***
Медсестра сказала ему быть осторожнее и добрых двадцать минут сетовала о вспышке преступности в городе, когда Аллен сипящим голосом рассказал о том, как его пытались ограбить в темной подворотне. – Такие милые ребята, как ты, не заслуживают, чтобы с ними так обращались всякие подонки, это ужасно, – причитала добродушная женщина, нанося антибактериальный крем и новый слой бинтов. Из клиники Аллен вышел с освобождением от занятий, полным карманом конфет и справкой для получения лекарств в ближайшей аптеке. Синяки пройдут, а горло восстановиться без каких-либо осложнений. Маленькие радости, когда он дергался от каждого случайного контакта и не мог уснуть вот уже вторую ночь. Кейтлин расплакалась и обозвала его придурком за то, что он шастает бог-знает-где по ночам. Артур просто стиснул его в своем медвежьем объятии, и сидя со своими друзьями перед телевизором в своей маленькой квартирке, Аллен наконец почувствовал себя так, словно все может быть в порядке. Он сможет оставить этот инцидент позади. А потом ночью он проснулся, царапая бинты тупыми ногтями и задыхаясь от рук, которых не было, под взволнованный скулеж Пончика и мигание его телефона – его сердцебиение зашкаливало. Сжимая пса в отчаянном объятии и давясь запахом ментола от мази, Аллен тихо признавался сам себе, что, возможно, уже ничто никогда не будет в порядке.***
Понедельник пришел к нему, как ни странно, в понедельник. – Странный район. Никогда не жил в подобном месте, разве можно тут спать по ночам? – Он спросил, восседая на перилах балкона, как будто это была его квартира, а не Аллена, и он не появился словно из воздуха и без приглашения. Парочка испанцев из дома напротив продолжала свой спор, уже пятнадцать минут спустя, и в ход пошли родственники и их провинности. – К этому можно привыкнуть. Они безобидные, в отличие от преступников в маске, возникающих на моем балконе по ночам, – пробубнил Аллен, глядя с приподнятой бровью на то, как из окна напротив полетел цветок в горшке. Как разошлись-то сегодня, просто фантастика. Понедельник только усмехнулся на его обвинения, и устроился поудобнее на перилах, с интересом наблюдая за руганью. В блеклом свете фонарей можно было разглядеть, что сегодня его галстук был темно-зеленый, как и полоска на шляпе. Маска домино сменилась на простую черно-белую клетку. А матовая черная помада почему-то притягивала взгляд больше всего. – Как твое горло? – Наконец спросил Понедельник после минуты молчания, доставая из кармана жилетки пачку сигарет и вопросительно смотря на Аллена. Он лишь махнул рукой, запах сигарет его не беспокоил. – Выздоравливает. Видишь, уже тихо сиплю, а не молчу как гуппи. Только, тебе-то какое дело? Понедельник молча затянулся и выдохнул облачко сизого дыма, ритмично покачивая ногой в воздухе. Парочка продолжала ругаться. Раздался глухой стук. Из окна ниже выглянула пожилая Миссис Фаррат и очень нелестно высказала свое мнение о шуме после полуночи. – Ты меня заинтересовал, – наконец ответил Понедельник. – Твой Дар, твоя реакция в ту ночь. Я никогда еще не видел непредумышленное убийство и как оно влияет на человека. Что ты чувствовал- – Заткнись, пожалуйста. Я тебе не подопытный кролик, – Аллен процедил прежде, чем даже успел что-либо подумать, например то, что с ним сидит особо опасный приступник, по мнению полиции убивший не одного человека. – Я... думаю тебе лучше уйти, если ты хочешь об этом поговорить. Понедельник молча смотрел на него и тянул свою сигарету. А потом, стряхнув пепел, покачал головой. – Ты что-то с чем-то, Аллен. Но ты прав, мне наверно и правда стоит идти И Аллен, как запутанное, нелогичное существо, которым он является в последнее время, почему-то чувствует разочарование вместо облегчения. Да, вопрос Понедельника его перекорежил, но оставаться одному хотелось еще меньше – как и казаться приставучим, зависимым от человеческого присутствия нытиком. – Что, в этот раз даже не поцелуешь на прощание? Вопрос, хоть и сказанный со смешком, все равно заставляет его нервничать в тот же момент, как слова застыли в воздухе; Аллен и сам не знает, зачем спросил. Но в тот раз его сон был настолько беспробудный, что он даже не помнит, как его перевезли через весь город обратно домой, и в последнее время синяки под