Ещё один шанс

       Гермиона взяла с пола шкуру, укрывшись ею, удобнее устроилась на кресле и закрыла глаза. За дверью послышались шаги. Кто-то зашёл на крыльцо. Она вскочила и уставилась на закрытую дверь. По спине пробежал холодок. Подумать, кто это может быть, она не успела.        Дверь распахнулась. На пороге стоял Драко. Опершись на косяк, он сложил руки на груди.         — И какого Мерлина ты здесь делаешь, Грейнджер?        Гермионе вдруг захотелось броситься ему на шею, и чтобы он обнял её, но вместо этого она в упор на него посмотрела.        — Малфой, ты что, следил за мной?        — Да.        Такого ответа она не ожидала, Гермиона думала, что он начнет оправдываться, но его чёткий и твердый ответ смутил ее.        — Зачем? — после короткой паузы спросила она.         — Хотел знать, какого черта ты потащилась в лес.        — Я гуляла, — отрезала она, — и закрой дверь, здесь холодно.        Драко сделал шаг и толкнул ногой дверь, та с грохотом закрылась. Он вытащил палочку.         — Инсендио!        В камине мгновенно появился огонь.         — Драко, ты взял палочку? — вскрикнула Гермиона.        — Конечно. А ты нет? — он прищурился.        — Забыла. — она опустила глаза.        Малфой надменно улыбнулся.        — Так ты у нас теперь растяпа. Где же твоя хваленая собранность? И, напомни, зачем я с тобой связался, Грейджер?        Гермиона вспыхнула.        — Ты гад, — фыркнула она, — так бы и стукнула тебя чем-то тяжелым.        — Чем же?        Сейчас Драко просто упивался своим превосходством. Мысли словно лавиной хлынули у него в голове. Он вспомнил, как Грейнджер дала ему в глаз, как обзывала мерзким хорьком и, самое главное, — как сильно её ненавидел.        Драко сжал в руках палочку. Сейчас он может сделать с ней всё, что пожелает, наконец. Но её взгляд говорил, что она не собирается сдаваться.        Гермиона сжала кулаки.        — Без палочки ты ноль! — вызывающе ответила она. — Ну, давай! Покажи, на что способен!        За окном пошел дождь. Загремел гром и ударила молния.        Драко отбросил палочку в угол, и, словно хищник, бросился к Гермионе. Глаза его сверкали надменным огнем.        — Сейчас ты увидишь, на что я способен, — прошипел он, — буквально.        Гермионе стало страшно. Она закрыла лицо руками, пытаясь сделать барьер между ними, отгородиться от него. В горле застрял ком, что мешал кричать. Если бы она была чуть слабее, уже бы дрожала от страха. Но она не была. И лишь сверлила Драко гневным взглядом из-под своего слабого укрытия.        Драко, не очень уверено, сделал шаг ей навстречу. Потом другой, третий. Они стояли, почти вплотную, лицом к лицу. Поединок взглядов она проиграла — опустила глаза. Страх не отступал ни на минуту. Гермиона сделала шаг назад, споткнулась о шкуру и упала на пол, но схватилась за стоявший рядом стул.        Драко замер, стоял и смотрел на неё сверху вниз, ухмыляясь. Гермиона почувствовала себя мышью, за которой захлопнулась мышеловка. Она попыталась отползти назад, к камину, но побоялась обжечься. В спину, едва она к камину приблизилась, ударил жар вырывающегося пламени.        Драко и не думал отступать. Склонив голову, он с любопытством поглядел на неё, будто на подопытную крысу, над которой проводил эксперименты. Он сжал губы и медленно опустился вниз, на одно колено. Гермиона застыла, перестав дышать. Деваться было некуда. Она попыталась схватиться за ножку стоящего в шаге от неё кресла, но Драко оказался быстрее. Перехватив её руку, он поднял её вверх и навалился на неё всем телом. Его колено оказалось меж её ног так быстро, что Гермиона и ахнуть не успела. Другая рука по-хозяйски легла ей на бедро. Он приблизил лицо за миллиметр от её уха, и Гермиону мгновенно обожгло его горячее дыхание.        Гермиона закрыла глаза.        — Отпусти… — простонала она, но этот стон больше смахивал на мольбу. — Я тебя ненавижу, Малфой. Чёртов хорёк! Отпусти!        