Наша общая боль

Я вернулась в Нору уже заполночь. Меня волновало столь резкое отправление Уизли в больницу и было жаль, что я так и не смогла найти их там. Но в тоже время я спасла жизнь Нарциссе Малфой. Не зная, как на это отреагируют остальные, мне не хотелось возвращаться в дом, где меня могут осудить. Трансгрессировав в сад, я осмотрелась. В доме было подозрительно тихо и поэтому мне пришлось очень осторожно пробираться к себе. Я не понимала, есть кто — то в доме или нет, но всё же волновалась, чтобы могу разбудить спящую семью. В моей комнате горел свет. Тихо толкнув дверь, я увидела сидящего на моей кровати Рона. Вокруг него были разбросаны мои вещи, пакет и сумка были разорваны, всё было вывалено. — Что здесь происходит? — чувствуя, что сейчас начну кричать, возмутилась я и заставила Рона поднять на меня голову. — Ты что — ты скрывала от нас. И я должен был узнать — что. А сегодняшний случай в больнице всё прояснил. Желаю удачи, — пробубнил сквозь зубы Уизли и встал, подойдя ко мне вплотную. — Выметайся отсюда, поняла?! На секунду замешкавшись, я удивленно захлопала глазами и взглянула на своего друга. Я просто не могла его узнать. Растрепанные волосы, злой огонь в глазах, руки, сжатые в кулаки… — Рон, что произошло? — попыталась говорить я спокойно, уже не обращая внимания на то, что он разбросал все мои вещи. — А то, что ты вертихвостка, которая всё только и делает для того, чтобы понравится своему дорогому хорьку. Ещё не надоело подлизываться? Жизнь его мамке спасла, а что дальше? — Рональд, ты с ума сошёл? Мне абсолютно наплевать, чья мама это была! Она умирала! И я могла её спасти, чем и занялась, — четко говорила я, стараясь разделять слова, не соединяя их в один единый крик. — Сначала операция, а потом что? Замуж за Малфоя выйдешь? Или лучше сразу за Темного Лорда?! — Как ты смеешь… — прошептала я, не в силах контролировать себя, но Уизли не переставал. Видя, как меня начали задевать его слова, он начал ещё больше пытаться меня унизить. — Ты всегда хотела только одного: стать подружкой слизеринцев. Но ты слишком жалкая даже для того, чтобы дружить с нами. Грязнокровка! — буквально выплюнул Рон и резко пройдя мимо меня, громко хлопнул дверью. Не желая ни секунды больше оставаться в этом доме я, не позволяя слезам даже и помыслить пока — что выбраться наружу, быстро закинула вещи в сумку и выбежала из комнаты. Сбежав вниз по лестнице я столкнулась с Фредом, мирно попивающим кофе. — О, Миона, привет, — улыбнулся мне Уизли. — А я только вернулся, представляешь. — Заметив у меня в руке сумки парень напрягся и внимательно посмотрел на меня. — Ты куда? — Увидимся в школе, Фред. Удачного остатка каникул. И передай Рональду, пожалуйста, что я больше не желаю никогда в жизни видеть его. Сказав это, я громко хлопнула входной дверью и выбежала в коридор. Единственное, чего мне правда хотелось — так это исчезнуть, просто раствориться в небытие. Я не знала, куда я иду. Не знала, куда приведет меня трансгрессия и поэтому, не задумываясь ни о чем, исчезла. Передо мной открывался прекрасный вид ночного Хогвартса. Завораживающе огромный замок был тих и красив. Изредка проблескивающие капли света лишь добавляли обворожительности этому месту. Хогвартс был моим домом, домом, ставшим даже ближе, чем собственный. Но войти в него я сейчас не могла. Филч всегда закрывает двери в десять вечера, а сейчас уже гораздо больше. Я снимать гостиницу в Хогсмиде было уже слишком глупо. Именно поэтому я с грустью осознала, что остаться здесь сейчас означало лишь одно — провести ночь в месте, где тебя может обворовать любой волшебник. Именно поэтому я решила выбрать место спокойнее, трансгрессировав в свои детские воспоминания о парке Лондона. По моим подсчетам, попав сюда, я могла не беспокоиться на счёт того, что кто — то ещё сюда проберется. Это было не под силу почти никому из волшебников, разве