глазами стали ярче- – А ты хочешь? Понедельник не смеялся. Просто склонил голову на бок как-то уж очень по-птичьи и смотрел пристально, от чего у Аллена мурашки пробежали по коже. – Спать хочу очень, – ответ вышел до боли искренним, аж противно, но то, как у Понедельника губы приподнялись в полуулыбке, наверно этого стоило. Прежде, чем Аллен успел что-либо еще сказать, рука в черной перчатке уже тянула его вниз и ближе, и на мгновение голова закружилась, словно по пьяни, а сердце екнуло, как на американских горках. С никогда не было такого, целоваться с незнакомцами на балконе, но это все то, о чем пишут в комиксах и фанфиках, как сцена из какого-нибудь аниме – а Понедельник опасный и, черт его возьми, красивый, и Аллена всегда тянуло на мультяшных злодеев. А Понедельник целует его в щеку. Беглое, мягкое касание, как будто бы и не было ничего – когда Аллен проводит рукой по щеке, нет даже отпечатка помады. Дорогой бренд, наверно. – Ложись спать, Аллен, – смеется Понедельник, как ни в чем не бывало отталкиваясь от перил и прыгая с балкона. Он цепляется за пожарную лестницу прежде, чем Аллен успевает открыть рот в испуге, и легко взбирается на самый верх. Минута, и нет его, словно и не было. А Аллена тянет зевать и у него смыкаются веки, и его только что поцеловал красивый парень в маске домино и криминальными связями. Куда катится мир?***
Понедельник возвращается через два дня. Аллен находит его на своей кухне, когда в приступе бессонницы бредет туда за чем-нибудь, чем-то, что поможет призвать сон обратно, будь то алкоголь или кофе. Но на столе у него лежит черная шляпа с синей полоской, а у Понедельника галстук-бабочка и темно-синяя рубашка, и это странно как-то. Помады тоже нет. И это тоже странно. Они пьют подогретое вино с корицей, которое Понедельник тут же называет "безвкусным пойлом", и весьма завуалированно повторяет, что Аллен ему интересен. А после просто протягивает тонкий конверт, не говоря ни слова. Аллен конверт не берет, не настолько еще дурак. И про поцелуй на прощание в этот раз тоже не просит, и вот тут он может быть, совсем чуть-чуть, но идиот. Конверт все еще ждет его, когда он просыпается под призывный лай Пончика, все еще сидя за столом и с одной пустой кружкой, сохнущей возле раковины.***
В конверте – визитка с простым белым шрифтом на черном фоне, маленькая карточка с объявлением о поиске "ассистента" и сложенный пополам чек, который Аллен просто побоялся вскрывать. Он выкидывает все это и старается не думать о том, что все это значит.***
На работе его не было с пятницы прошлой недели, и в четверг он находит в почтовом ящике счета за квартиру и кредит на обучение. Следующий час Аллен проводит с калькулятором и ворохом бумаг и чеков, а еще через час идет доставать из мусорки коричневый конверт. От счета в чеке у него дрожат руки.***
Аллен даже не удивился, когда в воскресенье распахнул дверь, только чтобы обнаружить стоящего на пороге Понедельника, черный зонтик в его руках мокрый от дождя на улице. – Так и думал, что ты сидишь затворником в такой прекрасный вечер. Не хочешь прогуляться? – Он прошел в квартиру, как к себе домой, и Аллену очень не хотелось думать, сколько раз до этого он также заходил уже без разрешения. – Если проливной дождь и есть твое понятие прекрасного вечера, то я пожалуй пас. – Но если подумать... Он все выходные просидел один, наверстывая упущенное по университетской работе, и глаза и руки молили пощады уже который час. – Хотя, дай мне пять минут, переоденусь и пойдем. – На улице не холодно, просто дождь, – учтиво предложил Понедельник, раскрывая зонтик для сушки и как ни в чем не бывало чеша виляющего хвостом Пончика. Вот же предатель, а? Нет чтобы залаять, что чужак в их квартире. У Аллена в шкафу еще больший бардак, чем в его голове, но он все-таки умудряется найти не слишком мятую белую майку и вроде как даже поутюженную рубашку в клетку, черное на красном. А осознание, что он неосознанно подобрал что-то, чтобы сочетаться с красным галстуком Понедельника, пришло ровно в тот момент, как он вышел в коридор и уже стал натягивать кеды. Слишком поздно, чтобы лететь переодеваться. Понедельник, галантный засранец, терпеливо ждал ровно пока Аллен закрывал квартиру и они вышли на улицу. Под одним