Наша общая боль

В Хогсмиде было на удивление тихо. В большинстве своём люди сидели дома, был виден свет, горящий изнутри и мне безумно захотелось также, как они, посидеть у камина. Ещё немного пройдясь по спокойным улочкам, я трансгрессировать к дому Уизли. Многоэтажный, слегка покосившийся, он стоял, казалось, лишь на добром слове, но на самом деле был готов прослужить ещё много — много лет. Мне нравился он. Здесь я проводила много времени, здесь же чувствовала себя спокойнее и лучше. Выбежавшая из дома Джинни крепко обняла меня. Ее рыжие волосы рассыпались по моим плечам, окутывая словно одеждой. Прямо за ней стоял Рон. Он был очень зол. Сложив руки на груди мальчишка смотрел на меня, тяжело дыша. Костяшки его пальцев побелели, а в глазах сверкали молнии. Но, честно говоря, большого желания вести разговор с Уизли у меня не было и поэтому я прошла мимо, показательно стараясь не задеть Рональда. Идущая позади меня Джинни громко рассмеялась, заставив улыбнутся и меня. — О, Миона! — радостно воскликнула Молли, едва я вошла в дом, а в нос ударил запах свежеиспеченных булочек с корицей. — Мерлин, как я рада тебя видеть! Как ты выросла, детка, совсем уже невеста! — подмигнула мне женщина и вновь вернулась хлопотать на кухню. — Мама не перестаёт сватать тебя с Роном, — улыбнулась мне Джинни и тоже заговорщицки подмигнула. — Но насколько я знаю, он пригласил кого — то ещё на сегодняшний вечер. — Серьезно? — искренне удивилась я и недоумевающе посмотрела на девушку. — Я тоже много с кем дружу, — жёстко ответил пройдяший мимо меня Рон, заметно ударив меня плечом по плечу. Постаравшись не разозлиться, я вздохнула и обернулась к Джинни, сделав вид, что абсолютно ничего не заметила. — Миссис Уизли, Вам, может быть, помочь? — предложила я и подошла к рыжеволосой женщине. Сейчас она была мне как мама: добрая, искренняя и понимающая. Я правда любила ее, со всеми непонятками и несмешными шутками. — Да, мам, — кивнула Джиневра и тоже подошла к нам. — Что нам сделать? — Уйти, — ласково шепнула Молли и поцеловала нас обеих в щеки. — Идите на улицу, поболтайте. Там как раз ещё тепло сейчас. Да и Артур соорудил новые качели, уверена, он будет рад, если вы ими воспользуетесь. Воспользовавшись свободной минутой для общения «без мальчиков», мы с Джинни вышли на улицу. В лицо ударил свежий поток прохладного ветра, но он уже не пробирал до костей как раньше, зимой. Сейчас это было не больше, чем просто лёгкое, свободное дуновение. Я улыбнулась. Давно мне не удавалось почувствовать себя также спокойно. Уизли молчала, тоже с радостью рассматривая красивые виды, открывающиеся с площадки, на которой стоял дом. — Тут очень красиво, не так ли? — прошептала она и слегка приобняла меня. — Да, ты права, — улыбнулась я и посмотрела вдаль, где уже почти село солнце, расправляя свои розово — багряные «крылья» по всему горизонту. — Рон пригласил Флёр, — тихо прошептала Джинни. — Они долгое время обменивались письмами, и, вроде как, у них что — то завертелось. — Но разве она не старше его? — удивилась я и слегка отстранилась от девочки, чтобы видеть ее лицо. — Да, старше. На целых два года. Но его это, мне кажется, совершенно не смущает, — чуть повысив голос сказала младшая Уизли. — Можно я задам тебе вопрос, Герми? — Конечно. — Почему ты не хочешь дать ему шанс? Я грустно улыбнулась и слегка отошла, присев на качели от Артура. Легонько покачиваясь на них, я, задумчиво закручивая на палец прядь волос, сказала: — Мы ведь уже говорили с тобой на эту тему. Мы с Роном просто не подходим друг другу. Его чувства, настойчивость, всё это… — Пугает тебя? — Да, наверное, — выдавила я из себя улыбку и услышала легкий смех Джинни. — А ведь знаешь, я тоже боялась Гарри. Когда он обнимал меня, все