***
Чон проснулся с чувством легкой окрыленности. Прошло две недели с того случая на колесе, и он до сих пор ощущает эту щемящую радость. Альфа все больше времени проводил с Паком, вытаскивая его из дома или работы. За этот отрезок времени они посетили немало мест, начиная с простых походов в кино или ресторан. Вместе им было комфортно и спокойно. Но Чимини в самом начале сильно смущался, когда происходили неожиданные прикосновения к его талии, теплые обнимашки и мягкие поцелуйчики. Вскоре он привык, и сам не редко стал инициатором подобных действий. Когда пара не виделась, они переписывались в мессенджерах, отправляя забавные стикеры и фотографии, таким образом поднимая друг другу настроение. Отношения протекали плавно, постепенно переходя на новые стадии. Лежа в постели, Чонгук перебирал у себя в голове варианты очередной встречи с его омежкой, продумывая план действий и маршрут прогулки. Он уже успел придумать основное, осталось только проработать мелочи. Но его активную мозговую деятельность прервал звук входящего оповещения. Гук улыбнулся, уже догадываясь кто же это может быть.❤️ Чими~ Доброе утречко~ Как спалось? Надеюсь я тебя не разбудил.
Утро было бы добрым, если бы ты был рядом ТㅅТ Не волнуйся, я уже не сплю, а лежу и думаю о своем парне. Ты видел какой он прекрасный? Чон уверен, что чиминовы щечки порозовели, а хозяин этих самых щек миленько хихикнул, прикрыв рукой нижнюю часть лица.❤️Чими~ Не-а Ты обязан меня с ним познакомить!
Ох какое упущение, почему ты раньше не сказал… Значит сейчас все устроим! Сначала встаешь с кровати. Я уверен ты еще валяешься. Затем берешь курс на ванную комнату. Видишь там зеркало висит?❤️Чими~ Ну, вижу Что дальше?
Так вот посмотри в него Правда мой парень просто красавчик? Лучше его я не встречал От такого Пак раскраснелся пуще прежнего. Такое количество комплиментов, что он получал от альфы каждый день, парень не слышал за всю жизнь. Конечно, родители и лучший друг говорили ему красивые слова, но это не то. Все же приятнее получать комплименты от особей противоположного пола, чем от родных и близких, для которых в любой ситуации ты выглядишь отлично. Не хочу тебя огорчать… Но твой парень сейчас с синяками под глазами, заспанный и с гнездом на голове💜Чонгуки💛 Для меня он всегда идеальный✨ Даже с гнездом на голове!
***
Чонгук ждал омегу около дома, сидя на лавочке, и смотрел на двери подъезда. Сегодня он собирался показать омеге одно место, которое он нашёл во время одной из вылазок в волчьем обличии. Неделю погода подводила своей сыростью и дождем, но все-таки решила смиловаться, и выходные выпали довольно теплые. Дверь раскрылась, и Чон подскочил, подходя ближе к Чимину. Они обнялись, и старший закружил Пака в воздухе, слушая заливистый смех около уха. Вскоре их губы встретились в нежном поцелуе, и омега крепче перехватил Гука за шею, притягивая ближе к себе. Они неспеша отстранились, но оборотень снова наклонился и потерся своим носом об маленький носик парня, все так же обнимая его за тонкую талию. Одет тот был в безразмерную толстовку с красным драконом на рукавах и спине, а бедра обтягивали черные джинсы. Для большего удобства, обувь состояла из белых кроссовок с яркими шнурками. Сам же Чон был одет в серые спортивки и, как и омега, в толстовку, только черного цвета. Постояв так еще немного, старший утащил Чимина в машину, пристегивая ремнем безопасности. Как только он умостился на водительское место, рот Пака раскрылся, но звукам было не суждено явиться на свет. Альфа перебил омежку, уже зная какие вопросы польются из его ротика. —Ничего тебе не