Наша общая боль

Я не хотела оборачиваться, чувствуя на своей талии руку Малфоя. Тяжелая, властная, она не отпускала меня, чувствуя, наверное, как не сильно меня потряхивает. Но Рон был очень настойчив. Не переставая кричать, он пытался оторвать меня от слизеринца, чему я, собственно говоря, почти не сопротивлялась. Мне было наплевать. Голова шла ходуном. — Миона, что происходит? — снова выкрикнул Уизли, когда ему удалось повернуть меня к себе лицом. Щеки его были красными, как два огромных помидора, и я с удивлением для себя отметила, что он заметно поднабрал пару кило. Да, это было очень заметно. Костюм, сшитый ему на заказ в начале осени, сейчас сидел слишком плотно. — Какого хрена ты делаешь с этим хорьком? Я молчала. Я не знала, что ответить и чувствовала себя просто ужасно. Словно маленькая девочка на экзамене, я ощущала, как трясутся мои коленки. Наверное, это было видно, но Рональд был неумолим. Он размахивал руками и кричал, привлекая к нам внимание и я слышала, как начинают шептаться вокруг нас остальные. Раздражало ли это меня? Нет. Просто не хотелось попадать в газету Хогсмида, чтобы о таком ничтожном инциденте узнала общественность. — Замолчи, — тихо прошептала я, слыша, как трясётся мой голос. — Что? — не расслышал Уизли и удивленно посмотрел на меня. — Замолчи, Рональд. Ты не имеешь ни какого права кричать на меня, — я говорила не громко, но четко, стараясь сделать понятным каждое сказанное мной слово. — Не имею права, Миона? Ты пришла с этим…с этим хорьком на бал, предпочла меня — ему и говоришь о правах?! — Ну, вплане предпочтений тут всё ясно, — съязвил Малфой и в этот момент я была готова разбить ему лицо. Сюда ему лезть явно не стоило. — Ты хоть понимаешь, что ты предала нас? Мы столько раз выручали тебя, были тебе друзьями! Да если бы не мы, ты бы остался одна! — кричал Рон и его слова проникали мне в самое сердце, задевая болезненные струны. Переждав пару секунд, чтобы не расплакаться, когда я начну говорить, я вздохнула и начала: — Во — первых, я вас не предавала. Я имею полное право отказать одному парню и пойти с другим. Это раз. Во — вторых, мне абсолютно плевать на то, кем является Малфой и на каком факультете он учится. А все ваши слова о нем, не более чем… — я замолчала, подбирая самые лучшие слова, но получилось всё равно ужасно. — Не более, чем блеф. Вы сами придумали себе врага. В — третьих, вы выручали меня? Рональд, скажи мне на милость, неужели ты правда веришь в то, что без моих знаний вы бы смогли продвинуться хоть на шаг, сдать хоть одну работу в срок? Сколько раз ты сам прибегал ко мне с просьбой о том, что ты опять ничего не сделал? И я помогала. Единственное, что вы сделали для меня — осталось на первом курсе. Всё остальное — заслуга наша общая. Мы помогали друг другу все вместе, ведь в этом и заключается смысл дружбы. И последнее, Рон. Возможно, если бы я осталась одна, у меня получилось бы наладить отношения с большим количеством людей и не только с нашего факультета. После этой тирады я резко развернулась, подхватив платье спереди, и выбежала из зала, оказавшись сначала в парадной, а затем и на улице. Люди смотрели на меня с удивлением, многие шептались, но мне было наплевать. Слезы градом катились из моих глаз и я не понимала даже, куда бегу. Единственным местом, где мне могло стать спокойнее, казался именно маггловский Лондон. Оглянувшись по сторонам и осознав, что здесь меня, слава Мерлину, никто не видит, я достала из внутреннего кармана платья палочку и, взмахнув ей, трансгрессировала. Я не так часто пользовалась этим способом передвижения, но сейчас это показалось мне самым лучшим вариантом. Оказавшись в небольшом парке в центре города, одним из моих любимых мест, я взглянула на него и улыбнулась. Родной, милый мой город. По — немного сердце начало успокаиваться и я, подхватив платье, чтобы не испачкать его, прошла в небольшую, почти незаметную дверь. Найдя ее ещё в детстве, я часто прибегала сюда, для того, чтобы родители поискали меня подольше. Мало кто знал об этой двери. Заросшая поющем, она была почти незаметна. Для всех, кроме меня. Наощупь войдя через неё, я очутилась в чарующей части парка. Здесь стоял небольшой белый мраморный фонтан, брызги от которого разлетались в разные стороны и огромные, многолетние дубы. Их кроны сплелись между собой, образуя своеобразную беседку и позволяя находиться в тени даже в самый жаркий день. Сейчас же здесь было около трёх часов дня. Самое