***
Перрон под номером девять и три четверти был сплошь заполнен народом. Всюду носились дети, за ними носились родители. Ко всему прочему, ощущение форменного бардака дополняли кошки и жабы, скользящие меж ногами присутствующих, и совы сидящие в клетках, либо же с самым гордым видом реющие под потолком. Работников платформы успокаивало одно — этот ажиотаж, связанный с окончанием пасхальных каникул, не шёл ни в какое сравнение с ажиотажем летним. За четверть часа до отправления состава на перроне появилась довольно большая группа людей, которая вызвала волну шепотков и вздохов прокатившихся по всей платформе. Это были Грейнджеры и Поттеры. Причём Грейнджеров было на одного человека меньше, чем неделю назад, а Поттеров — больше. — Смотри, какое кольцо! — слышались шепотки повсюду. — Увела всё-таки красавчика! И что он в ней нашёл? А ты читала репортаж в Ведьмополитене? Они там такие ми-илые! Джинни Уизли взирала на всю эту суматоху с плохо скрываемым торжеством. Ещё бы! Ведь она и Лаванда были подружками невесты на свадьбе Гарри и Гермионы и видели всё из самых первых рядов. Стоящая рядом с Джинни Лаванда приподнялась на цыпочки и помахала Гермионе. Та улыбнулась и кивнула. — Да… — с мечтательной улыбкой вздохнула Лаванда и, наверное, в сотый уже раз заключила: — Теперь наша Гермиона стала замужней дамой! — Ага, — иронично кивнула не стремящаяся под венец Джинни. — И теперь член Поттера только её. Интересно, сколько уже раз он затыкал ей рот, как обещал? Слухи о той перепалке Гарри и Гермионы разошлись по Хогвартсу в мгновение ока. И в этом не было ничего удивительного — ученики очень ценили хорошую, солёную сплетню. — Всё бы тебе об этом, а о главном-то и не думаешь, — покачала головой Лаванда и ещё раз мечтательно вздохнула: — Магическое венчание — это так романтично! — Ага, — кивнула рыжая и хихикнула: — Теперь у него такой поводок на шее, что ни в жисть не сбежит! — Зато какое единение душ! — Что да, то да, плюсов на самом деле море, — вынуждена была признать Джинни, но характер тут же взял своё: — Например, Гарри теперь точно чувствует, как нужно лизать нашу недотрогу, чтобы у неё пальцы на ногах сжимались от удовольствия. Да и она тоже. Тем временем Гарри и Гермиона попрощались с родителями, а также с Сириусом и Ремусом с жёнами, и подошли к подругам. — Мы уже заняли два купе, — отрапортовала Лаванда, обняв Гарри и расцеловавшись с Гермионой. — Одно купе вам, другое — нам. — А зачем отдельно? — удивилась Гермиона. — Ну вы же молодожёны, — хитро улыбнулась Джинни, — а в Хогвартсе вам никто отдельную спальню не предоставит. — Больно надо! — фыркнул Гарри, который, по слухам, знал тысячу и одно местечко для уединения с девушкой. Загрузившись в поезд, друзья разошлись по своим купе. Лишь только Джинни на секунду придержала Гарри в коридоре, ухватив того за рукав куртки. — В силе? — В силе, — кивнул он, протягивая ей небольшой клочок пергамента. Джинни озорно улыбнулась и, резко развернувшись на месте, скрылась за дверью купе. В этот же момент локомотив дал два длинных гудка, и поезд тронулся с места, плавно набирая скорость. — О, Мерлин, нет! — взвыла Лаванда, увидев, как старательно рыжая зачаровывает дверь. — Мы не будем делать это! — Разве тебе не интересно? — прищурилась она. — Нет! — весьма неубедительно припечатала блондинка. — Ну тогда не смотри! — показала язык Джинни и развернула бумажку с паролем. Лаванда и Джинни не зря заняли для себя и Поттеров эти два купе по соседству. Настала пора Гарри выполнять свою часть уговора. Они специально заманили Гермиону к той дыре в стене раздевалки гриффиндорской команды по квиддичу, а он за это порадует их ещё одним зрелищем. Замаскированное картиной и как следует зачарованное отверстие для подглядывания