Контракт

      Двое мужчин сидели напротив друг друга в глубоких креслах и курили. Один из них при этом просматривал документ, состоящий всего навсего из одного листа печатного текста. Хардман с непроницаемой маской на лице вчитывался, казалось, в каждую буковку. А толстяк напротив него с явным наслаждением выпускал сизый дым. Местный господин, большой хозяин и просто надутый индюк — Гаррисон. Имени не знала, только его звучную фамилию. Самый крупный рабовладелец, настолько крупный, что выставляет непотребных на своём же аукционе. Какое счастье, что две недели назад я покусилась на его плантации и попортила ему скотину. Конечно, это был сарказм. Но большим счастьем было то, что он не захотел оставлять меня у себя, а выставил на торги. Я успела наслушаться слухов о том, какой этот толстяк чёртов извращенец. Кажется, говорили, что одну девушку он буквально затрахал до смерти. Уж не знаю, правда или нет. И знать не хочу. Я сидела на коленях, потирая потные ладони друг о друга. Снова цепи на моих запястьях, только в этот раз руки оставили спереди. Позади меня сопел только один мой мучитель, который у них типа главный, двое других ждали за дверью. Но сбегать я не собиралась. Сил не было. Голод брал своё. Меня кормили три раза в неделю за моё преступление на плантациях. И того, что давали, было катастрофически мало. Меня буквально легонько покачивало из стороны в сторону. — Ну так, Рэйф? — довольно хрюкнул Гаррисон. — Больно долго ты вчитываешься. Ага, Рэйф, значит. Рэйф Хардман, неприятно познакомиться, чёрт возьми. — Хочу быть уверен, — отозвался мой новый хозяин. — Шибко мало информации. Биография? Связи? Даже банального места учёбы нет. Я слабо усмехнулась. Из меня пытались выбить эти сведения в самом начале, но волчье упрямство и гордость им сломить не удалось. — Как только войдешь в права владения над ней, можешь сам и выпытать. Лично мне она ничего не сказала, — отмахнулся Гаррисон. — Имя хотя бы, — вздохнул Рэйф. — Я к тебе обращаюсь. Ой, как страшно. Аж мороз по коже. Я подняла на него взгляд и тут же отвела в сторону. Не могу прямо смотреть на него, до жути не по себе. Не такой он… человек, но что-то в нём явно не то. Не знаю. — Отвечай, ну! — мой дружок, что стоял позади, пнул меня в спину. Издеваетесь?! Я, блять, в наморднике, как по-вашему мне разговаривать? Я зарычала, нервно дёрнувшись в сторону. — Сними с неё цепи, — вдруг бросил Хардман. — И намордник. Тут даже я удивлённо на него уставилась, не то, что эти двое. Гаррисон как-то неопределенно хрюкнул и махнул рукой в мою сторону. Старый приятель начал суетиться вокруг меня, освобождая от оков. Затем и кожаный атрибут соскользнул с моего лица, а я гневно выплюнула железяку. Не знаю, вроде, и всё плохо, но почему-то этот Рэйф пока благосклонно ко мне относится. Хотя, нужно ещё посмотреть, что будет дальше. — Встань, — властный у него, чёрт возьми, голос. Попробуй тут не подчиниться. Я поднялась на слабые ноги и вздохнула. Рэйф тоже начал подниматься со своего кресла, только ему это действие как-то тяжело далось. Оперевшись рукой на ручку, он медленно встал. Но как же грациозно у него это вышло. Его трость из какого-то чёрного дерева стояла в стороне, прислонённая к кофейному столику. Без её помощи, мужчина подошёл ко мне, прихрамывая. Интересно, чего это с ним. Старое ранение? — Я жду, — Хардман приблизился ко мне, и между нами оставался ровно один шаг. Мало, на самом деле, даже очень. Я дышала через раз, не смея поднять на него глаза. Только сигарета. Только этот табак и больше ничего. Он не пах ничем. Как такое возможно? — Руби, — прохрипела я. — Меня зовут Руби. Холодная кожа перчаток обожгла подбородок, когда он прикоснулся ко мне, заставляя поднять голову и посмотреть на него. Нет, я не робела от чужого мужчины, мне просто было… страшно. Что-то сковало сердце в тиски, и я буквально задержала дыхание. Только не в глаза, куда угодно, но в эти страшные глаза я смотреть не буду! Вот, еле видный шрам у него на скуле. — Открой рот, Руби, — властно, требовательно, но