Он с триумфом улыбался:          — Бесполезно, Грейнджер. Ты проиграла.        Гермиона обмякла и посмотрела на него. В холодных глазах его застыло любопытство, она почти чувствовала, как взгляд наливается кровью. Когда она попыталась вырваться, он схватил её крепче и покачал головой.        — Ты знаешь, Грейджер, что тебе лучше не раздражать меня? — словно змей, он вползал голосом в её ухо, залезал в её голову. — Это меня раззадорило!        — Ты знаешь, Малфой, — к Гермионе вернулось прежнее упрямство, она окинула его высокомерным взглядом, — что ты слизняк, червяк и ещё…        — Да — кивнул он. — Знаю.        Ладонь переместилась на её талию, Драко приблизил свое лицо, уже и без того обжигающее дыханием, к её лицу, и раздвинул её губы губами.        Поцелуй вышел требовательным, но довольно терпеливым. Он, похоже, и не думал торопиться. Гермиона, хоть и пыталась ёрзать, буквально физически ощущала, каждой клеткой, как мякнет в его руках. Она ответила на поцелуй, но не преминула укусить его за язык, едва представилась такая возможность. Драко вскочил на ноги, очень стараясь не завыть от боли. Гермиона беззвучно смеялась, продолжая поедать его прямолинейным взглядом. Но, когда он схватил её за руки, потянув на себя, не сопротивлялась. Напротив, очень скоро её ладонь оказалась в его ладони. Теперь они стояли, прижавшись друг к другу, проклиная друг друга глазами и, — Гермиона чувствовала — буквально сгорая от желания. Драко снова хитро усмехнулся, похоже, в голову его заползла очередная коварная идея. Подумав с секунду, он склонился над ней, и провёл языком вдоль по её шее, задевая родинки. Одну, крохотную, у скулы, аккуратно поцеловал. Гермиона восторженно ахнула, чувствуя, как ускоряется её дыхание. Губы Драко легко вонзились в её кожу. Вторая ладонь стала вольно путешествовать по спине.        — То, что мы делаем, — выдохнула она, — это неправильно.        — Какая разница? — спокойно возразил Драко. — Всё равно нам скоро конец.        Гермиона сбивчиво дышала, однако, едва ладонь Малфоя ощутимо сжала её ягодицы, не упустила возможности отомстить. Ногти маленькой тёплой руки, вползшей за миг до этого под его рубашку, прошлись тонкой струной по его коже на спине. Драко вскрикнул и заскулил. Это даже вынудило его отступить на шаг. Надо было что-то делать, вырывать победу, брать инициативу в свои руки. Но лишь теперь Гермиона поняла, что абсолютно не понимает, как действовать дальше. Она перечитала миллион книг, но ни в одной из них ничего подобного сказано не было. Теперь она чувствовала себя глупой.        Малфой был прав — она проиграла.        Он снова почти прыгнул на неё, теперь зарывшись пальцами в её волосы. Взлохматил их, стал накручивать прядь на палец, тянул на себя. Пришлось откинуть голову назад, и Драко, конечно, не упустил момента — воспользовался этим. Он стал покрывать её шею поцелуями, смешанными с лёгкими, но ощутимыми укусами. Он аккуратно облизал её ухо и прикусил мочку. Гермиона пискнула. Тогда он её снова отпустил из плена своих объятий. А потом стало происходить нечто, чего Гермиона не могла объяснить, и чему совсем не могла противиться. Они буквально вцепились языками друг друга, вонзились губами. Целовались, пока в лёгких был кислород, а, когда опомнились, оторвались друг от друга, Гермиона с изумлением поняла, что срывает с себя одежду, борется с пуговицами. И Драко делал то же самое. Он расстегнул брюки. Ремень с грохотом упал на пол, ему под ноги. Гермиона хотела подойти к нему сама, но он взял её за запястье и притянул к себе. Положив ладони ему на талию, она жадно провела ими вверх и вниз. Кожа была бархатной, горячей. Похожей на атлас. У неё внизу живота словно атомная станция возникла, вот-вот готовая взорваться. Гермиона провела языком по верхней губе, потом проделала то же самое с Драко и медленно потянула вниз замок ширинки, спуская вниз вмиг ослабевшие брюки. Драко выпутался из них, аккуратно шлепнул её по ягодицам и, пока она не успела запротестовать, взял на руки. Прижал к себе так, чтобы у неё не осталось ни единого сомнения в том, как сильно он возбужден. И, наверняка, чтобы чувствовать, как сильно возбуждена она. Она оказалась на его руках, прижатая к его бедрам с одной стороны, а с другой — к стене.        