было, разумеется, проделано Поттером заранее, ещё утром, когда состав стоял в депо. — Разве ты не хочешь посмотреть, как нашу любимую отличницу наконец-то натягивают по самые помидоры? — провокационно улыбнулась Джинни, читая заклинание-пароль. Лаванда ничего не ответила, но, как только большая картина на стене превратилось в прозрачное только с одной стороны окно, немедленно устроилась напротив, выбрав точку с наилучшим обзором. Джинни на это только лишь весело хмыкнула и села рядом. Гермиона очень долго отнекивалась от поцелуев, громко ссылаясь на то, что место совершенно неподходящее и крайне неудобное. Гарри же только улыбался её возмущению и смывал его лихими поцелуями и смелыми касаниями рук. Запрокинув голову Гермионы, он страстно приникал к коже на её шее, к бьющейся жилке — вылизывая, прикусывая, заставляя Гермиону извиваться на его бёдрах, крепче сжимая свои, и буквально захлёбываться собственными стонами. Её руки, до того покоившиеся на его плечах, стали стягивать льняной синий пиджак, а белую рубашку буквально разодрали в разные стороны. — Я думал тебе не комфортно, — хохотнул он, и не оставшись в долгу, просто сдёрнул платье Гермионы через голову и откинул куда-то в сторону. — Ты просто сводишь меня с ума! Оторвавшись от неё, Гарри хитро покосился на картину на стене, и посадил Гермиону на сидушку так, чтобы её точно было видно в соседнем купе. — Я люблю тебя! — выдохнула Гермиона, всем телом потянувшись к своему супругу. — Я тоже тебя люблю, — ответил Гарри, покрывая лёгкими поцелуями её шею, заставляя голову Гермионы вновь запрокинуться назад. В следующее мгновение он ловким движением рук освободил её груди из плена неимоверно дорогого кружевного бюстгальтера. Джинни и Лаванда заворожено наблюдали, как Гарри мягко уложил Гермиону на спину и с азартом голодного волка набросился на её груди, целуя их, облизывая и забирая в рот отвердевшие вершинки. Гермиона же тихо постанывала, одной рукой зарывшись пальцами в его растрёпанную шевелюру, а другой — царапая кожу на крепкой мускулистой спине. — Он такой страстный, — прошептала Лаванда. — Ещё бы! У Гермионы классные сиськи! Не теряя зря времени, Гарри стянул с Гермионы трусики и повёл свою дорожку из поцелуев всё ниже и ниже. У Джинни пересохли губы и она стремительно их облизала, не отрываясь глядя на то, как томно выгибается Гермиона под ласками своего мужа. Как она в порыве страсти сжимает его голову изящными бёдрами, как прижимает его к себе. — А Поттер явно не дурак полизать, — сглотнув, пробормотала Джинни. — Это так… так… так чувственно, — тихо отозвалась тяжело дышащая и раскрасневшаяся от такого зрелища Лаванда, обмахиваясь ладонью и расстегнув верхнюю пуговицу блузки. Гермиона задрожала и тихо вскрикнула, нежно перебирая волосы на голове Гарри, мягко целующего её гладкий лобок. — Интересно, а она возьмёт в рот его… жезл? — Будет ли она сосать ему хер, ты хотела сказать? — Джинни изрядно забавляла деликатность подруги. — Смотри! Он так жадно смотрит на её грудь и расстёгивает ремень! О, как он медлит, он так горяч и ненасытен… О, какой мужчина! Лаванда подалась вперёд, а Джинни снова облизнула губы, глядя на кончик его напряжённо подрагивающего члена, который навис над лицом Гермионы, как гроздь винограда. Члена, к которому мгновением позже прижалась губами Гермиона. Прижалась и мягко вобрала массивную головку в ротик. — О, Мееерлииин! — глухо простонала Лаванда. — Как же глубоко она забирает его мужественность! — Согласна, — севшим голосом отозвалась Джинни. Губки Гермионы плотно охватывали ствол Гарри, она самозабвенно ласкала его, посасывая и ритмично двигая головой. Причём парочка расположилась так, что завороженно наблюдающим подругам открывался самый лучший вид. Вот, Гермиона выпустила