холодно и спокойно. Я открыла, но дёрнулась, когда Рэйф надавил большим пальцем на мой язык. Тут же ощутила горечь кожи. Сука, куда суешь пальцы?! Я бы прикусила, честное слово, но я буквально ощущала, как он выжидающе смотрит на меня. Ждёт, ублюдок. Ждёт моей реакции, моих действий. Наверняка, если я сделаю то, что задумала, отхвачу. Выпустив воздух через ноздри, я прикрыла глаза, предпочитая не видеть этого унижения. Пусть делает, что хочет. — У тебя здоровые зубы. Это хорошо, — заключил он и сразу же убрал палец из моего рта. Только на этом мужчина не остановился. Он взял мою руку в свою и поднёс к своему лицу так, словно хотел поцеловать. — Но с ногтями и кожей на руках проблемы. Почему костяшки сбиты? Это он у меня спрашивает? Я замешкалась, гуляя взглядом по светлому интерьеру кабинета. — Не заставляй меня ждать, иначе это будет идти во вред тебе, — Рэйф сильнее сжал мою ладонь, большим пальцем как-то больнее надавливая на кисть, от чего я попыталась выдернуть руку, но лишь усугубила ситуацию. — Я жду. — Потому что билась о стены, хотела выбраться из клетки! — сквозь зубы зашипела я, напрягаясь всем телом. — Хорошо, — он отпустил меня и вернулся в своё кресло, тяжело опускаясь в него. Что хорошего, блять? То, что меня, как настоящее животное, держали взаперти, тыкали палками и кормили какими-то ошмётками? Заебись, дядя, у вас понятия о хорошем. — Ну так, Рэйф. Ты определился? — Гаррисон уже докурил свою сигарету, поэтому откровенно скучал. — Да. — Прекрасно! Я рад, что ты заглянул ко мне. Я ведь знаю, как ты интересуешься такими вот… тварями, — хряк кинул в мою сторону презрительный взгляд. Я лишь хмыкнула, покачав головой. От твари слышу, мразь. — Хорошее стечение обстоятельств, — задержав на мне взгляд, ответил Хардман. — Я перечислю тебе деньги в течение двух дней. — Конечно, тебе я верю. Конечно, — многозначительно закивал Гаррисон. Я закатила глаза, переминаясь с ноги на ногу. Лицемерие так и хлещет. Верит он, конечно, а у самого чуть рожа не скривилась. Гаррисон до одури жадный мужик. Рэйф потянулся к своей трости и с помощью неё поднялся с кресла, вежливо кивнул Гаррисону и направился мимо меня к двери. — Рэйф? — вдруг опомнился хряк. — Может, её снова заковать? Или… — Не нужно, — бросил он через плечо. — Руби, иди за мной. И без глупостей. У меня нет сил на глупости, уж поверь. Я поплелась за своим хозяином, кинув взгляд лишь на бывшего мучителя, который даже этим меня не удостоил на прощанье.

***

      Я бессовестно уснула. Позорище. Как только я оказалась на заднем сидении дорогой иномарки, за рулём которой был, видимо, личный водитель Хардмана, сразу же отключилась. Нет, меня можно понять — после того, как мне пришлось спать на голом полу две с лишним недели, мягкие кресла оказались просто манной небесной! Но пробуждение не было приятным, если честно. Во-первых, я упёрлась лбом в стекло, поэтому, когда машина проезжала неровный участок дороги, то я нехило так стукнулась, от чего, собственно, и проснулась. Во-вторых, в непосредственной близости от меня сидел сам Рэйф, безучастно читающий что-то на планшете. Ну и, в-третьих, всё происходящее было реальностью, в которой меня приобрёл хромой маг. И хрен знает, чем это всё обернётся. Всматриваясь в вид за окном, я сообразила, что Хардман живёт в отдалении от города. Меня радовало наличие леса — моя среда, как-никак. Может, мне даже удастся сбежать. Невольно опустила взгляд на свои руки. Они были свободны, без цепей, лишь старые ожоги напоминали мне о моей неволе. Почему он не захотел, чтобы меня вновь заковали? Так уверен в своей силе? Я скосила взгляд в сторону мужчины. Не нравится мне он. Некомфортно рядом с ним. Нервничаю в его присутствии. Слишком он… странный. Не такой, хоть и всё в нём обычное. Такое чувство, что он что-то скрывает. Хотя, может, это свойственно магам? Ох, чёрт, всё равно неспокойно. — Причин для паники нет, — вдруг заговорил он, не отрывая глаз от планшета. У меня аж дрожь по телу прошлась от его спокойного