоном Мэй, открыла дверь и поспешно зашла в дом. — Гундежа? Мальчик? — Сенку изогнул брови в непонимании, и дверь перед ним громко захлопнулась. Он цокнул и спустился вниз по лестнице, ведущей на дорогу. Закинул голову к небу и глянул на молочный лунный диск. Сенку вспомнил, как в детстве Бьякуя шутил, что она преследует его, потому что, видите ли, луна влюбилась в Сенку. — Чёртов старик, не скучаю я по тебе вовсе. Тем временем Мэй, ошалевшая от холода, уже быстро топала босыми пятками к горячему душу. Как только на неё попала первая струя воды, она томно вздохнула. — Как же приятно, — шептала она, растирая затёкшие плечи. Мэй задумалась о том, что, может, позвать Сенку на горячий чай не было уж такой плохой идеей. Он согрел ей руки по пути домой, а она с ним вот так поступила. — Чёрт, я же бессовестная, чего это так переживаю, — злилась девушка сама на себя, намыливая заледеневшие ноги. В голове проигрывались сцены сегодняшнего вечера. Вспомнилась сцена с караоке, пуншем, и как они катились кубарем к этому озеру. Мэй даже рассмеялась в голос. «Это было так нелепо и…» — подумала она. — И весело, — протянула девушка уже вслух, вытирая розовую кожу полотенцем. Она сняла излишнюю влагу с волос, широко улыбалась. Мэй наклонила голову в бок и стала водить по волосам пальцами, распутывая локоны. Она проводила пальцами от корней к кончикам и в голове всплыла сцена, как Сенку достал из её волос листочек. Девушка остановилась, помедлила секунду и поднесла ладонь к затылку, где была рука парня. Она будто бы ещё осязала его прикосновение. Непроизвольно в голове закрутился вихрь картинок. Как Ишигами любознательно вслушивался в её истории и как водил маленьким любопытным носом по воздуху, рассматривая созвездия. — Его выражение лица, — промолвила она, — это то, что нужно. Мягкое, ласковое и одновременно сосредоточенное. У неё прошлись мурашки по телу, отчего она приятно передернулась, загнув пальцы на ногах. Она обернулась полотенцем и понеслась к футону, возле которого стоял маленький столик. На столик она оперативно высыпала все принадлежности из портфеля, посыпались бумажки, какие-то конфетки, блокнот, и выкатилась баночка с Лютецием. Мэй взяла в руку стеклянную банку и стала крутить в руках. После последовал заливной смех. — Он забыл самое важное, — смеялась она, — как он смог забыть его. Ей оставалось лишь снова выставить его на видное место и передать уже в школе. Мэй вернулась к рабочему столу, села на футон подле, раскрыла блокнот. Но она совершенно забыла, что ручка была утеряна. Она взвыла от негодования, упала на футон и забила руками и ногами по нему. — Чёрт, что же делать, только вдохновение посетило, — бесилась девушка, мотая головой из одной стороны в другую. — Придётся писать этим, — Мэй взяла в руки карандаш, который выпал из портфеля. Она потеребила сие канцелярское произведение искусства в руке, явно желая избежать работы с ним. Цокнула и принялась писать. Карандаш неприятно скрипел по листку, девушка аж скорчила кислую мину. — А-аа, это ещё и 2H, дьявол!!! — скрипя зубами, продолжала писать Мэй. — С этим звуком может сравниться только скрип мела по доске. У неё появились слишком хорошие идеи для материала, и позже, привыкнув к противному скрипу, она полностью погрузилась в процесс. Периодически, она подливала свежего горячего чая в кружку, выбегала покурить на балкон, при этом прихватывала с собой блокнот и продолжала писать в полутьме, потягивая сигарету. Мэй посетила идея написать пару зарисовок про скандинавского морского путешественника, который бороздит моря и океаны. Девушка решила воспользоваться информацией о звёздах, что ей рассказал Сенку, в общем-то, это в основном её и вдохновило. Поэтому её путешественник, затерявшись в океане, пытался вернуться домой к своей любимой, ориентируюсь именно по полярной звезде. Мэй написала много страниц, почти заполнив до конца блокнот. Завернувшись в тёплое уютное одеяло, сама не заметила, как уснула прямо на рабочем месте. Разбудил её пронзительный стук в дверь.