член из своего рта и, сжав его в руке, игриво пощекотала головку самым кончиком языка. Гарри глухо застонал, застонали и Джинни с Лавандой, поражённые чувственной эротичностью происходящего, с восторгом наблюдая, как Гермиона пошире открыла рот, а Гарри с мерностью парового молота стал загонять член глубже и чаще, пока не задрожал и не излился в её горло. Джинни смотрела всё это и изнемогала от охватившего её желания. Секс Гарри и Гермионы был столь страстным, но, одновременно, столь чувственным, что у неё просто сносило крышу. Ей неимоверно сильно захотелось вот точно так же ощутить себя в чьих-то горячих объятиях, впиться в губы поцелуем, ласкать и самой самозабвенно отдаваться ласкам. Ей хотелось стонать от наслаждения и заставлять стонать своего партнёра. Ей очень сильно хотелось оказаться в такой же ситуации, как и Гермиона. Но, к сожалению, сейчас это было невозможно. «Или…» — она не успела додумать эту мысль. Резкий бросок, короткий вскрик Лаванды, и Джинни впилась в её губы требовательным поцелуем. «О, да!» — губы закадычной подружки были покрыты клубничным блеском, и целовать их было неимоверно приятно. Лаванда сначала оторопела, потом попыталась вырваться, но зрелище любви Гарри и Гермионы не оставило равнодушной и её. Совсем недолго поборовшись, она прикрыла глаза и покорно отдалась во власть Джинни, которая тихо застонала, когда их языки встретились на полпути и осторожно коснулись друг друга. Поцелуй девушек всё углублялся и углублялся. Одна рука Лаванды уже зарылась в пышные рыжие волосы Джинни, прижимая её голову к себе, другая же — легла на её попку. И только ощутив тонкие прохладные пальчики поверх своих насквозь промокших трусиков, Лаванда вздрогнула и распахнула глаза. — Я хочу! — горячо шепнула Джинни, на мгновение оторвавшись от её губ и поймав её взгляд. — Просто хочу! Лаванда снова прикрыла глаза и погладила попку подруги, давая безмолвный, но донельзя ясный ответ. Головокружительный поцелуй повторился вновь. Вот только теперь он был дополнен весьма приятными ощущениями от нежных пальчиков, ласкающих её между ног. Поцелуи становились всё горячее, ласки — всё откровеннее. И вот уже две прекрасных, полностью обнажённых девушки сплелись на узкой полке купе. Их мирок наполнился горячим, заполошным дыханием, короткими вскриками и сочными, сладострастными стонами. Языки сплетались в поцелуях, губы то и дело накрывали отвердевшие вершинки грудей, а пальцы рук надёжно поселились ниже пояса. Поглаживая, сжимая, лаская и проникая. — О, Мерлин! — вскрикнула Лаванда, чувствуя в себе пальцы Джинни. — Мамочки! — тоненько заскулила Джинни, прижимая голову подружки к своей груди. Трубный гудок несущегося на всех парах локомотива надёжно заглушил стоны экстаза двух закадычных подружек.***
Гарри внимательно присмотрелся к картине. По одному, понятному только ему признаку он понял, что окно закрылось, и поэтому уже более расслабленно прижал Гермиону к себе. — Уже всё? Если бы ты дал мне возможность, я бы им всё высказала, и нам бы не пришлось устраивать это порно представление. — Гермиона. Это был уговор, я дал слово. Они ведь не чужие, да и ты в итоге не сильно сопротивлялась, — улыбнулся Гарри, протягивая ей наколдованный стакан воды. — Ну может быть, — закатила глаза Гермиона. — Хотя я не замечала за ними подобного авантюризма. Хотя столько лет проучилась с ними бок о бок. — А ты вообще ничего не замечала, кроме книжек и… — Гарри уложил напившуюся воды Гермиону на сидение и мягко прижался к губам. — И меня. Очень надеюсь, что так будет всегда. — Всегда, — улыбнулась Гермиона, забыв обо всем кроме любимого мужа. Она страстно ответила на поцелуй Гарри и уже без всякого дискомфорта раздвинула стройные ножки шире, принимая в себя твёрдую, как сталь, плоть.