эти поцелуи… Но сейчас… Я просто не могу без него жить, честно! Он это лучшее, что со мной случилось и моим самым страшным сном всегда было то, что он вдруг исчезнет. Умрет, — улыбнулась Уизли и нежно погладила меня по плечу. — И хотя, как бы я не любила Рона, я не думаю, что ты будешь с ним счастлива. Твоим детям не пойдёт рыжий, — заговорщицки подмигнула мне девушка и побежала в дом. Я, чуть медленнее, пошла за ней. — Джинни, Гермиона, переоденьтесь. С минуты на минуту прийдут остальные гости и мы присядем за стол! — окликнула всех Молли и мы бегом побежали наверх. Быстро найдя нежно — голубое платье, я надела его и улыбнулась, смотря в зеркало. Достав белые перчатки с открытыми пальцами, я надела и их, а затем посмотрела на себя в зеркало. Аккуратно разложив волосы я поняла, что выгляжу довольно неплохо. — Мион., — воскликнула Джинни, вбегая ко мне в комнату и вдруг замерла, взглянув на меня. — Боже, ты такая… Ты такая красивая! — Спасибо, — улыбнулась я, смутившись, и пошла вслед за подругой. На Уизли было одето платье цвета спелого яблока, с красной каймой. Оно подчеркивало все прелести девушки, коих у той было не мало. Две округлых, уже выросших груди смотрели в нем просто бомбическим образом и я с некоторой грустью посмотрела на свои, а затем рассмеялась. Нет нет, такие мысли в моей голове мне больше не нужны, отнюдь. Постучав, в дверь вбежал Артур Уизли, за которым вломились Фред и Джордж. На их головах красовались просто ужасающе спутанные волосы и единственным прилично выглядящим человеком из вновь прибывших оказался лишь глава семейства. — Привет, Гермиона! — хором воскликнули близнецы и я по очереди с ними поздоровалась. Признаюсь, мне всё же удалось научиться различать их. Малюсенькая, почти микроскопическая точка над верхним веком Джорджа стала этой отличительной чертой, по которой мне и удавалось ориентироваться. — Артур, где вы были так долго? — воскликнула Молли, отряхивая фартук от муки. — Мы немного задержались в министерстве. Ты ведь знаешь, какие там очереди, — совершенно искренне ответил Уизли, а близнецы загадочно друг другу подмигнули. Подойдя ко мне, они за обе руки дернули меня назад, заставляя слегка отойти. — Отец поссорился с Люциусом Малфоем, а тот попытался наслать на отца заклятие «Круциатус», — тихо шепнул мне на ухо Джордж, по — отечески ударив по плечу. — Да, это было просто ужасно, — кивнул в тон ему Фред, а затем, положив руку мне на талию, прошептал: — Чудесно выглядишь. Быстро чмокнув в щеку, Уизли убежал, оставив меня в смущении стоять около лестницы. Вскоре они вернулись, но я искренне пыталась не смотреть Фреду в глаза. Он никогда не позволял себе такого, даже в шутку. Конечно, мне было приятно, но всё — таки, такое обращение довольно — сильно меня смутило. В дверь постучали. Молнией сбежавший с лестницы Рон резко поправил костюм и, прилизав волосы, открыл дверь. За ней стояла, одетая в розовое короткое платье, Флёр Делакур. Она была и впрямь безумно красива. Собранные в неаккуратный пучок волосы выглядели просто шикарно и я почувствовала себя на ее фоне кем — то вроде гадкого утёнка. Выдавив из себя улыбку, я подошла поздороваться с ней, слегка приобняв и обменявшись наигранными поцелуями в щеки. — Рада тебя видеть, — сказала Флёр и голос ее, словно пение фей, отдалось от стен комнаты. — И я, — в тон ей ответила я, отходя от волшебницы, чтобы дать остальным с ней поздороваться. Фред как на зло остался стоять, лишь издалека помахав Делакур рукой. Рон поздоровался самым последним. Он был слегка выше девушки, буквально на пару сантиметров, и, подойдя к ней вплотную, крепко поцеловал, сильно обняв за талию. В комнате повисла напряженная тишина. Молли, Артур, близнецы и даже Джинни следили за моей реакцией, а