***
Брюнетка мелодично позвякивает колокольчиками, вплетая их в мои волосы. Котик трётся головой о мои колени, пытаясь отвлечь от мрачных воспоминаний. … А мне кажется, что вокруг лишь тёмная вода, спокойным массивом давящая на меня, ждущая лишь момента, чтобы рухнуть всей своей тяжестью, чтобы погрести маленькую так и не выросшую Фр… Ренату под собой, смять, раздавить, заставить тонуть в собственной грязи… Мальчик − не мальчик, кот − не кот тихо мурлычет, пытаясь успокоить ее. − Рэн, что тебя так напугало? − Тьма... Тьма в моих кошмарах и моей жизни... − Но ведь тьма тоже бывает нежной? Я вздрагиваю, вспоминая эту же фразу, некогда уверенно сказанную вкрадчивым голосом Рем… Не вспоминать! Не надо! Я… Я слишком слаба, чтобы… Чтобы... «Его Высочество лежит на коленях своей любимой жертвы, переплетая свои пальцы с её. Ремор улыбается, трясь щекой об их сцепленные пальцы, и почти влюблённо смотрит на полуспящую Фрэн. Уже не девочка − симпатичная девушка, несмотря на худобу и исказившую черты лица боль, она дремлет и не дремлет, почти находясь в забытье. − Малышка, не спи, − игриво щёлкает он девушку по носу. − Зачем ты это делаешь? − едва слышно произносит она, открывая тускло-зелёные глаза. − Не хочу, чтобы ты считала меня абсолютным злом и бессердечным монстром. Ведь тьма тоже может быть нежной...» − Миднайт. Прошу, больше не говори этих слов… Видимо, что-то такое отражается на моём лице, от чего котёнок запинается на полуслове и замолкает, а после, чуть печально улыбнувшись, касается рукой моей щеки и начинает мелодично мурлыкать. И что-то во мне откликается, звенит-переливается, отчего губы сами собой складываются в максимально искреннюю улыбку, на которую я только способна. А потом хлопает дверь, и к незамысловатой кошачьей песенке прибавляется надрывный плач скрипки, и мир словно гаснет, и я растворяюсь, впервые за год осознавая, что… Что… Что действительно кому-то нужна?Глава пятая «Кошмары и скрипка»
18 декабря 2019 г. в 17:48
«… По бледной коже текут ручейки крови. Поблескивает лезвие ножа, в котором отражаются чёрные глаза мучителя и его длинные белые волосы.
Омерзение. Единственное, что ещё живо в её выцветшей душе. Она не понимает, когда превратилась из жизнерадостной отважной девчонки в трусливое, запуганное ничтожество…
… Как она вообще позволила ему сломать её?
− Фрэн, не смей меня игнорировать! − бьёт по ушам резкий голос, и секундой позже щёку обжигает удар. Больно-больно-унизительно…
Бледную кожу расцвечивают алеющие полосы − жестокие объятья хлыста. Мучитель радостно смеётся, слизывая медленно стекающую кровь и издавая звериное урчание, а вокруг медленно-медленно кружится беспросветная тьма, и обвивают тощее тельце голодные тени...
− Фрэн! ФРЭН, ПРОСНИСЬ!!!»
Я распахиваю глаза, подпрыгивая на кровати, и врезаюсь носом в Миднайта, который болезненно вскрикивает и хватается за лоб.
− Ты кричала во сне. Громко, − подаёт голос сидящая с другой стороны Мия, вручая мне белый платок с вышитыми на нём астрами.
− Забей. Дурной сон.