скажу. Увидишь, когда приедем. Нет, ехать недолго — минут тридцать от силы, — парень удивленно глянул на Чона: он уже давно понял, что Гук ничего ему не расскажет, поэтому даже не пытался выведать хоть что-то. Тяжело вздохнув, младший отвернулся, чуть надув губы: из-за того, что его так бесцеремонно перебили, он и позабыл, что хотел сказать. — Эй, ну ты чего? Долго обижаться у Чима никогда не получалось, поэтому уже через пять минут чоновых просьб посмотреть на него, он поворачивает голову и натыкается носом на чужой. Машина как раз остановилась на красном, поэтому Чонгук преспокойно смотрел на Пака, пытаясь понять, что же происходит у того в голове. Ничего из этого не вышло, и он просто чмокнул омежку в носик и отстранился, продолжая путь. — Не обижайся, пожалуйста. Мы едем в одно место, в котором я часто бываю. Оно служит моим вдохновением. Я так давно не брал кисть в руки. Вот и захотелось съездить туда с тобой и поделиться частичкой себя, — ох, как бы альфа хотел открыть другую часть себя. Но сейчас еще рано что-либо раскрывать. Если он спугнет Чимина своим вторым я, то он просто не переживет. Хоть парень уже видел его волка, но подстраховаться все же стоит. А пока стоит только продолжать крутить баранку и глубоко вдыхать воздух, пытаясь уловить нотки свежих персиков. — Мне очень приятно, что ты захотел открыться мне еще больше, — Пак сразу оживился и радостно похлопал в ладошки. — Впервые в жизни буду наблюдать за процессом создания картины. Это так классно! —Ты так радуешься. Вдруг я вовсе не умею рисовать и просто буду марать холст брызгами краски? — Я в тебе уверен на все сто, и то что ты умеешь рисовать я тоже уверен, — радость быстро сменяется на серьезный тон. — В следующий раз место выбираю я. Откровения не должны быть односторонними. Иначе искры в отношениях быстро потухнут. Как бы омега не боялся раскрывать свой внутренний мир другим, но все же Пак понимает, что крепкие отношения строятся на доверии и любви, а одно без другого в данном случае не существует. Да и от Чонгука скрывать что-то не очень хочется. От него веет светом, чем-то родным и теплым, согревающим тебя изнутри. Такому человеку и сердце свое отдать не жалко. Там не то что не жалко, ты сам загоришься желанием, чтобы именно этот парень хранил самое дорогое, что у тебя есть. И Чимин очень рад самолично вложить свое сердечко в эти горячие ладони. Ехали они недолго, но уже в тишине. В багажнике было все необходимое, но вещей собралось довольно многовато и Гук вручил в руки младшему самое ценное — художественные принадлежности. Они хранились в небольшом металлическом ящичке нейтрально зеленого цвета. Еще ему в руки попал планшет с натянутой на него шероховатой бумагой. Значит в ход будет идти акварель. Пейзажи, выполненные этими красками, особо привлекательны. Плавные переходы цветов и стиль выполнения всегда будоражили душу Пака. За раздумьями он и не заметил, как у него отобрали инструменты, расставляя все на места, и усадили на мягкую подушку. На траву предварительно было постелено покрывало в красно-белую клеточку. Сам же Чонгук сел на маленький раскладной стул, перед которым стоял уже готовый мольберт. —Там в корзине возьми перекусить, — кивком головы указал Чон, продолжая наполнять банку для воды. Чимин только сейчас заметил увесистую плетеную корзину, стоящую около него. Как только он приоткрыл крышку, в нос сразу ударил запах свежеиспеченной сдобы и чая с мятой. Второе особо врезалось в рецепторы и наполнило собой все легкие. В отдельном контейнере лежали нарезанные фрукты, а рядом покоились различные снэки. — Если бы