большим черным зонтом было мало места, но много интимности для разговора о делах, которые обычно не обсуждают на людях, и Аллена крайне отвелкал тот, что приходилось держаться за руку Понедельника, чтобы держать темп. – Ты не звонил по поводу моего маленького предложения, и меня это, честно говоря, немного огорчило. У меня большие ставки на кону, и твоя помощь весьма бы пригодилась. Аллен как знал, к чему все шло, и не мог не закатить глаза. – Ты оставил мне чек на крышесносную сумму и весьма сомнительное предложение работы "ассистентом". Ты правда думал, что я позвоню? – Надо признать, чек был весьма и весьма хорошим мотиватором. – Мне правда нужен ассистент, – Понедельник не моргнул и глазом на его сомнения, как всегда странный и бесстыжий в своей маске домино на людной улице в разгар вечера воскресенья. И как его еще не повязали? – На полном серьезе. Дело деликатное, и твой Дар идеально для него подойдет. Та сумма, что я указал, всего лишь часть от общего гонорара. Как ты понимаешь, заплатить мне пообещали более, чем прилично, и я правда не хочу терять этот заказ. Часть от суммы, ха. Мог бы, Аллен бы истерически на это рассмеялся. И вроде бы стоило обвинить Понедельника в детской жадности и обещании сделать то, что не совсем выполнимо, но как-то не выходило. Чего уж врать самому себе, Аллен и сам бы так поступил на его месте. Однако до этого ему наконец пришла великолепная идея понять, куда же они все-таки направлялись, и при виде единственного заведения на районе, где он раньше никогда не был, он чуть ли не зашипел. – Скажи, что ты не сюда меня тащишь, пожалуйста. Понедельник лишь перевел недоуменный взгляд с вывески ресторана на Аллена и обратно. – Что-то не так с моим выбором? У них великолепная французская кухня, а десерты в этом сезоне - – Да один поход туда стоит, как моя квартплата за месяц! – Аллен едва не выбил зонтик из его рук активной жестикуляцией, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Он был одет в джинсы и кеды! Куда ему в такое место соваться?! – Я не собираюсь давать тебе платить за себя, ужин на мне. Моя вина, что я вытащил тебя из дома, – Понедельник смотрел на него с тем же сконфуженным выражением, на что Аллену пришлось только покачать головой. Путь к сердцу студента лежит через его кошелек и все такое. – Как будто это не очевидно. У меня, блин, даже кошелька с собой нету. Ты вообще меня видел? – Аллен демонстративно указал на свою одежду, надеясь натолкнуть Понедельника на мысль, но тот лишь приподнял одну бровь и никак иначе на его слова не отреагировал. – Чувак! Я не могу показаться в дорогом месте в этом! Я ж умру от внутренней истерики! Не говоря о том, что там сто процентов будет меню на каком-то языке, который я даже читать не умею, и я морально не готов так сильно облажаться за один несчастный ужин. Сделав глубокий вдох и взъерошив волосы, он продолжил в уже более спокойном тоне. – Если для тебя так важно, чтобы я с тобой куда-то пошел, то мы сделаем это на моих условиях. На всякий случай, чтобы потом ты не мог мне предъявить трехзначный счет, который я ни за что не смогу выплатить. Так что идем. – С этими словами он перехватил зонтик из рук Понедельника и, схватив его запястье, потащил его дальше и вниз по улице, целенаправленно не обращая внимание на подозрительное отсутствие возмущений. Дорога обратно заняла минут пять, но представить Понедельнику маленькую, уютную домашнюю пиццерию, почему-то оказалось весьма удовлетворительным. – Я предлагаю заплатить за ужин, и ты приводишь меня сюда? – Не плюй пока не попробуешь. Просто потому, что это заведение фактически дыра в стене на окраине города без трех звезд в названии, еще не значит, что ты тут отравишься с одного укуса. В гляделки они играли с минуту, что было весьма нечестно – у Аллена не было маски домино, за которой можно было спрятать глаза. Тем не менее, двадцать минут спустя он уже тихонько мурчал от наслаждения, запихивая огромный кусок пиццы в рот и стараясь оттянуть неприятный разговор как можно дольше. Что было не очень возможно с Понедельником, сидящим напротив, и молча потягивающим свое вино. Почему-то именно это заставило Аллена почувствовать себя немного виноватым и наконец отложить пиццу в сторону. Вдох, выдох, он мог это