я, стоя как вкопанная, не могла отвести взгляда от Рона и Флёр. Наконец взмахнув головой я обвела легким взглядом всех присутвующих, и рассмеялась. Все дружно подхватили эту смешинку вместе со мной, но чувствовалась, какой наигранной она была. Больно ли мне было в этот момент? Наверное да. Но, скорее, я испытала жгучее смущение из — за того, что в одну секунду на меня посмотрело столько пар глаз, ждущих от меня какой — то реакции. А что я могла сказать? Поздравить их? Вряд ли. Смущенная Флёр, слегка отстранившись от Рона, посмотрела на меня с легкой блуждающей улыбкой на розоватых полуоткрытых губах. — Простите, — мило прошептала она, оглядев всех присутствующих и прошла вместе с Роном к своему стулу. Молли, словно отпрянув от оцепенения, в которое ее ввел поцелуй ее сына, забегала по кухне, ловко накрывая на стол всякие кушанья. Тут была и свинина в брусничном соусе с карамелью, и яблоки, облитые шоколадом, и вкуснейший лимонад миссис Уизли… Всё было просто в наилучших традициях. Я, стоя около стены, была не в силах пошевелиться. Мне было жутко больно из — за той наигранности, с которой был сделан этот поцелуй. Заметивший меня Рон подошёл ко мне почти вплотную и с некоторым упреком сказал: — А ты думала, я не смогу заставить тебя жалеть? Я лишь усмехнулась, отстранившись от него и, обойдя, присела на углу стола. Взяв с блюда колбасную нарезку, я медленно начала возить вилкой по тарелке, задумчиво смотря на еду. Есть не хотелось совершенно. И тут Молли, как раз кстати, предложила: — Может быть выпьем? Артур как раз недавно привёз из командировки ром. Шведы хвалились, что вкуснее их рома нам ничего попробовать не удастся! Кому наливать? Я слегка качнула головой и бутылка медленно подлетела ко мне, плеснув в бокал немного коричневатой жидкости. От рома исходил аромат пряностей и алкоголя. «То, что нужно», — подумалось мне и я осторожно отпила немного. Вкуснейший напиток слегка обжёг мне горло, а затем спустился вниз, отдавая своё тепло. Стало немного легче и я уже более легким взглядом оглядела присутствующих. Они тоже заметно раскрепостились и вовсю обсуждали учебу, Хогвартс и учителей. И пускай мне было интересно, но слышать звонкий голос Флёр и видеть руку Рона на ее талии было жутко неприятно. Хотелось уйти подальше, к примеру на те качели, сделанные Артуром. Неловко извинившись и выйдя из — за стола, я взяла бокал с ромом и прошла в двери, входя во двор. Было уже совершенно темно и единственным осветительным прибором была пара ламп, стоявших прямо в земле. Сев на качели и начав медленно раскачиваться, я задумчиво пила ром, наслаждаясь тем теплом, чтобы оставалось внутри меня и тем холодом, что обхватывал всё моё тело снаружи. Это были просто волшебные ощущения, ради которых можно было и впрямь многое отдать. Мои мысли блуждали далеко отсюда, хоть сначала и взяли начало от Рона. Сейчас я могла думать лишь о метке, которая с каждой секундой всё больше и больше начинала жечь мою руку. Я понимала, что это значит. Понимала и боялась того, что будет, если я не приду, просто противясь зову. Но в тоже время меня с одинаковой силой пугало осознание того, что и там, у Темного Лорда меня может ждать что — то даже более ужасное. Натянув поплотнее перчатку и допив остатки горячительного напитка, я уселась удобнее и изо всей силы начала раскачиваться. Вдруг из дома вышел Фред. Улыбнувшись мне, он помахал рукой, в которой держал тёплый плед и бутылку с ромом. — Я подумал, что тебе может быть холодно, — улыбнулся парень обходя меня и укрывая плечи пледом. — И решил, что лучше взять не один, а два способа тебя согреть. — Спасибо, Фред, — улыбнулась я в ответ Уизли, изо всех сил стараясь не показывать той сильной боли, что уже просто колотила мою руку. — Рон, конечно, просто