Наша общая боль

Сидя на своей кровати, я думала о Малфое. Признаюсь, я часто о нём думала, но никогда мои мысли не приходили о нем в ТАКОМ ключе. Я не могла понять, почему он так засел в моей памяти и почему она показывает мне сейчас его только с хорошей стороны. Да, я признаю. Он красив. Он правда очень красив и, похоже, очень умён. Его холодный и расчетливый ум всегда поражал мое воображение, и, частенько, бесил. Мы ведь были с ним самыми умными учениками на курсе, постоянно соревнуясь за звание «умнейшего». Ну, не глупо ли? Сейчас мне кажется, что всё это было настолько давно, что уже и не вспомнить даже, когда Малфой первый раз назвал меня грязнокровкой. Хотя нет. Вспомнить довольно просто, но уже нет такой жгучей обиды. Маленькие, глупые дети, пытающиеся казаться старше, выше, умнее. Я тихонько рассмеялась и огляделась по сторонам. Пустая кровать Джинни, которую она освободила на время каникул, грустно и одиноко стояла под окном. Дамблдор предлагал мне переехать в отдельную комнату, но я абсолютно не вижу в этом смысла. По вечерам единственное, что спасает меня от одиночества — это разговоры с Джи. Младшая Уизли много смеялась и постоянно улыбалась, а разговоры с ней скрашивали мое скудное существование. Сейчас же мне не было одиноко. Раскинув руки на кровати, я с небольшим удивлением обнаружила, что начало темнеть. Решив сегодня лечь спать пораньше, я прошла в ванную и комнату. Сняв с себя футболку и взглянув в зеркало, я вновь закрыла глаза, стараясь не видеть метку. Гриффиндорка, подруга Гарри Поттера, заучка, грязнокровка… А теперь ещё и Пожирательница смерти. Хороший такой послужной список, не правда ли? Взглянув на метку, я подняла руку и осторожно провела по ней пальцами. Даже не чёрная, а темно — зелёная, она извивалась под ними, словно живая. Три месяца назад она пугала меня, но сейчас… Сейчас она просто вызывала жгучее отвращение. И уже плевать было на то, что подумают остальные, ведь оправдания не сделали бы ничего. Плевать стало на всё. Быстро умывшись и помыв с шампунем голову, я вышла из ванной, с плотно завернутым на волосах изумрудным полотенцем. Бледный банный халат был уже изрядно потрепан, но купить новый попросту не хватало денег. Просить родителей было как минимум глупо, да и им самим вряд ли хватало на жизнь. А на саму себя мне хватало вполне. Резко вскрикнув, я с удивлением увидела сидящего на своей кровати Малфоя. Его влажные после душа волосы были взъерошены, а на тело накинута легкая зеленоватая футболка и джинсы. — Привет, Грейнджер, — усмехнувшись, сказал мальчишка, прокручивая в руках свою волшебную палочку. — Знаешь, я решил не ждать до завтра. — Соскучился? — съязвила я, смотря ему прямо в глаза. Но Малфой не ответил, встав с кровати и подойдя к МОЕМУ шкафу с МОЕЙ одеждой. — Знаешь, ты не воспитанная. Задохнувшись от возмущения, я резко тряхнула головой. — С чего бы это ты говорил мне о воспитании? — спросила я, сделав акцент именно на слове «ты». — Я ведь поздоровался с тобой, пришёл к тебе, — ласково продолжал Малфой, рассматривая вещи в моем шкафу и медленно перебирая их в руках. — Вообще я пришёл по делу. Расскажи, как ты получила метку? Я вздохнула. Я знала, что он это спросит и знала, что будет допытываться до того, пока я не расскажу всё в мельчайших подробностях. Кивком головы указав на кровать, я села напротив него. — Это произошло три месяца назад, — начала рассказывать я, внимательно следя за его внешним видом. Желваки на лице Малфоя задвигались и я всем телом почувствовала скрип его зубов. — А если быть совсем точной, то в середине января. Мы с Гарри поехали в Лондон в тот день, он хотел зайти к Дурслям, проведать их. Я считаю, что Гарри слишком добр. Он ведь помогает им, даёт какие — то деньги. Хотя и Вернон тоже не остаётся в долгу. Мне кажется, что они изменились. Пока он болтал с ними, я решила скоротать время в букинистическом магазине. Там я встретилась с Ним. Не знаю, как мне удалось его узнать в этом глупом маггловском костюме с мини-шапочкой из серого трикотажа на голове. Когда Он подсел ко мне и я поняла, кто рядом со мной, мое сердце, стоит сразу признать, остановилось