мистер-я-тебе-ничего-не-скажу все-таки оповестил меня о том, что он собирается устроить пикник, я бы помог, и он бы смог оценить мою домашнюю стряпню, — Пак развел руки в стороны и пожал плечами, в то время как на него удивительно смотрел альфа. — Что ты на меня так смотришь? Профукал ты свое счастье! От упоминания домашней еды во рту скопилась слюна, и Чонгук тяжело вздохнул. Последний раз, когда он довольствовался этой вкуснятиной, был наверное года полтора назад. Он тогда гостил у родителей. Сам может сварить только лапшу быстрого приготовления или пожарить яйцо. А кроме папы выготавливать для него было некому. Но в скором времени эту вакансию займет одно розоволосое чудо. Ну по крайней мере Гук очень сильно надеется. — Ладно, не кисни. Я приготовлю тебе что-нибудь попозже, — омежка широко улыбнулся и его глазки исчезли. — Благодарю тебя, о милый мой Чимини, за такую превосходную возможнось отведать ваши кулинарные шедевры, —парни засмеялись в голос, не стесняясь, что их могут услышать. Хотя кто тут услышит. Людей не наблюдалось, и только веселое щебетание птиц прикрывало полную тишь. Они устроились около небольшой речушки, криво изогнутой в этом месте, словно змейка. Вода бежала не спеша, почти оставаясь на одном месте. В дали виднелся лес, а вокруг них росла высокая трава. Только маленький клочок пространства на земле был покрыт мягкой зеленой травкой, которая еле доходила до щиколотки. Чон нежно смотрел на свою пару, делая аккуратные штрихи на бумаге. Пейзаж перед глазами альфа рисовал уже уйму раз, поэтому гораздо привлекательнее была перспектива написать портрет Чимина. Тот сидел к нему достаточно близко, чтобы рассмотреть нужные детали. Пак что-то рассказывал и смотрел вдаль, время от времени запуская руку в волосы, зачесывая их назад. Но слабый ветерок все равно возвращал их на прежнее место. Солнце медленно брело к горизонту, даря теплые лучи. Омега иногда жмурился, когда особо проворные лучики отскакивали ему в глаза от металлического крепления на мольберте. Кисть плавно вырисовывала ровные изгибы красивого тела, передавая всю изящность парня. Хотя никакой мастер рисунка не смог бы передать всю красоту Чимина на полотне. Чонгук думает, что он счастливчик раз имеет возможность любоваться живым Паком, а не каким-то клочком бумаги. — Ты обязан показать мне свои картины. Ты давно этим увлекся? — Чимин был расслаблен окружающей атмосферой и продолжал нежится в лучах солнышка, запрокинув голову к небу. — Знаешь, сложно ответить на этот вопрос. Начало берет еще с глубокого детства. Наверное в лет пять уже начинал что-то мазюкать на листах бумаги. Всю юность я прожил с родителями за городом около густого леса и спокойной реки. Воздух чистый и пропитан сосновой смолой и свежей травой, как после дождя. Я вырос с этим и иногда скучаю по тем местам. Поэтому пытаюсь по чаще выбираться из городской шумихи и приезжать сюда, — не отрываясь от процесса, начал свой рассказ Чон. — Мне всегда хотелось запечатлить те места в памяти и на картинах. Папа хотел отдать меня в художественную школу лет так в одиннадцать, но я воспротивился. Уже и не помню почему, да и сейчас не жалею. Там детей подгоняют под стандарты, не давая раскрыть свои идеи и задумки. В этом плане лучше развиваться самому так, как ты сам этого хочешь, а не тогда, когда тебе тыкают в нос правилами. Пак тихо вздохнул. Он никогда не задумывался о таких вещах. Наступила тишина, и омега окунулся в раздумья. Его родители никогда не горели желанием отдать его в художку или в музыкальную школу. Парня водили только к репетиторам по некоторым школьным