придурок, — начал было мальчик, но я, внимательно посмотрев на него, заставила замолчать. — Это его выбор. И, думаю, абсолютно правильный и объективный. — Но он влюблён в тебя с третьего курса! Где же тут объективность, Гермиона? Он просто пытается сделать тебе больно, заставить ревновать! Неужели ты этого не понимаешь? — Мне на это плевать, — выдавила я из себя улыбку, наконец почувствовав, что горящая метка начинает остывать. — К несчастью, а может и наоборот, я не испытываю к нему никаких чувств, кроме дружеских. — Ясно, — задумчиво протянул Фред и подлил мне и себе рома в бокалы. — Не хочешь выпить? — Ты хочешь споить меня? — вопросом на вопрос ответила я. — Да, было такое желание. Мне лишь осталось улыбнуться и, неловко чокнувшись бокалами с Фредом, выбить алкогольный напиток. Звон стекла словно пробудил меня от какого — то сна и я, встряхнув головой, взглянула на рассыпавшийся в руках Уизли бокал. Недоумевающий мальчик вскочил, отряхивая кровавую руку от остатков стекла, и удивлённо посмотрел на меня. — Что это было? — воскликнул он, оглядываясь по сторонам. — Мне даже нечего предположить, — тихо прошептала я и встала к Фреду, заставляя его поднять руку вверх. — Пошли в дом. Надо обработать порезы. — Чёрт, да… Да, хорошо. Конечно, — заплетающимся языком сказал Уизли и вместе со мной ввалился в кухню. Молли тут же закружилась вокруг сына, а я, оставшись без внимания, тихо поднялась на второй этаж к себе в комнату. Наконец стало спокойнее. Удостоверившись, что с Фредом всё хорошо, я закрыла дверь на ключ и пошла в ванную, смежную с моей комнатой. Стянув с рук перчатки, я с ужасом взглянула на метку, а точнее на обожженную кожу вокруг неё. Огромное количество маленьких волдырей просто горело и я искренне недоумевала по поводу того, что мне с ним делать. Опустив руку под ледяную струю воды, я тихо вскрикнула от боли. Распирающее чувство не отпускало меня и единственное, чего мне хотелось, так это отплитить руку к хренам. Наконец, подержав ожог под струёй воды пару минут, я убрала руку и легким движением промочила ее полотенцем. Всё выглядело просто ужасно. Покопавшись в аптечке я нашла обезболивающее и залпом выпила тройную дозу. То, чем я сейчас собиралась заняться вряд ли будет приятнее, чем отпиливание руки. Почувствовав, что почти ничего я больше не ощущаю, я взяла иглу и медленно, но верно начала прокалывать один волдырь за другим. В конце концов от места ожога осталось только красное воспаление, с кучей маленьких дырочек. Тут же опустив руку под струю воды, другой копаясь в аптечке, я достала заживляющую мазь и мигом намазала ее на руку. Сначала слегка защипало, а затем уже нестерпимая боль прожгла всю мою руку от ладони до самого плеча. Хотелось кричать, но зная о тончайших стенах дома, мне пришлось просто зажать рукой рот, надеясь на то, что я смогу вытерпеть это. Наконец всё стихло. С небольшой надеждой взглянув на руку, я улыбнулась. Дырки от волдырей затянулись, а краснота тоже постепенно начинала сходить. «Закончилось», — позволила себе улыбнуться я и, медленно сняв с себя платье, посмотрела в зеркало. Вновь улыбнувшись, я залезла под тёплые капли душа, давая ему смыть с меня всю накопившуюся усталость. Уже ложась в кровать я услышала, как надо мной, этажем выше, стонет Флёр, а Рон нежно говорит ей о том, какая она красивая и как ему нравится заниматься с ней любовью. Уже через пару минут всё стихло, но ещё долго меня не переставало тошнить. Хотелось стереть себе память об этом моменте, но я знала, что делать это бесполезно. Вскоре мне удалось уснуть. •^•^•^•^•^• Утро выдалось на удивление солнечным. Проснувшись по обыкновению рано я умылась и, одевшись в водолазку изумрудного цвета и бледно — белые брюки клёш, вышла из