что самым сильным. Да и то вряд ли можно надеяться на то, что они смогут разобраться в хитросплетениях памяти. Именно с этими мыслями я и прибыла в осенний, любимый мною парк. Мы были здесь с родителями лишь однажды, потому что на следующий год его вырубили, решив построить на месте прекрасных дубов — многоэтажки. Признаюсь, именно из — за этого я недолюбливаю и Лондон, и все другие места, где ради домов и большого населения жертвуют природой. Это было просто ужасно. Особенно, если рассуждать с позиции волшебников, способных «слышать», о чем говорят деревья. Мне всегда казалось, что им особенно больно. Разложившись на земле, я свернулась в комочек и благодарно уснула, согреваясь собственным дыханием и теплом. Утро следующего дня выдалось ледяным. Проснувшись, я не сразу поняла, почему это произошло, и лишь через пару секунд вспомнила, что нахожусь в собственных воспоминаниях. В прошлый раз мы были здесь уже ближе к зиме, а значит, что по утрам и впрямь всегда должно быть холодно. Натянув на себя огромную толстовку, я трансгрессировала в Хогвартс. Его двери уже были открыты и Филч, посмотрев на меня слегка удивленно, всё же дал пройти внутрь. Настроение у меня было просто отвратительное, вчерашняя ссора с Роном давала о себе знать. Мне безумно хотелось забыть об этом, было неприятно осознавать то, что мальчишка просто взял и выпроводил меня за дверь. И пускай я могла остаться, чувство ущемлённой гордости просто не дало мне переночевать ещё одну ночь в Норе. Зайдя в комнату, я увидела письмо, лежавшее на прикроватной тумбочке. «Мисс Гермионе Грейнджер». От Дамблдора. Удивившись, я не раздумывая сломала печать и открыла его. «Дорогая мисс Грейнджер. До меня дошли сведения, что недавно вы спасли жизнь матери одного ученика Хогвартса, а именно — миссис Малфой, матери Драко Малфоя. Это очень большая заслуга и я присуждаю вам 10 баллов. P.S. В тумбочке лежит ключ от вашей собственной комнаты.» Открыв верхний ящик, я и впрямь увидела посеребрённый большой ключ. Он оказался довольно тяжёлым и увесистым, и я поняла, что профессор всё — таки решил исполнить свою волю. Отселить меня от гриффиндорцев. Ну что же, пусть будет так. Я не стал сопротивляться, ведь сейчас мне кажется, что это вариант даже лучший, чем оставаться в этом гнезде, где меня будут ненавидеть собственные же друзья. Покидав все свои вещи в чемодан, сложив учебники и точно проверив, что ничего не забыла, я вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. В гостиной ещё никого не было и я с некоторой грустью поняла, что теперь буду появляться здесь реже, чем обычно. Возможно это и плохо, а возможно и к лучшему. Не придётся слышать в свой адрес оскорбления. Уверена, Рон выскажет всем однокурсникам свои подозрения, он никогда не умел хранить тайны. Ключ, заколдованный Дамболдором, сам вёл меня к нужной двери. Она оказалась не так далеко от Гриффиндорской, что, конечно, тоже было не так уж и плохо. Но я слегка разочаровалась. Этой комнаты я не видела раньше. Спрятанная за портретом невысокого, почти карликового роста мужчины, она была абсолютно незаметна, а я не славилась своим интересом к поиску скрытых в стенах дверей. Вставив ключ в замочную скважину, передо мной открылась невозможной красоты комната. Она была абсолютно белой, не выкрашенная ни в один из цветов факультетов Хогвартса цвет. Кремовый потолок с бирюзовыми облаками, золотая огромная люстра, разлапистая, как оленьи рога. Она, казалось, имела не меньше тысячи свечей. Это было подобием гостиной, маленькой, и очень уютной. Кожаные белые диваны и кресла, плетёное кресло — качалка и изумрудный коврик, всё было словно из сказки, казалось новым и до невозможности красивым. На окнах висели длинные, тяжелые желтые шторы, которые не пропускали свет, но радовали глаз и не делали пространство «уже» и меньше. Взбежав вверх по трём маленьким ступенькам, я оказалась перед