на пару секунд. Ничего не спрашивая, Он взял меня за локоть и перенёс куда — то. Это было довольно просторное помещение, с темно — красными стенами. Пугающее место, стоит признаться. Волон-де-Морт пытал меня, заставляя принять метку, но пришлось согласиться мне только тогда, когда он начал пытать моих родителей. Я не могла смотреть на это и…согласилась, — я замолчала, тяжело дыша. Эти воспоминания всколыхнули во мне ужасающие моменты. — У папы ломались кости, я слышала, как они хрустели под заклинанием Темного Лорда. Маму же словно распяли на стене, втыкая в ее тело ножи. Они так кричали, а Он лишь смеялся своим ужасающим смехом. Я…ничем не могла помочь, стоя, связанная заклятием. Я плакала и, в итоге, согласилась на эту чёртову метку. Возможно, мне надо было сопротивляться, плюнув на всё, но когда ты видишь, как из — за твоей гордости твоим родителям, самым любимым людям делают безумно больно… Это невозможно видеть. Сделав это решение, я освободила их от боли. Не выдержав, я разрыдалась. Содрогаясь в рыданиях я чувствовала может и не ободряющий, но сожалеющий о произошедшем взгляд Малфоя. — Мне жаль, — тихо проговорил он. — Ты не заслуживала такой боли. — Ты тоже, — сквозь слезы сказала я, подняв на него заплаканные глаза. — Никто не заслуживает. — Я, может, и заслужил, — усмехаясь, сказал он, но я в ответ лишь помотала головой. Нет, каким бы говнюком он ни был — он не должен был переживать всё это. — Не будь такой доброй ко мне. — Поверь, я к тебе не слишком уж и добра. — Вижу. Мы замолчали. Это неловкое молчание длилось около пары минут, за которые, по крайней мере я, успела рассмотреть метку Малфоя, его волосы, футболку и штаны вплоть до самых мелких частиц. Встряхнув полотенцем, я вытащила из-под него волосы и пошла в ванную. Всё также не говоря не слова быстро высушила их и снова вернулась к себе. Мальчишка не шелохнулся, одними глазами наблюдая за мной. Я не знала, какие мысли сейчас путешествуют по его странной голове, но, надеялась, что не самые плохие. Меня колотило из — за вновь пережитых воспоминаний, но в тоже время я была благодарна Драко за то, что он заставил меня вспомнить об этом. У меня не было выбора. Уж лучше собственные страдания, чем смерть дорогих тебе людей. Тех, что подарили тебе жизнь, воспитали и любили. Вспомнив их глаза, полные ужаса, я тихо всхлипнула, стараясь вновь не заплакать. Подойдя к шкафу я начала искать одежду. — Подожди, — вдруг воскликнул Малфой и подошёл ко мне, схватив за руку. — Я…я… Может пойдём в Хогсмид? — Зачем? — удивилась я. — Ты же знаешь, что завтра там будет бал, верно? Конечно я знала. Рон приглашал меня туда, а Гарри и Джинни специально приезжают в Хогсмид завтра именно на него. Я же туда совершенно не собиралась. Нелюбовь ко всем огромным светским мероприятиям, куда стекаются абсолютно все богатые личности начиная от учеников 4ых курсов, зародилась во мне именно в этом году. — Да, Малфой, я знаю. — Ты уже идёшь с кем — нибудь? — волнуясь, спросил он, заставляя меня напрягаться. — Максимум с чашкой чёрного кофе, — рассмеялась я, но мальчишка был абсолютно серьёзен. — Пошли со мной, — быстро проговорил он и резко побелел, будто сказал что — то страшное. На самом деле он и впрямь сказал что — то совершенно на него непохожее, неправильное, неМалфоевское. — Я.ну.ты., — мямлила я, понимая, как тупо это выглядит. И вдруг, словно плюнув на всё и всех, я согласилась. — Хорошо. Лицо слизеринца в этот момент стоило того, чтобы его увидеть. Самая лучезарная улыбка из всех озарила светло — белое лицо, а серые глаза словно поймали блик солнца. Подойдя ещё ближе ко мне он вдруг остановился и сжал свое запястье. — Я.очень рад. Да, рад. Спасибо. Пойдём в Хогсмид, выберем нам с тобой костюмы. Мои красные щеки, видимо, показали Малфою всю правду, но он, ничуть не смутившись, сказал: — Ах да, все расходы я беру на себя, не беспокойся. Эта фраза заставила меня покраснеть ещё сильнее, но в тоже время именно она разожгла в моей душе какой — то благодарный костёр. Да, я была благодарна ему. И я знала, что он хотел сделать, приблизившись ко мне. И пускай это странно, но я была не против его объятий.