комнаты. Рон тоже уже встал, видимо привыкнув к школьную режиму. Да уж, под конец учебного года — самое то. — Привет, — выдавила я из себя улыбку и взглянула на Уизли. — Как прошла ночь? — Не твоего ума дело, — огрызнулся парень. — Простая любезность, — в тон ему ответила я и, подойдя к кофемашине, начала делать себе кофе. — А где Флёр? — Ушла. Вести эту беседу дальше у меня не было никакого желания и поэтому я, быстро сварив себе бодрящий напиток, налила его в чашку и вышла из кухни. Легкая прохлада после ночи и ещё не испарившиеся капли росы завораживали меня и я долго и радостно ходила по мокрой траве, ступая по ней босыми ногами. Когда ещё мне удастся также спокойно пройтись, никуда не торопясь? Неизвестно. Вдали, от леса отделилась небольшая фигура. Она стремительно увеличивалась и я внимательно пригляделась. Гарри, а это оказался именно он, торопливо шёл мне навстречу, заметно улыбаясь. За ним шла Джинни. С ее лица тоже не сходила загадочная улыбка. Подошедшая ко мне пара поздоровалась, мы обнялись, обменявшись приветствиями, и распрощались также быстро. Они торопились в дом, тоже захотев позавтракать. От меня не ускользнула смятая рубашка Джинни, застегнутая неправильно и порванная футболка Гарри. Ухмыльнувшись, я решила слегка отложить этот разговор, искренне радуясь за двух влюблённых. — Так ты и останешься одинокой, старой девой! — вспомнились мне слова Рона, сказанные в мой адрес в первый раз после моего отказа. Щемящее сердце вновь застучало, но я постаралась не слушать его, сосредоточившись на красоте весеннего леса. Вернулась домой я уже тогда, когда солнце встало в свой зенит. Было удивительно пусто и со сбивающегося рассказа Артура я поняла, что Молли, Гарри, Джинни и Рон срочно отправились в больницу. На мой законный вопрос о том, что произошло, мужчина лишь отмахнулся, резво трансгрессировав в «Святой Мунго». Я тоже не стала надолго задерживаться в доме. Проверив палочку и выйдя во двор я, как и вся семья Уизли, трансгрессировала в больницу. Там было на удивление много народа. По обыкновению тихая, сейчас она казалось неимоверно оживленной. Схватив первую попавшуюся мне медсестру, я спросила ее: — Что здесь происходит?! Та пару секунд смотрела на меня, хлопая глазами, а затем протянула: — Не знаете, что — ли? Вчера Пожиратели смерти напали на Хогсмид и ещё несколько мест. Много пострадавших, есть даже несколько убитых… Вырвавшись из моей цепкой руки, девушка убежала, оставив меня в оцепенении стоять посередине коридора. Так вот зачем меня вызывал Темный Лорд. Они ходили на вылазку, в ходе которой попросту решили поубивать волшебников. Испуганно пытаясь найти Уизли или Поттера, я вдруг врезалась в высокого мальчишку. — Малфой? — вскрикнула я, удивленно смотря на него. Красные глаза слизеринца были удивительно заплаканными сейчас, что ужасно меня напугало. — Прости, Грейнджер. Я не готов говорить с тобой сейчас. Ловко обойдя меня, Малфой выбежал из больницы. Не зная, что мне делать, я решила послушать зов сердца и побежала вслед за мальчишкой, но того как след простыл. Завернув в небольшой переулок, мне всё же удалось его найти. Стоя, облокотившись на стену, Малфой очень тяжело дышал. Ударив кулаком по противоположной стене, он чуть ли не скатился. Я видела, как тряслись его ноги, но не понимала, что с ним происходило. Осторожно подойдя к нему, я положила ему руку на плечо. Слизеринец вздрогнул и, удивленно посмотрев на меня, накрыл мою руку своей. Из глаз его катились слезы и я поняла, что никогда ещё в жизни не видела плачущего Малфоя. И в тоже время понимала, что я не могу просто стоять и смотреть на это. Резко повернув его к себе лицом, я положила ему на плечи обе руки и заставила посмотреть себе в глаза. — Малфой! Малфой, послушай! Посмотри