предметам. Но Чим все же выпросил папочку отвести его на танцы. Не сказать, что они сильно ему нравились, но на них отдыхал душой. Вынырнул из глубин воспоминаний Мин, когда к его спине прижалось что-то теплое. Повернув голову, младший заметил устроившегося за спиной альфу, который примостил свою голову на его плече. Тепло окутало его всего, и Чимин прижался своей щекой к чоновой, легонько потираясь об нее, как ласковый котик. Не хватало только тихого мурчания. — Ты не замерз? Кушать еще хочешь? Если тебе надоело здесь сидеть, то сразу говори, — Чонгук крепче стиснул омежку в своих руках и уткнулся ему носом в висок, ероша волосы своим дыханием. От него пахло Чоном и совсем капельку прослеживался собственный запах. Но так даже лучше: другие будут знать, что парень занят. Сидят тут они довольно долго, и солнце потихоньку уступает место сестричке луне, стремительно приближаясь к полосе горизонта. — Начинает темнеть. Да и похолодало что-то. Может поехали ко мне. Как раз угощу тебя ужином, только в супермаркет заедем по дороге, — смотря в глаза Гуку, проговорил светловолосый, следя за эмоциями на лице возлюбленного. Альфа улыбнулся и прикрыл глаза, одаривая Чимина глубоким поцелуем. — Замечательный выбор, мистер Чон. Прошло еще пару минут перед тем, как пара засуетилась, собирая вещи и упаковывая все обратно в багажник. Пак благополучно забыл о картине Чонгука, а тот только этого и ждал: вдруг младшему не понравится, что портрет написали без его ведома? В машине было тепло и приятно, поэтому Чим заснул под тихую мелодию из магнитолы и легкое покачивание авто. Старший ни на секунду не убирал с лица улыбку. Омега вызывал в нем бурю чувств, которые раньше тихо дремали где-то в глубине его сердца. Стараясь ехать как можно аккуратней, чтобы не прервать сладкий сон парнишки, через час он уже заезжал на парковку небольшого супермаркета, поблизости от дома. Будить Чимина совсем не хотелось, но тот как сам все почувствовал. Зашевелился и разлепил глазки, зевая во весь рот. — Ух, мы уже приехали. Пошли, чего расселся?! —Ты так сильно устал. Может я один схожу, а ты еще поспи. Только скажи, что тебе нужно купить, — заботливо предложил темноволосый. — Поздно, я проснулся. И тебе будет веселее со мной. Мин еще пока не решил, что будет готовить. Время пока не позднее, и если они прибавят скорости, то он сможет сварганить что-нибудь посложней и повкусней. Может еще успеет замутить что-то на десерт? Так как это ужин, то нужно приготовить что-нибудь легкое, на ночь есть тяжелые продукты не рекомендуется. Поэтому выбор пал на кукси*. Благодаря большому количеству овощей и других компонентов, блюдо отлично насыщает, не оставляя при этом чувства тяжести. А на десерт приготовит какой-нибудь пирог. По маркету шастали они не долго, обращая внимание только на продукты нужные в данный момент. Все пакеты тащил Чонгук, даже не давая Паку заикнуться по поводу помощи. Но разбирал их уже Чимин, в то время как альфа с интересом изучал его квартиру. Парень с восторгом отметил преобладания светлых оттенков в интерьере и наличие картин на стенах. Лучше присмотревшись, он узнал парочку своих работ. В тот момент, как альфа разглядывал их, к нему подкрался Пак и, поднявшись на носочки, устроил свою голову на плече парня. — Красиво не правда ли? Это одна из моих любимых работ от автора. У меня есть еще несколько, — тихо прошептал, дабы не нарушить умиротворенную тишину. — Он один из немногих, кто пишет картины оставляя в ней частичку души. Вроде бы ничего такого, просто пейзаж, на котором изображено бескрайнее цветочное поле с одиноким