Полярная звезда Стамбула

      Наступал новый день. В покои матери старшего наследника начинали закрадываться первые лучи солнца, которые заставили султаншу открыть глаза и принять сидячую позу. Было видно, что женщина ещё толком не проснулась, поэтому чтобы взбодриться Махфирузе дотянулась до подноса, где стоял стакан холодной воды, которую принесла ей заботливая Аглинур калфа незадолго до пробуждения своей госпожи. Султанша встала и вышла на маленький балкон. Наблюдать за утренней природой Махфирузе Хюмашах очень любила, но первые осенние холода уже начинали ощущаться после теплого лета, поэтому женщина поморщилась от прохлады. - Госпожа, как же так можно? Вы же можете простудиться и заболеть! - возмущенно, но тихо произнесла уже постаревшая Аглинур калфа, на лице которой были заметны морщины. - Ты как всегда права, Аглинур. - сказала Махфирузе Хюмашах султан, после чего вернулась в покои и закрыла дверь. Пройдя до тахты, госпожа села перед зеркалом, а Аглинур калфа подошла к ней сзади с гребнем. Уже столько лет старая калфа прислуживала первой супруге султана и свои волосы Махфирузе доверяла только ей. Медленно и плавно Аглинур расчесывала длинные и светлые пряди, которые в лучах солнца становились ещё светлее. - Чтобы я делала без тебя всё это время, Аглинур? - спросила заботливо и как-то по-детски неожиданно султанша, проводя пальцами по морщинистой руке калфы, которая вздрогнула. - Госпожа моя, ну что вы такое говорите? - прошептала удивленная женщина, которая редко когда слышала таких открытых речей от своей госпожи. На лице Махфирузе Хюмашах султан дрогнула улыбка. - Столько лет ты находишься рядом со мной, Аглинур калфа, даже Жизель и Басиру я не могу открыться так, как открываюсь тебе. Ты всегда помогала и поддерживала меня, когда мне казалось, что выхода нет. - произнесла мать шехзаде Халида. - Скажи, чем я могу благодарить тебя за столько лет? Чего тебе хочется больше всего? - спросила султанша у той, что стала ей, как мать, за это время. - Госпожа, разве у матерей спрашивают, что им нужно за то, что они просто любят и заботятся о своих детях? - спросила тихо и по-старчески калфа, стирая каплю слёз со своего лица. Все свои скромные мечты юности Аглинур калфа вложила в маленькую и хрупкую звездочку, которая со временем начала сиять над их головами. Дай Аллах, этот свет не пройдёт!       По осеннему лесу шёл молодой человек в сером кафтане из дорогой ткани. В округе не было не души, и шехзаде Халид мог остаться со своими мыслями наедине. Уже прошло три месяца, как повелитель отправил своих шехзаде на их посты, и за это время старшему наследнику открылись проблемы и вся грязь, которая происходила в Амасии. На улицах народ не мог спокойно торговать, в окрестностях люди боялись выходить на работы и оставлять дома. А причин было две - грабежи и коррупция, которые охватили некогда процветающий санджак. Без справедливой и жесткой руки власти, знатные чиновники захватили власть себе, склоняя на свою сторону многих, а с отказавшимися расправлялись. Султану Мехмеду отправлялись письма о хорошей жизни народа, а все проверяющие подкупались богатыми дарами и выгодными связями. Так чиновники допустили и грабежи, позволяя разбойникам за тайную плату добывать себе богатую жизнь. Эту связь шехзаде установил не сразу, так как доверился изначально отчетам и словам окружающих его знатных людей Амасии. Наследника пытались задобрить подарками, разговорами, ему показывали всю хорошую сторону жизни города, которая сохранилась благодаря работе народа и деятельности одного старого вакфа покойной Махидевран султан. Но потом при посещении городе в простых одеждах шехзаде чуть не ограбили, и он посмотрел правде в глаза - ему и повелителю врали. И тогда полетели первые головы.       