на меня. — Уйди. Уйди, Грейнджер. Ты не понимаешь… — Так объясни, — жалобно протянула я, пытаясь быть как можно более убедительной. — Моя мать… Её тяжело ранили… Я думал, она выкарабкается, но отец приказал отключить ее от аппарата… Она… — мальчик заплакал, а я, на секунду замерев, с ужасом посмотрела на него. Абсолютно разбитый, он не мог справиться с тем, что сейчас испытывал, и я прекрасно понимала его. Мне было больно. Менее больно, чем ему, но это ужасное чувство разрыва сердца и души просто убивало меня. Взглянув ему в глаза, я слегка подтянулась, но носочках и поцеловала Малфоя в лоб. Затем, развернувшись, я побежала обратно в больницу, надеясь, что ещё смогу чем — то помочь ему… Людей с каждой секундой становилось только больше. Расталкивая всех я подбежала к стойке и почти выкрикнула: — Где сейчас Нарцисса Малфой? — В 5ой палате, — изумленно ответила мне девушка, взглянув в бумаги. — Ее ещё не отключили от аппарата жизниобеспечения? — Нет, милочка. Ещё не успели. А что? — Не отключайте. Дайте приказ, чтобы не отключали! — с надеждой говорила я, смотря прямо в глаза медсестре. — Но мистер Малфой… — Да плевать я на него хотела, ясно? Не смейте отключать ее. — У неё нет никаких шансов на выживание, милочка. Она не сможет жить. — Дайте мне три часа. Три часа, полный доступ к лекарствам и я спасу ее. — Допустим, я дам вам всё это. Но…кто вы? — Гермиона. Гермиона Грейнджер. — Хорошо, мисс Грейнджер. У вас есть четыре часа и всё, что вам будет необходимо. У нас всё равно нет недостатка в лекарствах и палатах сейчас. Я улыбнулась, пытаясь успокоиться, и подошла в пятой палате. Внутри, лёжа на небольшой койке, находилась Нарцисса Малфой. Женщина была абсолютно бледна, а в шею и в руки ей были вставлены трубки. Огромное количество трубок. Тяжело вздохнув, я вышла в палату и закрыла ее изнутри, надеясь на то, что никто не будет меня тревожить. Четыре часа… Я осторожно подошла к недышащей женщина и поняла, что во чтобы то ни стало должна ее спасти. Ради Малфоя. Я не могу видеть его страдающим… я… Отбросив все мысли, я подняла простынь, закрывающую огромную дыру в теле. Это была не палочка. Оружие, человеческое оружие, только оно могло нанести тот вред, с которым не может справиться обычный набор магических лекарств. Легкое головокружение от вида крови не заставило меня отказаться от своей затеи. Оглядев набор скальпелей и шприцов и вздохнула. Внутри миссис Малфой была пуля, из — за которой она и теряла столько крови. Чтобы магические лекарства смогли начать функционировать надо было убрать то, что не давало им возможности заживления. Вымыв руки и надев медицинский халат, я закрыла стекла шторами. Меня слегка трясло, было очень страшно совершить смертельную ошибку, но пути назад уже не было. Взяв в руки щипцы, я слегка отодвинула кожу на ране, задев, похоже, малозаметный сосуд. Быстро закрепив его зажимом, я двинулась дальше, поочереди зажимая каждую открывшуюся мне вену и артерию. Несмотря на перчатки, закрывающие мои руки до самого локтя, я словно чувствовала на селе кровь Нарциссы. Пытаясь не обращать на это внимание, я продолжала делать своё дело. И вот наконец я увидела ее. Пуля остановилась буквально в миллиметре от печени, не задев ее. Жизненно важные органы были в норме, а это значило, что надежда на спасение есть. И даже большая. Взяв щипцы поменьше, я медленно и осторожно попыталась захватить пулю, но та, как назло, выскальзывала прямо у меня из-под носа. Успокоившись, я резко схватила ее чуть ниже и резко подняла наверх, положив на металлическое блюдо. Основное было уже позади. Проверив, что все зажимы плотно закрывают все сосуды, я взяла заживляющий порошок и в верной пропорции развела его водой. Смесь неприятно пахла, но я