дубом в центре. Но, когда смотрю на нее, чувствую прилив тепла и обожания этого места, как-будто человек, написавший картину, очень дорожит воспоминаниями об чудных деньках, проведённых в этом поле. — Это около родительского дома. Стоит только пересечь реку и пробежать вдоль кромки леса, как ты окажешься в маковом поле. А дубу уже лет сто. Его посадил мой прадед. Там на нем еще качели висят с другой стороны. Меня папа катал на них, — обнимая в ответ руки омеги, лежащие у него на талии, рассказывал Чон и мимолетно окунулся в воспоминания. Самые счастливые деньки в его жизни. — О, так это твои работы!? Они великолепны. — Ты льстишь, но мне приятно. Спасибо, — уже полноценно обхватывая Чимина за плечи, прижимая к себе и вдыхая сладкий запах, поблагодарил старший. — Не принижай себя. Они правда прекрасные. От чистого сердца тебе говорю, и не я один так думаю – иногда не успевал даже посмотреть работы, как их уже скупали, — носик насупился и нижняя губа чуть оттопырилась. Чонгук усмехнулся и успокаивающе стал гладить Пака по спине, раскачиваясь из стороны в сторону. — Ну-ну не дуйся. Специально для тебя напишу все, что захочешь. Только скажи. Еще чуть-чуть понежась в объятиях пары, Чим вспомнил про супчик. Быстренько усадив альфу на диван и вручив в руки пульт от телевизора, он убежал на кухню. Время бежит незаметно, поэтому Мин уже сервировал стол, расставляя тарелки по местам. Чонгук, в то время, сидит на стуле рядом. Он не смог долго находиться в одиночестве, когда за стеной метался по кухне омега. Так что Гук сменил место дислокации. По помещению витал приятный запах, и от тарелки шел горячий пар. Попробовав блюдо, старший блаженно вздохнул. На вкус кукси был волшебным. Мягкие кусочки мяса просто таяли во рту, а лапша и кусочки овощей не потеряли свой насыщенный вкус и дополняли друг друга. Чон все съел и даже не заметил, как тарелка осталась пустой. Вкус был подобен тому, как готовил ему папочка, когда было грустно. Но было в нем что-то такое, что придавало супу свою особенность. На десерт Чимин испек воздушный пирог с лесными ягодами. Бисквит оставлял на языке приятную сладость, а ягоды придавали легкую кислинку. Неповторимое сочетание. Вкусно запахло зеленым чаем с мятой. Мята придавала спокойствия и расслабляла. Стрелки часов показывают одиннадцать тридцать шесть вечера, тихонько тикая каждую секунду. Пара устроилась на удобном диване в гостиной и смотрела какой-то фильм, не вникая в его суть. Чимин сидел закинув ноги на альфу, а тот в свою очередь крепко сжимал тонкую талию парня, приобнимая. Чон медленно перенаправил свое внимание на омежку. Они встретились взглядом и улыбнулись, одновременно потянулись навстречу. Губы их встретились в нежном поцелуе. Язык Гука легко ворвался в рот младшего и принял руководство на себя. Проведя по ровному ряду зубов, он пересадил Пака к себе на колени, обхватив двумя руками. Омега поерзал и приобнял парня за шею, легонько поглаживая. За главенство в процессе он не сражался, отдавая всего себя в крепкие руки альфы, и наслаждался всем, что ему дают. Чимин и не заметил, как его перенесли в спальню и уложили на прохладную постель. Чонгук пустил в ход руки, забираясь под домашнюю майку, переодетую еще в тот момент, как они пришли домой, поглаживая бока и мягкий животик омеги. Кожа была бледно-фарфоровой в свете луны и жутко приятной на ощупь. Он покрывал поцелуями всю поверхность тела не скрытую одеждой. Мин тяжело дышал и жмурил глазки, кайфуя от ощущений. Но когда ладони старшего начали ползти вниз, под штаны, его резко накрыла паника, и он уперся руками в плечи