ещё одной комнатой: спальней. На бледно — кремовых стенах были нарисованы легкие облака, а на потолке красовалось огромное количество маленьких, точечных светильников. Обнаружив в стене ещё одну дверь, сопряженную с окном, я ловко отворила ее, и вышла на огромный балкон. Умопомрачительная высота, ограниченная лишь кованными прутьями… Казалось, что достаточно сделать лишь ещё один шаг, и всё, ты уже летишь вниз, в самую пропасть. Решив, что я смогу осмотреть это «помещение» в другой раз, я усмехнулась и прыгнула на кровать. Провалившись в сон на пару часов, я была просто невозможно счастлива. Неужели всё начнёт налаживаться? Проснувшись, я немного испугалась окружающей обстановки и несколько секунд попросту не могла понять, что произошло и где я нахожусь. Лишь после я вспомнила, что теперь это моя комната и здесь я проживу, надеюсь, время до самого окончания Хогвартса. Если, конечно, война не решит всё по-другому. Война… Каждый день я молила Мерлина о том, чтобы Темный Лорд подождал ещё, собирал пока себе свою армию, а Дамблдор найдёт последний крестраж. Мы ведь нашли лишь 4. Ещё два были уничтожены уже давненько. И остался один. Тот, который никак не хотел проявлять себя. Мы не знали ни где его искать, ни к чему он может относится. Перерыли, буквально, всё, что только было можно! А теперь мы даже не сможем общаться. Интересно, а что будет, если даже профессор не сможет найти крестраж? Вряд ли в этом случае Гарри сможет убить Волан — де — Морта. Умывшись, я решила пойти на обед, благо, время ещё позволяло сделать это. Собрав волосы в тугой хвост, я одела короткую юбку, что обычно не было мне свойственно, и белую водолазку. — О боже, на кого я похожа! — воскликнула я, мельком взглянув в зеркало. Постояв около него ещё пару секунд, мне стало понятно, что выгляжу я просто сногсшибательно. Вряд ли девчонки смогли бы полюбить меня, ходи я так во время школы. Бегом я спустилась вниз по лестнице и пару раз повернула в коридорах. И вот наконец я в зале. Тут было почти пусто, а все столы были сдвинуты в один. Мало кто находился сейчас в Хогвартсе. Издалека я заметила Полумну Лавгуд, сидящую, одиноко, за столом и поедающую творог. — Привет! — окликнула я девушку, но та даже не обратила на меня внимания, продолжая ковырять ложкой в тарелке. Подойдя поближе, я слегка коснулась плеча Луны, и та, всколыхнувшись, обернулась, посмотрев на меня с удивлением. — Гермиона, — расплылась девушка в улыбке. — Рада тебя видеть. Я задумалась, прости. — Ничего, можно я присяду? — Прости, — Лавгуд кинула быстрый взгляд на часы и грустно улыбнулась. — Я тороплюсь. Отец хотел забрать меня сегодня на оставшиеся три дня каникул. Он был на работе всё это время и нам даже не удалось увидеться. — Хорошо, конечно, — улыбнулась я в ответ и крепко обняла Полумну. Та сразу убежала к себе, а я присела чуть поодаль от того места, где меня было почти незаметно. Не хотелось ни с кем встречаться. Хорошее настроение было уже не таким хорошим, воспоминания разговора с Рональдом ножом резали мое сердце, делая мне безумно больно. — В чем же я так виновата перед ним, — горестно прошептала я сама себе и приступила к еде, появившейся передо мной. Было вкусно, а вспомнив то, что весь вчерашний день я так и не смогла поесть, то стало в разы лучше. Согревающая пища успокаивала и я пыталась смотреть на мир более спокойным взглядом. Вдруг двери зала распахнулись и я, вжавшись в стену, чтобы меня не видели, а я, в тоже время, могла безбоязненно наблюдать, посмотрела на вошедшего. Высокий, в строгом костюме и со странно взъерошенными бледно-белыми волосами, он оглядел зал, внимательно вглядываясь в лица каждого из немногих присутвующих и, в конце концов, присел, одиноко, на лавку. С моего места было удобнее всего наблюдать за Драко (а это был именно он), за тем, как он сидит, задумчиво покручивая пальцем у виска, за его медленно спадающими