Встав возле дерева, шехзаде Халид наклонился к озеру, в котором плавали пожелтевшие листья, и опустил руку, чтобы вымыть лицо. Ледяная вода, пусть и неприятно,но отрезвляла мысли молодого человека, после чего он вернулся к страже, которая находилась не так далеко от него, после случая с попыткой ограбления. Нужно было возвращаться во дворец, где его ждал Совет Дивана.       В гареме шехзаде Халида царили строгость и дисциплина, которые навела Махфирузе Хюмашах султан. С самого утра наложницы уже были заняты работой и учебой с небольшими перерывами на трапезы и единственным свободным часом - временем, когда девушки могли спокойно сесть и отдохнуть. Нравилась ли такая обстановка девушкам, которые жили при праздном образе жизни Фатьмы султан? Абсолютно не нравилась. Но мало того, что наложницы находились под строгим надзором калф и учителей, то за три месяца никто не ходил в покои шехзаде, кроме его молодой супруги. Единственным поводом для радости у девушек было обстоятельство, что Михрие Ханым султан виделась с шехзаде только в священный четверг, так как он проводил больше времени в одиночестве с бумагами или на всевозможных советах. Но недовольство наложниц уже начинало проявляться.       Недовольна была и Хасеки Михрие Ханым султан. Жизнь в гареме начинала ущемлять свободолюбивую натуру новой османской султанши. Бывали дни, когда шехзаде Халид проявлял внимание к своей законной жене, но этого было мало для неё. Как и любая другая женщина, Михрие Ханым хотела, чтобы супруг интересовался ею больше, чем было сейчас. Ещё большим огорчением для госпожи стало то, что за три месяца она так и не забеременела, а из-за этого возникали недомолвки с Махфирузе Хюмашах султан, которая ждала появления внуков. Во всей этой ситуации единственным способом отвлечься от мыслей для дочери французского короля стали конные прогулки, в которых Михрие Ханым была совершенно одна. Шехзаде Халид хоть и слыл прекрасным наездником, но вечно был занят, её компаньонка Беатрис любила пешие прогулки, Альмасшах султан лошадей боялась, а служанкам было такое запрещено. Так и гуляла в одиночестве повелительница солнца со своим белым жеребцом Филиппом, которого подарил ей шехзаде Халид после того, как узнал, что девушка любила лошадей. - Приказываю шехзаде Халиду совершить правосудие и наказать виновника и изменника Али Махмуда агу за пособничество преступникам, взяточничество и казнокрадство! Подпись султана Мехмеда и его печать! - звучал твердо голос старшего наследника престола в присутствии всего совета. Никто не смог смотреть в глаза первому шехзаде или что-то сказать ему. Лица присутствующих были очень бледными, так как было понятно, что правящая династия уже знает, о том что здесь твориться, и было ясно, что казнь Али Махмуда аги - отправная точка новым казням. Али Махмуд ага был главой янычарского корпуса в Амасье, и изначально, когда его пригласили во дворец, он воспринял приглашение как должное и отправился в веселом расположении духа. Но сейчас Али Махмуд понял, что ему только что вынесли смертный приговор. Несколько капель пота стекли по лицу обвиненного, а губы начали дрожать. - Шехзаде, как же так можно? Это какая-то ошибка! - медленно начал возражать бывший глава корпуса, смотря по сторонам, будто бы в поисках защиты. - Шехзаде Халид, Али Махмуд ага не мог быть замешан в подобных делах в силу своей должности. - сказал один из чиновников, на что шехзаде тяжело выдохнул. - Вы смеете идти против воли повелителя в угоду спасения жизни изменника и предателя государства? - более громко и сердито спросил старший сын султана. После чего все стали переглядываться. Никто больше ничего не сказал, а стража увела Али Махмуда