Чона. — Стой... Чонгук, остановись.... подожди, — в голосе слышалась тревога и небольшой страх. Альфа оторвался от живота и, облизывая губы, посмотрел на Чи. На губах чувствовался персик, а глаза заволокла пелена желания. Парень под ним выглядел обеспокоенно. — Что-то не так? — Нет, ты что! Все замечательно. Извини, пожалуйста, я просто пока не готов. Я тоже этого хочу, но боюсь, — глазки слезились, и Пак вот-вот разревется. Он поспешно прикрыл лицо ладонями и тихо всхлипнул. — Чего же ты боишься? Я не сделаю больно. Я буду нежен и аккуратен, как с хрустальной вазой, — не то чтобы старшему было невтерпеж. Он мог ждать еще хоть целую вечность, но ему не хотелось бы, чтобы Чимин его боялся и раскрылся полностью. Чонгук взял в свои руки ладошки Пака и поцеловал каждую, переходя легкими чмоками на лицо. — Я знаю, но боюсь совсем не этого, — сново тихий всхлип и море грусти в глазах. — Я самый обычный омега. Моя внешность не блещет красотой, фигура не идеальна. Запах мой не слышен, да и свой нюх у меня не очень. Подходящего альфу мне самому не найти, а про истинного я вообще молчу. У меня три вагона и одна маленькая тележка доверху наполненных комплексами. А тут появляешься ты – весь такой идеальный и неповторимый, и предлагаешь мне с тобой встречаться. Я боюсь, что после того как отдамся тебе полностью, ты уйдешь, забрав с собой частичку моей души, а мне оставишь лишь разбитое сердце, крошечными осколками лежащее около моих ног. Я знаю, что скорее всего, ты так бы не поступил, но через себя переступить сложно. — О боги, Чимини, что ты там себе напридумывал, — сцеловывая дорожки слез со щек, проговорил альфа, поглаживая тельце омежки,которое мелко подрагивало. — Ты самый замечательный и волшебный из всех, кого я встречал. Твои лицо и тело идеальны. Своей улыбкой ты ослепляешь меня, а твой смех звонкий и красивый, как звук колокольчика. Твоя душа чиста и открыта для меня, и вот поэтому я тебя люблю. Потому что ты – это ты. От этих слов Чимин еще больше разревелся, завывая в голос. Кристаллики слез бежали по щечкам, и кончик носа покраснел. — Я буду ждать столько, сколько нужно...***
Утром, когда уже во всю светило солнце, омежка только разлепил глазенки. Место рядом с ним пустовало, хоть он и точно помнил, что после ночной истерики они вместе с Чонгуком легли спать, и Пак прижимался к горячему телу. Накручивать себя он не стал, лишь снова лег на кровать, решив еще чуточку поваляться. В голову начали лезть разные не связанные мысли, не давая хозяину этой самой головы еще подремать. Но ото сна его отвлек божественный запах еды. Старший стоял у плиты в одной майке и нижнем белье, что-то мыча себе под нос. Чимин вышел к нему, потирая кулачками глазенки. — Утречко доброе! — звук громкого чмока отразился от стен и прошелся эхом по просторной комнате. Чон осмотрел омежку с ног до головы, подмечая голые маленькие стопы ножек парня. — Так, я не понял. Тут окно открыто, а ты босиком разгуливаешь. Заболеешь еще! Что тогда прикажешь делать с тобой? — перехватывая Пака под коленками, закидывая легкое тельце на плечо. Младший тоненько взвизгнул и мертвой хваткой вцепился в майку альфы, не желая встретиться носом с плиткой на полу. — Понять, простить, поцеловать и согреть в объятиях, — раздалось из-за спины, и Гук весело засмеялся. Удобно устроив Чима на плече, он чмокнул его в бедро: — Тогда зацелую тебя до смерти, но ты от меня не убежишь: даже не надейся, — пропел последние слова Чонгук и понес тихо возмущающийся ценный груз обратно в еще не потерявшую свое тепло кровать, предварительно убирая сковороду с плиты.