на лицо волосами… Чёрт, как же он был красив. Превратившись из довольно смазливого мальчишки во взрослого и красивого парня — он стал мечтой многих девчонок. Завидным парнем с неплохим состоянием. Панси интересовали именно его деньги. Почему — то задумавшись об этой особе, я начала рассуждать и мотивах поведения этой девушки и вскоре мысли мои ушли в совершенно другую степь. Не заметив, как и еда уже передо мной исчезла, я всё продолжала ковырять ложкой. Было скучно. И вдруг мою руку прожгло сильной болью. Скрючившись, зажимая ладонью метку, я тихо скулила. — Чёрт, — прошептала я и поняла, что если сейчас же не трансгрессирую, то определено потеряю сознание от сильной боли. Вскочив, мне пришлось показать себя Малфою, который тоже, похоже, едва справлялся с поглощающей болью в руке. — Гермиона, — скуля, прошептал Драко. — Остановись. Сопротивляйся. Я ничего не могла ответить ему. Последним, что мне удалось увидеть, стали проявляющиеся на белой рубашке Малфоя красные пятна крови. Дальше я просто потеряла сознание, не в силах сопротивляться ужасающей боли. Очнувшись в темном и сыром помещении, я сразу поняла, что мои запястья связаны двумя или тремя тугими узлами, крепко державшими их. Попытавшись выбраться, мне лишь удалось содрать себе кожу о плотные веревки. Где — то вдалеке слышалось чужое дыхание. Удивившись и одновременно обрадовавшись тому, что я не одна, я ползком попыталась добраться до источника звука. Во всём теле чувствовалась ужасная слабость, а на месте метке всё просто горело. — Грейнджер? — услышала я сбивающийся голос слизеринца. Оказалось, что это было его дыхание. — Малфой? — Как ты? — Меня саму мало интерисует этот вопрос, — попыталась отшутиться, но вышло как — то сухо. Собрав все свои силы на новое предложение, я протянула, в задумчивости пытаясь сесть на попу: — Ты не знаешь, где мы? — В Малфой — меноре, — не задумываясь, ответил он. — Это его подвалы. — Мы у тебя дома? — чуть ли не вскрикнула я. — Чего ты так удивляешься? Да, у меня дома, в семейном поместье. Здесь сейчас находится Волан — де — Морт и вся его свора, включая моего отца. — Ясно, — повисла неловкая пауза. — Как себя чувствует миссис Малфой? — Хорошо, спасибо. Ты спасла ей жизнь. Это дорогого стоит, правда. Мы замолчали. Голова просто раскалывалась, и, я думаю, у Малфоя было точно такое же чувство. Рука постепенно немела, переставая болеть, но теперь начинали чувствоваться веревки. Казалось, что прямо сейчас я потеряю сознание, забыв обо всём, но это «освобождение» всё никак не приходило. Я прикрыла глаза, вдыхая запах старых камней. Сырость, грязь и кровь. Да… Этого запаха с металлическим привкусом было больше всего, и мне буквально казалось, что тот уже прямо у меня во рту. — Встали! Быстро! — вдруг услышала я злой оклик и, спохватившись, вскочила на ноги. Было темно, и я даже не знала, в какую сторону смотреть, но это, похоже, было и не обязательно. Тяжелой рукой кто — то надел на меня мешок, заставив вдохнуть спертый воздух. Звуки стали гораздо тише. Но даже сквозь него я услышала злые фразы Малфоя, которыми он покрывал охранника. Стоять было сложно, воздуха не хватало. — На выход! — ткнули меня в спину и я наощупь пошла вперёд, надеясь не врезать в каменные преграды. Сквозь мешок начали проявляться яркие лучи света. Это не могло меня не радовать, хоть я и понимала, что шансов выбраться у меня попросту нет. Мы шли долго. Пару раз я, не видя, куда наступаю, споткнулась о ступеньки лестниц, из — за чего охранник не поскупился на жесткие подзатыльники. Было неприятно, но терпимо. Я и так осознавала, что сейчас меня ждёт кое — что гораздо серьёзнее этого. Наконец мешок с головы был снят и в глаза ударил яркий солнечный свет, проходивший сквозь окна. Резко зажмурившись, я пару секунд постояла так, не в силах открыть глаз. Лучше бы я стояла так и дальше… — О, мисс Грейнджер, — услышала я шипящий