После секундных колебаний, стала медленно ёрзать. Драко из шкуры вон лез, показывая, что всё у него под контролем, но его выдало сбившееся, ставшее шумным, дыхание. Отлично. Значит, она всё делает правильно. Беспокойная рука Драко переместилась сперва на поясницу, потом на спину, а потом резко очутилась на груди Гермионы. Он погладил её пальцами, а потом, нащупав возбуждённые соски, провёл по ним несколько раз. Гермиона закусила губу. У неё в голове пищала мольба не реагировать, не сдаваться. Но она сдалась — шумный выдох превратился в нежный стон. Не нужно было открывать глаза, чтобы понимать, что он улыбается. Триумфует, высокомерный хорёк        Опомнилась Гермиона только когда поняла, что совершенно голая. Она даже не сообразила, как именно это случилось. Была обнажена, возбуждена, неспешно двигалась на его руках, настолько, насколько он позволял ей это, и хотела почувствовать его внутри — то, на что натыкался её зудящий пах. Да уж. В книгах такому не учат. Совсем нет.        Гермиона приблизила лицо к его губам, словно для того, чтобы поцеловать. Но нет. Конечно, нет. Несмотря на возбуждение, она не могла не признаться ему в этом, самодовольно усмехаясь:         — Мерзкий хорёк!        Драко ухмылку вернул и даже аккуратно провёл ногтем по её щеке, неглубоко царапая:         — Скучная заучка!        Она крепче обхватила его шею руками. Ответила на поцелуй, когда он жадно вонзился в её губы. Откинула волосы со щеки, чтобы он, как хотел, мог её погладить. Драко закрыл глаза и, выдохнув, осторожно вошёл в неё. Замер, давая привыкнуть им обоим.        Гермиона вздохнула и тоже закрыла глаза, позволяя ему неспешно двигаться. Ей нравился рисунок, что он чертил у неё внутри. Эти ощущения были такими новыми, такими необычными, что ей казалось — она плывёт в неизвестность. Руки блуждали по его спине, и, когда Драко отошёл от стены, Гермиона крепче обхватила его за шею и обвила ногами.        Она была, точно обезьянка, что карабкается на дерево. Они оба дышали сбивчиво, тяжело, перекидывались быстрыми поцелуями. Когда Драко аккуратно отстранился, Гермиона потянулась следом и протестующе застонала. Драко взял её ладони в свои, поцеловал по очереди, и, распрямив лежащую на полу шкуру, аккуратно лёг на неё. Жар камина оставлял блики на его коже. Она сочла это зрелище весьма завораживающим.        — Иди сюда — просто сказал он, смотря на неё совершенно спокойно.        Гермиона подошла, опустилась рядом, легла.        — Даже не мечтай, что я позволю тебе командовать, — облокотившись на локте, сказал он, снова обведя её ухо языком.        Гермиона поёрзала, но упорная рука Драко легла ей на живот. Она оказалась лежащей к нему спиной, крепко прижатой, и Драко не упустил возможности воспользоваться этим. Он стал целовать её позвоночник, миллиметр за миллиметром.        Почувствовав удивительное тепло, мгновенно разлившееся по всему телу, она тихо вздохнула и зажмурилась. Драко оказался настолько близко к ней, что она снова почувствовала его возбуждение. Пальцы играли на её бедре, будто на струнах, то нежно массировали жаркую кожу, то впивались, стоило Гермионе расслабиться. Потом Драко осторожно поцеловал её бедро, сделал пару кругов языком, а ладонь её тем временем нырнула ей в пах. Гермиона постаралась повернуть к нему голову, но не очень выходило.        Она плохо видела Драко, хотя была готова поклясться, что его глаза блестят сейчас. И пока одной рукой он гладил её межножье, дотрагиваясь до таких оживающих вмиг струн тела, о которых она никогда бы не подумала, что они способны дарить ей столько удовольствия, вторая рука нежно путешествовала меж её груди, иногда задевая соски и вызывая у неё тихие стоны.        