агу на место казни. - Госпожа, только что стало известно о вынесении повелителем смертного приговора главе корпуса янычар Амасьи Али Махмуду аге! - говорил Басир ага сбившимся от спешки голосом из-за чего Махфирузе Хюмашах султан от неожиданности пролила на себя немного воды. - О Аллах! - сказала султанша. - Чем так провинился ага, что сам повелитель приказал казнить его? - Говорят, что взяточничество, казнокрадство и пособничество грабежам. - ответил Басир ага. Махфирузе Хюмашах встала с дивана и из шкатулки достала белоснежный маленький платок, после чего вытерла мокрые руки. Мать шехзаде начала ходить по комнате, что-то обдумывая. - Знаешь, Басир ага, мне даже немного обидно стало, что такую важную новость я узнаю от тебя, а не от своего родного сына. В конце концов я его мать и имею право знать, что происходит. - произнесла султанша, на что Басир ага немного улыбнулся. - Госпожа, позвольте спросить? Вы же знаете, что на ход этого дела вы не сможете повлиять, так зачем вы хотите знать это? - спросил ага, смотря на женщину, которую учил и направлял ещё с юности. Махфирузе султан посмотрела на Басира агу, и в её глазах заплясали огоньки, а на лице появилась улыбка. - Поверь мне, я прекрасно понимаю, что здесь я ничего не смогу и не буду делать, так как приказ султана верный, но как его воспримут другие. Понимаешь, за Али Махмудом агой скорее всего стоят более влиятельные люди, ведь проворачивать такие дела нельзя в одиночку. Халиду могут угрожать опасные враги, и я обязана защитить его от этого. Я ведь мать, в конце концов. Ладно! Как только мой сын вернется, то сообщи мне, хочу поговорить с ним. - Как прикажете госпожа, я понял вас!       Красивый и мелодичный голос раздавался в маленькой комнатке дворца Кютахии. На маленьком диване сидела красивая девушка, которая смотрелась в зеркало и старательно подводила свои большие карие глаза. Арзуназ хатун была очень счастлива, ведь сегодня вечером ей предстояло танцевать перед шехзаде Османом. Конечно с ней танцевали и другие девушки, но Арзуназ хотела верить, что удача улыбнется ей, а не им. Ведь не зря ещё несколько месяцев назад сама Гюльмарван султан приметила её среди других. Их всех очень долго готовили к этому празднику, ведь сам праздник постоянно откладывался из-за навалившихся на плечи наследника дел.       В своих мыслях молодая красавица провела весь день, а вечером за ней пришли. Арзуназ хатун, выйдя из отведенной ей на этот день комнаты, посмотрела на других наложниц. Каждая была очаровательна по своему. У одной были красивые глаза, вторая казалась ангелом в нежно-розовом платье, третья и четвертая были хороши сложены. Но Арзуназ казалось, что она выделялась среди них. ё темные кудри игриво падали на плечи , и украшены серебряным ободком, а платье вишневого цвета было пошито специально для неё по приказу султанши и выгодно подчеркивало грациозное и гибкое тело наложницы.       Процессия двинулась в покои наследника. Арзуназ шла последней, поэтому одна из наложниц сбавила шаг и пошла рядом с черкешенкой. - Что такое, Хурибахар? - спросила наложница, не смотря на на свою землячку. - Вижу ты очень гордишься тем, что тебя выделила госпожа, но это ещё не означает, что ты и шехзаде понравишься. - произнесла тихо девушка, после чего вернулась на своё место. - Знаешь, Хурибахар. Не одна змея не упустит шанс выплеснуть свой яд, если чувствует угрозу. - ответила девушка с улыбкой, после чего Хурибахар хатун прибавила шаг и недовольно отошла от Арзуназ хатун. В душе молодая наложница чувствовала волнение, но мечты и мысли о счастливой жизни настолько затуманили разум, что возникло ощущение опьянения, которое забирало мысли в мир грёз всю оставшуюся дорогу до покоев шехзаде Османа.