голоса. Я неопределённо кивнула и отвернулась к окну. Не хочу с ним говорить. — Ты неразговорчива, — подметил мужчина. Ух ты блять, какой ты проницательный. — Мне это нравится. Но, — по звукам поняла, что он отложил планшет и, наверное, повернулся ко мне, — давай кое-что проясним. Руби, повернись. Я стиснула челюсти, но медленно развернулась к нему, сразу же опуская взгляд на его колени. Широко расставил ноги, поглядите на него. Постеснялся бы! — Когда я говорю с тобой, ты должна смотреть на меня. Ни в сторону, ни в окно, ни вниз, — снова его рука в опасной близости от моего лица, и я дёргаюсь, рычу, прижимаюсь спиной к двери. Не хочу, чтобы он трогал меня. — Руби. Властно, с долей раздражения. Уверена, я выгляжу, как загнанный зверь. Кидаю на него взгляд исподлобья, но Рэйф только вздыхает и оставляет попытки коснуться меня. — Ничего. Мы поработаем над этим, — холоден, как айсберг. На этом наш разговор в одни ворота заканчивается. Мужчина больше не смотрит в мою сторону, и я успокаиваюсь, продолжая смотреть в окно. Дорога долгая, я успела заскучать. Чёрт, и далеко же он забрался от города, в самом деле. Любитель уединения, тоже мне. Поместье. Кто бы сомневался. Кованые ворота лениво открываются перед машиной, пропуская в дворик перед парадным входом. Дорожка из гравия приятно шуршит под шинами. Только сад у него запущенный: даже я, не смыслящая в растениях, вижу сорняки. Взгляд зацепился за статую. Из окна на неё был плохой вид, поэтому я поспешила выйти, проигнорировав то, что водитель намеревался открыть мне дверь. Руки есть, сама справлюсь. Я чуть прошла по дорожке, подходя к каменному изваянию. Плачущий ангел с, кажется, сломанными крыльями. Часть лица у него отвалилась, видимо, очень долго он тут сидит и льёт свои слёзы. Посеревший камень, кое-где покрывшийся мхом, лозой, а в некоторых местах и вовсе начал крошиться. У подножия ангела что-то написано на неизвестном языке, но даже так слова очень сложно различить. Надпись практически нечитаема. Очень напоминает чьё-то надгробие или скорбящий камень. В груди что-то сжалось, заныло. Эта атмосфера заброшенности очень сильно напомнила мне о прошлом. Я попятилась назад, пока не упёрлась спиной в кого-то. Я резко отскочила, поворачиваясь, тут же встречаясь с пустыми зелёными глазами. Твою ж мать! Я его не почувствовала и даже не услышала. Он точно человек?! — Скорбящий ангел, — кивнув на статую, пояснил Хардман. — Я не знаю, сколько он здесь стоит. Наверное, вечность. Пройдём в дом, Руби. Так просто, без эмоций, простые сухие факты. Жуть берёт. Я поплелась за хозяином, замечая, как он прихрамывает на левую ногу, усиленно напирает на трость. Спина у него широкая, плечи сильные. Наверное, он бывший военный. Или занимался каким-нибудь серьёзным спортом. Не знаю, но почему-то мысли приходят именно такие. Дом Хардмана выглядел еще более заброшенным, чем сад. Готическая постройка с острыми шпилями на крыше вгоняла меня в откровенную депрессию. Что уже говорить о практически облезлом фасаде, с ярко выделяющимися подтёками от дождей и мхом на стенах. В западном крыле дома, что уходило куда-то вглубь сада, вообще поросло лозой. У него вообще есть персонал, который должен следить за домом или что? Или ему в прикол жить в такой развалюхе? Боюсь представить, что там внутри, честное слово. Пыль и паутину я терпеть не намерена. Перед тем, как подняться по заросшим ступеням, я обернулась на кованые ворота, что уже давно закрылись. Забор для меня не представлял особого препятствия, я могла перебраться через него, невзирая на шипы. — Предполагаю, о чём ты размышляешь, — послышался тот же голос. — Уверен, у тебя много вопросов, хоть ты и не собираешься их задавать. Я поясню тебе всё, но только в доме. Я хмуро посмотрела на Рэйфа, вздохнула и прошла вслед за ним в поместье. Стоило мне пересечь порог, как что-то пошло не так. Я рухнула на колени, ощущая дикое жжение во всём теле. Мои вены буквально светились через кожу, а кровь в них, видимо, бурлила, как в котле. Я