Она снова попыталась вырваться, потому что та подавленная, разумная часть её личности, возражала против того, что Малфой командует. Но Драко не давал ей ни малейшего шанса. Только её тело напрягалось, чтобы протестовать, он тут же крепче сжимал её в объятьях. Она действительно была мышью, за которой захлопнулась мышеловка, птичкой, которую заперли в клетке. Но ей нравилось сейчас это состояние.       Драко ничего не нужно было делать, чтобы её последние бастионы пали. Она покорно раздвинула ноги, позволяя его длинным пальцам нырнуть глубже, и, когда он неспешно и аккуратно вошёл снова, сзади, Гермиона застонала. В этот раз всё было быстрее. Он двигался активнее, они шумно дышали почти в унисон, а на её шее точно остались засосы и следы укусов. Было тесно и не очень уютно, но пальцы Драко точно знали, что делают, перекрывая дискомфорт от каждого толчка внутри. Гермиона снова стала ёрзать, едва он ослабил хватку.        И это продолжилось недолго — ровно до того момента, как он очутился сверху, навалившись на неё. Она открыла глаза, посмотрела в глаза ему. Драко аккуратно укусил её за ключицу. Он буквально вонзил её в пол своим телом. Нет, он не был тяжелым, но цепким — определенно. Взяв её за бёдра, подтянул к себе. Потянувшись к нему, Гермиона укусила его за губу. Драко усмехнулся.        — Подними ноги.        — Что, если я не хочу?        — Будешь спорить даже сейчас?        — А ты думал, будет иначе?        Драко не любил, когда его не слушают. Больно сжав её ягодицы в ладонях, он заставил её подчиниться, и, едва она подняла ноги, парой толчков глубоко вошёл внутрь.        Стало некомфортно, Гермиона шумно вздохнула, втянула воздух и выдохнула. Он двигался довольно быстро, склонив голову к её плечу. Гермиона потрепала его по волосам, погладила по напряженной спине. Каждый толчок сопровождался яростными ударами их сердец и шумным дыханием.        А потом — он отстранился. Гермиона плохо видела, что происходит, когда повернула голову, глаза его были затуманены, будто пелена спустилась на них. Но всё тело Драко задрожало, он прикусил губу, зажмурился и, откинув назад голову, застонал.        Сперва облизав губы, он потом тихо выдохнул и, наконец, посмотрел на неё. Взгляд его успокоился, глаза сияли, как у человека, совершенно умиротворенного всем происходящим, обретшего покой. Он осторожно откинул упавшую на её щёку прядь волос, и погладил по лицу. Всё ещё пытался восстановить дыхание.        — Я испугалась, что ты со мной что-нибудь сделаешь — поколебавшись, призналась Гермиона.        Он оставался всё таким же спокойным:         — Ты обо мне слишком дурного мнения. Я никогда бы не поднял руку на девушку. Пальцем бы без согласия не тронул. Я не такой подонок, как ты, возможно, думала, Грейнджер.        — Да, — кивнула она, слегка улыбнувшись, — не подонок. Просто высокомерный хорёк.        Она поцеловала его в висок и легла рядом, свернувшись в калачик.        В комнате было жарко, на шкурах — душно. Огонь в камине непрерывно потрескивал.        — Мне страшно, — выдохнул он тяжело, — Гермиона.        — И мне тоже, — призналась она, — просыпаясь каждое утро, я уже не уверена, я ли это. Ужасно.        Драко снова вздохнул и закрыл глаза. Когда она сунула пальцы в его ладонь, он ласково сжал их. Какое-то время они молчали, пока желудок Гермионы громко, протестующе не заурчал.        — Чёрт, — сконфужено вздохнула она, — я просто умираю с голоду.        — Ладно, — Драко сел, — дай пару минут. Я что-нибудь придумаю.        Что ей оставалось делать? Только лишь согласно кивнуть.        Он обернулся и с беззлобной усмешкой сказал:         — Твоя идея погулять в лесу, Грейнджер…        — Да? — откликнулась она.        — Она мне больше не кажется неудачной.