сделать. – Итак. Ты предлагаешь мне совершить что-то возможно нелегальное, вполне вероятно весьма морально сомнительное, однозначно то, на что никто из моих адекватных знакомых не согласится – почему? Потому что я оказался на самом дне в нужное время в нужном месте? – Мне нравится, как ты выделил "адекватные знакомые". Знаешь много психов? Аллен поморщился и вяло подобрал кусочек ананаса с пиццы, присоединяя его к кучке ранее выбранных таких же несчастных ананасов. – Нашел, на чем зациклиться. Ты собираешься отвечать на мои вопросы или нет? Спрашиваю заранее, это все бесполезно, если ответ нет. – Ты правда хочешь, чтобы я честно на них ответил? – Понедельник склонил голову на бок, и, если бы Аллен мог видеть его глаза, он был уверен, что в них читалось бы искреннее любопытство. Понедельник просто казался таким человеком, который говорил ровно то, что хотел сказать, и спрашивал не более того, что на самом деле желал знать. – Ну, с учетом того, что мы типа как бы вроде как обсуждаем мое теоретическое будущее, то да. Я правда хочу знать. – Просто не знаю, стоит ли ответ того, чтобы вообще задавать вопрос, – Понедельник вздохнул, весьма очевидное "Что ж с тобой поделать", которое оставило Аллена немножко, но самодовольным в своей настойчивости. – Ты, в принципе, угадал. Знаешь, как бывает: у тебя есть проблема и ты держишь ее в долгом ящике, поскольку решение все никак не приходит к тебе, пока однажды ты буквально не спотыкаешься о решение и радуешься, что кто-то так удобно оставил его у твоих ног. Конечно, я предпочитаю решать свои проблемы быстро и без лишне привлеченных людей, но... Он снова потянулся к бутылке пока Аллен переваривал услышанное. Метафора, которая вот нихрена, по его мнению, метафорой не была, камнем осела в его желудке, напоминая самым худшим образом о событиях недельной давности. Однако ему пришлось признать, что отчасти Понедельник все же был прав – Аллен сам любил жить по принципу откладывания проблемы до момента, пока она сама себя не разрулит. Конечно, побольше сострадания и сочувствия было бы приятно, он же все-таки почти умер там, но с другой стороны... Какое Понедельнику вообще до этого должно быть дело? Цинизм в мире ценился примерно никогда, но Аллен всегда уважал людей, которые могли быть настолько прямолинейны в своем равнодушии по отношению к делам других. В каком-то смысле, ему это даже нравилось. Не так уж и сложно притвориться, что все в порядке, если твой собеседник твердо уверен, что так все и есть. – Ну так что? Согласен или нет? – Голос Понедельника вывел его из ступора и Аллен покачал головой, лениво дожевывая кусок пиццы. Ничего не было лучше еды, за которую не надо платить. – Я не могу так сразу сказать, чувак. Дай мне что ли поразмыслить недельку-другую, ты же свалился мне, как кирпич на голову. На его "чувак" Понедельник поморщился так, словно вино внезапно оказалось испорченным, но Аллен предпочел сделать вид, что не заметил этого. Если его нанимателю что-то не нравится, это сугубо его проблемы. У Аллена вон, пицца недоеденная была, и на долю секунду он даже пожалел, что выбрал большую вместо обычного стандарта. – У нас нет недели, – наконец-то подал голос Понедельник, лениво вращая вино в бокале. Если бы Аллен попробовал такое провернуть, наверняка все бы выплеснул себе на майку. – То, что я хочу от тебя, должно быть выполнено по истечению семи дней. У тебя есть максимум два дня на раздумья, больше я тебе дать не могу. Было ясно, что ему многого стоило признать это, если его поджатые губы и нетерпеливое постукивание по столешнице о чем-либо говорили. Неудивительно; Понедельник не казался таким человеком, который бы охотно тянулся за чужой помощью, тем более ставя себя в ситуацию, где он был от кого-то зависим. А может это просто Аллен надумал себе, опираясь на типаж, выстроившийся в его голове с самого начала их знакомства. В любом случае, он ценил прямоту, даже если новости его слегка обескуражили. Два дня. Можно ли такое решение принять всего за два дня? – Знаешь, меня как-то беспокоит тот факт, что я даже не особо хочу спрашивать, что именно я должен буду для тебя сделать, – подперев щеку рукой, Аллен едва сдержал зевок, теперь более чем сонный после еды. – Я должен паниковать, думать о том, как я