уже даже не чувствовала этого запаха. Металлический привкус крови, казалось, был уже у меня во рту, всё пропахло ею… Халат был в кроваво — красных пятнах, перчатки. Сменив их, я медленно набрала в шприц пару кубиков раствора, и уколов в кожу, ввела их. Тут же место, где лежала пуля начало рубцеваться и я поняла, что действовать нужно быстро. Набрав ещё несколько кубиков, я ловким движением сняла все зажимы и поочереди обколола их с двух сторон, щипцами зажимая две строев разошедшейся кожи. Наконец, всё было сделано. Зашив иглой небольшой рубец, я взглянула на жизненные показатели Нарциссы. Сердце билось очень слабо, что было и понятно, но я знала, что для наилучшего действия нужно, чтобы кровь довольно быстро гонялась по артериями тела. Найдя дефибриллятор, я поставила его на максимум и резко врубила. Удар тока, видимо, поразил тело миссис Малфой и сердце тут же начало резво работать. Давление постепенно стало восстанавливаться, но тут появилась другая проблема. Искусственная кома, в которую врачи ввели женщину, прекратила своё действие в ту же секунду, когда произошла нормальная работа сердца. Осторожно вынув трубки из рук и шеи Нарциссы, я удостоверилась, что она хорошо самостоятельно дышит и без сил упала на пол. «Чёрт, что я только что сделала», — пронеслась в голове мысль, которую я тут же постаралась отогнать. Я спасла жизнь. Жизнь волшебника, пусть и абсолютно ненавидящего меня. И пускай я не знала, как отнесётся к этому сама миссис Малфой, я была собой горда. Впервые в жизни мне довелось делать операцию, а мечта стать врачом даже стала реальной. Сняв халат и перчатки, я вновь помыла руки и накрыла Нарциссу чистой простынью. Открыв дверь, я слегка улыбнулась медсестре, той, которая дала мне те самые четыре часа. Взглянув на часы я с удивлением поняла, что прошло гораздо больше… — Она жива? — с надеждой спросила девушка, ничуть не ругая меня. — Да, — выдавила я из себя улыбку и сдержанно обняла медсестру. — Ты такая молодец. Я…Я даже не знаю, что и говорить. Без тебя миссис Малфой уже умерла бы. — К счастью, теперь ей это не грозит. Ты не знаешь, кто — то из семьи Малфоев здесь? — Ах да, о Мерлин, как я могла забыть! Мистер Малфой и его сын ждут здесь с самого того момента, как ты.вы вошли туда. А это около шести часов. Они просили позвать их, когда вы выйдете. Я могу это сделать? — Да, конечно, — улыбнулась я смутившейся девушке и облокотилась на дверь пятой палаты. Через пару секунд ко мне подошла мужская половина семейства Малфоев. Взгляд Люциуса был непонимающим, смущенным и немного помятым, а Драко же выглядел совершенно обескураженным. — Ты? — удивленно протянул старший Малфой и попытался взглянуть в палату. Я тут же отодвинулась, позволяя взглянуть через дверь внутрь. — Она жива? Я лишь кивнула, чувствую навалившуюся на меня усталость. Ноги начали подкашиваться, а во всём теле было просто неимоверное желание сесть. Люциус, всё также удивленный, прошёл в палату, и я услышала его спокойный вздох. Драко же, смотрел на меня, не мигая, пытаясь осознать произошедшее. — Ты спасла ей жизнь… Я… — слизеринец не знал, что ему говорить, чувствуя неловкость и смущение. — Спасибо, Гермиона. — Иди уже, — выдавила я из себя ещё одну улыбку и прошла мимо него, выйдя из больницы. Настроение было просто ужасное. Безумная тяжесть во всем теле и осознание того, что я, буквально, провела шесть часов операции, абсолютно этого не заметив, просто убивало меня. Я не знала, куда иду. Смотря по сторонам я видела проезжавшие мимо экипажи, запряженные лошадьми и машины, всё ещё работающие от самой простой тяги. Здесь не было крутых мерседесов и Порше, но не было и войн за деньги. Единственная происходящая война была за владение миром. И это было гораздо страшнее.