завыла, стукаясь лбом о пол. Какого чёрта?! Сквозь пелену боли я увидела, что нахожусь в каком-то странном круге, который светится странным зеленоватым светом. Это ловушка или что, блять, такое?! Где Хардман? Я же сейчас заживо сгорю! Кто-то опустился передо мной на одно колено, но я не могла поднять голову, чтобы рассмотреть, кто конкретно. Но как только мою руку схватила кисть в кожаной перчатке, сразу же поняла — Рэйф. По моему запястью прошлось острие, я видела, как капли моей крови капают прямо на пол, как светящиеся знаки впитывают алую жидкость. Какого чёрта? Всё закончилось так же резко, как и началось. Свечение погасло, боль отпустила, и я обессиленно рухнула на бок, пытаясь привести дыхание в норму. Ранка на руке не хотела затягиваться быстро, как обычно, поэтому кровь всё ещё сочилась. Моя способность регенерировать упала до человеческого уровня из-за сильного истощения. — Руби, ты можешь подняться? — его начищенные туфли стояли рядом с моим лицом, и трость тоже. Мне захотелось выдрать этот костыль у него из руки и сломать. А ты можешь пойти нахуй?! — Видимо, нет, — восприняв моё злое сопение, как ответ, рассудил Рэйф. — Хозяин, мне поднять вашу гостью? — раздался слегка грубоватый мужской голос. Я тут же уловила запах корицы вперемешку с пожухлой листвой. — Будь так любезен, Гектор. Гектор не церемонился со мной. Подхватил под мышки и рывком поставил на ноги, но я, как кукла с кривыми ножками, тут же поспешила покоситься в сторону, чтобы рухнуть снова. Но Гек оказался проворнее и подхватил меня. Всё, ребятки, я разрядилась. — Куда прикажете? — обдав меня несвежим дыханием, поинтересовался невольный Гектор. Он тут, типа, за дворецкого? — Ко мне в кабинет. И перевяжи ей рану, — отдал распоряжения Хардман. Гек кивнул, поудобнее подхватил меня на руках и понёс вглубь дома. Я снова была на краю пропасти своего сознания, но до конца так и не проваливалась. Гектор нёс меня медленно, стены смазывались, картины на них терялись, смешиваясь в одну непонятную картинку, свет от бра больно бил по глазам, пол под нами то и дело ходил волнами, а ступени на лестнице и вовсе превращались в эскалатор. Кажется, меня глючило не по-детски. Я очухалась на мягком диване, совершенно не помня, как на нём оказалась. Просто оп — и я тут. Голова немного кружилась, но в целом уже было не так плохо. Я смогла сесть в позу лотоса, чтобы не касаться босыми ногами холодного пола. Видимо, я находилась в кабинете Хардмана. Темновато тут для рабочей атмосферы, если честно. Одна лампа на столе не могла осветить всё пространство. И ещё эти тёмно-бордовые шторы занавешивали окошко. Вампир какой-то, блять. Я провела рукой по лицу, чтобы смахнуть мешающие пряди и сразу же заметила бинт. А Гектор по совести всё сделал: принёс, уложил, перевязал. Слушается своего хозяина, молодец. В этот раз я услышала его. Трость выдала его ещё на лестнице, поэтому я не вздрогнула, когда он вошёл в кабинет. Рэйф молча прошёл к своему столу и тяжело опустился в кресло. Диван находился прямо напротив, поэтому я без зазрения совести наблюдала за мужчиной. Но он не спешил ничего делать или говорить. Просто сложил в замок руки на столе и также уставился на меня. Ну и? В гляделки играть я мастер. — Как ты себя чувствуешь? — всё-таки поинтересовался он. — Нормально, — хмуро отозвалась я. — Что это было? — Пересядь сюда, чтобы мы нормально побеседовали, — он кивнул на стул, что стоял у его стола. Я поднялась, прошлёпала по холодному полу и всё так же с ногами забралась на своё место. — Хорошо. Лампа бросала какие-то причудливые тени на его красивое, но каменное лицо. Тёплый свет ложился не мягко, а как-то резко, отчего черты его лица как-то искажались. Словно напротив меня сидел дьявол, а я смотрела в очень узкую щель, чтобы разглядеть истинное обличье мужчины. Но смотреть в его глаза я всё так же не могла. Даже в этом свете они оставались тусклыми, казалось, в них нет бликов. Пустые. — Этот дом стар, как ты могла заметить, — продолжил Хардман, откидываясь на спинку и