скатился, даже раздумывая влезть во что-то нелегальное, но вместо этого- – Ты уже мысленно подыскиваешь, на что бы направить полученные деньги. Это нормально. Слова Понедельника, сопровождаемые смешком и очередной улыбкой чеширского кота, ничуть Аллена не утешили. – В последнее время ничто в моей жизни нельзя описать словом нормально, – он потянулся за вторым бокалом вина, чувствуя, что трезвым такой разговор вести мог. Или не хотел. Не то, чтобы вино хоть как-то на него повлияет – тем более, что Аллен скривился после первого глотка. Кисло. – Смотри на это с другой стороны. Да, вокруг тебя творится, простите мой французский, полный пиздец, но, по крайне мере, ты живой, чтобы принять в нем участие. – Понедельника его недовольство вином только развеселило. – Хороший повод, чтобы выпить, не считаешь? Аллен посмотрел на протянутый бокал в недоумении, прежде чем его лицо снова расслабилось, и приглушенный смешок вырвался на волю против его желания. – Ненавижу, когда человек, с которым я хочу спорить, говорит что-то, с чем я абсолютно согласен. Спасибо что ли, или как-то так. – Аллен покачал головой, отражая улыбку Понедельника своей собственной под звон их столкнувшихся бокалов. – Не за что. Всегда приятно спасти выгодную для меня жизнь. Не больше и не меньше, верно? Понедельник спас его просто потому, что это было ему выгодно. Аллен был ему выгоден. В каком своем извращенном смысле это утешало больше, чем если бы его нашел кто-нибудь из героев – спасать людей их работа, как-никак, и осознание того, что твоя жизнь является просто частью чьей-то репутации и заработка ничего не делали для надломленной самооценки и давно отсутствующего осознания собственной ценности. А Понедельнику он был нужен. То ли из-за дурацкого Дара своего, который втянул Аллена в это мракобесие изначально, то ли из-за того, что он походу как прикончил чужого врага – какая к черту разница? Он был нужен, его выделили, и этого было достаточно. По крайней мере, пока. – Твое вино – просто гадость какая-то. Как ты его пьешь? – Аллен не удержался от вопроса, разомлевший и развалившийся на диванчике словно готовый уснуть в любой момент. Почему-то от всего происходящего стало дико весело. Возможно потому, что наблюдать, как Понедельник пытается съесть бесконечно тянущуюся нить сыра с пиццы, было что-то не от мира сего. – А как ты пьешь тот концентрированный сахар в твоем холодильнике? Не обманывай себя, называя этот яд энергетиками. – Хей! Попробуй сам побыть студентом и потом гони на энергетики! – Спасибо, но от подобной формы извращенного, одобренного правительством садомазохизма я, пожалуй, воздержусь. – Чувак, ты говоришь заворотами похлеще, чем мой преподаватель колористики –***
– Хочешь сказать, что вот так все и началось? Аллен лишь виновато пожал плечами. Ну что поделать, если их официальное знакомство прошло не так, как кто-либо мог ожидать. Многие вещи в жизни не оправдывали ожиданий. Но изумленный взгляд Айсо был вполне понятен – Аллен и сам не был уверен, смог ли бы он поверить в такую чушь, если бы сидел по другую сторону стола. – Не знаю, чего вы ожидали, но все было как-то так. Наши отношения никогда не вписывались ни в какие рамки, Акварель так говорила. – Аллен замолчал на минуту, запрокидывая голову на спинку стула и разглядывая потолок невидящими глазами. – Нас все устраивало... я думаю. Он уже ничего не знал наверняка. – Ну ладно, – Айсо устало вздохнул и снова потер переносицу; Аллен отметил это, как нервный тик. – Что было потом? Вечер... просто закончился? – Ага. Мы закончили ужин, взяли десерт, Понедельник допил свое вино и потом, как и обещалось, заплатил за нас двоих. Даже проводил меня до дома, как настоящий джентльмен. – Аллен хмыкнул под конец своих слов, на что Айсо лишь приподнял бровь. Аллен лениво махнул рукой, – Ну ладно, ладно, по дороге назад какая-то шпана пристала к нам возле моего дома, обозвала парочкой нехороших слов. Понедельник забрал их деньги. Он не смог сдержать смеха, вызванного воспоминаниями о той странной, безумной ночи. В какой момент между кислым вином, которое Аллен пил, несмотря на глубокую неприязнь, и пиццей, которую Понедельник исправно заказывал несмотря на свои привычки, все пошло под откос до разбитых в кровь костяшек пальцев?