голос Темного Лорда и тут же, слово по-инерции, открыла веки. — Рад вас снова видеть здесь, с нами. Я уже и соскучился по вам. Зову, зову, а вы всё никак не приходите… Почувствовав урок в его голосе, я понуро опустила голову, не зная, что ответить. Да, я не приходила, сопротивлялась зову изо всех сил, но ведь… и метку я получила не по своей воле. Я не хотела всего этого. Но какое до этого дело Волан-де-Морту? Не дождавшись от меня ответа, мужчина (если его можно было так называть), подошёл к Драко, и, резко взяв его за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. Рядом с мальчишкой стоял Люциус. У него на лице явно были заметны множества ран и порезов. Вряд ли бы он сам мог себе их нанести. Заметив на себе мой внимательны взгляд, мужчина посмотрел на меня. Я тут же почувствовала себя неуютно, было ощущение, будто бы меня прожигают насквозь. Он пытался проникнуть в мои мысли! Секундное открытие стало запуском механизма защиты и я, закрыв мысли, наконец почувствовала себя спокойнее. Я прекрасно сумела овладеть окклюменцией и легилименцией, пока Гарри изучал их. Он тренировался со мной и на мне, а так как я не хотела, чтобы он видел мои мысли, то старалась их тщательно оберегать. И сейчас, боюсь, их смогло бы прочесть только два человека: Дамболдор и сам Темный Лорд. От раздумий меня отвлёк звук сильной пощечины. Воландеморт смачно ударил Малфоя по лицу, и я увидела как на щеке парня остался небольшой кровоподтёк. — Ты вздумал мне противиться, щенок? — зло воскликнул Темный Лорд, смотря в глаза Драко, но те отвечали ему лишь такой же злобой. — Отвечай, когда с тобой разговаривают! — Я никогда не противился вам и всегда выполнял все поручения. Как видите, Грейнджер теперь просто влюблённая в меня дурочка, — совершенно спокойно ответил Малфой и усмехнулся, посмотрев на меня. — Неужели ты и впрямь думала, что сможешь мне понравится, грязнокровка? Ты не более чем обыкновенная дура. Задохнувшись от возмущения и ненависти, я вдруг осознала, что всё это оказалось обманом. Никакой любви, никаких чувств, лишь боль. Сильная, всепоглощающая и убивающая. Увидев мое состояние, Воландеморт подошёл ко мне и оскалился. — Ты слишком наивна, — рассмеялся мужчина и кивком головы приказал освободить Малфоя от оков. — Такая умная девушка как ты должна была догадаться, что Драко не более, чем марионетка в моих руках. Доверчивая, маленькая девушка, — Темный Лорд легко провёл рукой по моей щеке. — Наверное, я ошибся на твой счёт. Не такая уж ты и умная. Любовь всегда затмевает разум. Сказав это, мужчина развернулся и отошёл к огромному камину. — У меня есть задание для тебя, Грейнджер. Ты должна заставить Рональда Уизли поверить тебе, влюбиться, а затем привести его сюда. Я уже давно хочу посмотреть на то, как он будет извиваться под Круциатусом. — Я не сделаю этого, — прошептала я, и голос мой предательски затрясся. — Что? — Я не буду этого делать! Лицо Воландеморта исказила гримаса злобы и он, подойдя ко мне, с силой ударил меня в живот. — Ты сделаешь это, а иначе я убью тебя. Свернувшись в крючок, я резко заставила себя встать и посмотреть ему в глаза. Я чувствовала ту кипящую злобу, ту ненависть, что просто прожигала меня насквозь и ту боль, что мне пришлось испытать сейчас. — Мне наплевать. Убивайте. Вам же лучше. Я не буду подчиняться, ясно? Не стану марионеткой, как Малфой или остальные ваши приспешники. — Мне не нужно твоё подчинение, Грейнджер. Не нужно твоё обожание или любовь, коей не испытывает никто, кроме миссис Лестрейндж. Но ты должна. На тебе стоит моя метка. Я удивилась тому спокойствию, с которым со мной говорил Темный Лорд. Всё это было несвойственно ему, неправильно. И именно это и пугало меня. Та неоднозначность его поведения, всё это было неприятно. — Иди в сад и уясни для себя, что у тебя просто нет других вариантов. И сделай это раньше, чем у меня испортится настроение.