жаркое солнце, но в этой части было влажно и хорошо. Создав в траве абсолютно чистый участок для того, чтобы спокойно присесть, я умостилась и, наконец, легла. Ужасная усталость свалила меня и я ненадолго уснула. Очнувшись от своей полудремы, я поняла, что солнце уже стремится к закату. Хогвартс закрывал свои двери около девяти часов вечера, в сейчас было, наверное, где — то семь. Мне не хотелось возвращаться, но и оставаться в парке было глупой идеей. Идти к родителям, которым я стёрла память, едва оправилась от получения метки, тоже было невозможно. Они меня совершенно не помнили, как и не помнили то, что их пытали. Я была даже рада этому. Теперь их жизнь была в разы спокойнее, а меня не смогут шантажировать через них. Вздохнув, я всё — таки поняла, что очень соскучилась по маме и папе. Встав с травы, я отряхнула платье от невидимой пыли, я прошла в обратную сторону, вновь оказавшись в главной части парка. Людей здесь не было, конечно, мало кто приходит в парки в будние дни, и, улыбнувшись, прошла к выходу. Закинув длинный шлейф себе на руку, так, чтобы он не мотался по полу, я быстро шла по тротуару, который знала как свои 5 пальцев за те одиннадцать лет, что мне удалось тут провести. Счастливые одиннадцать лет жизни, спокойствия и радости. Я вспомнила, как впервые поехала на двухколесном велосипеде по этой дорожке. Папа сказал, что будет бежать за мной, придерживая за корзину, а потом, когда я оглянулась, то поняла, что еду одна. Помню и то счастье, когда мне удалось выдуть из жвачки пузырь и помню конфеты, стоявшие в шкафу над холодильником. Да, было время. Беззаботное детство, пробежавшее как один миг. Помню и маггловскую школу, в которую ходила с 7ми лет, помню своих лучших друзей, которых обещала никогда не бросать. Как они сейчас? Где? Ответа на этот вопрос я, к сожалению, не знала. Однажды во время летних каникул, когда я ещё приезжала к родителям из Хогвартса, мама упоминала о том, что Николь переехала ближе к их дому. Интересно, она всё ещё там живет? Николь Андерсен была моей лучшей подругой. Немного глупая, пухленькая девочка очень любила меня и мы часто делали уроки вместе после занятий. Она была милой, с карими глазами и рыжими волосами по плечи… Эх, где же те мои годы… Я и сама не заметила, как наконец дошла до своего дома. В окнах не горел свет, но я помнила, что родители обычно уже включали его около шести, так как становилось темно. Позвонив в домофон, я надеялась на то, что мне всё же удастся увидеть своих близких, но, похоже, дома их не было. Проходившая мимо соседка, заметив меня, крикнула: — Грейнджеров нет дома, не звоните, мисс! — А где же они? — удивилась я, в надежде, что с моими родителями всё в порядке. — Уехали в Испанию, к друзьям, вернутся только через недели две, не раньше. А вы им кто? Может передать чего? — Нет — нет, спасибо. Я зайду позже, — наверное, милая женщина заметила, как погрустнело мое лицо, и поэтому, дождавшись, пока я спущусь с лестницы, позвала меня к себе на чай. — Пойдём, милая. Тебе есть, где переночевать? Негоже, чтобы такая красивая девушка, да ещё и в таком платье разгуливала одна по городу. Ещё бандита какого — нибудь встретишь, не дай Господь. — Не стоит, правда, — попыталась отвертеться я от старушки, но, так как все мои попытки оказались бессмысленными, то просто пошла за ней. Оказавшись у неё дома и сев за стол в ожидании чая, так как от помощи женщина отказалась, я всё — же спросила. — А давно вы тут живете, мисс… — Эрнистон. Миссис Эрнистон. Мы с мужем переехали сюда три года назад, а через пол года муж умер. Отказали почки. — Я сожалею, миссис Эрнистон. — Да ничего. Сам виноват, — усмехнулась старушка и поставила передо мной чашку свежезаваренного чая. Он был таким горячим, что от чашки даже исходил пар и я до поры до времени отставила его. — А откуда ты знаешь Грейнджеров? Мне казалось, что они довольно нелюдимы. — Да, возможно. Моя мама была сестрой миссис Грейнджер, и я проводила у них много времени в детстве, лет до одиннадцати. А потом мы переехали и стали реже общаться, даже почти не созванивались, — рассказала я вполне правдоподобную, по моему мнению, историю и отпила из кружки. — О, вот оно как. А то я думаю, больно ты похожа на них. А оно не спроста оказывается, — улыбалась старушка своей оставшейся половиной зубов. — А откуда ты такая красивая — то? — На балу была, — не соврав, сказала я, надеясь, что старушка ничего не будет выяснять. — Ох, и я раньше