закидывая ногу на ногу. Только сейчас я заметила, что он снял пиджак и жилетку. Рэйф был в одной белой рубашке, и теперь больше походил не на аристократа прошлого века, а на современного бизнесмена. — Он не один век принадлежит моей семье. Его неопрятный вид, который, несомненно, смутил тебя, я оправдывать не буду. Скажу лишь, что так необходимо. Он замолчал, видимо, ожидая моей реакции. Я неопределённо пожала плечами, мол, ладно, твой дом — твои проблемы. Меня как-то не ебёт. — Что касается того, что произошло внизу, — Рэйф подался вперед, достал из кармана брюк пачку сигарет, зажал одну губами, а затем потянулся к ящику, выуживая из него красивую газовую зажигалку. Лёгким движением руки он отбросил крышку и поджёг сигарету, тут же прикуривая. Чёрт, почему его движения так завораживают? — Сработала защита. Видишь ли, мой дом защищён очень старыми чарами, поэтому каждый раз, когда его порог пресекает нечто нечеловеческое, срабатывает своего рода подобная ловушка. Я тут же возмущённо задохнулась, пальцами сжимая подол своей футболки. Так ты ж знал, собака этакая! Сам заливал мне, что нужно войти внутрь! А там такая подстава! Злости нет, ей богу. — Я вижу твоё негодование, — Хардман выпустил дым через нос и вздохнул. А я вижу, что ты мудак. — Это была необходимая процедура. Как ты могла заметить, я взял твою кровь. Теперь ты связана с этим домом. Чары не будут распространяться на тебя. Но и покинуть территорию поместья ты тоже не сможешь. — В смысле? — вырвалось у меня. — В прямом, Руби, — он сухо хмыкнул, увидев, как я ощутимо расстроилась по этому поводу. — Я связал тебя с этим домом. Заклятия на крови очень мощные и с ними лучше не шутить. Впрочем, если ты захочешь сбежать, то сама всё узнаешь. Думаю, подобный опыт будет полезен тебе. — То есть, — неуверенно начала я, переваривая услышанное, — ты даёшь мне право на побег, заранее зная, что это провал для меня? Уже зная, какое для меня будет наказание? — Верно, — кивнул он. — И, чтобы более не возвращаться к этой теме, обращение на «ты» от тебя ко мне не приветствуется. Исключительно «хозяин». В редких случаях, «господин Хардман». Меня передернуло. Но что поделать, если он купил меня, и деваться мне некуда? А, к слову, я же так и не выяснила, нахрена сдалась ему. — Я поняла, — кивнула, наблюдая за тем, как вьётся вокруг моего хозяина сизый дым. — Но зачем я понадобилась вам? — Это уже будет отдельный разговор, Руби, — последняя затяжка, и он тушит сигарету в пепельнице. — Отдохни пока. Вижу, ты плохо питалась. Мне нужно, чтобы ты была в благом здравии и в хорошем расположении духа. Гектор покажет тебе, где ты будешь спать. И всё остальное. Свободна. Я молча поднялась и направилась к выходу из кабинета. Конечно, у меня было ещё пару десятков вопросов к нему, но его тон отбил всё желание их задавать. Потом, так потом. Гек ждал меня в коридоре. Теперь-то я смогла его рассмотреть. Высокий, но не так, как Хардман. Худощавый и суховатый дворецкий, видно, не первый десяток служил в этом доме. Но силы у него есть, раз он так легко тащил меня. На лицо Гектор не особо был приятен, скорее, напоминал немного сморщенного бульдога. — Хозяин распорядился показать вам местные окрестности и вашу опочивальню, — отрапортовал мужчина. Блять, можно и попроще как-то говорить, в самом деле. Двадцать первый век на дворе, дядя, переключись со средневековья. — Э, да, — промямлила я, следуя за дворецким. Он не был многословен. Изредка пояснял, что, где и куда. Поместье оказалось огромным внутри, поэтому мне показали лишь необходимое. Какая-то часть, а, конкретнее, западное крыло и вовсе оказалось нежилым и заброшенным. И туда запрещалось ходить, поскольку было опасно: полы гнилые и так далее. На втором этаже располагалась хозяйская спальня, кабинет, огромная библиотека вместе с залом, где Рэйф работал над магическими штучками. Меня туда не пустили, конечно же, лишь пояснили. И Гектор очень красноречиво намекнул, что второй этаж — сугубо территория Хардмана, он тут работает и отдыхает. Короче, шастать тут нельзя. А вот первый этаж оказался вполне доступным: тут и огромная гостиная с камином, диванами, креслами и так далее, несколько свободных комнат, одну из которых отдали мне. Мне! Комнату! С кроватью, окном, выходящим на задний дворик, полками, шкафом, комодом и столиком. Чёрт, о такой роскоши я и не смела мечтать. Помимо жилых комнат и общих, здесь, естественно, находилась столовая на человек, наверное, двадцать, если не больше, кухня с огромной старинной печью, в которой, наверное, раньше запекали детишек. Несколько закрытых залов, в которых просто не было надобности, как пояснил Гектор. Несколько приватных комнат и одна общая купальня. Имелись подземные помещения, в которые строго-настрого было запрещено спускаться. Я и не претендовала, если честно. Запутаться и заблудиться в этом доме, как выяснилось, раз плюнуть. И даже по запаху у меня не получилось бы ориентироваться, потому что пахло почти везде одинаково — пылью, стариной, какими-то странными цветами. Гектор покинул меня и исчез в доме, а его аромат растворился вместе с ним. Помимо старого дворецкого я видела одну кухарку и ещё двух девушек-служанок. На этом, кажется, персонал и заканчивался. Хотя, неудивительно. Нахрена одному Хардману столько народу, верно? Я направлялась на кухню, чтобы попросить там хоть чего-нибудь съестного. Иначе очередной обморок был не за горами, уверена. Да и сам хозяин намекнул, что мне стоит поесть. Грех не подчиниться в таком деле. Только кухня вот пустовала. Чёрт, недавно же видела грузную кухарку, которая агрессивно месила тесто. Ну да, вот стол весь в муке. Отошла, наверное. Я лениво обогнула столешницу и подошла к печи, аккуратно заглянула в щель, откуда полыхало пламя. Ух, не хотела бы я оказаться внутри. Отшатнулась от греха подальше. Так, окей, а еду они где хранят? Холодильник? Погреб?.. Запах подсказал, что это всё-таки погреб, то бишь — неприветливая дверь, за которой были ступеньки, ведущие вниз. Но я чуяла запах свежего мяса, крови, каких-то овощей и сластей. Значит, туда. Аккуратно переступая ступени, я оказалась в прохладном помещении. К счастью, здесь не было подвешенных к потолку разделанных свиных туш и тому подобное. Вполне себе адекватный погреб с полками, бочками и даже большим холодильником, который явно сюда не вписывался. Даже вино здесь хранилось на характерных стеллажах. Богато жить не запретишь. Только путь к холодильнику мне преградил запах. Такой острый, терпкий, наверное, немного затхлый, но узнаваемый. Кровь. Хотя, чего удивляться? Наверное, забили барана какого-нибудь или коровку, вот и остался аромат. Но бегущие мурашки по рукам, почему-то заставили меня пойти по шлейфу. Даже волчица внутри подала признаки жизни и как-то опасливо клацнула зубами. Голодная, стерва? Я тоже. Как выяснилось, у погреба было ещё одно холодильное отделение, только это напоминало прям-таки какую-то морозильную комнату. И запах шёл точно оттуда. Я, повинуясь порыву любопытства, подстёгиваемого голодом, толкнула тяжёлую металлическую дверь. Холод сразу же залез под футболку, обжёг голые ступни, заколол щёки. Изо рта вырвался клуб молочного пара, когда я вошла внутрь. Обнимая себя за плечи, я медленно ступала по скользкому полу, пока не остановилась, завидев под ногами капли крови. О, интересно. Прямо передо мной висели плотные шторы из какого-то полупрозрачного материала. Такие часто бывают в каких-то лабораториях, кажется. За ними кое-как просвечивался металлический стол, на котором что-то лежало, накрытое белой простыней. И как только я приблизилась, то резко поняла — там лежит человек. Не знаю, какого чёрта, но инстинкты взяли верх, и я сдёрнула простыню. — Блять! — рыкнула я, резко отскакивая и поскальзываясь. Я упала на задницу. Там блядский труп! Молодая бабёнка лежит, у которой голова, кажется, откручена! Блять, там так вывернуто дико, что у меня слов нет. Какого хрена?! — Ты что тут делаешь?! — послышался чей-то испуганный крик. Я обернулась, видя грузную кухарку, в руке которой был топор.