на балы ходила, да вот уже, ноги почти не ходят. До магазина дохожу пока, и слава богу. А потома как? Дети и внуки далекоооо… Не помогут. Одна надёжа на соседей, — грустно усмехнулась старушка и я буквально почувствовала ее жалость к самой себе. — Но не будем о грустном. Поздно уже, пойдём, постелим тебе, а тама уж сама решишь, будешь спать сейчас или попозже. Я кивнула и поблагодарила миссис Эрнистон. Я была и впрямь очень признательна ей, ведь иначе мне пришлось бы ночевать на улице. Быстро заправив двуспальную кровать, я осталась в комнате одна, а женщина поднялась на второй этаж. Я слышала, как тихонько скрипели старые половицы под ее шагами. Сняв платье я тут же нырнула в постель и, против своей воли, уснула. Утро выдалось на удивление спокойным. Когда я проснулась, то по всей квартире уже разносился запах вкуснейшего кофе. Встав и завернувшись в розовый махровый халат, висевший на крючке у двери, я вышла в кухню и присела за стол. — Доброе утро, миссис Эрнистон, — улыбнувшись, поздоровалась я. — Доброе утро, милая. Я вчера так замоталась, что даже не узнала твоего имени. — Гермиона. — Очень красивое, — улыбнулась старушка, и присела напротив меня. — Как и его носительница, впрочем. Кофе оказался очень вкусным, домашним и я, удивившись, спросила, где она его берет. Миссис Эрнистон же сказала, что он был куплен очень давно, ещё в поездке в Китай, и быстро отсыпала меня в пакет не много. — Спасибо Вам, — улыбнулась я и взяла его. Мы ещё не много поговорили, и я узнала о семье старушки, о ее муже и его сестре, из — за которой они и переехали. Оказалось, что сестра эта была очень злой, и попросту отобрала у них квартиру, в которой они жили. Но женщина не ненавидела ее, что показалось мне странным, ведь сестра эта просто говоря, лишила их дома. В какой — то степени миссис Эрнистон была благодарна ей. Вскоре я начала собираться. Я не знала, куда мне пойти и понимала, что в любом случае, в платье я далеко не уйду. Но возвращаться в Хогвартс тоже не хотелось. — Извините, а вы не подскажете, можно ли где — нибудь здесь найти одежду? А то у меня кроме платья — то с собой ничего и нет. — О, милая, чего же ты молчала. Пойдём, пойдём, у меня тут лежит куча одежды моей дочки. Она — то уже потолстела, а тебе будет в самый раз. Моя дочурка совершенно не знает меры в еде. Да и что тут. Уехала, вышла замуж за какого — то иностранного бандюгу, а теперечи даже не звонит, — сказала улыбчивая старушка и провела меня в подвал, где лежали пара мешков с одеждой. Мне их сразу вручили. К счастью, они оказались совершенно легкими и поэтому я согласилась взять их с собой. Одевшись в свитер и шорты и взяв платье в мешок, я, поблагодарив за все миссис Эрнистон, вышла из ее дома. С грустью взглянув на домик своих родителей и пожелав им хорошего отпуска, я завернула в небольшой коридор и трансгрессировала в Хогсмид. Найдя большой дуб, я присела под ним, слегка облокотившись об его кору. Буквально через пару секунд я услышала легкий треск и обернулась налево. — Малфой? — удивленно воскликнула я, подскочив с травы и взглянув в его рассерженные серые глаза, притихла. Словно метая молнии, глаза его были злы, а руки сжаты в кулаки. — Где ты была, Мерлин тебя подери? — буквально кричал на меня слизеринец, не приближаясь ни на шаг с того места, на которое он трансгрессировал. Я молчала. Быстро расстегнув ожерелье и взяв в руку пакет с платьем, я отдала всё ему. — Спасибо за то, что пригласил на бал, Малфой. Мне правда было очень приятно и мне жаль, что нам не удалось провести больше времени вместе, — нормальным голосом ответила я и, взяв в руки мешки с одеждой, отданные мне миссис Эрнистон, двинулась сразу к Хогвартсу. Меня трясло. Чёрт, и за что мне вообще всё это. Зря я пошла на этот бал, в Выручай комнату, и вообще, всё, всё зря. — Грейнджер, стой! — крикнул мальчишка, подбежав ко мне и схватив за руку. — Стой, я тебе говорю! Успокойся. Я тебя ни в чем не виню. Прости, — прошептал Малфой и попытался улыбнуться. — Я очень переживал за тебя. Ты не вернулась в Хогвартс и в Хогсмиде тебя не было, никто не знал, где тебя искать. Даже твой Уизли с Поттером волновались. Я тихо усмехнулась, но вырвала руку и, не сказав ни слова, пошла по тропинке дальше. Слизеринец пошёл рядом, молча. После третьей попытке вырвать у меня из руки сумку, ему всё — таки удалось это сделать и теперь он нёс ещё и пакет с одеждой. Мы шли молча, но я чувствовала напряжение, царившее около нас.